Аннотация: Три немного переработанные старые рассказы про Кейна "Монета", "Храм Серебряной Луны" и "Топь" и один новый "Ярмарка"
Жили тут двое - горячая кровь,
Неосторожно играли в любовь,
Что-то следов их никак не найти,
Видно с живыми не по пути.
"Пикник"
Трактир
По-осеннему холодные серые струи дождя срывались с низких туч и пузырились на раскисшей дороге. И затянутое тёмными облаками небо, и пузыри на лужах ясно давали понять, что ливень зарядил надолго. Окончательно дорогу развести не успело, но грязь так и норовила стянуть с ног сапоги. Поскользнувшись, я выругался, вырвал из липкого месива увязший там почти по щиколотку сапог и побрёл дальше. И где этот чертов трактир?! Или это была неудачная шутка? Если так, вернусь и выпотрошу мерзавца, указавшего дорогу.
Тёмный силуэт придорожного трактира возник из-за стены дождя совершенно неожиданно. "Хромой кузнец". Наконец-то! К этому времени я уже начинал думать, что в темноте прошёл мимо. Чтобы добраться до крыльца, пришлось сойти с дороги и пробраться по раскисшей от дождя тропинке. Как мне всё это надоело! Дождь, холод, грязь... всё! А ведь станцуй тени судьбы немного иначе, давно бы уже сидел в тепле...
Кое-как счистив о деревянную решётку у крыльца комья налипшей на сапоги грязи, я распахнул дверь и вошёл внутрь. К моему удивлению народу в трактире оказалось полным-полно. А вечер-то уже поздний. Впрочем, ничего странного: царившая на улице собачья погода не вызывала желания покинуть тёплое помещение. Вот местные и сидели. Да и из проезжих не многие отчаянные головы решились бы отправиться сегодня, на ночь глядя, в путь. Полнолуние, как никак.
Освоившись в полумраке трактира, я выбрал место прямо напротив входа. Приглянувшийся мне стол прятался в тени ведущей на второй этаж лестницы. Пока дошёл, от густого запаха стряпни заурчало в животе. Быстрей бы чего зажевать. Скинув промокший плащ на скамью у стены, я уселся на массивный стул. Пара коротких клинков сразу же перекочевала с пояса под плащ. Хоть подорожная и в порядке, но ни к чему мне сейчас привлекать внимание стражи. Подклад камзола опять-таки распарывать придётся. А отряд церковных стражников в дальнем от меня углу зала я приметил ещё с порога. Защитнички. Голову об заклад даю - должны сейчас дорогу патрулировать, путников от лихих людей оберегать. Ан нет - сидят, пиво дуют, да служанок тискают. Хотя с другой стороны, какой тать в такую погоду на промысел выйдет? Да и гарнизон под боком.
Откинувшись на высокую спинку стула, я незаметно сунул руку под камзол и провёл ею по повязке на левом боку. Ладонь осталась чистой, следов крови не появилось. Должно быть, рана окончательно закрылась. Нет, всё-таки грех на судьбу жаловаться, хоть и пришлось ковылять пешком. Мог вообще на дороге с ножом в брюхе остаться.
Никто не спешил принять от меня заказ, да и сам я не торопил события, неспешно рассматривая набившийся в трактир люд. Денег в обрез и если не удастся договориться с трактирщиком о ночлеге, придётся отправляться в путь. А в дорогу лучше пускаться отдохнувшим. И хоть немного просохшим...
Народ в трактире подобрался пёстрый и я начал прикидывать, какая из компаний может направляться в Тексорами. Селяне за одним из двух центральных столов отпадали сразу. Сейчас нарубят тяпку и расползутся по хатам. Рядом с ними расположился пяток бородатых коротышек. Гномы в этих местах редкость. Но поскольку на них никто не обращал внимания, скорее всего они по концессии разрабатывали одну из затопленных серебряных шахт. Сюда заехали за припасами и в порту им явно делать нечего.
Разместившимся за соседним столом людям вполне могло оказаться со мной по пути, вот только я бы скорее предпочёл путешествовать один, чем в их обществе. Слишком разношёрстная компания. Загорелые лица, потёртая одежда, уверенные движения привыкших к оружию ветеранов. Один - долговязый лесовик с заплетёнными в косы волосами - нервно оглянулся и сплюнул на пол длинную струю слюны. В отличие от него остальные похожи на уроженцев Заозёрья. У одного длинный меч, у двоих сабли. Даже подумать страшно, сколько им за патенты в церковную казну золота отвалить пришлось. Или они на службе у кого состоят? Вряд ли, уж больно рожи бандитские. Или наёмники или искатели приключений. Ни то, ни другое меня не устраивало.
Стол в небольшой нише занял молодой дворяничик с челядью. Дорогая одежда паренька была сухой и чистой. Остановился до начала дождя или уже здесь переоделся? Может и переоделся. Спеси будто цельный эрл, а то и маркграф, но явно простой эсквайр. Вон и с мечами только двое из слуг. Но одежда у всех добротная, видно, что привыкли к путешествиям. Попробовать к ним прибиться? Нет, не выгорит.
У противоположной стены за тройкой сдвинутых к камину столов расслаблялась ватага крепких парней. Судя по нашитым и плащах эмблемам - ребята из Гильдии охранников. Вот это интересней. Раз они пиво трескают и им за это головы не поотрывали, значит, заказ выполнили и должны искать новый. А лучшего места для этого, чем порт, не найти. Глядишь, чего и выгорит.
В этот момент один из охранников повернулся ко мне лицом, и я присвистнул от удивления. Тень меня забери! Вот уж не знал, что орков в Гильдии принимают. Вроде по последнему церковному эдикту "О нелюдях" это не запрещалось и всё же... С лесными орками уже лет двести крупных сражений не было, но стычки на границе с Полесьем продолжались до сих пор. Да и на востоке его сразу на куски порубают. Не важно, что не степняк. Там кровь до сих пор льётся, и на цвет кожи орка никто смотреть не станет. Теперь понятно, почему лесовик вертится, как уж на сковородке. Они с лесными орками кровники, для них даже находиться в одной комнате - всё равно, что шило в известном месте.
От наблюдений меня отвлёк хриплый простуженный голос:
- Чего изволите?
Смотри-ка, сам трактирщик выполз из-за стойки. Не стал дожидаться, пока служанки освободятся.
- Похлебать чего-нибудь. И пива кружку.
Трактирщик кивнул и, не проронив ни слова, направился к стойке. Видок у меня наверное. Уж если хозяин захудалого трактира парой слов не перекинулся... Вернулся он почти сразу же. Выставил с подноса на стол глубокую миску с густым луковым супом, кружку тёмного пива и ломоть намазанного куриным паштетом хлеба. Ишь ты, как торопится! Не иначе побыстрее избавиться хочет. И рядом ведь встал, не уходит. Сопит. Пялится. Денег ждёт. Вот сволочь! Ничего не оставалось, как расплатиться. Мелкая золотая монетка прокатилась через весь стол и исчезла меж пальцев трактирщика. Всё, последние полщита ушли. Теперь настал мой черед сверлить хозяина взглядом. Ну давай, попробуй только сдачу зажать. Зажимать сдачу он не стал, а, покопавшись в кармане фартука, небрежным движением бросил на стол четыре серебряных монеты. Нет, он точно издевается! Эх, не было бы стражников, набил бы морду и на вышибалу не посмотрел.
Ладно, что он там кинул? На столешнице лежали серебряные шлем, двойной щит и пара монеток помельче - по щиту каждая. Получается, трапеза обошлась мне в серебряный щит. Дороговато. Да ну и тень с ним. Не устраивать же скандал из-за пары медяков.
Еда несколько улучшила испорченное настроение. Суп оказался сытным и вкусным. А вот паштет подкачал. Специй переложили? Какой-то вкус подозрительный. Впрочем, великолепное горькое и густое пиво быстро заглушило неприятный привкус.
Перекусив, я облокотился локтями на стол и уставился на лежащие на столешнице монеты. Четыре монеты - это много или мало? Серебро, конечно, не медь, но если заплатить за ночлег и завтрак, то на дорогу почти ничего не останется. От невесёлых раздумий меня оторвал стук входной двери. Надо же, ещё кто-то кроме меня в такую погоду по улице шляется.
Вошедшим оказался один из селян, который перебрал и видимо выходил на улицу освежиться. На ногах он держался нетвёрдо, да и мотало его из стороны в сторону, как матроса во время шторма. Один из зигзагов неожиданно привёл пьяницу к моему столу. Вцепившись обеими руками в край столешницы, он замер, восстанавливая равновесие. Как ни странно, пивом от мужика не пахло. Может, дыма дурман-травы надышался? Подняв взгляд от монет, я увидел его глаза и замер. Точки зрачков начали медленно вытягиваться в две узкие вертикальные щели.
- Кровь, свежая кровь...- еле слышно пробормотал мужик. Вена на виске у него заметно пульсировала, а кожа туго обтянула лицо.
Оборотень, мать его! И как его сюда занесло? Мою рану учуял, теперь просто так не отвяжется. И что делать? В голове лихорадочно замелькали мысли. До лежащих под плащом мечей дотянуться не успеть. До кинжала на поясе или пары метательных ножей тоже. Да и не помогут они - даже не посеребрены. Заорать? Пока народ поймет в чём дело, оборотень мне глотку вырвет. Стараясь не делать резких движений, я опустил ладони на столешницу. Может, обойдётся?
Куда там! Морда - теперь уже морда! - оборотня вытянулась, из-под растянутых в оскале губ показались кончики клыков. Послышался треск расползающейся по швам одежды. Ногти стали удлиняться - теперь они больше походили на когти - и с едва слышным скрипом вонзались в дерево столешницы. Я прижал ладони к столу и напряженно следил за происходившими изменениями. Реакция оборотня намного превосходит скорость движения обычного человека, но когда начнётся трансформация позвоночника, у меня будет небольшой шанс. Пора! Резко выбросив вперёд правую руку, я воткнул большой палец в глаз оборотня. И одновременно левым предплечьем блокировал удар лапы, нацеленный мне в горло. Острые когти захватили кожаный обшлаг камзола, но уже в следующее мгновенье оборотень рухнул на пол и закрутился, прижимая лапы к окровавленной морде.
Увидев, что происходит нечто странное, посетители трактира повскакивали с мест. У многих в руках засверкали клинки. Не обращая внимания на поднявшуюся суматоху, я сгрёб со стола три монеты и смёл их в кошель. Оборотень дёрнулся ещё пару раз и затих. Всё, похоже, издох. Вокруг собралась уже порядочная толпа. Зеваки оживлённо болтали и пихались, пытаясь получше рассмотреть скорченное тело оборотня. Боязливо пихнув его в бок, он осмелел, присев рядом с телом твари и выдавил из себя только одно слово:
Грозный тон и тяжелая дубинка сделали своё дело - толпа постепенно рассосалась. Остались только непонятно откуда появившийся дьяк, который начал осматривать труп, толстый краснолицый десятник, заламывающий руки трактирщик и я. Стражники тоже далеко отходить не стали и топтались поблизости.
- Ты когда охранные чары обновлял, сучий потрох? - стражник ткнул дубинкой в фартук трактирщика и, не обращая внимания на его причитания, повернулся ко мне. - А как это ты его, а?
Я неопределённо пожал плечами.
- Кто такой? - сразу посуровел стражник.
- Путник.
- Подорожная где? - дыхнул на меня перегаром и запахом чесночной колбасы десятник. - Мечи твои? Собирайся в управу.
И когда только мечи заметить успел? Вздохнув, я очень медленно вытащил нож - сзади послышался шорох вытаскиваемого из ножен клинка - распорол камзол и протянул толстяку влажные листы: подорожную и патент на ношение мечей. Не зря сбор заплатил, не зря.
- Так, так... С клинком не длиннее локтя, значит, - пожевал губы тот, взял один из мечей и придирчиво его осмотрел, словно ища к чему бы придраться. - Не длиннее... Что ж, бумаги в порядке. Не укусил он тебя, нет? В рубашке родился. Сходи в церковь, свечку поставь.
- Надо в Инквизицию сообщить, - слова дьяка напугали трактирщика до полусмерти.
- Дак, он и натворить ничего не успел, - залепетал в миг посеревший хозяин.
- А это уж мы решать будем, натворил он чего или нет, - десятник многозначительно посмотрел на дьяка.
- Ну да! Вы решать будете, а мне что делать? - я выставил на всеобщее обозрение порванный рукав камзола.
- Ты здесь ночевать собрался? Вот хозяин тебе комнату и выделит. Ведь выделишь, Олаф? - десятник хитро прищурился. Всё понятно, мне комнату, а мзду, чтобы в Инквизицию не сообщали, они с дьяком на двоих поделят.
Удовлетворённый его ответом, десятник махнул рукой двум стражникам, которые уже успели вернуться за стол, и заорал:
- Эй, вы двое! Хватит штаны просиживать, бездельники! Хватайте эту падаль и вытаскивайте во двор. Людям ещё ужинать здесь.
Я с досадой проводил взглядом тело оборотня, в глазнице которого осталась моя серебряная монета. Но не выковыривать же её сейчас оттуда? Десятник сразу на неё лапу наложит. Вещественное доказательство и всё такое. А с другой стороны, чего мне переживать? Вряд ли бы я смог снять комнату всего лишь за серебряный щит. Да и что помешает мне вытащить его завтра утром?
Храм Серебряной Луны
Маленький костерок горел в круге, сложенном из крупных речных голышей. Языки пламени лениво пожирали хворост и лишь иногда, когда попадалась особенно смолистая ветка, взвивались длинные лепестки зеленоватого или ярко-желтого огня. Да ещё изредка раздавался глухой щелчок, и пылающий уголёк исчезал в ночном полумраке. Костёр не давал много света и жара, но этого и не требовалось. Ночь была тёплой, а полная луна в безоблачном небе заливала всю лесную опушку ярким серебристым сиянием. Игра огня помогала не задремать. Особой необходимости в ночном дежурстве не было - охранное заклинание охватывало всю поляну, но немного осторожности никогда не помешает.
Нет, жизнь всё-таки странная штука. Еще вчера утром я был уверен, что к вечеру буду в Тексорами. Кто мог знать, что к обеду я получу удар ножом и вдобавок лишусь лошади? А теперь вместо того, что бы с попутным торговым караваном идти в порт, в компании профессиональных бродяг и любителей лёгкой наживы тащусь к мифическому Храму Серебряной Луны. С течением времени это путешествие начинало казаться мне всё большей и большей авантюрой. Непонятно о чём вообще я думал, когда принимал предложение Дориана - предводителя этой ватаги. Да нет, конечно, понятно о чём. Во-первых, о том, что от постоялого двора "Три коня" до Тексорами полтора дня пути пешим ходом, а денег осталось только на обед. Во-вторых, что попутчиков до порта найти, скорее всего, не удастся. К тому же всё чаще начинала закрадываться пугающая мысль, что на поиски нужного человека в порту понадобится не один день. А поэтому получив предложение поучаствовать в очищении заброшенного храма от совершенно неуместных там ценностей, я не колебался ни минуты и принял приглашение. Тогда Дориан произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Даже один его панцирь, выкованный одним из лучших оружейных дел мастером западного побережья, стоил небольшое состояние. Да впрочем, дело не в доспехах: широкоплечий, всегда подтянутый и обаятельный Дориан мог при необходимости очаровать кого угодно. Только вот теперь оказалось, что большинством дел в дружине заправляет его помощник - пожилой здоровяк Браг. А выжать из него пару лишних монет будет ох, как непросто. Единственной утешавшей меня сейчас мыслью, было то, что даже в случае неудачи от развалин храма до города расстояние меньше, чем от постоялого двора. Опять таки на кормёжку тратиться не придётся.
Один их тёмных силуэтов зашевелился и из кучи тряпья вылез Трэн - долговязый паренёк лет двадцати. Нетвердой походкой он направился ко мне и плюхнулся на землю около костра. Я кинул ещё немного хворосту в огонь. Удачно он проснулся, следующая очередь дежурить как раз его.
При упоминании этих тварей, я едва удержался, чтобы не сплюнуть:
- Не поминай лихо.
- Да ладно, Кейн. Ты ж у нас специалист - голыми руками их валишь, - Трэн зевнул, вытер хлюпающий нос рукавом рубахи и продолжил. - Тебя Дориан только поэтому и взял.
Ага, голыми руками, как же. К сожалению не все такие наивные: когда утром я уже собрался достать серебряную монету из глазницы оборотня, оказалось, что меня кто-то опередил.
- Слушай, сегодня ж тепло, чего ты костёр палишь? - длинный растянулся во весь свой немаленький рост на траве.
- А чем ещё заняться? Скучно. Кстати, кто-то умный сказал, что человек может бесконечно смотреть на две вещи: огонь и текущую воду, - я подбросил ещё пару хворостин в костёр. От себя бы я добавил бегущие облака и звёзды. Но облаков сейчас не видно, а если лежать и смотреть на звёзды, то очень легко уснуть.
- Не, я только на пену в пивной кружке бесконечно смотреть могу, - хохотнул парнишка.
- Это точно.
Трэн снова сел, достал какую-то тёмную деревяшку и начал аккуратно обстругивать её ножом на широкий кленовый лист. Сразу же распространился тяжёлый приторный запах чёртова кореня. Рот моментально наполнился слюной и невольно я сплюнул себе под ноги. Это не укрылось от Трэна и он протянул деревяшку мне:
- Будешь?
- Не... - отрицательно мотнул головой я.
- А чего так? Я слышал, его даже солдатам выдают, - он спрятал корень и начал накаливать широкое лезвие ножа на огне. - А вообще дело твоё, мне больше останется.
Что его дают солдатам перед сражением, слухи ходили давно. После вдыхания дыма корня увеличивалась скорость реакции, сила и болевой порог. Об этом я знал не понаслышке. Но и перебарщивать с этим делом не стоило. До сих пор ходили байки про роту Красных Енотов. Командир этой роты - капитан Скотт не ограничивался чёртовым корнем и дурман-травой, он вместе со своими солдатами перепробовал почти всё, начиная с мухоморов и заканчивая ведьминой паутиной. Однажды, окружённый в степи орками, он сварил такую адскую смесь, что его рота почти без потерь прорвала окружение, перебив при этом раз в десять больше орков, чем было солдат в отряде. Только вот на этом они не остановились и подчистую вырезали приграничный городок, который собственно и должны были защищать. А потом ушли в пустыню, и больше их никто никогда не видел.
Тем временем нож накалился до требуемой степени и Трэн начал потихоньку сыпать стружку на лезвие, вдыхая ароматный дым. Через пару минут корень закончилась и он воткнул нож в землю:
- Ништяк! Ух, сразу мозги прочистило, - он потянулся, хрустнул суставами, посмотрел на меня и замер. - А чего это у тебя зрачки вертикальные?
- А ночью так удобней, видно лучше, - пожал я плечами.
- Удобней?! Ну Кейн, ты даёшь! - Трэн повалился на землю и зашёлся в беззвучном приступе хохота.
- Знаешь, а у тебя ещё и с клыками что-то не то, - сообщил он немного отдышавшись. - Ты ж вампир! Да нет, похлёбку чесночную вместе со всеми хлебал, сам видел. И тень у тебя есть. Даже две. И у меня две... И луны две... А костёр один. Да, давно меня так не цепляло.
- Ты сиди карауль, а мне спать давно пора, - я бросил в огонь оставшийся хворост, подхватил плащ и пошёл искать место для ночёвки. Судя по количеству употреблённого зелья, бодрить Трэна перестанет только к рассвету. И значит можно не опасаться, что он уснёт. Только бы больше не дымил.
Вместе с рассветом пришёл и туман. Густая пелена начала подниматься от реки и постепенно добралась до лесной опушки. Сразу похолодало и отряд начал собираться в дорогу. Завтракать пришлось на ходу, но никто этим не возмущался: идти до развалин храма оставалось часов пять и предвкушение скорой добычи гнало вперёд лучше всяких понуканий. К тому же все понимали, что лучше пройти путь утром, чем потом поджариваться на полуденной жаре. Яркая синева утреннего неба ясно показывала, что день будет знойным.
Первое время мы шли по широкой лесной тропе, протоптанной то ли ходившими на водопой животными, то ли местными промысловиками. Тропа петляла меж толстых стволов сосен. То и дело приходилось перешагивать через толстые, высовывающиеся из ковра утоптанной хвои корни. Отряд растянулся на несколько десятков метров и я оказался в самом хвосте колонны. Рядом шумно сопел толстоватый коротышка м`Ити, которого впрочем все звали просто Шутником. Его немаленький пивной животик выпирал из-под короткой кожаной куртки, усеянной стальными заклёпками и пластинами. Навскидку я бы дал ему лет сорок. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, с кистенем он обращался очень уверенно. Да и само оружие - шипованный шар размером с полтора кулака на длинной тонкой цепи, выглядел устрашающе.
Слева от меня плёлся Язва. Посмотрев на его испещрённое оспинами лицо, сразу становилось понятно, откуда взялось это прозвище. Только вот, думаю, оно прилипло к нему вовсе не из-за внешности, а в силу склочного характера. Одет он был в какие-то застиранные разноцветные обноски и только на ногах красовались новенькие сапоги, сшитые из великолепно обработанной кожи. Вооружился Язва коротким копьём с широким листовидным лезвием и парой кинжалов. Да еще на кожаных ремнях, пересекавших грудь крест накрест, болтались метательные ножи.
Замыкал колонну Арчи - здоровяк ростом почти в пять локтей, затянутый в длинную пластинчатую кольчугу, доходившую ему до середины бедра. В петле за спиной у него висел двуручный меч едва ли не с меня длинной. Да и молот, который он перебрасывал из руки в руку, тоже был более чем увесистым. По моим прикидкам, насаженный на короткое дубовое топорище, молот весил не меньше половины пуда. По лезвию меча вился сложный посеребрённый узор. Очень предусмотрительно - оборотень наверняка не будет рад, получив удар таким клинком. Да и на некоторую другую нечисть и нежить серебро тоже действовало. Я еще ни разу не видел Арчи без молота или двуручника. Было совершенно непонятно, то ли он на самом деле немного туповатый, то ли просто прикидывается. Второе казалось более вероятным.
Ещё с нами шел колдун. Больше я, да и не только я, о нём ничего не знал. Закутанный в длинный серый плащ с глубоким капюшоном, он присоединился к группе только в трактире "Хромой кузнец". Лица из-под капюшона разглядеть не удавалось. Единственное, что получилось заметить - затейливую серебристую татуировку, украшавшую его левую щёку. Имени своего он не назвал, и вообще держался особняком. Думаю, этот тип местный - ни дьяк, ни десятник церковных стражников даже и не подумали проверить бумаги у столь подозрительной личности. У отряда уже был один колдун, а этого приняли только из-за Брага, который прямо заявил, что два колдуна лучше, чем один. Понятно, что прибавление претендентов на долю в добыче никого особенно не радовало, хотя дружина и собралась всего недели две назад в одном из городов Приозёрья. Вот и сейчас Язва бурчал себе под нос.
- Поналетели, понимаешь, как мухи на коровью лепешку. На всё готовенькое... - последнюю фразу Язва произнес достаточно громко и, при этом косился в мою сторону.
Конечно, можно промолчать, но вот только при разделе добычи это мне наверняка аукнется. И полученная доля едва ли окупит изношенные за время пути сапоги. А в дальнейшем вряд ли будет случай избавиться от урода незаметно для других.
- Как я понимаю, это плевок на мою тень? - повернулся я к Язве, левой рукой почёсывая спину. По странному стечению обстоятельств теперь моя ладонь почти касалась рукояти заткнутого сзади за пояс кинжала.
Ничего ответить тот не успел. Незаметно для нас рядом оказался Браг.
- А ну пошивеливайтесь! - рявкнул он.
Мы замолчали и начали нагонять остальной отряд. Пререкаться с Брагом желающих не нашлось. Да и мало кто бы на это решился. Увидев его утреннюю разминку с полуторным мечом, я тоже не собирался этого делать. Давно уже разменявший пятый десяток лет, Браг производил впечатление древнего дуба. Морщины и шрамы, пересекавшие его лицо, только усиливали впечатление. Тёмные волосы и короткая бородка были обильно украшены сединой. Чуть пониже меня ростом, он был такой же широкоплечий, как и Арчи. А кирасу, наверняка делали на заказ.
Язва и колдун быстро ушли вперёд, теперь мы шли втроём.
- Не нравится мне этот лес, - неожиданно произнёс Арчи.
- Понятно дело, кабаки тебе нравятся больше, - подколол его м`Ити.
- Не в этом дело, Шутник. Эх, Эльвара нет. Он бы меня понял, - не обратил на подначку внимания здоровяк. - Пойдёмте быстрей. Надо остальных догнать.
Я тоже чувствовал, какое-то смутное беспокойство, но в чём дело понять не мог. Может, лесовик и разобрался бы в происходящем. Вот только он не удержался и ввязался в драку с орком в том самом трактире. Орк лишился левой кисти, Эльвару не повезло гораздо больше. Тяжёлый ятаган снёс ему половину черепа.
Мы начали огибать заросший деревьями крутой холм, когда Арчи резко остановился, а из кустов на тропинку высыпали какие-то люди. Раздался звон оружия, вопли раненных, но всё перекрыли крики Дориана и мат Брага, которые пытались организовать оборону. Я заметил, как со стороны холма полетели стрелы и нырнул с тропы в кустарник. Лучников не должно быть много, иначе не было никакого смысла атаковать в рукопашную хорошо вооруженный отряд.
Продравшись через кустарник, я оказался в тени деревьев. Сквозь густые кроны лучи солнца почти не проникали. Впрочем, это даже к лучшему. С тенями и темнотой отношения у меня неплохие. Пригнувшись и стараясь двигаться бесшумно, я вытащил кинжал, огляделся и направился туда, где, скорее всего, располагались стрелки. И действительно, почти сразу же в тёмно-зелёной стене орешника мелькнуло светлое пятно. Похоже, там кто-то заранее обломал ветки, расчистив бойницу для стрельбы из лука. Оно и понятно, сквозь густую листву не постреляешь.
Увлеченный стрельбой лучник не расслышал моих шагов, за что и поплатился. Лезвие кинжала, пропоров кожаную безрукавку, легко вошло под левую лопатку стрелка. Тело судорожно дёрнулось и я медленно опустил его на землю. Клинок засел глубоко и, вытаскивая его, невольно пришлось сделать шаг назад. Под ногой хрустнул сучёк и я замер - наверняка рядом были другие лучники. Легкий шорох над головой подтвердил мои опасения и заставил отпрыгнуть в сторону. Как оказалось вовремя: в землю рядом со мной с гулом воткнулась стрела. Отбросив лук, стрелок спрыгнул с дерева, на лету замахнувшись короткой саблей. Едва не пропоров скулу, лезвие мелькнуло прямо перед моим лицом. Устояв после приземления на ногах, бандит снова атаковал, не давая мне времени выхватить мечи. Увернувшись от его замаха, я попытался ткнуть кинжалом ему в голову но, не завершив удар, резко повёл лезвие вниз. Кончик лезвия полоснул по незащищённому кожаной рубахой предплечью. Зашипев от боли, разбойник перекинул саблю в левую руку и повторил выпад. Клинок со свистом рассек воздух, на землю полетели срубленные листья.
Рисковать жизнью и состязаться с ним в фехтовании теперь просто глупо. Тем более, что стрелков было всего двое. Сам кровью истечёт. Поиграем в догонялки? Сначала мне удалось укрыться за стволом клёна, а потом и вовсе отпрыгнуть в сторону. Поняв, что я просто выжидаю, пока он обессилит, разбойник заорал и, подняв саблю над головой, метнулся ко мне. Прыжок в сторону, выпад кинжалом. Лезвие сабли засело в толстой ветви, а мой клинок застрял меж рёбер лучника. От сильного рывка рукоять выскользнула из вспотевшей ладони. Разбойник, не удержавшись на подкосившихся ногах, с глухим стоном рухнул лицом вниз на землю. Скорее всего, он был уже мертв, но я не стал искушать судьбу и сначала перерезал ему горло засапожным ножом, а потом уже перевернул на спину и вытащил застрявший кинжал.
Когда я вышел на тропу, схватка уже закончилась. Тела нападавших сложили на обочине тропы. Мертвецов было не больше десятка. Одеты в какое-то рваньё, почти у всех топоры. Что ж они такое топорами делали, если у них такие зазубренные лезвия? Мы потеряли троих, ещё несколько человек отделались ушибами и порезами. Из убитых в лицо я знал только Тора - старого колдуна отряда. Хреново.
- Кейн, сучий потрох, чтоб тебя разорвало! Ты где пропадал?! - судя по тону, настроение у Дориана было отвратительное.
- Там два лучника было.
- Ну и чего ты так долго? - У Брага настроение было ещё хуже: его дублёную шкуру украсил свежий шрам, протянувшийся по шее от уха до ключицы. Неужели так стрелой кожу распороло?
Я только пожал плечами. Не говорить же, в самом деле, что прежде чем вернуться я обшарил трупы? Теперь в моём кошельке стало на пару медных корон и пяток щитов больше. Мелочь, а приятно.
За моей спиной зашуршали кусты, из них вылез Петро - жилистый и совершенно лысый степняк лет тридцати. После смерти Эльвара он стал основным следопытом отряда. Я ещё ни разу не слышал, чтобы Петро сказал хоть пару слов, вот и теперь он только поднял ладонь с двумя выставленными вверх пальцами. Дориан его прекрасно понял и повернулся ко мне:
- Неплохо, Кейн. Эти гады Тора подстрелили.
Я кивнул. Да уж, нехорошо с Тором получилось - теперь у нас остался только один колдун, способностей которого никто не знал.
- У этих разбойников совсем крыша поехала. У нас же два человека на их одного было, - придерживая забинтованную руку, ко мне подошёл Трэн.
- Не рассчитали немного. Попадись им промысловики или даже контрабандисты, может, чего и получилось. - Я огляделся по сторонам и продолжил. - Трэн, слушай, до храма уже рукой подать, а тут всякая шваль ошивается. Уж не почистил ли кто-нибудь развалины до нас?
- Ну, Браг говорит, там морок наведён, а карт сохранилось мало. Ему просто повезло одну найти, - похоже было, что Трэн пытается убедить в первую очередь себя самого.
- Да ладно, забудь... - махнул я рукой, но предчувствия у меня были самые безрадостные. Подумаешь, морок навели. Его же постоянно поддерживать надо.
- Да всё будет ништяк! Кстати, ты зачем столько железяк с собой таскаешь? Мечей, кинжал, да еще и ножей метательных несколько?
- Засапожный нож ещё. Обычай такой, - соврал я. На самом деле вместо обучения фехтованию, мне больше нравилось пить пиво, да и отношения с учителями не заладились с самого начала. Поэтому с длинными клинками обращаться по настоящему так и не научился. Вот с ножами и короткими мечами у меня таких проблем не было, с ними я практиковался с самого детства - семейная традиция, забери её тень. А интересно, что бы сказал Трэн, узнай он, про припрятанные стилет, удавку и метательную звезду?
Повернувшись, я наткнулся на Шутника, который что-то делал со своим кистенем. Заметив мой интерес, тот сунул шипованный шар мне под нос:
- Почистить не поможешь?
Весь шар был заляпан кровью, лоскутами кожи и чем-то еще не менее отвратительным на вид.
- Не, ты уж сам, как ни будь.
Вскоре Дориан и Браг навели порядок. В строю осталось два десятка человек. Раненых перевязали, более-менее ценные вещи с убитых распределили между оставшимися в живых. Себе я ничего подходящего не присмотрел. Арчи предложил закопать трупы дружинников, но кроме Эрика Висельника его не поддержал - все стремились поскорее добраться до храмовых сокровищ. Наскоро завалив трупы камнями и срезанным дёрном, мы отправились дальше.
Теперь идти приходилось не по тропе, а напрямик и Браг каждые пять минут сверялся с картой. Ближе к полудню лес стал редеть, то и дело попадались поваленные полусгнившие деревья, заросшие мхом. Вскоре мы вышли к болоту. Вдалеке виднелся какой-то курган, но между ним и нами лежала широкая полоса топи, местами заросшая травой и камышом, местами поблескивающая окнами открытой воды. Недалеко от нас важно вышагивала цапля. Солнце было почти в зените и нещадно палило. От болота поднималась густая стена испарений. Дыхание сразу начало сбиваться. Несколько человек закашлялись. Хорошо хоть комаров и мошкары нет.
Пришлось растянуться в цепочку и двинуться через болото. Впереди с кочки на кочку прыгал Браг. Карта и срубленный в лесу посох помогали ему находить безопасный путь. Тем не менее, кто-то постоянно соскальзывал с кочек в болото, порой по грудь погружаясь в мутную воду. В такие моменты, обычно спокойно дремавшие в осоке, лягушки и прочая болотная живность бросались врассыпную. К сожалению, заранее срубить посох я не догадался и к концу пути у меня в сапогах плескалась жижа, а штаны были до середины бедра заляпаны болотной грязью.
Когда мы, наконец, добрались до кургана, то первым делом принялись выливать воду из сапог и очищать одежду от налипшей вонючей жижи. Толку было мало. Пришлось смириться с тем, что ближайшие несколько дней будем вонять болотом, а одежда станет скрипеть и хрустеть при каждом движении. Первым не выдержал Язва, он упёр руки в бёдра и уставился на Брага:
- Ну и где этот драный храм? Или мы сюда припёрлись, чтобы в грязи изваляться?
- Грязь можно было и поближе найти, - поддержал его Шутник.
- Заткнитесь оба, - отмахнулся от них Браг и начал вполголоса что-то объяснять колдуну. Тот внимательно слушал, время от времени кивая капюшоном, а потом начал чертить на земле какие-то символы. Приготовление к колдовству, да и само заклинание не заняли много времени. Уже через несколько минут курган подёрнулся дымкой и начал медленно оплывать. Макушка холма исчезла и показались верхушки белых колон, изнутри окольцовывавших провал.
- Все ищите проход. Внутрь не лезьте, если жизнь дорога! - распорядился Браг и вытащил из заплечной сумы два просмоленных факела.
Тёмный провал в кургане обнаружился почти с противоположной стороны, и вся дружина собралась вокруг него, разглядывая уходящие во тьму ступени. Судя по всему спускаться придётся очень глубоко. Главное, что бы проход не был затоплен. А факелы окажутся очень кстати. Не сумев разглядеть больше ничего интересного, мы начали проверять оружие и доспехи.
- Ну что, выступаем? - повернулся Браг к Дориану, который в это время надевал шлем.
- А кто наверху останется? - Голос командира из-под закрытого забрала звучал глухо, но чётко.
- Зачем? Сотню лет никто не совался...
- Остаётся Арчи, - Дориан решил всё же настоять на своём. - Все остальные идут вниз. Выступаем по три человека.
Я оказался во второй тройке с Эриком и Треном. Впереди шёл Петро. Факел в его руке освещал каменные стены и лестницу, но уже в паре метров начинала сгущаться темнота. Сзади спускался колдун. От его тихого монотонного бормотания у меня начинали шевелиться волосы на затылке. Никогда в жизни не боялся закрытых пространств и пещер, но сейчас, по мере продвижения вниз, на меня начинало всё захватывать какое-то непонятное чувство обречённости. Сырые и осклизлые ступени так и норовили выскользнуть из-под ног, камень потолка давил, словно уже положенное на могилу надгробие. Не останавливаясь, я сунул один из мечей в ножны и зажал в правой руке метательную звезду. Большой палец по привычке скользнул по рунам, покрывающим все четыре лезвия. Холодная тяжесть чёрного металла подействовала успокаивающе. Продавший её мне человек клялся и божился, что никакой колдун чарами не сможет отклонить бросок этой звезды. А в этом подземелье, как мне казалось, всё было пропитано магией. Да и спустились мы уже значительно ниже уровня болота, но вода в проходе так и не появилась. В нескольких местах капало с потолка, но и всё.
Наконец лестница закончилась, и мы вышли в тёмное помещение. Света факелов не хватало, дальние стены терялись во тьме. Мне почудился намёк на какое-то движение в дальнем от нас конце подземелья. Или это сквозняк? Я только начал вглядываться в темноту, когда всё помещение заполнило лёгкое призрачное сияние. Начали светиться вмурованные в стены подземелья круги лунного камня. Прямо перед нами возвышался алтарь, вырезанный из светлого камня с едва мерцающими синими прожилками. Стоящий на его фоне человек в украшенном смутно знакомым голубоватым узором белом одеянии с тихим смешком произнёс:
- Ну вот, наконец-то все в сборе.
Жрец поднял руки, и между его сжатыми кулаками сгустилось туманное облако, начавшее наливаться лунной желтизной. Сделав шаг вперед, я метнул звёзду из-под руки с факелом стоявшего впереди меня Петро. Жрец не успел завершить чары, покачнувшись, навалился на алтарь и сполз на пол - метательная звезда попала ему в горло. В этот же миг туман развеялся, будто обычный дым. И тут меня обожгло дикое понимание того, что узор жреца один в один повторяет украшающую щёку стоящего позади меня молчуна татуировку. Не колеблясь ни мгновения, я резко развернулся и локтем левой руки заехал в маячащий сбоку капюшон. Нос хрустнул, постепенно усиливающееся бормотанье разом оборвалось, и колдун мешком рухнул на пол.
Мало кто из дружинников заметил, как в призрачном сиянии в руке остановившегося на ступенях Брага сверкнул стеклянный шар. Сзади него возник Арчи, одной рукой зажал ладонь с шаром, а другой, ухватив за челюсть, крутнул голову помощника Дориана назад. Что происходит?!
Но выяснить, что происходит, не получилось: из ведущих в подземелье проходов повалили закутанные в светлые балахоны фигуры. Засверкали разряды молний. Несколько человек, объятые пламенем, покатились по полу. В нос ударила вонь паленого мяса. Уцелевшие дружинники кинулись на жрецов.
Перехватив направленный на меня посох, я задрал его вверх. Из навершия посоха ударила молния, с потолка хлынул дождь раскалённой каменной крошки. Жрец попытался вырвать посох, но силёнок не хватило. Зажатым в левой руке мечом, я пырнул его в живот. И сразу же пришлось рухнуть на колени, уклоняясь от удара сбоку. Переливающаяся мутной белизной палка врезалась в стену, и на пол рухнул целый пласт размякшего камня. Откатившись к стене, мне удалось избежать повторного замаха. Пропитанный магией жезл прочертил по полу длинную глубокую черту. Жрец быстро развернулся, но сразу тут же застыл на месте - изо рта у него хлынула кровь, а в груди показался наконечник копья.
Схватка закончилась так же неожиданно, как и началась. Никто из жрецов скрыться не успел. Стонали раненные, по подземелью растекался запах крови, желчи и блевотины. Кто-то пытался оказать раненым первую помощь, Висельник методично передвигался от одного тела жреца к другому перерезал им горла. Во избежание...
Было сложно на вскидку определить, сколько человек мы потеряли, но мне казалось, что у попавших под первый удар молний не было никаких шансов выжить. Но какая чертовщина творится в отряде? Арчи свернул шею Брагу, а теперь как ни в чём не бывало стоит и разговаривает с Дорианом, который это всё прекрасно видел. Другие дружинники тоже настороженно нет-нет, да и косились на труп помощника предводителя. Но с расспросами никто не лез. Наплевав на приличия, я отправился прямо к о чём-то тихо спорящим Дориану и Брагу. Прежде чем меня заметили, расслышать удалось только два слова: "засада" и "Браг".
- У нового колдуна татуировка, как узоры на балахонах жрецов. Я ему нос сломал, так что скоро очнётся...
Дориан, даже недослушав меня, крикнул во тьму:
- Эй, Петро! Тащи сюда колдуна! Кто может - проверьте подземелье. Кого живого найдёте сюда гоните.
Я заметил стеклянный шар в руке Арчи и немедленно поинтересовался:
- Это что?
- Да так, сонное зелье, - ответил тот и спрятал переливающуюся сферу в висевший на поясе кошель.
Ещё не пришедшего в себя колдуна притащил Язва. Увидев вопросительный взгляд Дориана, он поспешил объяснить своё появление:
- Нету больше Петро. Поджарили его.
- Тогда оставайся. А ты, Кейн, помоги остальным.
Первым делом я пошёл к алтарю и вытащил из трупа жреца метательную звезду. Из подземелья уже все разбежались. Даже двое раненных - Патрик и Лекс, - куда-то потащились, еле держась на ногах. Пришлось направиться вслед за ними. Как оказалось, в кургане располагался небольшой монастырь. Но ни в кельях, ни в других помещениях ничего ценного не нашлось. Всю нашу добычу составил пяток золотых шлемов и десяток серебряных корон, да ещё несколько искусно вырезанных из нефрита статуэток полуголых крылатых девок. Может и удастся ценителям прекрасного сплавить.
Пока остальные продолжили поиски выхода во внутренний дворик, я решил вернуться обратно. Мне не давало покоя любопытство. Что же рассказал засланный в дружину колдун? И почему убили Брага? Дружинники о чём-то между собой втихаря перешептывались, но со мной никто откровенничать не стал.
Когда я спустился в подземелье, тело колдуна уже было накрыто плащом, а Язва молча вытирал нож. На сером полотнище оставались тёмно-багровые полосы.
Дориан хотел мне что-то сказать, но в этот момент в зал выскочил Трэн и заорал:
- Там, это... Выход во двор нашли, а там... Да быстрей идите!
Мы направились за ним. По дороге я держался поближе к Арчи и пытался его разговорить. Наконец он не выдержал:
- Да чего непонятного? Чернокнижников здесь логово было. Усыпили бы нас и в жертву принесли. А Браг, падла, чтоб его в аду черти поджаривали, с ними в сговоре был. Не первых нас сюда завёл.
- А зачем сюда кого-то заманивать? Не могли, что ли, крестьян или бродяг наловить? Всяко меньше риска, - в самом деле, зачем связываться с хорошо вооружённым отрядом, когда здесь неподалёку тракт проходит, а по нему кто только не шатается? И искать никого бы в болотах точно не стали.
- Не всё так просто. Тёмные им души нужны били. В жертвы годились только те, на ком хоть один труп висел. А как еще сюда душегубов заманить, кроме как россказнями о сокровищах? Не выкупать же с каторги, в самом деле.
- Понятно. Да, нехорошо получилось.
- Не то слово. Поживиться здесь наверняка нечем, но хоть Дориан жив. А то бы точно посмешищем всех дружин стали.
- А что такое?
- Патенты только на него и на Брага оформлены были.
Тут уж и до меня дошло. Это у нас на севере каждый таскает с собой столько железа, сколько пожелает и сможет унести. На церковных землях стража за этим следит строго. Без патента с клинком длинной больше чем пол-локтя на улицу выйдешь - сразу в кутузку загремишь. Дружинам было даровано право свободного ношения оружия только на некоторых приграничных землях: западных марках Полесья и почти всём Заозёрье. Состоявшие в Совете Дружин Браг и Дориан имели возможность оформить на себя коллективные патенты, дающие право их отряду перемещаться с оружием без всяких территориальных ограничений. И без них пришлось бы или большую часть оружия здесь оставлять или пытаться добычу по дешевке сдать и оформлять патенты на каждого дружинника.
Стены внутреннего дворика поддерживали колонны, верхушки которых мы и видели снаружи. По всем колоннам змеились странные узоры. Посреди двора располагался круглый бассейн. Его бордюры были вырезаны из того же светлого камня, что и колонны. А в центре бассейна возвышался пьедестал, на котором лежал шар из светлого серебристого металла. Размером шар был с голову взрослого мужчины. Но всеобщее внимание сразу же привлекло не это, а тринадцать лежащих вокруг пруда тел. Руки мертвецов были сцеплены между собой пронзившими кисти железными штырями. А лежали они так уже довольно давно. Вздувшиеся животы, лопнувшая кожа, синюшные пятна и гниющая плоть. И запах. Запах здесь стоял такой, что позеленел не только я, но и привычные ко всему наёмники.
- Живыми сцепляли, - единственным, кого всё это нисколько не зацепило, оказался Гир. Стройный темноволосый мечник без колебания опустился на корточки и поскрёб ногтем подёрнутый ржавчиной металл.
Меня чуть не вывернуло. И думаю, не меня одного царапнула неприятная мысль, что окажись жрецы чуть расторопней, и мы поменялись бы местами с этими полуразложившимися трупами.
И снова первым о том, зачем мы сюда пришли, вспомнил Язва. Без колебаний перешагнув через труп, он побрёл через затхлую воду бассейна к пьедесталу, не без труда приподнял шар и притащил его обратно. С глухим стуком шар упал на каменный пол.
- Серебро, почти чистое, - мгновенно определил Трэн. Поскольку он одно время занимался чеканкой фальшивых монет. Глаз у него на такие вещи намётан.
Следующим молчание нарушил Шутник, задав вопрос, который сейчас без сомнения мучил всех присутствующих:
- Ну и как мы будем эту хрень делить?
Топь
Колеблющаяся стена пара выглядела в лучах восходящего солнца невероятно красиво и романтично. Завитки тумана потеряли свою молочную белизну и переливались всеми оттенками розового и алого. Вот только эта красота уже успела встать поперёк горла. Тут приходится выбирать куда сделать следующий шаг, а ничего не видно на расстоянии вытянутой руки! И любая ошибка может привести к стремительному погружению в чёрную вонючую жижу. Не удивительно, что время от времени рядом раздавался всплеск, свидетельствующий о чьём-то промахе. Если бы не верёвка, связывавшая всех в одну цепочку, половина отряда была бы уже на дне.
От холода стыли уши и пальцы, а осевшие капли воды то и дело сбегали ледяными струйками вниз по шее. Ноги давно онемели, с каждым шагом передвигать их становилось всё трудней. Конечно, жарь сейчас в полную силу солнце и летай в поисках пропитания мелкая болотная живность, было бы ещё хуже. Только вот думаю, что через пару-тройку часов мы и это в полной мере испытаем на своих шкурах.
Прямая дорога - дорога в ад. К нашему случаю эта поговорка подходила как нельзя более кстати. Решив сократить путь, мы не стали возвращаться дорогой, которой пришли к храму, а отправились напрямик через болото. Меня это вполне устраивало: чем раньше я доберусь до Тексорами, тем лучше. Вот только было одно но: согласно карте топь должна была кончиться еще вчера вечером.
И теперь мы уже сутки тащились по болоту, с ужасом ожидая наступление пышущего зноем дня. Удушающие испарения, тучи кровососов и палящие лучи солнца запросто могли свести с ума. Да ещё помимо собственных пожитков приходилось тащить добычу: серебряный шар, весящий никак не меньше полутора пудов. Пожалуй, впервые близость богатства никого не вдохновляла. Чья бы очередь тащить серебро не подходила, проклятия и жалобы звучали почти одинаковые. Исключениями были только Дориан и Шутник. Первый, как командир отряда стоически молчал, второй далеко опередил всех по части сквернословия и богохульств.
Нести котомку с серебряным шаром было не только утомительно, но и просто неудобно само по себе. Плечо моментально затекало, а нога от столкновений с металлом немела и переставала сгибаться. К тому же от тяжести меня постоянно заносило вбок. Хорошо ещё пришла в голову мысль прихватить с собой посох жреца. Без него, думаю, давно бы уже утопил добычу. И единственное, что мне тогда бы оставалось - утопиться самому.
- Долго нам ещё по этому болоту ползти? - спросил я, передавая котомку, идущему впереди меня Арчи.
- Да мы его уже почти прошли, - не похоже было, чтобы лишний вес причинял Арчи хоть какое-то неудобство. - Не чувствуешь, что ли, как болото поменялось?
А ведь действительно, вязкая жижа, кое-как затянутая ковром травы или камышом, сменилась открытой водой, покрывающей илистое дно. Вода доходила до колен, но её глубина постепенно уменьшалась. На карте Брага после небольшой заводи начинался лес, через который и проходил тракт на Тексорами. Неужели дошли?
- Пройти может и прошли, да только непонятно зачем мы вообще в топь полезли? - Язва смачно сплюнул себе под ноги. Вот так он и ворчал почти всю дорогу. Понятно дело: его шикарные новые сапожки за время пути превратились в полуразвалившиеся обноски. Тут не только ворчать, тут взвыть в самый раз. Честно говоря, мои сапоги были в ненамного лучшем состоянии. Левая подошва так вообще могла оторваться в любой момент. И ведь снять обувь не было никакой возможности: попадавшиеся обломки камыша хоть и были полусгнившими, но пропороть ногу могли запросто.
- Не нравится - можешь вернуться и пойти правильным путём, - хромавшему замыкающим Патрику уже давно осточертело это нытьё.
Язва ничего не ответил, только снова сплюнул. И словно в ответ на его плевок вода вспенилась, и из неё взметнулась тварь, отдалённо напоминавшая гигантскую лягушку. Чёрную лягушку размером с собаку. Да ещё и с зубами в мизинец длиной.
Как бы я ни относился к Язве, реакция у него была великолепная: копьё описало дугу и ударило в раскрытую пасть. Зубы лязгнули о лезвие, лягушка забилась на копье. Но разглядывать её было некогда, нас атаковал ещё десяток болотных отродий. Впереди меня Арчи успел взмахом двуручника перехватить прыгнувшую на него тварь. Но лезвие меча, вместо того чтобы рассечь её напополам, жалобно звякнуло и отскочило в сторону. Не ожидавший подобного Арчи, невольно выпустил рукоять из ладони, и меч исчез в воде.
Из железа у неё шкура, что ли?
- Твою мать! - заорал здоровяк и принялся нашаривать что-то у себя на поясе.
Я успел заметить, как упал в воду сбитый с ног Патрик, но помочь ему уже не успевал: одна из чёрных лягушек избрала своей целью меня. Удар посоха отбросил тварь в сторону. Вот только посох при этом зацепился за связывающую меня с Язвой верёвку и шлёпнулся в воду. Ничего не оставалось, как выхватить меч и рассечь делающую меня слишком неповоротливым связку. Ошибку Арчи я повторять не стал и, дождавшись прыжка, воткнул клинок в открытую пасть. От удара кисть чуть не вывернуло, но клинок глубоко вошёл в глотку. Даже слишком глубоко: освободить его у меня не получилось. И что теперь делать?! Не оставлять же меч здесь?
Арчи наконец нашёл у себя в кошеле шар Брага и с силой швырнул его в воду. А потом ещё пару раз топнул по нему ногой. Вода забурлила, по ней во все стороны начали расходиться круги бледно-синего цвета. Попадавшие в окрашенную воду лягушки немедленно цепенели и начинали медленно покачиваться на волнах. Вот и сонное зелье пригодилось.
- Быстро за мной! Бегом! - крик Дориана застал меня за попыткой найти оброненный посох.
- Чего это... - начал было я, но Арчи не дал договорить и, схватив за плечо, швырнул вперед.
- Беги! - прорычал он и понёсся рядом со мной. Что самое удивительное - он даже не попытался подобрать свой меч.
Солнце уже поднялось над горизонтом, туман начал постепенно рассеиваться. Потому и стало видно, куда стремился Дориан: на небольшом островке возвышалось здание, сложенное из покрытых лишайником и мхом камней. Крыша в нескольких местах обрушилась, но стены ещё стояли. В ближайшей к нам стене чернел провал выломанной двери. Если и другие стены целые, то наладить там оборону можно будет без проблем. Только от кого нам обороняться? Не от лягушек же?
Бежать по доходящей до колен воде было нелегко. К тому же приходилось тащить за собой тушу мертвой лягушки - бросать меч я не собирался. Некоторым приходилось ещё хуже: в середине отряда Шутник и Трэн, подхватив кого-то под руки, тащили между собой.
- А чего случилось-то? - прохрипел я.
- Это охотничья стая, - а вот Арчи почти не запыхался.