В России было немало великих писателей, но Валентин Пикуль из
них, наверное, самый великий. И как водится, его успешно маргина-
лизировали, чтобы не дай Бог не стал "властителем дум".
Резко критическое отношение Пикуля к еврейской истории прояви-
лось (прорвалось) во всю ширь в его романе "Нечистая сила". В
этом романе что ни еврей, то зараза. Разумеется, антисемитизм --
идеология хоть и захватывающая, но довольно вздорная и основыва-
ющаяся в основном на иллюзии, которая возникает от слишком
пристального смотрения на один и тот же любимый объект ненависти.
Но что написано у Пикуля, то уже написано. Но ему простительно,
потому что во времена, когда он творил свой потрясающий роман,
"правда о евреях" представлялась могучим тайным знанием, и даже
я только через очень много лет допёр (и поведал миру, а мир, как
обычно, не услышал), что дело всего-то в слишком пристальном
смотрении на один и тот же объект, в интеллектуальных поветриях
и в неспособности большинства людей к критическому мышлению.
* * *
Еврейская тема у Пикуля:
"- Вашоль-Филипп, -- продолжал Рачковский, -- выдает себя за
француза... Это неправда! Он является активным членом тайного
'Гранд-Альянс-Иэраэлит' -- центра международной организации
сионистов, финансовые щупальца которых уже охватили весь мир.
С его помощью сионизм проник туда. куда невхожи даже вы...
- К чему вы клоните? -- спросил министр.
(...)
Финал истории был таков: Рачковского выперли со службы -- без
пенсии! Презрев своего агента, Николай II, напротив, решил возвы-
сить Филиппа, который обрел такую силу, что уже начинал вмеши-
ваться в дела управления государством. 'Ваша супруга права, --
внушал он царю, -- русская нация способна понимать только кнут.
Секите же этих cкотов!'" (стр. 69)
"Вашоль-Филипп уже не вернулся, но прислал в Петербург своего
ученика, хитрого еврея Папюса (настоящая фамилия -- Анкосс), ко-
торый вовлек царя в беседу с духами умерших самодержцев. Царицу
угнетал гипнозом сомнительный профессор Шенк из Вены, а тибетский
знахарь Джамсаран Бадмаев подкармливал Николая II возбуждающими
травками..." (стр. 70)
Столыпин о евреях:
"- Ваше величество, вы напрасно изволили столь легкомысленно
заметить генералу Драчевскому, что при погроме в Ростове-на-Дону
мало убито евреев. Драчевский -- это вам не Спиноза, сами знаете,
и он понял вас так, что не сумел добить до желаемого вами процен-
та. Кстати, обращаю ваше высочайшее внимание: 'Россия' и 'Москов-
ские Ведомости', эти главные органы национализма, призывающие
'бить жидов -- спасать Россию', имеют своими главными редактора-
ми... двух евреев! Позволительно ли это с точки зрения моральной
этики в государстве ?
- Вот пусть жиды сами и разбираются..." (стр. 169)
Евреи и Распутин:
"Распутин Саблера всегда называл Цаблером (не догадываясь, что
это и есть его настоящая фамилия):
- Цаблер ходит ко мне, нудит. Я ему говорю: как же ты, нехристь,
в Синоде-то сядешь? А он говорит -- тока посади...
- Сажай его! -- отвечал Даманский. -- Знаешь, у Иоанна
Кронштадтского секретарем еврей был. Сейчас живет -- кум королю,
большой мастер по устройству купеческих свадеб с генералами.
- Вот загвоздка! Посади я Цаблера, так меня газеты в лохмы
истреплют. Скажут -- ух нахал какой, нашел пса...
- Ефимыч, какого великого человека не ругали?" (стр. 322)
И т. д. ещё в очень многих местах. Если это не антисемитизм, то
я, наконец, соглашусь подвергнуться ритуалу обрезания.
* * *
Пикантно читать, как описывает Валентин Пикуль последнего рус-
ского царя Николая II Романова -- будущего "святого".
О военной службе Николая:
"Пребывание в лейб-гусарах, которыми командовал 'дядя Николаша'
(великий князь Николай Николаевич), увлекло наследника. Повальное
пьянство здесь начиналось с утра, а к вечеру уже наблюдали зеле-
ных чертей. Иногда гусарам казалось, что они совсем не люди, а...
волки. Они раздевались донага и выбегали на улицу, залитую лунным
светом. Голые, вставали на четвереньки, терлись носами и куса-
лись. Задрав к небу безумные лица, громко и жалобно завывали. На
крыльцо вытаскивали громадное корыто, которое дополна наливали
водкой или шампанским. Лейб-гусарская стая лакала вино языками,
визжала и грызлась... Очевидец таких сцен пишет: 'Никто, быть
может, не обращал внимания, что организм Николая уже начинал
отравляться алкоголем: тон лица желтел, глаза нехорошо блестели,
под ними образовывалась припухлость, свойственная привычным
алкоголикам." (стр. 28)
О попытке Николая убить собственного брата во время плавания
на яхте:
"Опьянев, они заводили на палубе бесовские игры (...) Георгий
стоял в это время спиною к открытому люку. Николай со страшной
злобой пихнул Жоржа от себя -- и тот залетел прямо в трюм. Из
глубин корабля послышался сочный шлепок тела, столь отчетливо
прозвучавший, будто на железный прилавок шмякнули кусок сырого
мяса... Чахотка, недавно залеченная, после падения в трюм дала
яркую вспышку. В Бомбее был созван консилиум врачей -- русских
и колониальных, которые сообща решили, что влажный воздух
тропиков лишь ускорит развитие туберкулеза." (стр. 36)
О восшествии Николая на престол:
"Надо было присягать НИКОЛАЮ ВТОРОМУ, но Мария Федоровна отка-
залась дать клятву. В дворцовой церкви духота от множества пыла-
вших свечей. Теснотища от наплыва великих князей и княгинь вели-
ких. Обращаясь ко всем Романовым, вдовая царица вдруг заявила:
- Мой сын неспособен править Россией! Он слаб. И умом и духом.
Еще вчера, когда умирал отец, он залез на крышу и кидался шишками
в прохожих на улице. И это -- царь? Нет, это не царь! Мы все
погибнем с таким императором. Послушайтесь меня: я же ведь мать
Ники..." (стр. 45)
О контактах Николая с юродивым Митькой:
"Митька причащал царскую чету своеобразно: пожует 'святые
дары', а жвачку выплевывает в раскрытый рот Николаю II и его
супруге." (стр. 75)
И т. д.
* * *
Пикуль о том, как появился на Руси ещё один "святой" --
пресловутый Серафим Саровский:
"Победоносцев неожиданно был приглашен к завтраку.
- Константин Петрович, -- сказал Николай II, -- мы вот тут поду-
мали и сообща решили, что преподобного Серафима Саровского надо
бы причислить к лику святых земли русской.
- Простите, государь, а... с кем вы подумали?
Император заискивающе глянул на свою ненаглядную.
- У меня немало друзей, -- отвечал загадочно.
Синеватые пальцы обер-прокурора святейшего Синода сплюснулись
на ручке чашки; Победоносцев даже помертвел.
- Для этого необходимо, -- заговорил жестко, -- чтобы Серафима
чли верующие. Чтобы в народе сохранились предания о его подвигах
во имя Христа. Чтобы его мощи оказались нетленными... Я не могу
сделать его святым по указу царя! -- заключил твердо.
- Зато царь ВСЕ может, -- вмешалась императрица...
Скоро в Саровскую пустынь выехала особая комиссия, которая --
увы! -- никаких мощей старца не обнаружила. В гробу валялись,
перемешанные с клочьями савана, несколько затхлых костей, нашли
истлевшие волосы и черные зубы. В протоколе осмотра так и записа-
ли, что нетленных мощей не сыскано. Строптивую комиссию, не
сумевшую понять желаний царя, разогнали -- создали другую, более
сговорчивую. Серафим Саровский был признан в святости, а 'все-
честные останки его -- святыми мощами'! Николай II на этом докла-
де отметил: 'Прочел с чувством истинной радости и умиления'.
Летом 1903 года высшее духовенство империи (кстати, были они
блестящие режиссеры!) организовало сцены 'народного ликования'
в Саровской обители. Втайне ловко сфабриковали чудесные исцеления
возле источника Серафима; жандармские сейфы, взломанные революци-
ей, раскрыли секрет чудес. Вот фотографии филера Незаможного:
здесь он слепой, а здесь уже зрячий. Вот видный чиновник Воево-
дин: здесь он паломничает, несчастный, с котомкою и на костылях,
а вот костыли заброшены в крапиву -- Воеводин уже пляшет...
Машина святости, подмазанная госбанком, работала хорошо!"
(стр. 82)
* * *
А вот как пишет Валентин Пикуль о ЛЮДЯХ на фоне всей этой
российской грязи (о них в этом романе тоже местами есть):
"Настал страшный день на Руси -- день 9 января...
(...) когда во дворец проникли отзвуки возмущения народа,
царица сказала:
- Мы же еще и виноваты остались!
(...)
Сестра ее Элла (Елизавета Федоровна) проживала в Москве с мужем
Сергием Александровичем, дядей царя. На лице этого сатрапа лежала
печать содомских пороков: он окружал себя красавцами-адъютантами,
а когда жена вознамерилась прочесть 'Анну Каренину', то роман
полетел в печку: 'Это безнравственная книга', -- заявил он. 4 фе-
враля бомба эсера Каляева в клочья разнесла великого князя. Моз-
гами 'дяди Сережи' была щедро забрызгана мостовая, и москвичи
говорили, что это, кажется, первый случай, когда великий князь
'раскинул мозгами'(...)
В эти дни Элла приехала к коронованной сестре.
- Каляеву я останусь благодарна всю жизнь, -- призналась старшая
сестра младшей -- Мне известно, что, рискуя собой, он трижды
выбегал перед каретой, но бомбу не бросал, видя, что в карете
ехала я с детьми... Такой благородный поступок обязывает меня
просить у вас помилования для этого молодого человека.
- Боже, о чем ты просишь, Элла! -- отвечала царица...
Каляева повесили." (стр. 96)
* * *
Пикуль! Пикуль! Пикуль!
Читайте Пикуля, сволочи: может, останется меньше времени на
делание всяких гадостей себе и России.
* * *
Из обсуждения:
26.02.2020:
"А что, если еврей сволочь, то нельзя говорить о том, что он
сволочь, потому что он еврей? То есть, евреям можно творить что
угодно, их никто не тронет: поднимется вой 'почто еврея бедного
обижаете, антисемиты поганые?!', и всё, индульгенция получена.
Воруй, насильничай детей, вози наркотики - ты еврей, ты святой,
тебя нельзя ущемлять.
Имхо: сволочизм личности должен быть оторван от его националь-
ности.
И кара должна прилетать одинаковая, не зависимо от того, еврей,
нееврей или черт с копытами.
В 'Нечистой силе' показаны прежде всего сволочи. А что они еще
оказались по совместительству евреями, это дело десятое. Каждая
нация рождает свою долю сволочей, евреи не исключение."
Почти правильно, но дьявол в детальках прячется.
Про сволочность еврея антисемит говорит по-особенному: злорадно
-- и так, чтобы еврейскость не осталась незамеченной.
Потом, я-то как раз не исключаю, что, возможно, евреи сволочис-
тее некоторых других этносов. Но, может, у них веское оправдание
для этого имеется. А то даже не одно. Но антисемиту ж на еврейс-
кие оправдания чихать. Он тычет нам под нос своими нехорошими
евреями, вырванными из социального контекста: вот они, евреи-сво-
лочи. Да, евреи. Да, сволочи. Дальше что? Бойкот, погром, газовые
камеры? Страсть возбудил, а потом -- в кусты? Типа додумывайте
сами? Если уничтожаешь еврейскую сволочь, то, как ни крути, сво-
лочи становится меньше, пусть и еврейской. Соблазн налицо.
Чтобы яснее было, почитайте какого-нибудь еврействующего
писателя-антирусита. Рекомендую Эфраима Севелу, "Моня Цацкес --
знаменосец". Если у Вас не останется неприятного осадка после
этой вещи, значит, Вы либо не русская, либо пофигистка. Или я
чего-то в этой жизни не допонял, и нужна ещё одна попытка.
Всякие такие писатели с этнической заострённостью, конечно,
востребованы их собственными этносами, но к лучшему миропорядку
они человеков не продвигают, а к межэтническим конфликтам --
наоборот, таки да.
Конечно, когда тебя бьют, надо отбиваться, а не рассуждать. Но
пока тебя не бьют, надо пробовать вытаскивать людей на следующий
уровень социального развития, чтобы для желания бить не было
оснований. Пикуль не вытаскивал. В концептуальном аспекте он --
феномен невысокого порядка. Не выше Эфраима Севелы.
