Аннотация: Это эссе ранее уже было опубликовано, здесь оно помещено как очередной опус в собрании сочинений.
БОГ И КЛОНИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА
1. Введение.
Предметом обсуждения здесь будет извечная проблема нравственной полноценности Человека; клонирование в связи с этим рассматривается как технология, перспективная для решения этой проблемы в современных условиях.
Пишущие и говорящие о Боге, как правило, не объясняют, какой смысл они вкладывают в это слово. Обычно в дискуссиях о Боге действует неявное соглашение - что имеются в виду слова и смыслы из Священных Писаний и чувства, ими порожденные. Но понимания заложенных там смыслов и чувства, порождаемые этими текстами, поразительно разнообразны и трагически противоречивы (что весьма странно для текстов богодухновенных): Писания различны в разных религиях, разнообразны их варианты, еще более многообразны их прочтения, откуда - разноверие, разнославие и даже противоборство, зачастую жестокое и всегда бессмысленное, но почему-то попускаемое Богом.
Рационалистическая компонента сознания человека уже не удовлетворяется восприятием Бога только на основе Писаний и конфессиональных обрядов и ритуалов, но она и не вульгарно атеистична и широко использует достижения богословской мысли. Следуя этой новой традиции, автор конструирует свою модель Бога, в опоре на которую и видит залог успеха в решении обозначенной выше проблемы. Если бы связь между понятиями, вынесенными в заголовок, заключалась только в исторически банальном конфликте между богословской мыслью и наукой, то и обсуждение этой проблемы имело бы мало возможностей выйти за пределы банального. Здесь видится более глубокая - натурфилософская - связь, обладающая одновременно признаками естественнонаучными и глубоко метафизическими; эту связь автор и пытается проследить в некоторых деталях. Возможность такой связи обозначена, по существу, в евангелическом описании рождения Иисуса Христа. Конечно, едва ли это было клонированием в современном понимании, но здесь принципиально важно другое:
--
производилась некоторая манипуляция с процессом зачатия;
--
целью манипуляции было: дать миру бессмертную и нравственно совершенную личность.
Таким образом, если Иисус Христос и не является соматическим клоном Бога (ведь Он - бестелесен), то клоном в духовном отношении является по самому замыслу.
Метафизичность рассматриваемой проблемы обусловливает характер аргументации: местами она - того же уровня обоснованности, что и богословская. Но существенна и разница: богословие настаивает на несомненной истинности своих поучений (ибо за ними, по определению, стоит Бог), автор же только предлагает гипотезу, опирающуюся на естественнонаучные, причинно-следственные основы, то есть не только на духовный, но и на чувственный и рациональный опыт современного человека.
2. Недостаточность канонической парадигмы Бога.
В богословии основных религий Бог - это некое надмирное, надприродное (хотя и во многом антропоморфное) существо, бесплотное, но мыслящее, всеведающее и всемогущее, одной из основных забот которого является Человек и его бытие. Однако по крайней мере три свойства канонического Бога дают неисчерпаемую пищу сомнениям в существовании такого Бога.
1. Ненаблюдаемость. Контакты Бога с Человеком описаны в Ветхом Завете. Евангельские тексты очень подробно излагают историю контактов Божьего сына с людьми. Обладая определенной художественной убедительностью, все эти "свидетельства", к сожалению, не укладываются в рамки представлений о реальности и здравом смысле (не говоря уже о требованиях к научному наблюдению). Если такие явления принципиально возможны и происходили когда-то не случайно, а с каким-то смыслом и целью, то почему они не происходят сейчас и таким образом, чтобы полностью исключить сомнения в их достоверности? Уклонение Бога от регистрируемого контакта с Человеком, возможно, было когда-то Его апелляцией к воображению, разуму и воле Человека, но продолжение этой игры сейчас, с изощренным и циничным Человеком, выглядит наивной или очень жестокой педагогикой.
2. Непредсказуемость. В проявлениях важнейших для человека атрибутов Бога (всеведение, всемогущество, вседержительство) невозможно усмотреть ни причинно-следственных связей, ни какого-то определенного этического содержания. Самым странным выглядит здесь полная хаотичность в отклике Бога на бытие человека, в Его воздаянии Человеку - вознаграждения за праведную жизнь и наказания за греховную. Житейский опыт убеждает каждого, что благоденствует в земной жизни, как правило, не праведник, а грешник (и даже, нередко, просто откровенный злодей), тогда как праведник часто терпит жестокие бедствия. Представление же о воздаянии после смерти выглядит ничем не подтверждаемой гипотезой и способно воздействовать лишь на самое примитивное сознание.
3. Непознаваемость. Богословие выработало множество доводов, "объясняющих" эти два свойства. Едва ли не самый сильный из них: Бог непознаваем для человеческого разума. Однако Он наделил Человека уникальным и развивающимся интеллектом и уже одним этим обрек его на непрерывное познание. При этом, единственным ограничением на познавательную деятельность был запрет на познание добра и зла, и этот запрет означает не что иное, как признание возможности познания Человеком даже того, что доступно только самому Богу. И, наконец, даже Бог оказался бессилен перед познавательным порывом Человека, так что Ему пришлось прибегнуть к наказанию изгнанием его из рая. Конечно, более логичным было бы лишить его разума или просто уничтожить ("нет Человека - нет проблемы"), но тогда некому было бы воспринимать и познавать бытие Божие, что, по-видимому, обладает высочайшей самоценностью в Божьих представлениях. В свете такого отношения Бога к Человеку утверждение о Его непознаваемости выглядит как аксиома богословия, недостаточно согласованная с позицией самого Бога.
Возвращаясь к реальному историческому процессу, необходимо отметить, что и здесь не видно пределов познания. В последние десятилетия ученые заговорили о том, что где-то у границ познаваемого они видят то ли призрак, то ли тень Бога. И хотя эти разговоры больше отдают некоторой растерянностью и научным лукавством, чем регистрацией реальных явлений, нельзя исключить, что наука здесь сталкивается с чем-то аналогичным проблеме излучения черного тела, решение которой выявило когда-то очень глубокие закономерности материального мира. И хотя серьезных предпосылок для научной (на основе эксперимента) модели Бога пока еще нет, но важно, что поиски в этой сфере ведутся уже и в натурфилософском направлении.
Общеизвестно, что наряду с бытованием понятия Бог практически у всех племен, этносов, рас, наций, культур, цивилизаций за этим понятием стоит нечто грандиозное, глубоко воздействующее на эмоциональное состояние, восприятие, мышление огромного большинства людей и, как результат, на их конкретные планы, решения, поступки, творчество, судьбы... Вспомним об этике (почти исключительно религиозной по своим основам), о культовой архитектуре, религиозном искусстве, церковных обрядах, религиозных войнах. Таким образом, божественное является вполне реальным, природным феноменом и, следовательно, может быть описано той или иной рациональной моделью.
3. Об альтернативной модели Бога.
Для Человека Бог начинается с того момента, когда Он почему-то создает это греховное и строптивое существо. Каковы же были деяния Божьи до этого момента, кем и как Он воспринимался? Каков смысл бытия Бога до появления воспринимающего Его субъекта? Или же в разных уголках Вселенной Бог непрерывно и с самого начала своего бытия создает те или иные подобия себе, так что разновидности Человека у Него всегда "под рукой"? Мы слишком мало знаем о дальнем Космосе, о том, что и как там происходило и происходит в процессе эволюции Вселенной. Наука не исключает, что где-то локализованы иные формы разумной жизни. Но какой же Бог бытует там? Являются ли те существа образом и подобием Бога? И сколько тогда образов у самого Бога? Что там является грехом, воздаянием, откровением, благодатью, Добром и Злом? Ответы на подобные вопросы когда-то искали, опираясь, например, на спинозовское определение Бога, как объекта с бесконечным множеством атрибутов. В такой модели Человека (и все другие образы и подобия Бога) можно рассматривать, как подмножество универсального множества атрибутов Бога. Но такого рода схоластические подходы давно уже исчерпаны даже богословием, сейчас пришло время физикалистстких подходов (не исключающих из рассмотрения и ничего метафизического, духовного).
Изобилие неясностей и противоречий в канонической модели Бога, трудности с представлениями о смысле бытия Бога до появления воспринимающего его существа, явный временной параллелизм в бытовании Человека и Бога - все это приводит к предположениям, что либо Бог и Человек (все разумные существа во Вселенной) в чем-то совпадают, либо Бог - это только абстракция, созданная Человеком по своему образу и подобию. Это последнее предположение несостоятельно, поскольку явно не согласуется с множеством фактов, процессов и феноменов исторического опыта человечества. Первое же приводит к мысли, что Бог - это частичный синоним жизни, живой природы, и искать Его истоки следует где-то в глубинах времен и обстоятельств, связанных с происхождением жизни и Человека. Онтологически оправданным при этом (признавая атрибуты некой сущности, мы признаем и необходимость ее самой) является: положить в основание предлагаемой модели феномен существования (наряду с материальным миром) еще и метафизического мира возможностей актуализации Бытия, законов его развития, законов проявления разума, эмоций, инстинктов, воли, предчувствий, интуиции, законов восприятия Добра и Зла, прекрасного и уродливого.
Согласно материалистической философии, все относящееся к метафизике Человека, это не более чем биохимия. Вероятно, это так: на этапе функционирования уже сформировавшейся живой природы вся человеческая метафизика обусловливается биохимическими реакциями. Однако остается неясным: почему эта биохимия вообще сформировалась и почему - именно таким образом? Законы биологии, физики и химии не содержат никаких супервизорных сил или реакций, построивших живое и всякий раз запускающих отдельные частные реакции организмов в том или ином направлении. В то же время, все действия Человека так или иначе согласовываются с его мыслью, моралью, инстинктами, предчувствиями, настроениями, эмоциями (то есть с чем-то нематериальным). Таким образом, совершенно несомненно, что нечто (или Некто?) все же и определило саму возможность формирования душевных и ментальных состояний Человека, и управляет их закономерными проявлениями. И если этот управляющий - тоже биохимия, то - что-то же (или Кто-то же?) и на том уровне формирует биохимию и управляет ею. Во всех великих религиях этому управляющему и дано имя - Бог. Однако богословие никак не освещает вопроса о структуре божественного, а его функционированию приписывает некий сверхразумный произвол. Хотя и в наше время эта структура научно не описана, но нет уже и атавистической уверенности в ее непознаваемости, а произвол видится как нечто менее возможное, чем закономерная предопределенность бытия и жизни.
Бытование в Универсуме еще одной сущности, не сводимой полностью к материи, ее формам, закономерностям и феноменам, оказывается не просто удобной гипотезой. Универсум двуполярен: каждому явлению, свойству, процессу, понятию сопоставлено в нем нечто дополняющее и противоположное. С этой точки зрения введенная здесь вторая сущность является необходимым диалектическим дополнением материального мира до имманентной Универсуму двуполярности. Как и все диалектически связанное, обе эти сущности равноправны и неотделимы одна от другой. И если когда-либо происходили акты сотворения материального мира (вроде Большого Взрыва), то несомненно, что и вторая сущность присутствовала во Вселенной и до этих актов (хотя бы в виде некой потенции). Но она - не произвольна, она чем-то предопределена; чем и как - вопрос онтологический, мы здесь лишь воспользуемся принципиальной возможностью его позитивного решения. Гипотеза о неразрывной связи ее проявлений со свойствами материи (тяготение, электромагнетизм, слабые и сильные взаимодействия, химическое сродство, стохастичность и т.д.) выглядит и содержательнее, и перспективнее для теоретизирования, чем спекулятивные богословские утверждения о Высшем Разуме. Материальная сущность непрерывно структурируется в исследованных наукой формах - элементарных частиц, ядер, атомов, молекул, кристаллов, туманностей, звезд, галактик, полей, излучений ... Равновесные структуры второй сущности (назовем ее божественной) пока что не идентифицированы с научной определенностью. Однако по логике развития она также непрерывно структурируется, происходит ее органичное слияние с материальной в виде химических соединений, являющихся предпосылками жизни, а затем - со своими специфическими скоростями (но, несомненно, в одном непрерывном процессе) происходит образование клеток, органов, организмов и, наконец, индивидуумов (в частности - человеческих).
4. Самосовершенствование Человека.
Все природные структуры имеют тенденцию к развитию и усложнению их форм. Специфическим этапом развития божественной сущности стал этап формирования того, что является уже собственно божественным у Человека - стремления к самопознанию и сознательному саморегулированию. Это стремление выражается в непрерывной и многообразной деятельности Человека, нацеленной на самосовершенствование, причем, не только физическое, но, главным образом - его духовной сферы. В этой деятельности можно выделить несколько самостоятельных направлений, исходящих из того или иного представления о совершенстве.
--
Едва ли не основным и универсальным направлением во все времена было - просвещение, познание Человеком жизни и себя с целью вырабатывания достойного социального поведения. Недостаточность этой прямой апелляции Человека к своим собственным интеллекту и нравственности объясняется, по-видимому, отставанием развития этих инстинктов у большинства людей от потребностей социума.
--
Параллельно и столь же широко используются различные виды насилия - физическое, экономическое, моральное, информационное ... Наиболее полный синтез их всегда используют тоталитарные формы государственности. Это направление, преимущественно ограничительное, может обеспечивать совершенствование Человека лишь в узких границах его свойств и качеств, оно внутренне противоречиво и поэтому неэффективно.
--
В одну общую группу могут быть включены такие направления как евгеника и ницшеанство. Оба они, хотя и с различными подходами, ставят одинаковую задачу: формирование особой человеческой породы - сверхчеловека. И оба непригодны для массового применения, совершенствования каждого человека. Евгеника не получила распространения из-за технологической громоздкости, а ницшеанство требует исходного материала, недостаточно распространенного среди Homo sapience.
--
Свое оригинальное направление давно уже реализует западная цивилизация. Оно состоит в том, чтобы создать все необходимые и достаточные условия для удовлетворения Человеком всех его потребностей - от физиологических до духовных. Это, однако, выливается в потакание собственническому инстинкту Человека, в неограниченное потребительство, угрожающее среде обитания и производящее скорее негативное действие на его на духовную сферу.
--
Есть еще одно явление в бытовании Человека, которое может рассматриваться (с определенными оговорками) как способ совершенствования Человека. Этот способ - война. Во время войн многим людям приходится в полной мере быть самоотверженными, честными, милосердными, вспоминать (а иным - только узнавать) о человеческой жизни как высшей ценности. Человек очищается страданием в кровавой купели войны и на некоторое время духовно возвышается, становится проще, чище, добрее. Ясно, что это направление, радикальное и довольно эффективное в локальном плане, в то же время и самое противоречивое, поскольку каждая война вносит неустранимый вклад в потенциал дегуманизации социума.
Даже из беглого рассмотрения этих направлений видна их недостаточность, неадекватность ни целям совершенствования, ни даже необходимости самосохранения: Человек не приближается к совершенству, а на уровне индивидуальной нравственности скорее даже деградирует. Божественной сущности, как и всему природному и развивающемуся, свойственна внутренняя противоречивость. Нам неизвестны все ее бесчисленные и разнообразные проявления, с некоторой достоверностью мы можем судить лишь о тех, которые мы наблюдаем на человечестве - земном конденсате божественного. Из всего множества проявлений для нас представляет особый интерес противоречивость нравственного начала в Человеке. Она выражается в том, что Добро в нем сосуществует со своим антиподом - Злом, и они непрерывно противоборствуют. Наблюдая за этим противостоянием в исторической ретроспективе, трудно отделаться от впечатления, что с течением времени Добро проигрывает его: "ужасный век, ужасные сердца" - это справедливо для всех времен и с каждым новым веком - все очевиднее. Хотя ни богословие, ни наука не дают точных и универсальных критериев для оценки размеров и результатов проявлений Добра и Зла, эмпирически они обычно довольно понятны.
Динамика проявлений Добра и Зла обнаруживает явную асимметрию - как во временном отношении, так и при сравнении результатов добрых дел и злодеяний. Добро слишком инерционно, оно обычно запаздывает, выступает лишь как отклик на Зло, его компенсация; результаты Добра менее представительны, труднее поддаются исчислению. Добро не может само по себе что-либо разрушить, уничтожить, оно обладает лишь свойством восстановления, компенсации, а Зло проще реализуемо и зачастую столь катастрофично, что разрушенное невосстановимо никакими усилиями Добра. Как правило, для злодеяния не требуется такого напряжения интеллекта, воли и других ресурсов (времени, оборудования, финансов), какие требуются для доброго дела такого же масштаба. Вот простой и частый в реальности пример, хорошо иллюстрирующий эту проблему: убийство человека иной раз совершается быстро и просто; жизнь смертельно раненого долго и безуспешно спасает группа специалистов, оснащенная специальной аппаратурой, медикаментами и т.д.
Такая асимметрия обусловливает феномен преимущественного накопления Зла в нашем мире: оно просто не успевает компенсироваться Добром. Вследствие запаздывания Добра во времени весьма вероятна ситуация, когда в одной из очередных волн проявления Зла амплитуда его разрушительного действия окажется достаточной для уничтожения всей цивилизации. Можно назвать здесь две хрестоматийные ситуации такого рода: 1) неуемное потребительство современного Человека, удовлетворяемое на индустриальной основе, провоцирует глобальные экологические катастрофы; 2) новейшие военные системы не исключают возможности их несанкционированного срабатывания, что в условиях противостояния сверхвооруженных держав приведет, по сценарию мировой войны, к "ядерной зиме", гибельной для цивилизации.
В последние десятилетия мир вползает в состояние еще более опасное, поскольку оно, поражая каждого отдельного человека, пандемически захватывает все человечество; у социологов это называется антропологическим кризисом. Суть его в том, что основные атрибуты Человека - нравственность, духовность, мышление - все в большей мере утрачивают свои естественные функции, во всех этих сферах образовались тупики, выхода из которых на обычных путях человечества не видно.
Нравственность. Люди все в большей мере становятся "к добру и злу постыдно равнодушны". Это проявляется даже на процветающем Западе, где цивилизация оттесняет индивидуальную нравственность, заменяет ее коллективной, технологизированной, огосударствленной: любовь к ближнему, милосердие, сострадание, помощь больным и слабым, физическая и моральная защищенность личности в быту, сохранение природы все в большей мере реализуются централизованно, по специальным законам, из специальных статей бюджетов, через деятельность государственных структур. Вследствие пережитых войн, массовых репрессий, пароксизмов геноцида, природных и технических катастроф (и красочных демонстраций средствами СМИ подробностей всех этих ужасов) утрачивается представление о человеческой жизни, как абсолютной ценности. Обессмысливаются и высшие компоненты социального поведения - честность, правдивость, самоотверженность, бескорыстность, великодушие. Ординарным средством решения политических задач становится террор; одно из направлений религии, обмирщая идею искупительной жертвы Христа, утверждает уродливую социальную концепцию: самоубийство против греховного миропорядка.
Духовность. Религиозная составляющая духовной жизни уже не справляется со своей ролью стража нравственности и хранителя духовности и обеспечивает лишь функцию утешения и подаяния последней надежды страждущему человеку. Что касается второй основной составляющей - искусства, то его традиционные, естественные формы (то есть обусловленные инстинктивным ощущением прекрасного и уродливого, нормальной физиологией восприятия образа, звука, цвета, движения и их гармонии) уже безвозвратно оттеснены шарлатанскими подделками ремесленников и изощренными извращениями творческих профессионалов. Уродливое получило одинаковый эстетический статус с прекрасным и, будучи разновидностью Зла, доминирует над ним. Искусство фактически отошло от своего предназначения - воздействовать на тонкую структуру души, обогащать ее, воспитывать и поддерживать.
Мышление. Мыслительная деятельность Человека в подавляющем своем объеме направлена на решение индустриально-коммерческих проблем. Познание фундаментальных основ неживой природы достигло насыщения и почти прекратилось, развиваются лишь новые технологии, обещающие глобальные катастрофы. Познание фундаментальных основ живой природы (в частности - психологии Человека и механизмов социума) безнадежно отстает от реальных потребностей гармоничного развития цивилизации. Человек все в большей мере становится беззащитным перед результатами своей познавательной деятельности, воплощенными в различные технические системы, социальные концепции и институты.
--
Клонирование Человека.
В богословской интерпретации ("Бог создал Человека по образу своему и подобию") Человек является клоном Бога в духовном отношении. Сознавая свое несовершенство, человечество с незапамятных времен самосовершенствовалось на психологическом уровне - иные ему были недоступны. Кризисный характер развития цивилизации вынуждает Человека, во избежание истребительной катастрофы и нравственной деградации, предпринимать защитные меры столь же радикальные, превосходящие по возможностям все до сих пор испробованное. В нынешних экстраординарных условиях оно с необходимостью должно было обратиться к трансформации самого себя на физиологическом уровне. Об этом еще в конце XIX века с полной определенностью говорили многие ученые и мыслители. Так, испанский биолог Нобелевский лауреат С.Р. Кахаль указывал адрес для радикального воздействия на природу Человека - клетки его организма и, особенно, - мозга. Еще более точный адрес назвал русский философ-космист Н.Ф. Федоров - механизмы наследственности. (Здесь очень важно отметить, что первый из них к религии относился скептически, второй же - классик русской религиозной мысли.). Но лишь к концу ХХ века Человек определился в этом вопросе, использовав идею клонирования для регулирования механизма зачатия и формирования эмбриона. И это означает, что Человек стал уже сознательно проявлять себя подобно Богу-Творцу, Создателю.
Ясно, что при самоконструировании Человеку необходимо руководствоваться каким-то планом и, прежде всего, основной целью - нравственным совершенствованием, преодолением синдрома антропологического кризиса. Вопрос выбора доктрины самопостроения Человека (и конкретных моделей) фундаментально важен; из картины земного исторического процесса ясно, что тип формируемой личности должен быть скорее консервативным, чем инновационным. Так по какому же образцу Человеку следует строить себя, раз уж появляется такая возможность?
"Слишком широк человек. Надо бы сузить". Быть может, следует взять за основу этот "принцип Достоевского"? Или - нечто более конкретное, выработанное в ходе исторического процесса?
По заповедям ветхозаветного Бога или Нагорной проповеди Христа?
По концепции благоговения перед жизнью А. Швейцера или по требованиям экологического императива Н. Моисеева?
По толстовскому непротивлению Злу насилием?
Или уж сразу - по образу и подобию Бога, чью умозрительную модель Человек так детально разработал и которой так неуклюже следует?
А, может быть, житейски просто - максимизировать продолжительность жизни при минимуме страданий?
Ясно, что реальный путь будет, как и всегда в истории цивилизации, от простых, доступных на данном этапе моделей, к более сложным, которые сформируются в процессе самой этой деятельности. В качестве модели самого низкого уровня разумно было бы просто отбирать для клонирования личности, минимально агрессивные - в самом широком понимании этого свойства (то есть включая "тихую" агрессивность потребительства). Это был бы тип личности с резко сниженной способностью к убийству (что минимизировало бы такие негативные явления, как война, терроризм, бытовые и разбойные убийства) и с лимитированной алчностью собственника. На другом полюсе сложности и значимости модели можно указать образ Человека-мудреца, всепонимающего, абсолютно лишенного агрессивности, алчности, страха перед жизнью и смертью. И, наконец, если для совершенствования цивилизации потребуется сконструировать Человека-ангела, то и здесь мыслимы некоторые перспективы. На основе детального и точного прочтения индивидуального генома появится возможность формирования человеческих эмбрионов с заранее заданными свойствами и задатками. Сохранение и перенос личностной информации позволит обеспечить каждому отдельному человеку практически бесконечную жизнь - в границах неизбежного распада самого вещества клеток организма.
--
Заключение.
Здесь предложена одна из возможных версий понимания божественного и эволюции его земного воплощения. Бог, действительно, - во всем, но не только в богословском - мистическом и духовном, смысле, но и в чисто физикалистском: Бог непрерывно (во времени и пространстве) бытует и проявляется на Земле в виде объективных законов живой природы. Гены - атомы божественной сущности, воплощенной в Человеке. Клонирование - это не вспышка инновационного энтузиазма Человека, а естественная эволюция божественной сущности в земных условиях, саморазвитие Бога, способ сохранение Его бытования в том виде, в каком Он реализовался на Земле. И следует ожидать, что эта технология (или какие-то ее модификации) принесут плоды, адекватные той великой задаче, которая ее и породила.
Н.Ф. Федоров, будучи религиозным мыслителем, мечтал об утверждении на Земле "братского состояния человечества" - духовного единства всех людей, достигаемого в результате "воскрешения отцов" и обеспечения индивидуального бессмертия. До недавнего времени эта концепция казалась самой фантастической из всего, что предлагалось русской философской мыслью для человеческого счастья. Однако за последнее столетие научно-технического прогресса ситуация настолько изменилась, что достижение "братского состояния человечества" через биотехнологии становится задачей, принципиально решаемой если и не для уже ушедших поколений, то хотя бы - для грядущих. Центром миропорядка у Федорова был Всевышний и для решения таких задач "по Федорову" Человек и наука должны были соединиться в Боге. В развиваемой здесь модели Человек соединятся с Богом в науке, но это не означает, что он становится заложником своих технологий и "братское состояние" превращается в вульгарную общность генов мультиплицированного Человека. Напротив, божественное в Человеке - мышление, нравственность, свободная воля - неустранимо, оно и останется движущей силой преодоления извечного антагонизма духовного и телесного, а истинной философией жизни станет, по Федорову, "философия общего дела" - достижение духовного единства всех людей.
Ибо, слегка перефразируя одного хорошего русского писателя: " Все мы - Бог, и все то лучшее, что мы делаем, есть дело Божье".