Мишина совесть

рассказ

 

Миша живет в своей отдельной комнате. И мама иногда напоминает ему об этом. Она говорит:

- Ничего не понимаешь ты, сынок, и не ценишь.

Говорит она так потому, что Миша не убирает игрушки на место. Интересно, что Миша действительно не очень понимает, зачем это надо - складывать игрушки в тумбочку: каждый раз складывай, каждый раз доставай их оттуда. Но если родителям так хочется, то ладно, он не против. Вот только забывает он иногда делать это. Вот и в этот раз - как только мама вошла в комнату и взглянула на него, он сразу понял, в чем дело.

- А ну быстро, чтоб все игрушки убраны были! И спать!

Спать, так спать. Он нехотя стаскивает с себя руґбашку, спускает на пол штаґнишки и ложится.

- Ты лег?! - кричит из другой комнаты мама.

- Лег! - отвечает Миша.

Мама заглядывает к нему и видит, что опять он игрушки не убрал, а одежда его валяется на полу.

- Ну когда ты будешь слушаться?! - входит она в комнату и начинает собирать игрушки, а потом и его вещи с пола.

- Буду, - говорит Миша, сам не понимая, почему же он забыл послушаться.

Вот же хотел он игрушки убрать и одежду хотел сложить. Хотел - а не сложил. 

- Совесть есть у тебя? - спрашивает мама.

- Не знаю, - говорит Миша.

Мама начинает злиться и ругаться. А Миша действительно не знает, есть у него совесть или нет ее. И вообще, что такое совесть, он не знает. Как-то спросил у мамы, что это такое. Мама ответила, что надо игрушки собирать и одежду складывать, а не разбрасывать, вот тогда и о совести можно будет говорить. 

- Появится  ли   когда-нибудь совесть у  тебя? - вот опять спрашивает    мама.

- Появится, -  говорит   Миша,    подтягивая к подбородку одеяло.

В этот момент он действительно думает, что она появится, хотя не знает, что это такое и как она должна появляться.

- И когда же она у тебя появится?

- А когда в школу пойду.

На некоторые вопросы взрослые отвеґчали Мише: "Узнаешь, когда большим станешь". "А когда большим стану?" - спрашиґвал Миша. "А когда в школу пойдешь". Поэтому и Миґша стал отвечать так же.

 

И вот этот день настуґпил. Миша пошел в школу. Но взрослым он почему-то себя не почувствовал. И вести себя по-другому Миша не стал. Только к разбросанным по полу игрушкам добавился еще брошенный тут же ноґвенький портфель. Так бы все, может быть, и шло своим чередом, если бы Мишина мама вдруг не уехала в командировку. Вот тогда из своего кабинета выґшел папа и, увидев, что творится в комнате Миши, сказал:

- Сын, совесть такая штука - она или есть, или ее нет. В    твоей    комнате за тебя порядок наводить никто не будет. Если ты не понимаешь этого, значит, нет у тебя совести.  Ты  хочешь  вырасти бессовестным человеком?

- Нет, - ответил Миша уверенно, хотя ему было решительно все равно, с совестью он вырастет или без.

- Тогда вставай и быстро наводи порядок. Каждая вещь, запомни, должна иметь свое место. Одежду сложи на стуле, игрушки собери и закрой  в  тумбочке.   Тетрадям и учебникам место в портфеле, портфелю место - у двери на выходе.

Папа ушел. А Миша закрыл глаза и уснул. У него это как-то само собой получается: веки вдруг тяжелеют, глаза закрываются - и он больше ничего не помнит.

Утром, когда папа вошел в Мишину комнату, он увидел то, что и хотел увидеть: каждая вещь была на своем месте. Он разбудил Мишу и сказал:

- Молодец, сын, ты у меня настоящий мужчина. Поздравляю. Это значит, с совестью у тебя полный поряґдок.

Миша в первое мгновение подумал, что папа смеется над ним. Но во второе мгноґвение, когда он открыл глаза и увидел, что все вещи действительно находятся на своґих местах, решил: папа шутит, Наверное, сам убрался в комнаґте, как это делала раньше мама, а теперь хвалит его. Между тем наступил слеґдующий вечер. А Мишу все одолевали сомнения.

Этим вечером он решил сделать вид, что заснул, и подсмотреть, в чем тут дело. Очень долго он лежал в постели с закрытыми глазаґми, но так и не дождался, когда папа придет. Сон сморил Мишу. И присниґлось ему, что это не папа, а белый медведь идет к нему в комнату. Шкура белого медведя лежала у папы в Каґбинете. Так вот она собраґлась вдруг, стала живым медґведем и пошла. Бесшумно ступая огромными лапами, белый медведь черным ноґсом трогал Мишины вещи - и они сами занимали каждая свое место.

Утром папа, разбудив Миґшу, потрепал его по голове и опять сказал ему:

- Молодец! Надеюсь, из тебя все-таки получится челоґвек. Совесть - штука такая: или она есть, или ее нет. Миша в ответ ничего не сказал, только внимательнее посмотрел воґкруг: как же это мишка так сделал, что все вещи по щучьему велению, по моему хотению попрыгали вдруг по местам своим. И папа, вроґде бы, не шутил с ним, он вообще был очень серьезный человек, его папа.

"Что же это такое - совесть? - задумался Миша. - Моґжет быть, медведь это и есть моя совесть? Тогда почему она раньше не приходила?"

На третью ночь Миша опять решил не спать, потому что одно дело во сне и совсем другое наяву.

И вот, когда глаза его уже было заснули, Миша услышал какое-то потрескивание напротив себя у стены. Приоткрыв глаґза, в образовавшиеся щелочки он посмотрел в ту стороґну, откуда слышался шум. И увидел в темноте маленького светящегося чеґловечка, такого маленького, что его почти не было видно. Светлячок просто, но похож на человечка. Вот рядом с ним откуда-то появился еще один, еще и еще. Человечков стало много. Миша пошире открыл глаза, пощупал себя за лицо, не спит ли. Нет, он не спал. Стало страшновато, но любопытство пересилило страх.  Он присмотрелся и увидел, откуда они берутся. Все они выскакивали из розетки и вначале были похожи на маленькие пульсиґрующие шарики.

Пока Миша присматривалґся, человечков повыскакиваґло столько, что им стало тесно на тумбочке. И они начали спрыгивать на пол. А только успев спрыгнуть, все принимались за работу.

"Вот тебе и на, - было первой мыслью Миши. - Значит, не медведь моя совесть?!"

Совесть в форме человечков ему больше нравилась. С маленькими было бы не так страшно разговаривать, как с медведем. Ему хотелось спросить, совесть они его или еще что-то такое, чего он в этом мире не знает? И если они совесть, то почему не всегда убираются? Очень интересно ему было все это выяснить, но страх сковывал язык. "А если свет зажечь? - пришло ему в друг в голову. - Тогда не так страшно будет. Но тогда и они исчезнут?"

Наконец он набрался храбрости и крикнул:

- Эй, вы кто такие?

 Человечек,   который   перґвым  выпрыгнул  из   розетки, повернулся к нему и неожиданно отрыґвисто продекламировал:

"Мы энергемы,

Мы трудолюбы,

Не зная усталости,

Мы скалы рубим,

Не ведая лени,

Мы крутим машины,

Бежим в проводах,

И везде мы,

Везде мы".

Вслед за ним и остальные человечки хором стали декламировать:

"Мы энергемы,

Мы трудолюбы..."

Мишу их напористость напугала - и он отодвинулся от них подальше в угол кроваґти.

- Значит, вы не моя совесть? - спросил он.

- Нет, - ответил человечек и опять начал декламироґвать:

"Мы энергемы...

Вы энергемы, - повторил Миша. - Я понял. Но если вы не моя совесть, откуда вы здесь взялись, в моей комнаґте, и почему убираетесь?

- Оттуда, - показал человечек на розетку.

- А почему раньше не приходили?

"Мы энергемы..."

Миша стал думать. Никто достаточно ясно ни о чем почему-то не хотел рассказывать. Взрослые чего-то недоговаривали. И эти человечки - тоже. Надо было как-то самому додумываться, кто такие эти энергемы. Хотя вот если вилку мама втыкает в розетку, то утюг начинает греться, а пылесос шуметь. Понятно, что энергемы где-то внутри там находятся и всё это как-то делают. А никто их не видит потому, что днем их не видно. И не видно места, где они работают.  А сейчас темно в комнате и работа такая, что видно их. Вот только у мамы обязательно вилка включается в розетку. А здесь ничего не включено.

- Не пойму, - сказал Миша. - Почему же вы работаете?

Человечек пожал плечами. И вдруг ответил совсем по-человечески:

- Понимаешь, скучно ночью без работы в проводах сидеть. Хотя, - обвел он взглядом комнату, - для нас и это не работа. Разминка.
Понимаешь?

- Понимаю,  физзарядка.

- Да, физзарядка.

- А вы еще придете?

- Наверное, нет.

- Почему?

- Накажут нас. Нельзя нам никому показываться. Вот если бы ты нас не увидел?

- А я никому не скажу.

Человечек усмехнулся:

- Там все равно узнают.

- Как они узнают?

Человечек задумался. Не знал он, как объяснить Мише, что есть невидимый для людей мир, который не должен показываться людям. Почему он не должен показываться, кто его знает? Человечек знает, что это сразу становится известно тем, кто наказывает, и всё.

- Невидимки мы. Понимаешь?

- Понимаю, - сказал Миша, хотя ничего не понял.

Но на всякий случай стал протирать глаза: может, кажется ему всё это? А когда открыл их, увидел энергема на прежнем  месте. Человечек не пропал. - Ничего   не понимаю.

Энергем поднес паґлец к губам и сказал:

- Балуемся мы так. Понимаешь?

- Понимаю. А  может, и мне побаловаться с вами?

- Давай, - махнул энергем рукой.

И вместе они принялись за работу.

А когда была закончена уборка комнаты, Мишины гости попрыгали обратно в розетку. А сам Миша лег спать. Наутро же, проснувґшись, он решил, что ему приснилось все. Но свою комнату с этой поры Миша убирал сам.