Комментарии: Как У Бога За Пазухой

Моряков Леонид Владимирович : другие произведения.

Комментарии: Как У Бога За Пазухой
()

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Размещен: 11/01/2006, изменен: 17/02/2009. 2k. Статистика.

ОБСУЖДЕНИЯ: Проза (последние)
11:43 Галеев И.В. "Подледниковое озеро "Восток" " (1)
11:36 Семёнов И. "Криворожский шлак против немецких " (20/1)
10:36 Уралов А. "Мясо "из пробирки"" (651/14)
10:26 Чернов К.Н. "Армия, флот, вооружение (Записки)" (366/5)

Добавить комментарий Отсортировано по:[убыванию][возрастанию]

ОБЩИЕ ГОСТЕВЫЕ: 11:44 "Форум: Трибуна люду" (970/22) 11:44 "Форум: все за 12 часов" (169/101) 08:28 "Диалоги о Творчестве" (248/7) 23:18 "Технические вопросы "Самиздата"" (227/4) 25/11 "Форум: Литературные объявления" (666) 25/11 "О блокировании "Самиздата"" (294)
ОБСУЖДЕНИЯ: (все обсуждения) (последние) 11:51 Бояндин К.Ю. "Генеративная музыка. Suno, " (48/6) 11:50 Белолипецкий А.В "Россия" (1) 11:50 Детектив-Клуб "Арена детективов-8: Результаты " (18/9) 11:49 Николаев М.П. "Телохранители" (96/6) 11:49 Баянова Н.А. "60 лет Влксм" (5/1) 11:44 Ролько Т. "Гносеология наизнанку" (305/1) 11:43 Галеев И.В. "Подледниковое озеро "Восток" " (1) 11:36 Семёнов И. "Криворожский шлак против немецких " (20/1) 11:33 Тув А.Л. "Ходок 15" (24/1) 11:21 Толстой В.И. "Артиллерия в мире Аи-Амт" (598/1) 11:11 Велигжанин А.В. "Гомер. Одиссея. Песня одиннадцатая" (37/9) 11:09 Эндо К. "Тайная канцелярия" (18/2) 11:07 Чернов К.Н. "Записки Империалиста Книга " (687/17) 11:07 Ив. Н. "28 ноября" (1) 11:05 Кротов С.В. "Чаганов: Война. Часть 4" (274/42) 11:04 Масленникова Е.С "Зачем нужен психолог?" (2/1) 10:52 Nazgul "Магам земли не нужны" (876/18) 10:42 Гончарова Г.Д. "Твое... величество!" (357/13) 10:41 Карелин Р.Ф. "Законы истории не ведут к " (4/3) 10:40 Бравый ч. "Не те пути мы выбираем..." (2/1) Полный список...>>
РУЛЕТКА: Дикий Я пришла на тихий Книга о вкусных Рекомендует Ковальчук А.Ю. ВСЕГО В ЖУРНАЛЕ: Авторов: 108572 Произведений: 1671061 Список известности России СМ. ТАКЖЕ: Заграница.lib.ru \| Интервью СИ Музыка.lib.ru \| Туризм.lib.ru Художники \| Звезды Самиздата ArtOfWar \| Okopka.ru Фильм про "Самиздат" Уровень Шума: Интервью про "Самиздат" НАШИ КОНКУРСЫ: Рождественский детектив-24	28/11 ПОЗДРАВЛЯЕМ: Абакумова Е.Б. Абрашова Е.А. Айа Э.А. Афанасьев И.С. Бархол Е. Баянова Н.А. Белолипецкий А.В. Биньковская А.А. Богатырёв Р. Булгакова И.В. Вильгельми А.В. Винокур И. Волк А. Галевская Г. Гаркавый В.А. Глушин А.В. Глыбина В.А. Гришко В.Р. Деева А.Н. Дженкинс К. Дорошенко И.Э. Дэльз С.В. Жгутова-Полищук В. Жук Т.А. Измайлов К.И. Казарян К.С. Климарев И.В. Климова Л.В. Кобзева Е.А. Коломиец Е.А. Коскина Т. Ксандер В. Луканина Е.В. Макарова А.А. Мамедова Л.Р. Морозов С.В. Мосиенко Ю.В. Нино Орлова Я.С. Павлов О.А. Первушина Т.В. Першина Л.П. Печенкина Л.В. Писакова С.Э. Пугнин Ю.В. Пугнин Ю.В. Риш К. Родионов М.В. Ройтберг В.И. Романенко Г.В. Роуг Л. Свидерский С.В. Сереброва Э. Симдянкин Е.Ю. Сиюткина Е.В. Собенков Р.И. Сокова Н.В. Суворов А.М. Сэй А. Сэр С.С. Толстокулакова И.Г. Федишин В.Е. Храмцова А. Чарторыжская А. Черевков А.С. Чмелёва Л.А. Шах Ю. Ярмолинская А.Л. Ariashari Eeshka Nutik Rabbit L. Richmund T.
ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ: (7day) (30day) (Рассылка) 11:40 Низовцев Ю.М. "О необходимости присутствия " 26/11 Джонстон П. "Список смерти" 26/11 Ледовский В.А. "Силы разные..." 26/11 Кротков А.П. "Маски-шоу Павла Воткова" 25/11 Небов К. "Потерянный ключ от забытой " 25/11 Пен-Пен "Я - Секретный Босс среди мобов!" 24/11 Jackallionravenv "Омен Iv: Возбуждение" 24/11 Бородин С.А. "Родославия" Полный список...>>

1. *Берестовский Андрей Валерьевич (misterberestovski@gmail.com) 2017/03/11 13:41 [ответить]
  В декабре 2016 года Леонид Моряков ушел из жизни. На своей странице в Facebook он выкладывал в публичный доступ обновленную версию рассказа "Как у Бога за пазухой" и добавлял в первом комментарии мой английский перевод этого произведения. Поскольку никто не закрывал его страницу и не было выражено никаких попыток ограничить свободный доступ к произведениям г-на Морякова со стороны его правопреемников, считаю уместным изложить новую версию и ее перевод здесь.

  КАК У БОГА ЗА ПАЗУХОЙ
  Пятьдесят лет рядом. Пятьдесят лет жизни как у Бога за пазухой. Он был интендант, генерал, начальник громадных складов. За кольцевой, на юге от их города. Всегда в делах, даже после выхода в отставку. Она - при нем: жена, любовница, кухарка, прислуга - все вместе.
  Жизнь пролетела, как мгновение. Жизнь пролетела.
  У него опять слетел с пояса шланг, через который он опорожнялся. К утру заснул, повернулся на бок, и - шланг сорвался. Снова. 'Господи, опять этот смрад, - сжала она губы. - Пронизывающий, выворачивающий наизнанку, удушающий'.
  Она пошла в ванную за ведром и тряпкой. Увидела, что тряпка не высохла и вернулась в спальню. Открыла шкаф. Левая центральная полка была заполнена простынями. Столько ей теперь не понадобится - памперсы не зря придумали, одну можно порвать. Вытягивала верхнюю, а потянулись все. И нижние, завернутые в бумагу, так сто лет и не использованные. Под ноги что-то упало. Задвинула белье назад. На полу лежали три конверта. Посеревшие с желтизной. Нагнулась. Интересно. Отправителем всех была одна и та же под незнакомой ей аббревиатурой организация. Вскрыт только один конверт. Достала сложенный втрое лист бумаги. Это не письмо. Это запрос. Чем дальше читала, тем сильнее начинали сжиматься плечи. Стало тяжело дышать. Вернулась на кухню. Положила письма на стол. 'Нет', - повела головой и переложила на подоконник. Включила кран. Умыла лицо. Еще и еще раз. Стояла. Дышала. Села к своему любимому окну. Оно не раз защищало ее в тяжелые минуты. Успокаивало. Смотрела, но ничего не видела. Вспоминала.
  Первый раз вышла замуж в семнадцать, в конце сорок первого в Литве, за молодого немецкого офицера-штабиста. Он выходил из здания, мимо которого она шла, остановился, улыбнулся, развел руки и сказал по-французски: 'Belle'. Красивая. Видно, не хотел пугать немецким. Влюбился сразу, безоглядно. Так и осталось за ней это новое имя. И ей оно нравилось. Вскоре сыграли свадьбу. Через год родился сын, в конце сорок третьего - дочь. После этого муж и признался ей, что он из семьи знаменитого ученого, лауреата Нобелевской премии. Назвал ей и свою настоящую фамилию. Добавил: 'Теперь ты моя навсегда. Думаю, будет правильно, если обо мне все узнаешь'.
  Но о 'навсегда' судьба своё имеет мнение.
  Крестным отцом ей стал известный драматург, которого они как-то по случаю пригласили в гости. Она не помнила фамилию драматурга, муж называл его просто - Франц. Через полгода коммунистические лазутчики драматурга убили. Ненамного пережил Франца и муж. Красные подпольщики расстреляли его в упор за несколько дней до прихода советских войск. Слава Богу, он успел отправить детей с прислугой в Германию. Сам с женой должен был выехать позже, в последний момент. И он наступил. Но не такой, как они планировали.
  Фронт прокатился через город и ушел дальше на запад, а в ее жизнь вторгся другой офицер. Интендант. Он не говорил по-французски. Даже не знал, как назывались французские духи, которые попытался ей подарить, но она не приняла. Он знал другое. О чем и сказал уходя и уже не улыбаясь: 'Будешь со мной - останешься на свободе. Сюда скоро заявятся сама знаешь кто и начнут разбираться. А ты ведь, извини, предатель родины. Завтра уезжаю, получил приказ о переводе. Советую и тебе со мной в другие края податься. В разных, понятно, вагонах. Но это поначалу...'.
  И она подалась. Вернее, поддалась, сдалась. Знала, в концлагере ей не выжить.
  Прошло несколько лет, а дети у них так и не появлялись. Она и не стремилась, а интендант не настаивал. Но постепенно, воспоминания о тех своих малышах, мальчике и девочке, все больше и больше угнетали ее. Дыхание сбивалось, голова кружилась. Переставала понимать, что происходит, где она. И решилась. Она знала теперь, что делать. Иначе не выживет.
  На Новый год ей удалось уговорить интенданта разрешить взять из детдома ребенка. Мальчик ей понравился сразу. Все спешили кушать, чуть не давились, по сторонам поглядывали, словно боялись, вдруг сосед в их миску ложку просунет. А ее мальчик ел спокойно, не спеша, головой не вертел.
  Когда он учился в восьмом, ближе к окончанию зимы, она решила подарить мальчишке к весне две сорочки. С галстуками, конечно. Заодно и по мелочам всякое прикупить. Но на выходе из магазина, как-то тяжело ей задышалось. 'Неужели снова'? - подумала. Ускорила шаг. До дома было недалеко, но нахлынувшее неожиданно беспокойство заставило прибавить шагу.
  Вошла в квартиру. Дверь в ванную перегородила часть прихожей. Опустила сумку, шагнула, открыла дверь больше. Интендант стоял опустив голову. Молчал. Под водой лежал ее мальчик.
  Бросилась поднимать сына. Закричала: 'Чего ты стоишь? Чего?'. И услышала: 'Растерялся'.
  Так она снова осталась одна. Но это, спокойно сказанное интендантом слово, запомнила. 'Ты? И растерялся'? - подумала тогда, но промолчала.
  В жизнь ее опять вернулось одиночество. Готовила, стирала, обслуживала. А когда интенданта не было, сидела с книгой. Здесь, на кухне у окна. Ждала отправленных в Германию сына и дочь. Сумасшедшая. Надеялась. Мечтала. Представляла. И плакала, и смеялась. По-разному. Не знала, что где-то, за тысячи километров, и ее так же ждут. И не просто ждут, а разыскивают. По всему СССР. А интендант ей про письма не сказал. Скрыл. Скрыл от нее ее счастье, похоронил мечту. Прижала письма к груди, прошептала: 'Могла бы увидеть детей. Хотя бы на фотографиях. Не пожалел. Не рассказал. Не помог. А ведь пятьдесят лет вместе. Не любил. Лгал. Все годы лгал. Сволочь. Не зря тебя за глаза крысой звали'.
  Она резко встала и вернулась в спальню. Смотрела на гниющего заживо. Врачи говорили, организм у генерала, конечно, подорван болезнью, но от рождения сильный. Долго протянет. Лет пять, а то и больше. 'Пять лет! - закричала она. - Еще пять!' И не сдержалась, бросилась. Ударила его. Снова и снова. По голове. Кулаками. Сильно, как могла. Наотмашь. Била и голосила.
  У него пошла кровь из рассеченной губы, из носа. Она опустила руки, остановилась. Интендант вертел головой, пытался улыбаться. Понял, что она все знает. И указал взглядом на сервант. Там, в верхнем ящике, лежал дамский, инкрустированный слоновой костью трофейный пистолет. Кивнул: давай. Теперь он не хотел умирать долго. Так он думал, пока чуть слышно не перевелся предохранитель.
  Интендант не шевелился, остывал, а она все перекладывала пистолет из руки в руку, не могла прийти в себя. Наконец ожила, вернулась на кухню. Взяла из аптечки ампулу, припасенную интендантом, как он говорил, на всякий непредвиденный. И вот он наступил. Сразу для двоих. Положила ампулку в рот. Раскусила. Села на любимое место у окна. Место вечного ожидания. Накрыла руками письма. Потихоньку к ним начала клониться голова.
  В спальне у окровавленного лица приоткрылся рот.
  Впервые и внешне похожий на крысу, не злорадно улыбался, а изошелся от ужаса.

  LIFE IN CLOVER
  Fifty years together. Fifty years of a life in clover. He was an intendant, a general supervising huge warehouse. Behind the belt-way southward of their city. Always busy, even after retirement.
  She was always there with him: as a wife, a mistress, a cook, a maidservant. Her life has fled like a minute. Her life has fled.
  He again lost his hose for relieving himself. By the morning he fell asleep, turned over on his side, and the hose went away. Again. 'Oh, my Lord, again this stench, - she shut her lips tight. - Piercing, turning me inside out, choking'.
  She went to the bathroom to get the cloth and the bucket. Found the cloth to be drying up yet and went back to the bedroom. Opened the closet. The central shelf on the left was full of sheets. She doesn't need so many now - it is not for nothing they invented diapers, so one sheet can be torn to cloths. She tried to get out the upper one, but pulled them all out. The lower ones too, wrapped in paper and never used. Something fell down next to her feet. She pushed the sheets back. Three envelopes were there on the floor. Discolored to gray, a bit yellowish. Bent down. It's interesting. The sender of them all was one and the same organization with an unfamiliar. Just one envelope opened. She got out a paper sheet folded in three. It isn't a letter. It's an inquiry. The more she read, the more her shoulders shrank. Breathing became more difficult. She went back to the kitchen. Put the letters on the table. 'No,'- she shook her head and put them on the windowsill. Turned the water on. Washed her face. Again and again. Stood. Breathed. Sat down by her favorite window. It used to protect her in so many a difficult minute. It used to calm her down. She was watching but saw nothing. She was back in her memory.
  The first time she got married when she was seventeen at the end of 1941 in Lithuania; she married a young German staff officer. He was leaving a house when she was passing it, so he stopped, lifted his hand and said in French 'Belle'. That's beauty. Perhaps, he didn't want to scare her off speaking in German. Fell in love immediately and impetuously. So this new name became hers forever. And she liked it. They got married soon. In a year they had a son and, by the end of 1943, a daughter. Then her husband told her his real name and revealed that he comes from the family of a great scientist, a Nobel prize winner. He also told his real surname. And added: 'You're mine forever. I think it will be right for you to know everything about me.'
  But the fate has another opinion about forevers.
  Her godfather was a famous playwright, once occasionally invited to their house. She couldn't remember his surname, her husband just called him Franz. In half a year the playwright was killed by Communist spies. Her husband lived out Franz for just a little. Red guerillas had shot him straightforward just a few days before the Soviet troops arrived. Thank goodness, he'd managed to send his children and servants to Germany. He had planned to go there with his wife at the last moment. So it came. But not that way they planned.
  The war rolled over the city and went westwards and her life was invaded by another officer. An intendant. He didn't speak French. He didn't even know the name of the French perfume he tried to offer her as a present, but she refused. He knew something different. And told it to her without any further smile: 'If you stay with me, you will stay free. Soon some guys you know will come here and begin inquiring this and that. And, sorry, but you're a traitor. Tomorrow I'll have to go, I've got the order to move. I advise you to go with me. In different carriages, of course. But it will be just for a short while...'
  So she went. Better say, she yielded, surrendered. She knew she wouldn't survive in a concentration camp.
  Some years passed, but they had no kids. She wasn't eager and the intendant didn't insist. But the memories of her own babies, the boy and the girl gradually began to depress her more and more. Her breath was uneven, her head went dizzy. She stopped understanding what was around and where she was. So, she decided. She knew what to do. Or she wouldn't survive.
  Once before a New Year celebration she made the intendant adopt a child from an orphanage. She liked the boy from the very start. All other kids hurried to finish their meals almost choking as if one of the children sitting next to them would put his spoon into their plate. But her boy ate calmly, without hurrying or turning his head around.
  When the boy was about fourteen and the winter was almost over, she wanted to give him two shirts. With ties, of course. And also buy some other trifle stuff. But when she was leaving the shop, she was hard to breathe. 'It again, really?' - she thought. She hurried up. It wasn't far from home, but the sudden feeling of anxiety made her move faster.
  She came in. The bathroom door was open and hid a part of the hallway. She put her bag down and opened the door wider. The intendant was standing with his head down. He was silent. Her boy was under the water in the bath.
  She rushed to pick up her son. And shouted: 'Why are you standing rooted to the ground? Why?' 'I'm at a loss' - was the answer.
  So she was lonely again. But this calm answer of the intendant she retained in her memory. 'You? At a loss?' - she thought then, but didn't say.
  Her life was lonely again. She cooked, washed and did the housework. And when the intendant was out she read a book. Here in the kitchen by the window. Waited for her son and daughter from Germany. Crazy. She hoped. Day-dreamed. Imagined. Cried and laughed. It depended. She didn't know that somewhere behind thousands of miles she was waited for too. Not just waited for, but looked for. Throughout the USSR. And the intendant didn't tell her about the letters. Hid them. Hid her happiness from her, buried her dream. She pressed the letters to her heart and whispered: 'I could see my kids. At least their pictures. He had no compassion. Didn't tell. Didn't help. But we've been fifty years together. He didn't love me. He lied. Lied all these years. Bastard. They were right when called you a rat behind your back.'
  She stood up quickly and went back to the bedroom. She looked at this one rotting alive. The doctors said the general's health was undermined by the disease, but he was rather strong from his birth. He would live long. May be five years or more. 'Five years! - she screamed. - Five more years!' And couldn't help but attacked him. She hit. Again and again. Over the head. With fists. As strong as she could. Backhand. She was beating and screaming.
  His split lip and nose started bleeding. She put her hands down and stopped. The intendant was moving his head and trying to smile. He understood that she learned everything. And pointed with his eyes at the sideboard. There, in the upper drawer, there was a lady's ivory-decorated trophy pistol. 'Come on,' he nodded. Now he didn't want to be dying long. That was his thought until the safety lock made a hardly audible sound.
  The intendant didn't move, he was getting cold but she was still moving the gun from one hand to the other and couldn't come to herself. At last she regained consciousness and returned to the kitchen. Then took out of the medkit an ampoule prepared by the intendant just in the case of emergency, as he had said. So the emergency moment came. For them both at once. She put the ampoule into her mouth. Cracked it. Sat down at her favorite place by the window. The place of everlasting waiting. Covered the letters with her hands. Her head began leaning gradually towards them.
  Back in the bedroom the mouth of the bleeding face slightly opened.
  For the first time the man that really looked like a rat didn't sneer. He was stricken with panic.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Моряков Леонид Владимирович : другие произведения.

Комментарии: Как У Бога За Пазухой ()

Комментарии: Как У Бога За Пазухой
()