Митрофанова Ирина Вячеславна : другие произведения.

Митрофанова И.

E-mail : [email protected]

Останешься в сердце моем

Видать была любовью ты все ж в моей судьбе

(Н. Коржавин)

ЧАСТЬ I

Глава I

До конца урока оставалось 25 минут. 10 Б писал контрольную по физике, этой контрольной их пугали уже две недели и добились своего, все действительно были жутко напуганы, все, кроме Кати Максимовой. Очаровательная Катя сидела на третьей парте у окна. Она уже давно сделала свой вариант и еще один дополнительный, больше вариантов Кате не полагалось, это была одна из многих причуд их физички, костлявой, пожилой женщины, несколько походившей лицом на сову. Только что Катя решила вариант Надьки Трушиной и теперь делала самолетик из причитающегося Надьке листочка. Сделав самолетик, Катя начала разрисовывать его всевозможными листочками, цветочками и прочими закорючками, желая продемонстрировать этим, помимо своих способностей в области физики, еще и художественный талант. А бедной Надьки было не до цветочков, она была уже готова разреветься, ведь ей не удалось решить ни одной задачи, Надя ерзала на стуле и делала Кате разные знаки, умоляя ее: Побыстрее! Катя сделала характерный жест - мол, спокойно Надя, взяла красный фломастер и, написав на его крыле: Катя from Надя with love, резко взмахнула рукой - самолетик взмыл ввысь и плавно опустился на парту, физичка ничего не заметила, а Надино лицо осветилось радостью. Кате стало скучно, абсолютно нечего делать, она уже успела помочь всем нуждающимся в помощи, разбросала по классу целую эскадру самолетиков с различными пожеланиями и желаниями, в основном сексуальной направленности, все, конечно, понимали, что это шутка, все были благодарны Кате, не смотря на ее изощренное издевательство - раскрашивание жизненно-важных вариантов.

Рядом с Катей сидела очень красивая девушка с пышными светло-русыми волосами, которые под конец дня успели сильно истрепаться, она морщила лоб, на ее миленьком, слегка бледном личике застыло выражение сосредоточенности с раздражением пополам, она никак не могла найти причину того, что ответ не сходился, а попросить помощи у соседки ей не позволяла гордость, ведь они были временно в ссоре. Катя глянула в тетрадь Лены и довольно ухмыльнулась, она-то знала: почему, Лена не прореагировала. Катя вынула зеркало, посмотрела в него и осталась очень довольна тем, что сегодня она выглядит куда лучше своей соседки, которая в большинстве случаев умудрялась перещеголять экстравагантную Катю своей естественной, ненавязчивой сексуальностью. Сексуальности, в том смысле, котором мы чаще всего ее понимаем в Кате не было, зато в ней было много другого, не менее ценного. Например, сегодня она переплюнула своим прикидом всю женскую половину класса, на ней были черные кожаные брюки, черная водолазка, плотно облегающая ее стройную, изящную, но пожалую еще не до конца сформировавшуюся фигуру, на ее шее ярким пламенем горел кроваво-алый воздушный шарфик, точно такого же цвета был пояс и туфли, ее великолепные иссиня-черные длинные волосы были уложены в современную и при этом очень благородную прическу, в нескольких местах закрепленную красными заколками очень оригинальной формы, примерно такой же формы были и длинные красные серьги в ее маленьких трогательных ушках. Безупречный макияж идеально сочетался как с великолепными темно-карими глазами, так и с одеждой. Несомненно, Катя выглядела очень эффектно, но во всем ее облике чувствовалась явная претензия, что она и не скрывала, а наоборот всячески подчеркивала, в общем, ее внешний вид полностью соответствовал ее внутреннему содержанию, в чем вы скоро сами убедитесь.

- Через 15 минут все сдают работы, - раздался пронзительный, очень писклявый голос физички. Но сейчас он был подобен удару грома.

Лена вздрогнула, она все еще никак не могла найти ошибки.

А Катя молвила с явной издевочкой: Любят же некоторые усложнять себе жизнь. Лена и на этот раз не прореагировала.

- Кать, реши мне четвертое, - это была Марина Журавлева, ближайшая задняя парта.

- А что мне за это будет? - спросила Катя, не поворачиваясь.

Марина умоляюще:

- Ну, Кать.

- Ладно.

- Только не разрисовывай, пожалуйста.

- Обязательно разрисую, нарисую тебя с Олегом в соответствующем виде и соответствующей позе.

- Ну, Катька это слишком долго рисовать, пожалуйста.

- Ничего потерпишь, люблю испытывать чужое терпение - такой кайф (болтая, Катя решала 4-е задание). Через некоторое время Марина раздраженно спросила: Решила?

Катя положила голову на заднюю парту.

- А тебе что решить, - обратилась она к Олегу, сидевшему прямо за ней.

Олег:

- Да я все решил, кроме пятого.

- Так я тебе решу, - молвила Катя нежно и повела глазами.

Марина:

- Решай лучше мое четвертое.

Катя:

- А ты обойдешься и без 4-го и без 5-го.

Марина:

- Я тебя убью!

Катя, зевнув:

- Не убьешь, ты от меня в зависимости. Ты мне должна заплатить.

- Все не платят, а я, между прочим, твоя подруга.

- Вот поэтому ты и заплатишь.

- Ну и чем же тебе заплатить.

- Хотя бы им. - Катя указала на Олега.

Олег:

- Кать, кончай, попошлить мы и на перемене успеем.

Катя:

- А я сейчас хочу, мне-то все равно, это вы что-то все волнуетесь, нервничаете, надо относится к жизни более спокойно, по-философски.

Марина уже начала выходить из себя.

- Катька ты...

- Да держи ты свое четвертое, - Катя небрежно швырнула ей на стол листок.

- Ну, ты и срань! - выпалила Маринка и судорожно начала переписывать.

- А сейчас я решу твое. Катя изящно, очень по-женски провела своим тоненьким пальчиком с алым ноготком по щеке Олега, а Маринка толкнула его в плечо.

Тут их заметила физичка.

- Чем вы там занимаетесь, Максимова, здесь тебе школа, а не бордель.

- Медицинскую помощь оказываю, Зоя Николаевна.

Класс просто рухнул от смеха.

- Я после школы в медицинский институт собираюсь поступать, - продолжала Катя.

- Сейчас опять визжать начнет, - Лена Соболева предусмотрительно заранее зажала уши.

Но Зоя Николаевна не завизжала, а ограничилась одной лишь фразой:

- Разболтались совсем. И умолкла.

Это было даже удивительно, обычно она заводилась с пол-оборота.

- Нет, ее конкретно надо доконать, - решила Катя.

Катя обратилась к Лене:

- Ну что решила?

- Да, без твоей помощи.

- Ой, да ладно тебе, наверняка где-нибудь опять ошиблась или описалась, у тебя ведь по жизни каша в голове, ты слишком много думаешь Лен, а это вредно для здоровья.

Лена ничего не ответила.

Катя заискивающе:

- Ну, Ленусь, давай помиримся.

- Ни за что.

Катя:

- А я и не расстроилась, тоже мне велика потеря, как-нибудь переживу.

Катя открыла тетрадку и вспомнила, что физичка всегда просит подробно писать переход из одной величины в другую, Катя про это постоянно забывала, она вообще терпеть не могла делать что-то подробно. Но тут, от нечего делать, она выписала все имеющиеся в задачках Дж, Па, км и прочие величины и начала подробно расписывать, сколько чего в чем, чтобы ее не заподозрили в незнании. **** писала Катя и вдруг вспомнила, что Лена на прошлом уроке в маленькой самостоятельной описалась, забыв в упомянутом выражении один ноль. Физичку обуял ее обычный припадок бешенства, сопровождавшийся пронзительной визгливостью. Она резким размашистым движением написала персонально для Соболевой, которая, видите ли, возомнила себе, что знает физику во всю доску **** и подчеркнула тремя жирными линиями. Катя сделала тоже самое во весь лист своей тетради.

- Ну, а теперь помиримся? - она положила перед Леной свою тетрадку.

Лена:

- Ты представляешь, что сейчас будет?

Катя:

- Представляю, и это будет прямо сейчас.

Физичка:

- Сдавайте работы, до конца урока осталось десять минут.

Катя встала и положила на учительский стол свою тетрадь.

Физичка раскрыла ее, все было правильно, когда она дошла до конца, ее аж передернуло.

- Максимова, как это понимать?!

Катя:

- Чтобы не забыть, Зоя Николаевна, вы же сами говорили.

- Не забыть вам, мне-то это зачем?

- Завелась, - заключила Марина.

Катя:

- Память штука коварная, Зоя Николаевна, да еще при нашей-то экологии, очень участились случаи раннего склероза, а тут будет всегда перед вами подчеркнуто тремя красными линиями, захочешь, не забудешь.

Зоя Николаевна вся побагровела и затряслась от злости.

- Ты дрянь, нахалка, стерва, ты у меня еще пожалеешь, я тебе на экзамене покажу!

- А что вы мне можете мне показать?

- Убирайся отсюда, можешь на мои уроки больше не приходить!

- Воля ваша, - Катя встала.

- Больше тройки в четверти не получишь.

- А это уже - произвол, я ваш предмет знаю на твердую пять, если не больше.

- Это мне решать на сколько ты знаешь.

- Да, и вот таким у нас доверяют что-то решать - несчастная страна.

Это был явный перебор.

- Вон из класса, чертова девка, я тебе устрою сегодня же, я эту спесь с тебя собью, ишь, умная нашлась! Но Катя уже скрылась за дверью.

- Быстро работы на стол и убирайтесь отсюда к чертовой матери!

Следующим уроком была мирная литература с мирной Ларисой Васильевной.

На перемене Катя вспомнила про любовный роман, в котором остались не дочитанными всего лишь три страницы, она вынула его из сумки и углубилась в чтение.

К ней подошла Марина Журавлева:

- Кать, знаешь это уже слишком.

- Знаю, отстань и так настроение поганое.

- Тебе это просто так не пройдет.

- Да брось ты, ну нажалуется она классной, та позвонит родителям, мой папочка с ней мило побеседует и на этом все закончится. Некоторое время буду сидеть на ее уроке молча, передам трибуну кому-нибудь еще, благо желающих выступить хоть отбавляй.

- Тогда чего ты такая хмурая?

- Не знаю, - Катя пожала плечами.

Марина:

- Перевозбудилась что ли?

Катя широко улыбнулась:

- В чем тебе не откажешь, Маринка, так это в проницательности. Как-то я ее сегодня неудачно отбрила, прямо стыдно перед общественностью, да, не в ударе я сегодня, прямо скажем, не ударе.

Марина:

- Господи, Катька, мне бы твои проблемы, не расстраивайся, в следующий раз ты нахамишь ей в более изящной форме.

Катя:

- Следующего раза не будет, и, боюсь показаться малодушной, но тройки в четверти по физики мне не хочется.

- Она блефует Кать.

- Я знаю, все Марин, дай мне дочитать роман.

- Оставь свой глупый роман, я хочу выяснить отношения.

- А что нам с тобой выяснять?

- Ты хотела Олега у меня увести.

Катя, не отрываясь от книжки:

- А, ну да конечно, после уроков Марин, за углом, ну ты знаешь.

- Катя, а ты Михайлова знаешь? - Марина неожиданно сменила тему.

- А хто такой Михайлов?

- Недавно в нашу школу перешел, ну из той, которая сгорела, из 840.

- Погорелец значит?

- Ага, он еще все время в рубашке бардовой ходил странной такой: не то джинса, не то вельвет.

Катя хмурилась, пытаясь вспомнить.

Марина:

- Ну высокий такой, смуглый, очень симпатичный кстати, ну очень симпатичный.

Катя:

- Это из В что ли?

Марина:

- Ну да.

Катя:

- Слушай, а он мне нравится, больше: он мне даже очень нравится, только я об этом забыла как-то, не до того было.

- Катька, о чем ты вообще думаешь, рядом с тобой в параллельном классе такой кадр ходит, да еще свободный.

- Так ты его знаешь?

-Его Олег очень хорошо знает.

- Правда, как интересно.

- Я тебя познакомлю, придешь к Соболевой на Новый год, мы с Олежкой его туда затащим.

Катя разочарованно:

- И это все только для того, чтобы меня туда затащить.

- Да, нам без тебя скучно будет, так ты придешь? С Соболевой вы вроде уже помирились.

- Если опять не поссоримся, до Нового года еще целая неделя.

- Постарайтесь не поссорится, а то вы уже всех достали.

-Бред, - изрекла Катя и захлопнула роман.

Такую оценку получали практически все прочитанные ей книги, а прочитала она их немало, и далеко не все из них были глупыми.

- Как его зовут-то хоть?

- Вадик.

- Пошлое имечко, но зато такая внешность, я, когда в первый раз увидела просто отпала, и по сей день отпадаю. Знаешь я не против,

я если совсем не кривить душой, я жутко за, просто сплю и вижу.

Маринка:

- Ну вот и отлично.

Катя:

- А как человек он...?

Марина:

- Без понятия, темная лошадка.

Катя:

- Так даже интереснее, люблю отгадывать кроссворды.

Глава II

Катя стояла перед зеркалом. На ней был очень элегантный синий костюмчик, в меру открытый и отлично подчеркивающий все достоинства ее стройный фигуры, прическа на которую Катя потратила 2,5 часа тоже была просто великолепна. Насыщенный макияж, в холодных зимний тонах придавал ее лицу выражение загадочности и делал Катюшу чуть старше. Короче выглядела наша героиня просто безупречно, но сама она как всегда была чем-то недовольна.

- Мам, все-таки я как-то несексуально выгляжу. Катя недовольно наморщила нос.

Мама Валя хихикнула:

- Ты выглядишь хорошо, Кать.

- Хорошо-то хорошо, да вот только несексуально.

- А зачем тебе выглядеть сексуально, скажи на милость?

- Ну а как же, чтобы быть королевой в полном смысле этого слова.

- Ты и так у меня королева.

- Но разве это плохо, Кать?

- А что хорошего-то?

Тут в дверь позвонили. Это были Олег и Марина.

Марина:

- Здрасте, тетя Таня, Катька - просто блеск, правда, Олег?

Олег:

-Угу.-

Марина:

- Мимозу сделала?

Мама Таня:

- Ага, сделала мама.

Марина:

- И нестыдно тебе Кать?

- Ей нестыдно, - ответила мама. - Она думает, что мама за нее всю жизнь все делать будет.

Марина:

- А я вот сегодня сама селедку под шубой сделала.

Катя:

- Ну и гордись этим всю оставшуюся жизнь.

Тут из дальней комнаты выехал с пылесосом папа Володя:

- Смотрите не напивайтесь, ведите себя хорошо, а то я вам, он погрозил шлангом, торчащим из пылесоса.

Марина:

- Ну мы-то с Катькой не любители, а вот насчет Олега не ручаюсь.

Олег возмущенно:

- Кать, ну когда я пьяный был.

Марина:

- В последний раз? Подожди, сейчас вспомню. В прошлую пятницу, а нет-нет, вру, в четверг.

Катины родители рассмеялись, Катя тоже прыснула. Она надевала шапочку, на ней уже был пушистый белый полушубок и очень длинные белые сапоги с экстравагантными вырезами.

Катя:

- Ну мы пошли.

Мама Валя:

- Все-таки не нравятся мне твои колготки, очень тонкие и полушубок .., ну все открыто.

Катя раздраженно:

- Ну ма, достала уже.

Мама:

- Марин, хоть ты ей скажи.

Катя:

- Мам, ну при Олеге-то.

Маринка:

-Олег, закрой слух.

Олег:

- Может мне еще и отвернуться?

Маринка:

- Нет, ты лучше выйди.

Олег:

- Ой, блин. - И вышел за дверь.

Марина:

- Кать, да одень ты, господи, в туалете снимешь.

Катя:

- Ни за что, а вдруг я забуду или не успею снять, а там ко мне кто-нибудь приставать начнет и наткнется, представляешь какой будет конфуз.

Папа из залы, заглушая рев пылесоса:

- Это кто там к тебе интересно, приставать будет?

Катя:

- Никто, шутка.

Олег из-за двери:

- Ну скоро вы там, а-то мне тут одному грустно и одиноко.

Мама Кате:

- Вот застудишься, будешь знать.

Катя громко:

- Не застужусь! - И захлопнула дверь.

Было уже 10 вечера, на улице совсем темно, но холодно не было и к тому же совершенно безветренно, так что мама Кати зря волновалась.

Девчонки вручили сумки Олегу и отправились на квартиру к Ленке Соболевой, поскольку ее квартира была наиболее вместительна, а предки с брательником на даче. Функция ребят заключалась, как всегда, в том, чтобы принести спиртное, девчонок соответственно что-нибудь пожрать. Поскольку и ребят и девчонок было много, то и еды с питьем по плану должно быть завались, хотя конечно найдутся и халявщики, но таких будет немного, еще у Соболевой есть отличный музыкальный центр и даже светомузыка. Так что ночь обещала быть веселой.

***

- Вы что так долго, - спросила Лена Соболева, открыв дверь.

Олег:

- Да эти бабы вечно канителятся. Он окинул Лену оценивающим взглядом с ног до головы. Она была одета в очень хорошенькое, маленькое, черненькое платьице, на половину открывающее Ленину соблазнительную грудь и практически полностью выставляя на показ ее длинные, стройные ноги.

- Ленка, ну ты просто шикарно выглядишь.

Он быстро скинул куртку.

- Можно я тебя поцелую? И сделал шаг ей навстречу.

Марина:

- Так, назад.

Олег:

- Почему назад? Я ведь только дружески.

Марина назидательно:

- Девушек с такой грудью дружески не целуют.

Лена:

- Да ну вас с вашими семейными проблемами, пойду-ка я лучше к Макееву попристаю. И она удалилась.

Олег помог Кате и Марине раздеться и поцеловал Марину в ее рассерженную мордочку.

Они прошли в большую комнату. Играла восхитительная, мелодичная музыка, лампочки на елке горели веселыми огоньками, народ был пока еще трезвый и поэтому тихий и скромный. Марина и Катя поставили на праздничный стол, который уже буквально ломился от всевозможный явств, свои блюда и присоединились к общей прикольно-шуточной беседе. До нового года оставался час.

- Ну, где же обещанное? - спросила Катя.

- Что-то задерживается, но он обязательно придет, - заверила ее Марина.

На часах 11.30, звонок в дверь.

Марина:

- Ну наконец-то.

В следующую минуту перед ними возник Вадим Михайлов. Весь заснеженный, без шапки и с двумя бутылками водки, в каждой руке по бутылке. Он тряхнул своей красивой черной головой - и снег посыпался на палас.

Марина указав на бутылки:

- А это еще зачем?

Вадим:

- Я думал, не хватит.

Марина:

- Не хватит! Ты глянь, целый стол этого дерьма.

Вадим:

- Мариш, ты же знаешь старую истину: водки не бывает мало...

- Это точно, - поддержал друга Олег, - а бывает много глупых, непонимающих и не сочувствующих нам женщин. Он взял бутылки из рук Вадима и понес их ставить на стол, когда он проходил мимо, Маринка ткнула его кулаком в спину.

- Ну вот, она еще и дерется, - пробурчал удаляющийся Олег.

А Катя все это время как завороженная наблюдала за процессом таяния снега на ресницах Вадима. Ресницы были у него действительно великолепные, длинные, пушистые с легким золотым отливом, таким ресницам позавидовала бы любая девушка. Его большие карие глаза смотрели озорно, и, пожалуй, даже несколько нагловато. Но главным его достоинством были густые пышные волосы, а вообще они с Катей были похожи, одного типа.

Сердце у нее защемило, по всему телу разлилось какое-то сладкое, будоражащее тепло, ничего подобного раньше она не испытывала.

- Стопудово - это любовь, - подумала Катя.

Маринка же, недолго думая, схватила Катю за руку и подтащила к Вадиму вплотную.

- Михалыч, познакомься, это Катя, твоя новая поклонница, жаждет узнать тебя поближе.

Вадим:

- Самая симпатичная девушка в вашем классе - моя поклонница, я даже и думать не смел о таком счастье.

- А оно взяло к тебе само и привалило, - пробурчала Катя смущенно, рассмешив этим окружающих.

Часы пробили 12.00. Наступил Новый год. Бокалы звякнули, когда Вадим чокался с Катей, их взгляды встретились, и они улыбнулись друг - другу одними глазами. И тут началось веселье. Было много тостов: изящных, остроумных, странных и просто глупых, каждый хотел высказаться. Народ гудел, спорил о чем-то, доказывал что-то, смеялся над чем-то, короче отрывался на полную катушку. После бурного застолья начались танцы: сначала ритмичные, потом медляк. Катя танцевала с Вадимом, и в ее опьяненную голову начали лезть разные вольные фантазии. Она чувствовала его близость, его дыхание, и ей представлялось, что они находятся на каком-то шикарном, южном пляже, а вокруг ни души. Он срывает с нее ее любимый купальник, который очень легко снимался (купальник с секретом) и начинает целовать ее, все ниже, ниже, а потом, а потом ..! На ее лице возникла развратно-хищная ухмылка.

- Ты чего?- удивленно спросил Вадим, который все это время вел себя исключительно по - комсомольски, ничего такого - эдакого себе не позволяя.

- Ничего, - Катя покраснела и уткнулась в его плечо.

А в двух шагах от них танцевали Лена и Макеев. Стоило Ленке дать малейший повод и Макеев сразу закадрился и теперь беспрестанно крутился вокруг нее, не оставляя ее одну не на одну секунду. А Ленкино внимание переключилось на Михайлова, который танцевал с Катей и она уже начала жалеть, что закадрила этого, а не того, ведь тот лучше. Но тут Макеев начал ее целовать и она стала отвечать на его поцелуи, на какое-то мгновение Ленке показалось это приятным, и она подумала: А все-таки Макеев тоже ничего.

Музыка закончилась. Кто-то было поставил что-то ритмичное, но народ его не поддержал, потому что сильно ослаб и был не в силах скакать и прыгать. Поставили опять медляк. Лена хотела сесть, но Макеев ее не пустил, и опять начались поцелуи, обжимания и прижимания, а Лена уже потихонечку начинала трезветь и задумываться над тем, что сейчас на них вероятно все смотрят, и, что хотя ей, по большому счету, на всех наплевать, почему-то факт публичности происходящего был ей неприятен.

Краем глаза она глянула в сторону Вадима с Катей, теперь они уже не танцевали, а сидели с бокалами вдвоем на большом широком кресле и оживленно разговаривали, временами их беседа прерывалась безудержным, искренним смехом.

А Макеев вновь привлек ее к себе и стал целовать, а Лене уже надоело, а Лене уже было не в кайф.

Музыка смолкла. Поставили нашу папсу, некоторые возмутились, зато другие принялись хором защищать наше родное, отечественное.

- Я под такую муть не танцую, - сказала Лена.

- Тогда пошли на балкон покурим, - предложил Макеев.

- Пошли, - неохотно согласилась Лена.

Когда они проходили мимо Лениной комнаты, Макеев вдруг неожиданно распахнул дверь и увлек Лену за собой.

- Балкон в следующей комнате, ты что заблудился в моей квартире? Лена хихикнула.

Макеев:

- Мне кажется, здесь нам будет лучше.

Они сели на диван, и он опять принялся целовать ее все более настойчиво, сначала в губы, потом ниже, настолько, наколько позволял глубокий вырез ее платья. Его рука полезла ей под юбку. И тут Лена почувствовала, что он заваливает ее. Она стремительно выпрямилась и с силой оттолкнула его от себя.

- В чем дело? - удивился Макеев.- Ну, если хочешь, запри дверь, хотя я уверен, что никто не войдет, - бормотал он невнятно.

И опять потянулся к ней.

- Нет, - сказала Лена твердо, но спокойно и отодвинулась от него на самый край кровати.

- Ты че, целка что ли? - спросил Макеев и посмотрел на Лену тупыми, остекленелыми глазами.

- Нет, но это не значит, что я...

- Точно целка, - перебил ее Макеев, - Ну надо же, жаль, очень жаль.

Тут Лена поняла, что он пьян в стельку, и разговаривать с ним бесполезно.

- Ну не хочешь - как хочешь, - продолжал Макеев заплетающимся языком. - Что я - насильник что ли?

- Дурак ты, а не насильник, - сказала Лена. И тяжело вздохнув, встала и вышла из комнаты.

В прихожей одевались Катя и Вадим.

- Вы уже уходите, - спросила Лена, не сумев скрыть досады в голосе.

Катя:

- Да, мы еще погулять хотим, мозги проветрить.

- Это правильно, - согласилась Лена, - а-то вот некоторые не проветривали своих мозгов, и в результате такое получилось.

- Лен, перебрала что ли? - спросила Катя, кстати очень по-доброму.

- Ага,- ответила Лена, - сейчас пойду еще добавлю. И она завернула на кухню. Там Марина Журавлева домывала посуду.

- А я тебе уже всю посуду вымыла, - заявила она.

- Я тебе за это чем-нибудь отомщу, - ляпнула Лена.

Марина:

- Соболева, ты что перебрала?

Лена:

- Так точно. Все-таки предательница ты Маринка.

Марина:

- Я еще и предательница.

- Почему ты свела Михайлова с Катькой, а не со мной?

- Так ты же вроде с Макеевым.

- Я его разлюбила.

- Уже?

- Ага.

- Ну извини, я, к сожаленью, не обладаю даром предвидения.

Лена:

- А зря, а почему ты не позволила Олегу меня поцеловать, это даже смешно.

- Потому что мне это неприятно.

- Глупость какая, - фыркнула Лена.

Тут к ним на кухню привалил пошатывающийся Олег.

- Маринк, - он обнял ее и громко чмокнул, - когда будем детей делать?

- Уйди, - Марина начала его отпихивать. - Уйди, от тебя несет.

Олег выпустил ее и, дойдя до двери, оглянулся и посмотрел на них наигранно сурово:

- Я больше не вернусь.

Девчонки расхохотались.

- Эх, бабы, чурки вы бесчувственные, а не люди, - вздохнул Олег и вышел из кухни.

- А он тебя любит, - тихо сказала Лена.

Марина улыбнулась как довольная персидская кошка.

- А ты вцепилась в него мертвой хваткой, да Марин, ты своего не упустишь.

Марина сердито:

- Соболева, не лезь не в свое дело, я конечно сама никого не осуждаю, но так как ты я бы тоже не смогла.

- Как я, - Лена горько усмехнулась. Воцарилось молчание. - Ну ладно, не смоги, - наконец согласилась Лена и на ее лице вновь засияла задорная улыбка.

- Я мне нужно все-таки выпить, я, кажется, еще смогу. Она налила из близ стоящей бутылки полный бокал водки и залпом осушила его. Маринка скорчила невкусную гримаску, просто она водку вообще не пила из принципа.

***

Катя и Вадим медленно шли по улице, снег хрустел у них под ногами, кругом горели новогодние огоньки, снежинки, медленно кружась, опускались на землю, деревья, скамейки и непокрытую голову Вадима.

- Тебе без шапки не холодно, - спросила Катя как бы между прочим.

- Нет, терпеть не могу шапок.

- Менингит заработаешь.

- Да брось ты, я с 10-ти лет шапки не ношу.

- Ну и глупо.

- Ты что такая сердитая, устала что ли?

- Нет, не устала, зато замерзла жутко, права была мама, надо было одеваться теплее, но я же не предвидела, что буду с тобой тут шататься по ночам.

- Ты жалеешь об этом?

- Нет конечно, только гулять уже слишком холодно, домой не хочется, а к Соболевой возвращаться как-то глупо.

- Зачем к Соболевой? пошли ко мне.

- К тебе, это еще зачем?

- Да просто так, сама же говорила, домой не хочется, а на улице холодно.

- Логично, - согласилась Катя. - Ладно пошли, посмотрим, что из этого выйдет.

***

Они вошли к нему в квартиру.

Катя:

- Родители естественно отсутствуют?

Вадим:

- Естественно на даче, у них там своя стариковская компания, кстати очень дружная и веселая. Он помог ей снять полушубок.

Катя прошла в комнату.

- В следующий раз у тебя будем Новый год справлять, - подытожила Катя.

- Потанцуем, - предложил Вадим.

- Давай, - согласилась Катя.

Джо Дасен пел одну из своих самых задушевных песен, а они танцевали нежно обнявшись. Вдруг Кате что-то не понравилось, и она мягко отстранила его от себя.

- Все, не хочу больше танцевать, надоело.

- Почему? - удивился Вадим.

- Не знаю, надоело и все, перетанцевала я сегодня.

- Что-то вы нервничаете, мадемуазель Максимова.

- Если только самую малость, - смущенно призналась Катя.

- А не выпить ли нам, - предложил Вадим и вытащил из-за телевизора ящик шампанского.

- Откуда? - удивилась Катя.

- Да отцу моему взятку дали.

- О, как интересно, а кем у тебя отец работает, если не секрет?

- А --- его знает, ой, извини.

- Ничего, ничего. Слушай, а ты умеешь шампанское открывать, чтобы пробка из бутылки вылетала?

- Да, а что тут сложного?

- Научи а, всю жизнь мечтала.

- Вот смотри. Он изящно проделал этот фокус.

- Здорово, - восхитилась Катя. - Теперь я, так значит...

Вадим:

- Нет, нет, не так! И тут же оказался облитым с головы до ног шампанским.

- Я не нарочно, - Катюша рассмеялась.

- Поверю на первый раз, - пробормотал Вадим утираясь. - Давай следующую.

Следующей Катя залила диван.

- Не останавливаемся на достигнутом, - сказал Вадим и поставил пред ней еще одну бутылку.

Катя:

- Может не стоит.

Вадим:

- Валяй. За все уплачено.

Катя:

- Ну как знаешь.

Этой бутылкой Катя буквально затопила стол, а на четвертый раз у нее получилось.

-Ура! - радостно воскликнула она.

- Молодец, - похвалил ее Вадим. - Быстро учишься, теперь давай пить все что мы тут с тобой наоткрывали.

Он достал из серванта бокалы.

- Выпьем за твои глаза, - предложил Вадим

Чокнулись, выпили.

- А теперь за твои волосы?

Чокнулись, выпили.

Катя:

- А теперь за мои уши, есть возражения?

Вадим:

- Нет.

Чокнулись, выпили.

Катя развалилась на мокром диване.

- А теперь ты будешь ко мне приставать.

Вадим:

- Откуда такая уверенность, может не буду.

Катя:

- А что тебе еще делать, к тому же я настолько обессилена, что мне даже сопротивляться лень.

Вадим:

- А давай лучше еще выпьем, и ты сама начнешь ко мне приставать, это было бы куда более занятно.

- Если я еще выпью, я просто усну. - Она глянула на часы. - Уже шесть.

- Слишком поздно?

- Скорее рано, так все, пора закругляться, я жутко хочу спать.

- Тогда ложись и спи.

- Я хочу дома спать.

- А, извини, я не знал, что ты хочешь спать именно дома, я думал, что ты просто хочешь спать.

- А ты действительно нахал.

- Если только самую малость, - сказал Вадим, практически точно скопировав ее манеру.

И они дружно рассмеялись.

Вадим:

- Подожди, я только переоденусь, а то весь в этой противной липкой шипучке.

***

Вадим довел ее до подъезда, оказалось, что они живут совсем недалеко друг от друга.

- Целоваться будем? - спросил Вадим.

Катя:

- Лучше не надо.

Вадим:

- Ну в щечку-то можно.

Катя:

- Нет, или уж как следует целоваться или вообще не надо.

Вадим:

- А, понял, ну ладно, пока.

- Как пока? - пролепетала Катя испуганно.

Вадим усмехнулся.

- В смысле до завтра или до послезавтра, короче как выспишься.

- А, - Катя облегченно вздохнула. - Только я, когда высплюсь, к бабушке в деревню уеду.

- Значит до того момента, когда ты вернешься от бабушки.

***

Потрепанный пригородный автобус остановился возле одиноко стоящей деревенской остановки, которая служила летом основным местом светских сборищ сельской молодежи, но сейчас здесь тусовались только двое деревенских, лопуховатого вида паренька. Кругом царили тишина и покой, точнее сказать, деревня была погружена в зимнюю спячку. Мальчики удивленно посмотрели на выходящую из автобуса элегантную дамочку, такие красивые телки в деревни уже давно все перевелись, но потом, узнав Катю, внучку бабы Нади, буркнули ей что-то типа здрасте и сразу же потеряли к ней всяческий интерес. Но Катя даже не заметила их завороженная открывшимся перед ней великолепным видом русской зимы в русской деревне. Она, не спеша, шла к дому, снег хрустел под ногами и блестел серебром на солнце, так, что глазам становилось больно. Катя наслаждалась всем этим, вдыхала свежий морозный воздух, радуясь жизни и ощущая себя полностью счастливой. И плевать на то, что непригодные для сельской местности сапоги давно промокли, и она сама замерзла как цуцик. Еще немного и она залезет в валенки и ощутит себя совсем деревенской.

- Катюша, - бабушка, увидев ненаглядную внучку из окна, бросилась ее встречать, - Когда ты приехала, почему не предупредила.

- Сюрприз. Катя обняла любимую бабулю и расцеловала ее в обе щеки

По щекам бабы Нади потекли слезы.

- Ты чего плачешь-то?

- Да рада тебе очень, так по тебе соскучилась, сил нет, а ты вон как - сюрпризом.

- А я-то как по тебе соскучилась, - сказала Катя тепло и искренно и тут же погрузилась в атмосферу полной любви, гармонии и согласия, так было всегда, когда она находилась рядом с бабушкой.

Зимние дни коротки и вскоре наступил вечер, они сидели с бабушкой за большим, старым, но крепким столом пили чай, слушали, как трещат дрова в печи и тихо, спокойно разговаривали.

- На одни пятерки закончила, - поинтересовалась бабушка.

- Нет, одна четверка, - равнодушно ответила Катя.

- А что так?

- Да с физичкой поцапалась, - Катя махнула рукой, - ерунда ба.

- Кать все-таки ты очень грубая, нельзя девочке такой быть, ты все время всем хамишь, кроме меня конечно, - бабушка улыбнулась. - Так нельзя.

- Ой ба, да брось ты, ну что еще можно делать на уроке физики, как не хамить физичке, иначе же со скуки помрешь и вообще ба у меня есть новости по важнее: я влюбилась ба, как круглая идиотка целиком и полностью ушла в это чувство, у меня от одного его вида дрожь по всему телу, я не преувеличиваю. Так оно и есть.

- Дрожь по всему телу, мала ты еще, такое говорить.

- В самый раз ба, себя вспомни.

- Тогда другие времена были. И вообще будь с ним поосторожнее, ребята они знаешь какие...

- Да знаю ба, а вообще ну его на фиг, тебя я все равно люблю гораздо сильнее.

- Меня, тоже мне сравнила, я тебе бабка, а он все-таки какой никакой, а молодой человек.

- А лучше тебя у меня никого никогда не было, нет, и не будет.

Глава III

Прозвенел будильник. Лена с трудом открыла глаза и встала. На несколько секунд комнату заволокло зеленой дымкой, но вскоре туман рассеялся. Она накинула халат и пошла на кухню, оттуда доносился громкий, раздраженный голос ее матери:

- Я эту приставку выброшу, честное слово выброшу, я скоро с ума сойду от этого пищания. Ладно бы учился нормально, а то двойки да тройки. Тебе надо день и ночь над учебниками сидеть, а не на пикалке своей. - Она вовремя не нашла нужного слова и поэтому выразительно потрясла головой.

Лена вошла в кухню. Мать, обращаясь к ней: Сегодня открывая его дневник, а там два по литературе, позор, по такому предмету!

- Исправит, - спокойно сказала Лена и полезла в полку за чашкой.

Мишка:

- Я уже исправил, просто она в дневник не поставила.

Мать:

- Конечно, тебе только двойки в дневник ставят, на что исправил-то хоть?

- На тройку.

Мать еще на тон выше:

- Молодец, хвалю, тоже мне исправил.

- Да отстань ты от него, - вмешалась Лена. - В четверти у него двоек нет, из школы пока выгонять не собираются, чего тебе еще надо?

- Правильно, двоек нет, зато практически все тройки, - не унималась мать. - А почему спрашивается ему вообще не быть отличником, что мешает? Все условия для этого есть.

- А в кого ему быть гением? - Лена усмехнулась.

- Как ты со мной разговариваешь!

- А что я такого сказала, только правду.

- Совсем распоясались, ничего вот отец вернется из командировки, он вам покажет.

- Все угрожают, угрожают. Лена насыпала себе кофе.

- Куда ты столько сыпешь, хочешь себе сердце испортить, двадцать раз на дню кофе пьешь, разве так можно.

- Ну и что, может умру побыстрее.

- Вот что сказала, ведь чушь же сказала, вечно болтает черт знает чего, да еще с таким гонором.

Лена допила кофе и выскользнула из кухни, а мать все продолжала орать. Лена оделась, причесалась, накрасилась, а мать все продолжала орать.

Миша тоже оделся и собрал свою сумку, которую, как всегда не собрал с вечера, короче никто ее не слушал.

Лена вышла в прихожую, мать уже дошла до экстаза.

- И ты тоже будешь сидеть и учить, чтобы школу мне закончила с красным дипломом раз такая умная. А то шатается, бог знает где, бог знает с кем, отец приедет, он вам покажет райскую жизнь, не так запоете.

-Дура, - тихо сказала Лена, поправляя берет.

-Что?!

В ответ Лена хлопнула дверью.

***

Лена вошла в класс, Марина Журавлева рассказывала группе девчонок что-то по-видимому очень смешное. Окружающие ее просто укатывались. Немножко поодаль от всех стояла Оля Дмитриева, она о чем-то задумалась, вид ее явно свидетельствовал о том, что в мыслях она находится очень далеко отсюда. На шее у нее висело что-то непонятное, что абсолютно не гармонировало с ее одеждой. Лена подошла к ней и взяла в руку странное украшение, чтобы повнимательнее рассмотреть его и сказала: Извини, Оля, но, по-моему, это здесь совершенно лишнее.

Это вывело Олю из задумчивости, и она неожиданно дернулась, кулон остался в Лениной руке, петелька с помощью которой он надевался на цепочку обломилась, починить это вряд ли представлялось возможным.

- Ну Максимова, ты и нахалка, - вмешалась Григорьева, лучшая подруга Дмитриевой.

- Я не нарочно, - произнесла Лена растерянно.

- Это был мой любимый кулон. - Оля уже ревела белугой.

- Я могу возместить стоимость, - выдавила из себя Лена с оттенком презрения.

Григорьева про Лену:

- Ну и дубло, она плачет, а этой хоть бы что.

- По больше поплачет - поменьше пописает, - это была Катя Максимова, как всегда в своем репертуаре. - Она же сказала что не нарочно, может быть ей теперь на колени перед этой рохлей пасть, чтобы вы отвалили?

Григорьева:

- Эта Соболева вечно выпендривается, хочет доказать всем, что она самая умная.

- Очевидное не нуждается в доказательстве, - отрезала Катя.

- На тебе, Дмитриева тридцать рублей, больше это не стоит гарантирую, она извлекла из кармана джинс тридцатку, и отвалите от моей дорогой Соболевой раз и навсегда.

Григорьева:

- А моральный ущерб?

Катя покопалась в карманах и извлекла оттуда старую, заржавленную, не понятно откуда у нее взявшуюся, доперестроичную копейку.

- Вот, прости, но больше он не стоит.

Очевидцы зааплодировали. На этом конфликт был исчерпан. Дмитриева и Григорьева, насупившись, отошли.

Лена:

- Спасибо Кать, ты что в мои телохранители записалась что ли? - Она протянула ей деньги.

Катя:

- Нет, ты мне завтра бутылку поставишь.

Лена:

-Водки?

Катя:

- Нет, Соболева, у меня в отличие от тебя, вкусы изысканные, Мартини, пожалуйста.

- Хорошо, будет тебе Мартини. Мой адвокат на общественных началах.

- Короче, - подытожил Олег, - Ленка нам завтра ставит, факт тем более приятный, что неожиданный.

Лена рассмеялась, совершенно забыв обо всех своих неприятностях.

Все это время стоявший рядом и наблюдавший за происходящим Макеев тяжело вздохнул.

- А я все ждал, когда же Ленку бить начнут, чтобы я смог заступиться за нее, и она наконец-то ответила бы мне взаимностью.

- Блажен, кто верует, - высокомерно произнесла Лена, высоко вскинув голову.

Глава IV

Раздался звонок. Дверь открыл Пашка, младший брат Вадима. Он был в верхней одежде, явно собирался куда-то идти.

- Пришла твоя, - бросил он Вадиму.

- Сейчас договоришься у меня, - отозвался брательник и вышел из комнаты.

Катя:

- Извини, я ждала тебя всего лишь пять минут, но там так холодно, что я больше не могу.

-Да это все этот придурок, - Вадим указал на брата.

- Оделся уже, и тут ему приспичило гвоздь забить, вешать какую-то ерунду собирался, и попал в проводку.

Катя:

- О, господи.

Вадим:

- Ничего, ему полезно. Но сколько тут визга было, ты бы только слышала, я даже испугался. Брату: - Смойся с глаз моих нечесть.

Пашка, уже в дверях:

- А что вы тут делать собираетесь?

Вадим:

- Много будешь знать - скоро состаришься. И захлопнул за ним дверь.

Катя:

- Уж больно ты с ним сурово.

Вадим:

- Да ну его совсем, мне еще с ним вечером уроки делать, а из меня педагог как из тебя сантехник, ты просто не представляешь, сколько мне требуется затратить душевных сил, чтобы подавить в себе естественное желание дать ему по уху.

Катя:

- Я не хочу опять на улицу, там так погано.

- Ну и не ходи. Он снял с нее берет и небрежно бросил его на полку для головных уборов.

Раздевшись, Катя прошла в комнату и остановилась у стены, на которой было навешено множество разных экзотических штучек: морская звезда, коралловая ветка, картина из мелких ракушек и прочее в этом духе.

Катя:

- Как интересно.

Вадим:

- А, мамашина ерундистика.

- Ну почему ерундистика? Очень даже мило.

Вадим:

- А меня бесит.

Катя:

- Все тебя бесит.

Она подошла к креслу, на которое сел Вадим.

-Разрешите приземлиться?

- Пожалуйста, пожалуйста.

В следующее мгновения она была уже у него на коленях и, обняв его как подушку, нежно промурлыкала: - Ты такой приятный Вадим, такой мягонький. - Она потерлась носом о его плечо.

- Мне так хорошо, так удобно, я не очень тяжелая?

- Не очень.

- Тогда можно я тут так и останусь?

-Оставайся. - Вадим подавил смешок и очень нежно обнял ее.

- Катюшка, какая же ты прелесть, ты это знаешь?

-Угу.

- Ты мне мою покойную кошку напоминаешь, Маську, у нас с ней тоже были чисто платонические отношения, которые конечно не исключали моих похабных поползновений, но все находилось в рамках дозволенности, а потом она взяла ни с того, ни с сего и сдохла, вот такая печальная история. Кать, ты меня слушаешь, Кать, да ты что спишь, ну ты даешь...

***

Их разбудили движения в прихожей. Катя открыла глаза и увидела что за окном уже темно, в дверях стояли родители Вадима, а позади ухмыляющийся Пашка. Катя резко встала.

- Здрасте, - выдохнула она.

- Здравствуй, - произнесла мама Вадима.

Вадим:

- Вы что так рано. - Взглянул на часы и присвистнул.

Катя:

- Извините, мне пора домой.

Вадим:

- Я тебя провожу. Он охнул и встал с кресла, бурча себе под нос, так что никто не слышал: Ну все отсидела.

Они просто с молниеносной скоростью оделись и выскочили из квартиры, оставив недоумевающих родителей, которые, как только за нашими героями закрылась дверь, разразились громким безудержным хохотом.

***

На улице:

Катя:

- Ой, мне так неудобно.

Вадим:

- А что собственно неудобного-то, мы просто спали. Он рассмеялся, Катя тоже.

Катя:

- Ты знаешь, я себя сейчас так бодро чувствую.

Вадим:

- Еще бы, мы спали почти три часа. Может погуляем?

Катя:

- Нет, извини к нам бабушка сегодня приезжает.

-Ну, тогда ладно.

У подъезда они отрывисто чмокнулись и опять рассмеялись. Катя вошла в подъезд, послала ему через стекло воздушный поцелуй и уехала на лифте.

- Я люблю тебя Катя, - прошептал Вадим ей вслед, - или мне это только кажется. Он пожал плечами и пошагал домой.

Глава V

Из женской раздевалки раздавался смех. Дмитриева и Григорьева пшикали друг в друга дезодорантами запах был уже столь насыщенным, что дышать стало крайне затруднительно.

- Прекратите идиотки, - крикнула на них Зеленкова.

Катя, отвернувшись лицом к стене, сняла футболку. Журавлева медленно провела рукой вдоль ее спины.

Катя, хихикнув:

- Маришка, не хулигань.

Марина:

- Ты такая стройненькая Кать, просто прелесть.

- Ну и наклонности у тебя Журавлева, - с наигранным удивлением произнесла Зеленкова.

- Девушки, вы слишком пошло смотрите на жизнь. - Марина глубоко вздохнула. - Поймите же, что помимо низших животных порывов, существует еще высокое эстетическое чувство наслаждения прекрасным. Ведь когда вы смотрите на красоту, неужели у вас не возникает желание прикоснуться к ней.

- Смотря что принимать за красоту, - съязвила Панкратова.

- Это что же получается, значит я могу трогать все, что мне нравится, - хихикнула Григорьева.

- Не надо воспринимать все так буквально, конечно же нет, - продолжала Марина. - Просто иногда так трудно удержаться.

- Очень глубокомысленно, - усмехнулась Зеленкова.

Открылась дверь и вошла Лена, она только что объясняла физручке почему пришла без формы. Вид у нее был неважный.

- О, Свет-Елена явилась, - произнесла Панкратова

- Отстань от меня, - тихо сказала Лена и села на скамейку, сжав виски руками.

Панкратова переключилась на Катю:

- Ну как личная жизнь? Такого парня себе отхватила, мы все от зависти скоро передохним.

- Да он сволочь такая, поверьте мне на слово, - вмешалась Зеленкова.

- Чем сволочней тем лучше, - тоном знатока молвила Солякова.

- У вас уже было это? - Панкратова сделала определенный жест.

- Катя - чистый человек, она себе этого не позволит, - сказала Трушина, причем совершенно искренно.

- Спасибо Надя, - единственное что Катя нашла ответить.

- Девки, а все-таки я красивых парней люблю, - призналась Мухина.

- Красивая внешность парней только портит, - наставительным тоном продекламировала Зеленкова.

- И вообще мужчина должен быть чуть лучше обезьяны, - продолжила ее мысль Марина. - Но девочки, мне это не нравится.

- Мне тоже, я бы с обезьяной постель не легла, - в разговор вмешалась Солякова.

- А я бы легла, а че, экзотика, - сказала Панкратова и заржала как сильная здоровая лошадь.

- Ты бы и с жирафом легла, - протяжно молвила Григорьева.

- И с жирафом, а че? - уверенно ответила Панкратова и опять заржала.

- Девочки, - Солякова вышла на середину раздевалки, - а вы знаете о чем я мечтаю?

Панкратова:

Солякова:

- Быть фотомоделью.

Катя с сарказмом:

- Очень оригинальная для нашего времени мечта.

Солякова, игнорируя последнее замечание:

- И чтобы я все раздевалась, раздевалась, а меня бы все снимали, снимали, здорово, правда?

Зеленкова басом:

-Очень.

- С твоей крысиной грудью только фотомоделью и быть, - урезонила ее Михаленкова.

Солякова:

- Молчала бы свиноматка, ишь пузо отрастила как баба сорокалетняя. Да на тебя ни один парень не посмотрит.

Михаленкова:

- На меня - то как раз смотрят, а вот на счет тебя я что-то не замечала.

- Боров обожравшийся.

-А ты...

- Заткнитесь обе, меня от вас тошнит, - презрительно выговорила им Журавлева.

- А меня сейчас действительно стошнит. - Лена схватилась за горло и вылетела из раздевалки.

- Она что беременна, - высказала свое предположение Панкратова.

Катя:

- Дура, у нее мигрень хроническая.

Панкратова разочарованно:

- Фи, так даже неинтересно.

***

Лена вышла из туалета. Катя подала ей сумку, которую та оставила в раздевалке.

Катя:

- Ты жива?

Лена:

- Кажется уже не совсем.

Катя:

-Ты до дома - то хоть дойдешь, а - то я сейчас пойду позову Макеева, и он с удовольствием донесет тебя на руках.

Лена:

- Не надо Макеева.

Катя:

- Но ведь он же тебе нравился, на Новый год ты так ясно дала это всем понять.

Лена:

- Это была просто минутная слабость, не более того.

Катя:

-Он так не считает.

Лена:

- Его проблемы, мне-то что.

Катя:

- Я бы тебя проводила, но боюсь химик не перенесет столь тяжелой утраты, как мое отсутствие на его уроке.

Лена села на скамейку и вытащила из своей сумки большую, толстую косметичку.

- Да не собираюсь я ни куда уходить. Она начала умелыми быстрыми движениями накладывать румяна.

Катя:

- Соболева, откуда такая тяга к знаниям?

Лена:

- Да нет никакой особой тяги, просто я не хочу домой, потому что с матерью поссорилась и теперь мы с ней враги дней на пять не меньше.

Катя прыснула.

- И в чем суть конфликта?

Лена:

- Я сказала ей то, что о ней думаю.

- Что именно?

- Что она дура, - пояснила Лена, убрала румяна и вытащила карандаш для подводки глаз.

Катя:

- Это конечно чепуха, но я бы своей маме никогда такого не сказала.

- Потому что она у тебя не дура, - заключила Лена. - Последний штрих. - Она провела по губам довольно интенсивной малиновой помадой, но этот цвет шел ей. - Как я выгляжу?

Катя:

- Как будто только что с курорта, а чувствуешь себя как?

Лена:

- Почти нормально, к тому же я не хочу пропустить, как химик будет за тобой ухлестывать.

Катя:

- Он за мной не ухлестывает.

Лена:

- Конечно, ты ему просто нравишься. Несколько раздраженно: -Ты вообще всем нравишься.

Катя усмехнувшись:

- И это приводит тебя в отчаянье, поскольку ты не нравишься

ни кому.

- Зараза ты Максимова, - пролепетала Лена жалобно.

Катя:

- Бутылка моя, я так понимаю, накрылась?

- Ой, я совсем забыла.

- Ничего страшного, будешь выплачивать мне неустойку в размере еще одной бутылки за каждый день просрочки.

- Такой большой неустойки не бывает.

- Значит будет, так что за тобой уже две бутылки.

***

Вадим вышел из школы , рассеянно взглянул по сторонам, но Кати не увидел.

- О, какая встреча!

Вадим:

- Тетка, я тебя не знаю.

Перед ним стояла полная зрелая блондинка с ярко накрашенными губами, это была Викуля. Викуля обнимая его за плечи и вглядываясь к нему в лицо:

- А ты все хорошеешь мой мальчик.

- Что о тебе не скажешь, что это за поносный цвет, - Вадим взял в руку прядь ее волос и с деланной брезгливостью откинул ее. - Фу, гадость какая.

- Тебе не нравится, а как ты думаешь, в какой мне цвет лучше перекраситься, ведь у тебя такой замечательный вкус.

- Да отстань ты от меня, проститутка чертова.

-Зачем ты меня обижаешь?

-Тебя обидишь...

- Знаешь, а я так часто о тебе вспоминаю. Нам ведь было хорошо вместе, правда?

- То, что тебе со мной было хорошо - это бесспорно, а вот насчет себя я что-то сильно сомневаюсь.

- Какой же ты гад, Вадим.

- Раз гад, так что ты ко мне лезешь?

- А я люблю таких гадов.

Вадим передразнивая ее:

-Каких это таких ?

- Красивых.

- Пфу, дура. Косясь на дверь: - Руки убери.
- В чем дело?

- А, поздно.

К ним подошла Катя.

-Здрасте, - бухнула она.

Викуля:

- О, какая славная девочка, это еще раз подчеркивает твой великолепный вкус, Вадим. Кате: - Не волнуйся, крошка и не ревнуй, я не собираюсь его у тебя красть, кстати, Вадим, а я замуж выхожу.

Вадим:

- Поздравляю, давно пора.

Викуля:

- Вот видишь, девочка, какая он сволочь, так что будь с ним поосторожнее, чао. - Она помахала им рукой и удалилась.

Катя:

- Что у тебя общего с этой великовозрастной шлюхенцией?

Вадим:

- Это было давно и не правда, и больше никогда не повторится.

- Ну а все-таки, ты что с ней..?

-Угу.

-М... да, Вадим, а когда ты начал половую жизнь?

- Рано.

- А с кем?

- С ней и начал.

-А ты волновался в первый раз?

- Я был под таким кайфом, что в последствии практически ничего не помнил.

- М... да, а может и не было ничего?

- Было, свидетели подтвердили.

- Это действительно круто, и сколько тебе тогда было?

- Тринадцать.

- А ей?

-Двадцать.

- Полный отпад. А может ты врешь?

- Может и вру.

Они уже подходили к ее дому.

- Ты про дискотеку не забыл?

- На память вроде никогда не жаловался.

- Ну ладно, пока. Она скрылась в подъезде.

Что-то не клеилось в их отношениях. Они гуляли вместе уже третью неделю и, хотя разговоры их были самые что ни на есть фривольные, они еще не разу как следует не поцеловались. Это казалось Вадиму неестественным и глупым. Пора предпринимать решительные шаги, - решил он, - а то так и будем топтаться на одном месте до скончания века.

ГлаваVI

На улице мела метель. Весь двор был занесен сугробами. Снег облепил ветви деревьев, создавалось ощущение сказки, если бы только не так холодно. Катя кружилась посреди детской площадки.

- Я хочу летать! - радостно прокричала она

Вадим подхватил ее на руки и стремительно закружил. Потом слегка подбросил и поймал. Катя засмеялась. - Какой - ты сильный.

- Да. - В глазах Вадима появилось что-то дьявольское. Он порывисто прижал ее к себе и буквально впился своими губами в ее губы. Он целовал ее жадно, настойчиво, даже грубо. Катя не отвечала ему, это случилось настолько неожиданно, что она просто обалдела. Катя уперлась руками в его грудь, пытаясь освободиться, Вадим опустил ее на землю, Катя оттолкнула его.

- Это почти насилие! - Все ее лицо горело.

Вадим:

- Ну и что. Разве тебе не понравилось?

Катя:

- Нет!

Вадим:

- Жаль, а мне понравилось.

Катя:

- Не смей со мной так обращаться, слышишь?

Вадим скривился в пошлой усмешке.

Катя:

- Ты что всегда так действуешь?

Вадим:

- В тех случаях, когда девушке не хватает решимости.

- С чего ты взял, что мне не хватает решимости?

- Ну если я тебя вообще не устраиваю, нужно было раньше сказать, вместо того, чтобы разводить всю эту трехнедельную канитель.

- Ты меня устраиваешь, - возразила Катя. - Устраивал, - поправилась она.

Вадим усмехнулся:

- Извини, Катя, но видно я не герой твоего романа, мне жаль, что я тебя разочаровал.

-Дурак!- бросила ему Катя. Повернулась и пошла. Вадим не стал ее догонять.

***

В школьной столовой Марина и Катя.

Марина, отпив сок:

- Катюш, ну что все-таки между вами произошло.

- Ты смеяться будешь.

- Но почему? - Марина по-доброму улыбнулась.

- Ты не кому не скажешь?

-Конечно, ведь ты меня знаешь.

- Понимаешь, я только строю из себя такую раскрепощенную девицу, чтобы авторитет поддержать, а на самом деле я целовалась до него только один раз на даче, с мальчиком, которого знала уже 5 лет. Я не знаю правильно ли мы это делали, но мне было приятно, хотя он и не нравился мне так сильно как Михайлов.

- А с Михайловым что?

- Марин, я просто опешила. Он сделал это настолько нагло, настолько оскорбительно, а когда я начала возмущаться, понес такую ахинею.

- Может это была просто неуклюжая попытка сблизиться, по-моему, он влюбился в тебя по уши.

- Может, а я ничего не поняла, он теперь наверное считает меня дурой.

- Ну что ты.

- Марин, как ты думаешь, у нас с ним все?

- Да перестань, - Марина махнула рукой. - Это такая мелочь, главное, он тебе еще нравится?

- Очень.

- Тогда я просто уверена, что вы вскоре все уладите.

Катя вздохнув:

-Хорошо бы.

***

- Сдавайте работы, - рявкнула алгебраичка.

Вадим положил свою тетрадь и вышел из класса. К нему подошел Олег.

- Привет.

- Привет, так что все-таки у тебя с ней произошло.

- Да ничего.

- Ладно, не тормози.

- Смешно сказать.

- Полез что ли раньше времени?

- Ну, вообще да.

- Ты меня разочаровываешь, такой большой опыт, и еще не понял к какой девушке, когда начинать лезть.

- Какой опыт, так стечение обстоятельств.

- Стечение обстоятельств? - Олег усмехнулся. - Ну ты не дрейфь, проблема-то выеденного яйца не стоит. Я с Маринкой тоже поначалу сглупил. Зато потом все как по маслу.

- Ты прав, только не в моем случае.

- Это еще почему?

Вадим тяжело вздохнул.

- Не стою я такой девушки.

-Во дурак, - и Олег прыснул.

ГлаваVII

Уроки закончились. 10 Б высыпал в раздевалку, Надя Трушина и Катя примостились со своими шубами на одной из скамеек. Одеваясь, Надя пересказывала Кате в лицах очередную серию нового сериала. Надя была просто мастер по пересказыванию сериалов, иногда ее было интереснее слушать, чем смотреть. Тут к ним подошла Григорьева.

- Кать, ты к Зеленковой идешь? - спросила она.

- Нет.

- Мы вообще в ваших оргиях не участвуем, - вмешалась Надя.

Григорьева:

- А тебя никто и не спрашивает, все и так знают, что ты никуда не ходишь. А ты почему не идешь?

- Не хочу.

- А там же Вадим будет.

- Ну и что.

- Ну вы вроде бы... - Григорьева пожала плечами. - Хотя как знаешь, дело твое.

Григорьева ушла.

- Вот именно, - зло бросила Катя ей вслед.

Надя:

- Кать, ты чего?

- Да так, не обращай внимания.

- Ты из-за этого парня, брось, он тебя не стоит.

- Если бы заранее знать кто кого стоит, жить бы стало намного легче.

- Кать, просит за любопытство, у тебя с ним на Новый год что-нибудь было?

- Ничего у нас с ним не было, так,- Катя усмехнулась, - мило побеседовали.

- Я так и думала, что это все слухи.

- Надо же, обо мне уже слухи ходят.

- И все из-за него.

- Он-то тут причем? И вообще мне все равно, что обо мне говорят и думают, лучше уж плохая репутация, чем полное ее отсутствие, если ты человек, а не ходячее недоразумение.

Надя посмотрела на нее несколько удивленно и опять перевела разговор на сериалы.

***

Вечеринка у Зеленковой была полнейшим бардаком, главное собиралась она без всякой на то причины, впрочем как и все зеленковские вечеринки. Все напились в фанеру, парни лапали девчонок, от сигаретного дыма не продохнуть, короче кошмар.

Вадим мирно глушил водку и никого не трогал. Вдруг к нему развязной походкой фотомодели подошла Лиля Чукина, скромная и незаметная девочка, которая сегодня вопреки своему обыкновению позволила себе как следует расслабиться. Она села к нему вплотную, когда она закидывала ногу на ногу ее юбка словно нечаянно задралась слишком уж откровенно, но она сделала вид, что не заметила этого и ослепительно улыбнулась. Что это с ней? - подумал Вадим. - Перебрала что ли? Сам он уже перебрал порядком и такая близость привлекательной девушки начала возбуждать его.

- Вадим, - позвала она его.

Лилька никогда особенно не нравилась ему, но ему всегда нравились ее ноги: длинные, красивые, как у Ленки Соболевой, если не лучше. А какие ноги у Кати? - вдруг неожиданно сам для себя подумал Вадим. Как он не силился, вспомнить не получалось. Конечно, ведь я ей только в глаза смотрел, дурак! - почему-то со злостью подумал он.

А Лилькины потрясающие ноги были совсем рядом, плотно обтянутые тонкими колготками с мягким не навязчивым блеском, они манили, и у Вадима возникло непреодолимое желание потрогать их. Он коснулся ее щиколотки и провел рукой снизу вверх. Рука легко скользила по колготкам и когда подошла к опасному рубежу, Лиля не отводя взгляда взяла ее и опустила себе на плечо.

- Вадим, - позвала она полушепотом и притянула его к себе.

И этой неприметной, уже два года как сохнувшей по нему девчонке, не было дела до того, что он пьян, что для него это только сиюминутное животное желание, когда она почувствовала его руки на своей спине, его губы, она забыла обо всем.

***

На балконе в гордом одиночестве стояла и мечтательно выпускала кольца дыма Лена Соболева.

- Ты видела, что Михайлов с Чукиной вытворяют? - это была Марина Журавлева.

Лена томно обернулась.

- И что же они вытворяют?

- Только что ни трахаются. Хочешь посмотреть? - Марина стояла в дверях балкона и то и дело оборачивалась в сторону комнаты. - Они сейчас у пианино вроде как танцуют, ну вообще! Cоболева неужели не обернешься.

- Не-а.

- Ну ты гранит.

Лена, не глядя на нее:

- Вместо того чтобы тут восторженно верещать, притащила бы сюда Олега и занялась бы с ним тем же.

- Да ты что, Олег пьяный на кухне, на диване спит, как протрезвеет немножко, потащу его домой, если бы не он, я бы вообще сюда не пришла, беспредел какой-то. А ты чего такая трезвая ?

- Да просто так, для разнообразия.

- А зачем тогда пришла?

-Все лучше, чем дома.

- А что у тебя дома так плохо? Ой, смотри он Лильке всю блузку расстегнул, а она даже не замечает, пьяная в жопу. Как ты думаешь это у них надолго?

- До конца вечера, - я думаю.

- Не хотела бы я быть сейчас на ее месте.

- Марин, быть сейчас на ее месте - это еще далеко не самое страшное падение.

Марина, комментируя окружающую обстановку:

- Другие тоже хороши, но эти всех переплюнули. Хорошо, что Катя этого не видит.

Лена:

- Ну, уж кто-кто, а Чукина ей не соперница, Михайлов, если уж найдет замену нашей несравненной Максимовой, то эта замена будет куда более шикарная, поверь мне, а Чукину он забудет сразу же, как проспится.

***

Расходились все парами, кроме Ленки Соболевой, она примкнула к Олегу с Мариной, ее безответный воздыхатель Макеев заболел гриппом. Вадим естественно вызвался провожать Лилю, хотя трудно сказать кто кого провожал, так как он ели держался на ногах. Ее дом был далеко, и она впервые обрадовалась этому обстоятельству. Она шла медленно и была абсолютно счастлива - ей хотелось, чтобы так было всегда: темная ночь, она и он.

Они вошли в ее подъезд. И вдруг спокойный на протяжении всего пути, и как будто совершенно пьяный Вадим прижал ее к стене и присосался к ее губам. Он задрал ее короткое, не по зиме легкое пальто и рывком расстегнул юбку. Она чувствовала как с нее сползают колготки, внутри у нее все затрепетало, как вдруг ей послышалось, что кто-то открывает входную дверь, она испуганно вздрогнула и оттолкнула его от себя, это получилось у нее случайно грубо и она тут же испугалась, что он обидится и уйдет.

- Вадим я не.., - начала было она оправдываться.

- Не можешь, - зло закончил за нее Вадим. - Ты у нас порядочная, извини, обознался, разве вас поймешь, а вообще бляди вы все, только некоторые замаскированные.

Он поднял голову, увидел ее большие, испуганные глаза и сразу же спохватился.

- Нет, Лиль ты не блядь, - он выразительно потряс головой. - Заявляю тебе это со всей ответственностью: - Лиля, ты не блядь.

Лиля совершенно растерялась, ситуация приняла какой-то немыслимый оборот. Она нервно поправляла одежду.

- Вадим, ты не понял, я хочу, просто вдруг кто-нибудь войдет, это все-таки подъезд, давай я завтра приду к тебе, - промямлила Лиля.

- Ты что передумала?

Лиля забыла, что он вменяем только наполовину, если не меньше.

- Нет, Лиль я сейчас не смогу, думал, что смогу, а ..., все-таки две полулитры, хотя попробовать конечно можно, но ведь ты порядочная и вообще я пп...шел.

- Вадим, подожди.

- Ну че тебе?

- Ты завтра что делаешь?

- Не помню.

- У тебя родители дома будут?

- Кто?

-Родители.

- А, а зачем они тебе, их завтра, уедут они. - Он икнул.

- Тогда я к тебе приду.

- Ну ладно подъезжай, - согласился Вадим и пошел к двери, с первого раза он конечно в нее не попал, и, если бы не Лиля наверное не попал бы вообще.

***

Утром Вадима разбудил звонок в дверь. Он открыл глаза и неуклюже сел на кровати. Звонок повторился. Он открыл глаза и неуклюже сел на кровати. Звонок повторился. Он неловко натянул джинсы и пошел к двери на ходу застегиваясь. Он отпер дверь и замер: там стояла Лиля и немного смущенно улыбалась.

- Привет... - пробормотал он.

- Привет! - сказала Лиля и вдруг расхохоталась. - Ну и видок у тебя!

Вид у Вадима действительно был никулинским: мятые штаны мешком болтались на бедрах, волосы всклочены, глаза заспанные.

- Можно мне войти?

- Да, да конечно. - Вадим помог ей раздеться. - Проходи.

Они прошли в комнату.

- Извини, я не успел убрать, - он кивнул на кровать. Воцарилось неловкое молчание.

- Ну что?

-Что, что?

- Ну, ты ведь зачем - то пришла... - сказал Вадим неуверенно.

Лиле начало становиться неловко, и поэтому она нацепила голливудскую улыбку.

- Конечно. Ты ведь звал меня.

-Я?.. Когда?..

-Ну, у Юльки помнишь?

- У Юльки.

- Мы танцевали, а потом... ты пошел... меня провожать... - Лиля кусала губы и уже была готова заплакать.

- Провожать...- как эхо вторил Вадим.

Вид у него был довольно глупый, он силился вспомнить, но не мог, он даже лоб наморщил от усилий и вдруг покраснел.

- О боже, - он на секунду закрыл глаза, - Лиля, извини меня, извини пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло, я был слишком пьян, я понимаю, что оправдываться глупо, но ты сделаешь мне огромное одолжение, если забудешь об этом, я очень тебя прошу.

Лиля вконец смутилась, он не преставал ее удивлять.

-Ты ничего не понял Вадим, - тихо сказала она. Я... я пришла. Я люблю тебя Вадим! - вдруг вырвалось у нее из самой глубины души.

Она испугалась собственных слов, но одновременно почувствовала облегчение - рубеж был перейден, и ходу назад не было. В глазах Вадима появилось выражение крайнего удивления.

-Я люблю тебя, - повторила она.

Она робко положила руки ему на плечи, он не отстранил их. Она медленно наклонилась к нему и поцеловала. Вадим притянул ее к себе и прижался к ее губам. Сучка еще та, - подумал он, - а я тут перед ней распинаюсь. Они присели на кровать, продолжая целоваться. Лиля перебралась к нему на колени и запустила руки в его густые, черные волосы, принялась нежно гладить его шею, обнаженную спину. Рука Вадима тем временем начала путешествовать от кончиков ее пальцев, медленно, но требовательно обследуя каждую впадинку, каждый сантиметр ее ног. Подойдя к заветному рубежу, она не была остановлена и продолжала свою работу. Лиля трепетала от каждого его прикосновения и Вадим старался продлить себе удовольствие. Он медленно пуговица за пуговицей расстегивал ее юбку, попутно лаская защищенные чулками колени и незащищенные уже ничем бедра. Когда последняя пуговица была расстегнута, Лиля отстранила его лицо. Как сейчас она была непохожа на ту Лилю, скромную и тихую. - Ты уверена? - на всякий случай хрипло спросил ее Вадим. - Да, - выдохнула она. - Отлично. - И он опрокинул ее на разобранную кровать.

Глава VIII

Семь часов вечера. Мама Вадима и Пашки только что пришла с работы и сразу же села за пашкины уроки, у него опять не получалась какая-то задача.

- Мам, ты бы хоть поела, - бросил ей Вадим.

- Потом, Вадим, посмотри какая задачка интересная.

- Он все сделал правильно, кроме этой задачи, она действительно трудная.

- Я над ней три часа сидел, не решаемая она.

- А шмакодявым вообще слово не давали.

Вадим вошел в комнату.

- Ну, где ваша сложная задача?

Он быстро пробежал глазами условие.

- Ты что? - Он многозначительно посмотрел на Пашку. - Совсем мозги отрафировались. - И снова вышел.

Мама:

-Вадим, подожди, ну как она все-таки решается.

- Элементарно, - Вадим подавил зевок, - если бы он думал головой, а не задницей, он бы давно ее решил.

Мама:

- Вадим, но я тоже не могу ее решить, значит и я думаю...

- Ты устала мам.

- Но Вадим, реши, мне даже интересно.

- Не хочу, - Вадим зевнул теперь уже во весь рот. - Пошли лучше чай пить, а этот децел, пускай корпит, над этой ерундой, если ему лень хотя бы немножко напрячь мозги.

-Тебя, - отец протянул Вадиму телефонную трубку.

- Кто?

- Девушка.

-Ой, блин. - Вадим взял трубку и отправился на кухню.

- Да.

- Привет.

-Здравствуй Лиля. - Вадим почувствовал неприятный холодок в желудке, но постарался говорить бодро и уверенно. - Ты куда делась-то? Ничего о тебе не слышно.

- Я заболела, грипп, температурю.

- Ну что ж ты так. - Ему было тяжело говорить, он уже жалел о происшедшим и единственным его желанием было поскорее избавиться от этой странной, никогда не привлекавшей его девчонки.

- Да я сама не рада. У нас только все началось, а я слегла.

- Да жаль. - Слова будто застревали у него в горле, и ему стоило неимоверных усилий их проталкивать. - Извини Лиля, мне тут кое-что сделать нужно, ты уж извини.

- Ничего страшного, ты мне завтра позвонишь? - Ее голос был полон надежды.

-Конечно, позвоню.

- Ну, тогда ладно, целую, а ты меня?

У Вадима внутри аж все сжалось.

- Выздоравливай побыстрее милая, - выдохнул он и повесил трубку,

потом уронил голову на руки и тихо застонал.

- Вадим, что там у тебя, - услышал он голос матери.

- Ничего. Он глубоко вдохнул и пошел решать задачку, чтобы хоть как-то отвлечься.

Он с таким рвением ее объяснял, приводил кучу примеров, так что Пашка не просто понял, а глубоко прочувствовал и пережил. Решил еще десять подобных, которые Вадим придумывал на ходу, и под конец даже сам придумал что-то похожее и решил, а мама очередной раз порадовалась на то, какие же ее мальчики умные.

Глава VIV

Дело близилось к весне. Но пока еще было очень холодно. Январь и февраль прошли для Вадима очень бурно. События шли одно за другим, и у него совершенно не было времени все это продумать и проанализировать. И сейчас шагая по грязному, мокрому снегу, он пытался восстановить в голове хотя бы относительный порядок, ничего конкретного решить не удавалось, но он чувствовал, что всюду не прав и ничего не мог с этим поделать.

- Вадим.

Ну, кто там еще, - подумал Вадим, тяжело вздохнул и обернулся.

- А, привет Зелененькая.

Перед ним предстала Юля Зеленкова во всей своей красе.

-Ты откуда?

- Оттуда же что и ты, с УПК, у нас занятия отменили.

- И у нас тоже, представляешь, в кои - веки решил посетить УПК, а его взяли и отменили, все знали, а меня не предупредили, приперся один как дурак.

Повисла пауза.

- Ты меня еще помнишь?

- А с чего бы мне тебя забыть, чай практически каждый день видимся.

- Я не об этом, - Зеленкова многозначительно повела своими коричневато-зеленоватыми глазами. - Помнишь, как нам было хорошо вместе?

-А, - на лице Вадима появилось удивление. - Но ведь сейчас у тебя другое увлечение.

Зеленкова вздохнула.

- Это не увлечение, а сплошное мучение.

- Что ж так?

- Ой, Вадим, какой же я дурой была, что тебя на него сменяла.

- Неужто я лучше?

- Да просто как небо и асфальт.

Вадим хмыкнул.

-С тобой я себя женщиной чувствовала, а с ним каким-то аппаратом неживым.

-Да, это серьезно, - Вадим усмехнулся. - Ты слишком требовательна, Юль.

- Да какая там требовательность, с тобой-то все нормально было, не то что с этим козлом, не говоря уже о том, что презерватив три раза рвался, до сих пор бога благодарю, что пронесло, с тобой такого никогда не случалось.

- Ну, от этого никто не застрахован.

- Ой, да брось ты. Мало того, еще растрезвонил о нас всем.

- Ну и что. Он гордиться вашей связью и не считает нужным скрывать.

- Гордиться, если бы. Язык помело, как у бабы. С тобой все было тихо, скромно, никто даже не догадывался, ты вел себя как истинный джентльмен.

- Спасибо Юль, ты меня переоцениваешь.

- Какой там переоцениваю, говорю как есть. Короче я с этим уродом

порвала, видеть не могу его рожу поганую, не говоря уже об остальном.

-Ну что же, желаю удачи, она не заставит долго себя ждать, девочка ты шикарная.

- Вадим, ты что не понимаешь, что я кроме тебя никого не хочу.

- О чем ты Юля, мы с тобой - это уже пройденный этап.

- Но почему Вадим, можно ведь все с начала начать, ну дурой я была, прости, но ведь пока не потеряешь - не оценишь, пока не сравнишь - не поймешь.

- Может ты и права.

-Конечно права, ну что нам мешает? Я свободна, ты свободен.

- Я не совсем.

-Ты про Лильку что ли? Брось Вадим, это даже смешно.

- Откуда ты знаешь?

- Да она сама мне, дурочка, рассказала.

-Она тебе?

- Ну да, мы же с ней вроде как подруги, матери нас в одном роддоме рожали, до сих пор дружат, ну и мы...

- И ты мне такое про подругу говоришь, это подло, Юль.

- Да что мне эти подруги, вред от них один, только и думают как у тебя парня увести.

- У тебя наверное никогда не было настоящих подруг?

- Наверное не было, - она приблизилась к нему вплотную. - Да и зачем они мне, мне ты нужен. - И она поцеловала его в губы.

- Разве плохо?

- Да нет, хорошо.

Она прижалась к нему.

- Брось ты эту Лильку, она вообще какая-то закомплексованная, да еще со странностями, со мной тебе лучше будет. И они слились в профессионально-циничном поцелуе.

***

Юля стояла пред зеркалом и расчесывала свои длинные рыжеватые волосы. Вадим вышел из ванной. Она обняла его и страстно поцеловала.

- Ты просто бог Вадим, всю жизнь бы с тобой любовью занималась, даже без перерыва на обед.

Вадим, отстраняясь:

-Ладно, не преувеличивай.

Он стал одевать ботинки.

Зеленкова:

- Ну, куда ты так быстро?

- Юль, ну надо бабке телек починить, а-то она без своего сериала помрет еще раньше времени, а я виноват буду.

- Какой ты у меня обязательный.

- Да прям обязательный, я еще его два дня назад был должен починить.

- Ничего ты ей не должен, эти бабки способны всю жизнь испоганить, а умрут неизвестно когда.

- Да нет, наша ничего. Нудновата малость, а вообще терпимо.

Он уже застегивал куртку.

- Не уходи! - Юля повисла у него на шее. - Никуда не отпущу, никому не отдам, мой или не чей. - Она неестественно рассмеялась. - Понял?

- Понял, понял, все понял. Ну Юль, пусти, мне пора.

- Ниче не пора, --- с ней, с бабкой твоей, пускай без телека сидит, нечего на старости лет зрение портить и так уже небось...

- Ну все, кончай.

Она выпустила его.

- Я провожу тебя до лифта.

- Не надо здесь холодно, простудишься. Между прочим сейчас эпидемия гриппа.

- Да для меня панацея от всех болезней - хорошо потрахаться с моим дорогим Михайловым. - И она опять рассмеялась своим полу истеричным смехом. Они поцеловались через порог, в приметы никто из них не верил, и он ушел.

Глава X

На улице кромешная тьма, уже почти 12-ть, погода пасмурная, да еще фонари в этом дворе поразбивали. Высокая светловолосая девушка в длинном бежевом пальто стояла посреди улицы и растерянно глядела по сторонам, Послышались шаги, она вздрогнула и напряглась.

- Привет Снегурочка, чтой - то тебе дома не сидится, - услышала она знакомый пьяный голос.

- Привет, - Лена облегченно вздохнула. - Дела. -

- Какие же это интересно дела у молодой, красивой на улице в столь поздний час.

Лена грустно:

- Да иди ты...

- Вообще-то да, для этого фонари нужны, а в такой тьме кромешной никто тебя не заметит какой бы красивой ты ни была, в чем дело-то. - он с трудом ворочал языком.

- Господи, что же мне делать?

Вадиму показалось, что она вот-вот заплачет.

- Лен, ты чего?

- Ничего, от тебя все равно сейчас толку как от козла молока.

- Думаешь я не в форме?

- А -то ты сам не знаешь.

- Ну это мы еще посмотрим. И он опустил голову в ближайший мокрый подтаявший сугроб.

- Ты что делаешь? - Лена засмеялась.

- Фу, - Вадим вынырнул,- кажется уже лучше.

- Ты же простудишься, глупый.

- Я? Ты шутишь? Ну какие проблемы-то?

- У меня брат пропал, - сказала Лена просто.

- Как это?

- Вот так.

- Эта мелочь белобрысая что ли?

- Она самая.

- Может ты зря волнуешься? - он взглянул на часы, - времени еще не так уж много.

- Это для тебя немного, а он никогда так поздно не приходил.

- Что, просто так взял и не пришел?

- Да нет, непросто. Он собирался к Сашке на компьютере играть. В прихожей с отцом что-то повздорили, я не поняла из-за чего. - Лена неожиданно прервалась.

-Ну и?

- Короче: он его ударил, а тот пулей вылетел за дверь.

-Боже, какие мексиканские страсти.

-Тебе смешно?

- Нет, извини, пожалуйста.

- Понимаешь, в этой ситуации не было ничего из ряда вон выходящего, у нас такое часто, я даже значения не придала. Потом они на меня наезжать стали, я немного погавкалась и пошла сочинение дописывать. А его все нет и нет. Сашке звоню - оказывается он к нему даже не приходил.

- А черепа что?

- А черепа уехали на дачу к знакомым, будут только завтра вечером.

- Ну уроды.

- Уроды. Только что делать-то?

- Подожди, давай подумаем. Как у него с друзьями?

- Я уже всем звонила, некоторых даже обошла, никто ничего не знает.

- Ты что знаешь всех его друзей?

- В общем да, их не так уж много.

-Ну ты даешь! А он не мог куда-нибудь уехать, на дачу например, я в детстве так делал.

- Да у нас и дачи-то нет, и родственники ближайшие на Украине, так что исключено.

- Тогда пошли по подвалам.

- Да ты что, он не такой.

- Сейчас не такой, через час такой.

- Это маловероятно, хотя...

- Ну все равно, что-то ведь делать надо.

- А это не опасно?

- Со мной нет.

-Тогда пошли.

Тем временем они вышли на широкую освещенную улицу и проходили мимо телефонных автоматов.

- Подожди секундочку, я матери звякну.

- И ты пред своими отчитываешься? - удивилась Лена.

-А что делать-то, предки она и в Африке предки.

- Алло ма .

-Гуляем, праздник в самом разгаре.

-Что так поздно, ну так получилось.

-Какой пьяный, ты что меня не знаешь, ну раз знаешь так тем более.

-Короче ма, раньше 5-ти никак не выйдет, еще мочалок надо проводить, ну девушек. Ну все пока, спи спокойно, целую.

Лена расхохоталась.

-Ты прелесть Вадим.

Вадим обворожительно улыбнулся и взял ее под руку.

-Пошли.

Они дошли до старого кирпичного дома.

- Это здесь что ли?

-Угу.

-Ой, что-то мне как-то...

-Да брось ты.

Они прошли в подвал, и перед ними открылась следующая картина: в углу стояла голая железная кровать, на ней лысый парень с лохматой девчонкой, уже было собрались совершить половой акт. На полу вдоль стены сидело множество подростков куривших анашу. От дыма было не продохнуть, на полу валялись бутылки из под пива и использованные презервативы.

- Привет Михалыч, - к ним подошел всем известный Костик, местный подростково - молодежный авторитет, - какая у тебя мочалка, предыдущие две были похуже.

- Да мочалка что надо. Слышь Кость, тут к вам шкет такой белобрысый не захаживал, брательник ее?

-А он какой?

-Я ж говорю белобрысый, Мишка зовут... Соболев.

Костик взял за шкирку близ сидящего дебильного вида пацана.

-Ты такого знаешь?

-Не а.

-Точно?

-Сто пудов.

- Ну раз этот не знает, значит точно не захаживал.

-Жаль, - Вадим пожал плечами. - Ну ладно.

Костик что-то шепнул ему на ухо, подозрительно скосившись на Лену.

- А, ну давай, - Вадим вытащил кошелек. Сколько? - Обмен состоялся.

Вадим:

- Ну мы пошли.

-Бывай. Если наедут на тебя или на мочалку твою, ты обращайся: кишки выпустим, яйца отрежем, так что не стесняйся, помни.

- Я помню Кость, спасибо.

Они вышли на улицу.

Лена:

- Дохлый номер.

Вадим:

Лена:

- Откуда ты его знаешь?

- Да был один случай, короче он меня уважает.

- Ну ты даешь. А что ты у него купил?

- Крек.

- Серьезно? Вадим, зачем тебе это надо?

- Просто так.

- Что значит просто так?

- Ой Лен, отстань, стать наркоманом не так просто как тебе это представляется.

Лена очень настойчиво:

- Выбрось эту дрянь.

- Ну я прошу тебя, ради меня, выбрось пожалуйста.

Вадим тяжело вздохнул:

- Что ни сделаешь ради красивой женщины. - И кинул скрученную бумажку в снег. - Видел бы это Костик, он бы меня, наверное, убил. И зачем я - дурак тебя туда потащил.

- Да все нормально, мне полезно, вот только Мишка...

- Да твой брательник уже давно наверное дома сидит, пошли посмотрим.

Лена безнадежно:

- Пошли.

***

-Света нет.

- Может он уже спит.

- Может, - прошептала Лена чуть слышно.

Она открыла дверь ключом и, не раздеваясь, бросилась в комнаты.

- Миша!

- Нет, его нет, - сказала она помертвевшим голосом, господи, нет... И Лена заплакала.

- Леночка успокойся, ну что ты, - Вадим прижал ее к себе, - мы его найдем.

- Не- най- дем. - Ее всю трясло.

- Найдем, - он взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза. - Не бойся, ничего страшного не случится, у меня хорошее предчувствие.

- Правда? - Лена немного успокоилась.

- Ну конечно. Мы обследуем каждый закоулок. Я очень хорошо знаю все местные дворы, ну хватит плакать, еще не все потеряно.

- Я уже не плачу.

- Вот и молодец.

Они ходили четыре часа. Досконально обследовали каждый двор, заходили практически во все подъезды, но так и не нашли.

Наконец они вышли на берег Яузы, дул мерзкий, промозглый ветер.

- Все, - произнесла Лена глухо,- дальше идти некуда.

- Подожди, а может...

Вдруг в воду плюхнулся камень. Они обернулись.

- Мишка, ты что здесь делаешь?

- А ты че? - Мишка был удивлен не меньше их. Рядом с ним стоял какой-то мальчик.

-Ты знаешь сколько сейчас времени?

- Не-а, а что такого-то, родоки только завтра приезжают, в кои-веки выдался случай ночью погулять.

- Ну меня-то ты мог предупредить.

- А тебе-то какая разница?

- О-о-о,- Лена закатила глаза, - я тебя убью и суд меня оправдает, слава богу ты жив.

- Задницей, - невозмутимо ответил Миша. И они с товарищем рассмеялись.

- А это что за лох? - спросил Вадим

- Это Вован, мы с ним только сегодня познакомились. У него мать в ночную смену работает, так он все время по ночам гуляет, а она и не догадывается.

- Ага, - подтвердил Вован. И они опять захихикали.

Вадим:

- Пороть вас надо каждую субботу и воскресенье заодно. Лене: - А ты волновалась, вечно вы женщины все драматизируете.

-Ну все шушера, пора домой. Ты где живешь? - обратился он к Вовану.

- Тама, - Вован показал направление.

- Надо проводить этого децела Лен.

- Да не надо, - тот махнул рукой.

Вадим:

- Надо, а-то вот поймают тебя космические гомики будешь знать.

Мелюзга аж закатилась, Лена тоже облегченно рассмеялась, и они весело пошагали домой.

Когда они дошли до Лениного подъезда, было уже 6 часов утра.

Вадим Мишке:

- Ты козел, к тебе обращаюсь, береги сестру.

- А чей-то я ее беречь должен.

Лена:

- Ну что с такого возьмешь?

Вадим, зевая:

- Пороть его надо. Каждый день на сон грядущий.

Лена:

- Это точно.

Вадим:

- Всегда к твоим услугам.

Домой он пришел уже в половине седьмого. На лестничной площадке встретил своего курившего отца:

- Ну что Орел, проводил свою мочалку, - спросил он Вадима.

- Не мочалку, а девушку, - поправил его Вадим.

- Надо же, какой прогресс.

***

Вторник, 24 марта. В коридоре возле кабинета химии царило крайнее возбуждение. Весь 10 А был просто ошарашен только что услышанной новостью.

- И главное из-за кого, из-за Зеленковой, во дурак.

- Какая же она все-таки тварь.

- А ты что, только что об этом узнала?

- Знаете, он тоже был.

- Ничего подобного, я его знал, он был классный парень.

- Правда стукнутый немного.

- Только самую малость.

В параллельном классе атмосфера была примерно такой же.

Сама же виновница торжества - Зеленкова в очень симпатичном брючном костюмчике, с идеально уложенными волосами сидела за партой и с невозмутимым видом красила губы.

У окна стояли Лена и Катя, Лена курила.

Катя:

- Ты только глянь на эту сучку.

Лена:

- М...да, на безутешную вдову она явно не похожа.

Катя:

- Боже мой, ну как же так можно.

-Как видишь, - сказала Лена, щелчком отбросила окурок и закрыла окно

В коридоре тоже у окна Олег и Марина:

Марина очень эмоционально:

- Так у него был роман с Зеленковой ?

Олег:

- Какая разница?

Марина:

- Так да или нет?

Олег:

- Ну да.

Марина:

- Ну знаешь, этот твой Михайлов, он конечно твой друг, но...

Олег:

- Он-то тут причем?

Марина с сарказмом:

- Конечно, он всегда ни причем, знаешь я очень рада за Катю, что она с ним не сошлась, - сказала она и, отвернувшись, уставилась в окно.

Вадим вышел из туалета столько сигарет, сколько он выкурил за сегодняшний день, он не выкуривал за месяц и сразу же увидел Зеленкову. Внутри у него все закипело, сейчас ему хотелось ее убить.

- Ты сегодня ко мне придешь, - спросила она, как ни в чем не бывало.

- Я не знаю.

- Не знаешь?

- Не сегодня.

- Но почему?

- Я сказал не сегодня, - рявкнул Вадим так, что привлек внимание окружающих, в том числе только что вышедшей из класса Кати.

***

На следующей перемене он курил возле школы вместе с другими ребятами. Мимо них с двумя авоськами продуктов шла Вика Цыплакова, с которой Вадим в свое время учился, и которая теперь училась вместе с Лилей в педагогическом колледже.

- Привет, - бросил ей Вадим.

- Привет, а Лиля взяла академ и уехала к сестре в Ленинград.

- Зачем? - недоуменно спросил Вадим.

- Михайлов, в тебе осталась хоть капля совести? - сказала Вика с чувством и, презрительно вскинув голову, пошла дальше.

Это было для Вадима последним каплей, он кинулся обратно в школу, схватил сумку и быстро пошагал домой. Курившие недоуменно переглянулись.

Вдруг из школы, на ходу влезая в пальто, выскочила Зеленкова.

- Вадим, подожди.

Он уже свернул за угол.

- Ну подожди же.

- Что еще?

Зеленкова тяжело дыша:

- Что ты дергаешься, ты-то тут причем?

- А ты?

- А что я?

- Что ты?!

- А с какой стати мне переживать-то, он мне был только партнер не больше.

- Только партнер! Но ведь ты его давно знала. Он же любил тебя, как выяснилось.

- А зачем мне любовь этого больного, я презираю самоубийц, вот ты бы никогда этого не сделал.

- Да я бы скорее тебя удавил.

- Что?! - Зеленкова замахнулась, стараясь залепить ему пощечину, но он перехватил ее руку и, грубо сжав ее, процедил, сквозь зубы: - Слушай ты, шалава, я эту руку оторвать могу, если захочу, поняла?

- Пусти, - Зеленкова опешила. - Я все-таки девушка.

- Ты не девушка, ты мразь!

- Мразь говоришь, а к кому ты еще пойдешь, к этой дегенератке Чукиной или может быть целочке Максимовой.

- Не трогай Катю! - выкрикнул Вадим неожиданно сам для себя и тут же смутился своего порыва.

- Не трогай Катю? - Зеленкова расхохоталась

Он оттолкнул ее с такой силой, что она, чуть было, не упала на своих каблуках.

Зеленкова гневно:

- Я, я на тебя заяву кину в минтуру, что ты меня изнасиловал.

Вадиму стало смешно:

- Сбавь обороты детка, поверь мне пустое это дело, не ты первая.

- Все равно ты мне ответишь! И она с видом оскорбленной невинности пошла прочь, а на душе Вадима несколько полегчало.

***

Было уже довольно темно. Вадим возвращался домой с подготовительных курсов, настроение у него было приподнятое, он дымил сигаретой и думал о чем - то хорошем.

Вдруг дорогу ему преградил брат Зеленковой, который, ничего не скажешь, был парнем здоровым, но, в отличии от свое стервозной сестры, глуп до безобразия. Рядом с ним стояли два примерно таких же, каждый из которых был примерно в два раза был больше Вадима, хотя сам Вадим был достаточно высоким и обладал неплохим для своих лет телосложением.

- Что ж ты мою сеструху обижаешь, она жалуется, - и любящий брательник вынул финку. - Сейчас я тебе яйца отрежу.

Вадим нащупал в кармане штуку собственного изготовления, единственным достоинством которой было то, что грохала она очень громко и возгоралась шибко страшно. И с криком ложись бросил ее в своих доброжелателей, а сам, пользуясь их замешательством, бросился бежать, что было сил.

Бежал довольно долго, погони вроде не было. Он остановился перевести дух, вдруг кто-то тронул его за плечо, и обезумевший от страха Вадим, размахнувшись изо всех сил, нанес этому кому-то удар куда-то в челюсть. Кто-то рухнул на землю.

- Катя! Катя! Я тебя убил?

- Ой, ты что с ума сошел?

- Я думал это не ты.

- Я поняла.

- Ты что здесь делаешь?

- Я с кассетами шла от Соболевой.

Действительно рядом с ней валялся маленький пакетик с разбросанными рядом кассетами. Вадим начал их собирать.

- Я тебе ничего не сломал?

- У меня такое ощущение, что в голове что-то отвалилось и теперь раскатывается по всей черепушке, а так вроде ничего. А ты оказывается еще, плюс ко всему прочему, можешь женщину ударить.

- Прости меня Кать.

- Ладно, прощаю. Кому другому ни за что бы не простила. А тебе прощаю.

- А почему?

- Может, я в тебя влюбилась.

- Это было бы просто здорово.

Он помог ей подняться.

Катя, дотронувшись до покрасневшей скулы:

- А может, и нет.

- Прости, пожалуйста.

- Я же уже простила, еще раз повторить для умственно отсталых?

- Если нетрудно.

- Не хочу.

Они уже дошли до ее подъезда:

- Ну ... - Вадим не знал что сказать.

И вдруг Катя очень решительно обняла его и поцеловала, сделала она это так неумело и настолько по-детски искренне, что Вадим ели удержался, чтобы не рассмеяться от души.

- Это где же ты так научилась?

- Я не научилась, у меня это накопилось за время нашей разлуки.

- Ты очень хорошая Катя.

- Я знаю. Ну, я пошла, попробую что-то сделать с синяком, а то такой срам.

- До свидания, солнышко.

Катя хмыкнула.

- Пока. И скрылась в подъезде, а для Вадима весь мир мгновенно окрасился в яркие краски или как сказал поэт: И жизнь внезапно цену иную обрела.

ЧАСТЬ II

глава I

Вадим ждал Катю, сидя на скамейке возле поликлиники, дымил сигаретой и был полностью погружен в свои мысли. Вдруг она появилась, вяло подошла, бухнулась на скамейку и уронила голову к нему на плечо.

- Все, сейчас сдохну.

- Что там с тобой делали? - спросил Вадим и поцеловал ее в склоненные волосы.

- Что-то среднее между боксом и массажем, но сказали, что еще три сеанса и мой позвоночник будет полностью исправлен.

- Прекрасно, - Вадим поцеловал ее в висок потом в шею. - Как ты вкусно пахнешь. Он продолжал ее целовать достаточно страстно. Катя сидела, не реагируя на его поцелуи. Он перестал.

- Продолжай мне нравится.

- Я так не играю, ты мне не отвечаешь.

- Я сейчас выжита как лимон, и влечение у меня на нуле.

- Я подзорву эту чертову клинику. Пускай они исправили тебе позвоночник, но они же при этом полностью загубили твой могучий темперамент.

- Перестань, у нас еще ничего такого не было.

- Не было, так будет.

- Уверен? - Катя ехидно ухмыльнулась, потом принюхалась. - От тебя такой классный запах распространяется, ты что, дезодорантом пользуешься?

- Нет.

-Да ладно врать, сейчас даже определю каким.

Вадим отодвинулся от нее, но она тут же придвинулась.

Вадим:

-Это шампунь.

- А ты еще и голову регулярно моешь, да ты просто находка, обычно парни такие вонючие, нет, мне с тобой действительно повезло.

- Кать, меня твоя беспардонность порой бесит.

-А мне нравится тебя бесить, - Катя повеселела. О, - вспомнила она, - мне еще джинсы надо купить. Пошли на рынок. - Она схватила его за руку и стащила со скамейки. Сделала он это достаточно проворно. - Пошли скорей, а то он закроется, поздно уже.

- Откуда такая прыткость, ты же, кажется, устала.

- Серьезно? А я совсем забыла.

Они пошли по направлению к рынку. Погода была довольно паршивая, начало апреля, кругом лужи, грязь, даже гаденький мелкий дождичек со снегом.

- И ты собираешься в такую холодину мерить джинсы?

- Конечно, не могу же я отказаться от искушения похвастаться перед тобой своими великолепными бедрами.

- Я и через одежду вижу. Что они великолепны.

- Спасибо. У меня вообще неплохая фигура, вот только грудь моя меня не устаивает.

- Почему? А меня вполне устаивает.

- Меня тоже устраивает, пока я не посмотрю на грудь Соболевой. У нее такая классная грудь. Во-первых, третий размер, но это не главное, понимаешь, она у нее стоит, как при этом деле, причем всегда, а моя лежит, а я хочу, чтобы она как у Соболевой стояла, понимаешь?

Вадим прыснул.

- Нет, не понимаю.

Катины глаза по-хулигански сощурились.

- Я могу объяснить поподробнее.

- Не надо подробнее. А-то я перевозбужусь и изнасилую тебя прямо в этой луже.

- Тебя посадят и надолго.

Вдруг у Кати промелькнуло какое-то странное двойственное чувство, ей стало страшно. Она резко обернулась и порывисто обняла его. Это было так искренно, так серьезно, будто она хотела от чего-то защитить его, от чего - она сама не знала. Вадим очень смутился.

- Катя, что случилось? Я что-то не так сказал. Прости, я идиот.

Катя отпрянула от него.

- Нет, нет, ничего, - она нервно рассмеялась. - Это я дура, я идиотка, господи как нелепо, прости.

- Что с тобой Котенок?

- Ничего, ты смеяться будешь.

- Клянусь, что не буду, скажи.

- Да ладно, ерунда. Катя опять обняла его и уткнулась лицом ему в грудь.

- Какая ты странная Катя, какая милая, ты просто чудо. Я по сравнению с тобой такая сволочь, нет серьезно, такая скотина.

Катя подняла голову.

- Замолчи дурачок.

Она приблизилась к его губам, и они слились в трепетно-нежном поцелуе. Им стало так хорошо, но это мгновенье длилось недолго. Когда она пришли на рынок, его уже закрыли. Оказалось, что Катины часы отстают на целый час, а Вадим сегодня утром забыл свои одеть.

Глава II

Весна долго раскачивалась, а потом взяла как-то сразу и наступила. Снег сошел за несколько дней. Вмиг прорезались ростки зеленой травы, на деревьях полопались почки и повсюду расцвела всем известная простенькая и веселенькая Мать-мачеха. В природе все было так беззаботно, так хорошо, что просто не верилось, что кто-то может быть чем -то недоволен и даже несчастен.

Катя бросилась к нему на шею и разрыдалась. Вадим не знал, что сказать и только очень нежно прижал ее к себе. - Маленький мой, - тихо прошептал он. Какое-то время они так и стояли.

- Спасибо, - сказала Катя неожиданно ровным голосом. Они прошли вглубь двора и сели на здоровенное бревно. Вадим обнял ее, несколько секунд царило молчание, вдруг Катя заговорила:

- Знаешь, она была такая хорошая, ты просто не представляешь, вот говорят в жизни святых не бывает, и все люди, ну в основном средней паршивости, так вот, это неправда, моя бабушка была святая, и такая она была простая, понятная и вместе с тем очень мудрая. Она ведь для себя никогда не жила и судьба у нее была не из легких, а она ни разу никого ни в чем не обвинила, не упрекнула (по ее лицу текли слезы). Она так радовалась, когда я к ней приезжала, так плакала всегда, а я маленькая была, и все не понимала почему. Почему я так редко к ней приезжала, только летом, а в течение года совсем изредка, а мать итого меньше. Господи, какое же мы дубье, бесчувственные чурки. Я так виновата перед ней и, увы, искупить эту вину, мне уже не удастся.

- Ну мучь себя, ты не так уж виновата, - попытался было робко возразить Вадим.

Катя грустно улыбнулась.

- Виновата, я знаю, другое дело - что пользы в этом никакой нет и все эти мои излиянья - пустой звук, помочь они уже никому не могут, так что лучше бы мне заткнуться, но я не могу. Знаешь, я последнее время только и делаю, что реву, реву и никак не могу остановиться, а вообще я редко плачу и мне это не идет правда? Тебе наверное на меня смотреть противно, рожа опухшая, глаза маленькие, красные, страх божий, да и только.

- Ну зачем ты так говоришь, Котенок.

- Ну противно, признайся, я не обижусь.

- Нет, ты и когда плачешь очень даже миленькая, на головастика похожа.

Катя с легкой иронией:

- Спасибо милый.

- А что ты имеешь против головастиков?

- Ничего, я их люблю, а лягушек просто обожаю, они такие зелененькие, прохладные и вид у них такой задумчивый, серьезный. - Катя глубоко вздохнула.

- Вадим, у тебя кто-нибудь умирал?

- Да, но какое это теперь имеет значение?

- Кто?

- Дедушка, но это было уже давно.

- Ты его любил?

- Я ему верил, понимаешь. Бесконечно верил и любил, конечно любил. Наверное это прозвучит несколько необычно, но мы были с ним друзьями, настоящими друзьями, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приятелей у меня всегда было вагон, но друг один- дедушка.

Катя чуть заметно улыбнулась.

- Знаешь, пожалуй всем хорошим, что во мне есть, а хорошего во мне, как ты уже успела убедиться, не так уж много, я обязан дедушке. Именно благодаря ему, я что-то умею и еще хочу чему- то научиться, мне небезынтересно жить, понимаешь, а в наше время это очень важно.

- Ты очень многое умеешь.

Вадим усмехнулся.

- По сравнению с дедушкой я вообще ничего не умею, но не в этом суть, жизнь кончается не завтра. Понимаешь, когда он умер, я, как бы это попроще выразиться, веру потерял, во все сразу. Когда дедушка был жив, я каждый свой поступок расценивал с его позиции, я хотел поступать всегда так, чтобы он был мной доволен, для меня ничего не было страшнее его осуждения, не наказания нет, а именно осуждения. Наказания, - Вадим усмехнулся. - Он даже не разу на меня не орал и вообще он никогда ни на кого не орал, удивительный был человек. А когда его не стало, для меня не стало и законов, ну всяческих там морально-нравственных ориентиров что ли, осудить меня стало некому, а все остальные для меня были не авторитет, мне тогда почему-то казалось, что все они врут, притворяются, и только один дедушка настоящий, а раз врут, так что с ними считаться.

Катя с наигранным ужасом:

- Какая порочная философия, но, тем не менее, не безынтересная.

-Я тогда в такой разнос пошел и кстати только недавно из него вышел, благодаря тебе. Ты, наверное, прослышала о моих подвигах в кавычках.

- Мне плевать на то, что о тебе говорят другие, я предпочитаю верить собственным глазам и ушам.

- Это разумно.

Катя, полу облокотившись на его плечо:

- Вадим, ты хороший умный парень.

- Да скотина я, если честно, но ты можешь быть спокойна, тебе я ничего плохого не сделаю.

Катя, мило улыбнувшись:

- Ты на меня так хорошо действуешь, мне прям легче стало, намного легче.

- Вот и хорошо.

Катя, пристально глядя в его лицо:

- Какие же у тебя глаза, это просто бесподобно, я прямо в них растворяюсь, лечу куда-то, лечу и ни о чем не думаю.

- Солнышко, по-моему, делать комплименты это моя почетная обязанность.

- Глупости, комплименты надо делать всем, независимо от пола, возраста и социального положения, потому что всем приятно, когда о них говорят приятное.

- А вообще-то ты права, ты всегда, во всем права.

- Мне хорошо с тобой Вадим, действительно хорошо, как ни с кем, я хочу, чтобы ты всегда был рядом.

-Я никуда деваться от тебя не собираюсь, чунечка моя.

-То головастик, то чунечка.

-Это потому что я люблю тебя

- Правда? - Катя выдержала паузу и потом медленно растянула: - И... я... тебя... люблю. Я люблю тебя!!! - крикнула она во всю силу своего охрипшего от слез горла так, что это слышал практически весь двор, начиная с песочницы и кончая пенсионерской лавочкой.

Глава III

Май подходил к концу. Было так тепло. Дул ласковый нежный ветер. На небе не единого облачка. Яблоня с вишней уже начинали отцветать, но зато повсюду распускалась сирень: белая, синяя, бардовая, она напоила воздух сладким пьянящим запахом, тихий зеленый двор, машин здесь было совсем мало и поэтому ничто не мешало наслаждаться всеми прелестями поздней, уже полностью вступившей в свои права весны.

Вадим остановился у Катиного подъезда, ему не пришлось ждать, она тут же вылетела к нему навстречу и обняла его.

- Где ты вчера был? Я весь вечер тебе звонила, но никто не брал трубку.

- А ... бабка сломала туалет и жутко перепугалась, пришлось ехать чинить.

- Починил?

- Да там ерунда была. Мне эта бабка уже вот здесь сидит.

- Так нехорошо.

- Знаю, но почему она все время все ломает, - он взял ее за плечи и отстранил от себя, чтобы оценить ее вид. - Ты прекрасна, воздушная принцесса. На Кате действительно было светлое удивительно легкое платье, которое развивалось на ветру пышным облаком.

- А мне пять по химии в году поставили.

- Поздравляю.

- Причем незаслуженно.

- Тем более поздравляю.

- У меня была спорная между 4 и 5, а я вместо того, чтобы решать дополнительное задание, пришла в школу в топике.

- Химик перевозбудился и поставил тебе пять.

- Ага, а ты меня не видел, тебя вчера не было, прогульщик несчастный, тебе бы только туалеты чинить.

- Могла бы сейчас одеть, но ты и в этом платье просто очаровательна.

- Я хотела. Просто мой кот только что на него насрал.

- На топик?

- Ну да. Он с кресла упал, а я вовремя не подняла - вот Васька и насрал.

- Твоего Ваську надо...

- Я дала ему пинка. Знаешь, я вчера тебя не видела и уже соскучилась, я так люблю тебя Вадим, так люблю, что у меня порой даже дыханье перехватывает от счастья, что ты рядом. Солнечный луч заиграл в его прекрасных густых волосах.

- У тебя такие волосы - я от них просто балдею, - она запустила руку в его великолепную шевелюру. Он вздрогнул и отпрянул.

- Ты чего дергаешься?

- Так ерунда.

- Ну-ка, ну-ка... - она аккуратно раздвинула его волосы. - Так сильно, обо что это?

- Короче, я сидел чинил пылесос.

- Он что опять сломался? - Катя хихикнула. - У вас это семейное, да ?

- Угу, а мой брат что-то шарил на шкафу.

- Ну и..?

- Помнишь, пепельница у нас на шкафу стояла, синяя такая.

- Я думала это ваза.

- Нет, солнышко это все-таки пепельница.

- В общем, этот козел смахнул ее, она упала мне на голову, потом еще с меня упала и разбилась.

Катя расхохоталась.

- Ой, извини, а что потом?

- А потом позвонила перепуганная бабка со своим туалетом.

- И ты еще поехал в Кунцево чинить туалет.

- А что делать-то раз он сломался.

- Бедненький, у тебя, наверное, сейчас так голова болит.

- Ничего страшного.

Она опять отвела прядь его волос и попыталась поцеловать в рассеченное место.

- Не надо Кать, ты меня смущаешь.

- Почему? Я же люблю тебя. Почему ты совершенно не приемлешь по отношению к себе нежности.

Она положила руки к нему на плечи.

- Вадим, ведь ты любишь меня?

- Конечно.

- А знаешь, я, кажется, уже созрела.

- Что ты имеешь в виду?

- То же что и ты. Я готова, я хочу этого.

- Ой Кать, нет, не сейчас.

- Но почему? Я действительно хочу.

- Катя, ты еще ребенок. Ты сама не знаешь, что ты хочешь.

- Я не ребенок, мне 16 лет.

- Тебе еще нет 16, солнышко.

- Через три месяца исполнится. Но, убей меня бог, не поверю, что это истинная причина, почему ты меня отвергаешь?

- Я не отвергаю. Господи, Котенок ведь ты девушка.

- Ну и что. Все когда-то были девушками, и этот малозначительный факт не может накладывать на тебя каких-либо дополнительных обязательств.

- Это не так.

Катя рассерженно:

- Нет так. Скажи лучше, что ты просто не воспринимаешь меня всерьез. Ты на меня все время умиляешься, а меня это бесит. Я для тебя не взрослая женщина, а глупая восторженная малолетняя идиотка. Может благодаря моим чрезмерно заботливым родителям во мне до сих пор еще сохранились остатки дурацкой детской наивности, которые делают меня не совсем полноценной в умственном отношении, но я приложу максимум усилий, чтобы искоренить их. И тогда ты поймешь, что я нечто большее, чем просто милая девочка Катя.

Вадим не сдержался и прыснул.

- Не вижу в этом ничего смешного.

- Извини я, Катя ты не права.

- Нет права. Она обиженно надула щеки.

- Ты не права Котенок.

- Не права, ну и что?

- Ничего, - Вадим расхохотался

- Прекрати ржать.

- Извини, я не хотел тебя обидеть. Я люблю тебя, правда.

- Угу, я вижу.

- Катя, ты для меня дороже всего на свете. И все будет, ты не волнуйся, по высшему классу, просто мне надо подготовиться понимаешь.

Тут уже пришла очередь смеяться Кате.

- Как это подготовиться? Я что-то не поняла. Слышь, родной, я тебя, что снимаю что ли.

- Ну, я не удачно выразился. Вечно ты передергиваешь. Все будет нормально, не волнуйся.

- Я и не волнуюсь. Дурак ты Вадим.

- Ну конечно дурак, кто спорит-то, - он чмокнул ее в щечку, - А ты самая хорошая.

- Нет, я грубая и резкая, но я могу быть и ласковой, только тебе, по-моему, этого не нужно.

- Я люблю тебя во всех твоих проявлениях. Так что веди себя так как бог на душу положит, меня все устроит.

- Значит я могу с тобой вообще не напрягаться, вот здорово - то.

-А зачем тебе со мной напрягаться. Ты лучше расслабься и отдыхай.

-Это несерьезно.

-А зачем тебе серьезность.

- Для важности. И вообще ты меня утомил, давай закроем тему.

- Давай. Тем более что и у тебя, и у меня родители дома.

- У меня нет.

- А почему тогда окно открыто?

- Пфу, все ты замечаешь, даже не интересно.

- А хочешь я покажу тебе кое-что интересное?

-Смотря что?

-Домик Карлсона.

- Хочешь исполнить мечту моего детства, ну давай.

***

Они забрались на обшарпанный чердак соседней двенадцати подъездной девятиэтажки.

Катя:

- И ты утверждаешь, что это домик Карлсона, ну и убогий же у тебя юмор Вадим, - она подошла к старой железной кровати с рваным матрасом. - А на этой кровати наш дорогой Карлсон справляет свою нужду, интересно бы узнать с кем.

- Если быть совсем честным, то я здесь как-то раз справлял свою нужду с Викулей.

Катя с наигранным отвращением:

- Боже, какая грязь, с кем я связалась. И вообще зачем ты меня сюда затащил.

- А по другому на крышу не выйдешь. А крыша эта очень большая и длинная, а в одном месте можно перелезть на соседнюю, так что не исключено, что мы действительно найдем домик Карлсона.

Катя:

- А , а я уж было подумала...

На крыше:

Катя:

- Здесь мне нравится намного больше, просто здорово, посмотри туда.

- Зеленое море.

- Ага. Потрясающе, правда?

- Да, весна - это лучшее время года, особенно если отсюда смотреть.

Вдруг из верхнего окна соседнего дома зазвучала музыка. Это был Хампердинг со своим бессмертным Take may hart.

Катя:

- Тебе нравится.

- Да, очень.

- Я тебя приглашаю.

- Но я не умею танго.

- Это не совсем танго.

Он крепко обхватил ее за талию и стремительно закружил.

Катя:

- Ой, сколько в тебе скрытых талантов. У меня не получается.

- Да все нормально, главное не вырывайся, иди туда, куда я веду - и все.

Вдруг, откуда не возьмись, раздался шквал аплодисментов. Наши танцоры вздрогнули от неожиданности и обернулись. Им аплодировали стражи порядка, которые осуществляли очередной шмон по злачным местам района и наткнулись на данный феномен. Вадим несколько смутился, а Катя нисколечко, а наоборот, склонилась пред нежданными зрителями в глубоком реверансе, а потом, схватив слегка растерявшегося Вадима за руку, потащила его к выходу. Уже спустившись на один пролет с чердака, они услышали дружный гогот родных ментов. И тоже расхохотались.

Катя:

- Ты где так танцевать научился?

- В первом и втором классе на бальные танцы ходил, потом бросил, смертельно огорчив этим маму.

- И ты до сих пор помнишь.

- Думал что забыл.

- Ну ты молодец!

Глава IV

Раздался звонок.

- Это ты?- спросил Олег через дверь.

- Я, кто же еще-то. - Вадим прошел в комнату. - Другие уже три броне двери поставили, а вы до сих пор глазок вставить не можете.

- Да все некогда.

- Некогда, - Вадим усмехнулся. - Вот скажу Маринке какой ты трус -она сразу тебя бросит.

- Я не трус, но мало ли...

- Да кому такой лох как ты нужен?

- Ну не я так вещи.

- Да брось ты, - Вадим махнул рукой.

- Эта? - он достал из пакета видеокассету.

Олег:

- Ага, тебе понравилось?

- Бее, - Вадим взялся за горло.

- Тогда точно надо смотреть?

- И не надоело тебе это дерьмо смотреть?

- А что мне еще остается-то. С Мариной мы уже до предела дошли, а все никак.

- А ты ей предлагал?

- Ты что, я если только намекнуть из самого далека.

- Что ж ты такой нерешительный?

- А вдруг она меня пошлет...

-Ты же говоришь до предела дошли.

-Это я дошел, а вот насчет нее не уверен.

- Не боись, дойдет, - Вадим хмыкнул, - месяца эдак через два.

- Да я за такое время сдохну, и где это видано, чтобы порядочная девушка сама предложила, так не бывает.

- Почему, бывает.

- А тебе, что Катя уже предложила?

- Зачем сразу на личности?

- А ты что?

- А я боюсь.

- Чего? У тебя вроде таких комплексов никогда не было.

- У меня их и сейчас нет, просто я боюсь перемен в наших отношениях, понимаешь?

- Нет.

Вадим вздохну и, нехотя, стал объяснять: - Ну сейчас все так хорошо, а если что-то измениться вдруг будет хуже, мне она очень дорога, понимаешь, я даже и не подозревал, что мне кто-то может быть так дорог.

- Что-то у вас больно глобально.

-Как есть.

- Конечно, тебе хорошо быть нравственным, ты уже в 13-ть лет попробовал, не понимаю, как у тебя получилось.

- Да вы меня уже этим случаем достали, я сам не уверен, что получилось.

- Ну Викуля - то говорит...

- Викуля тебе скажет... Кстати, если уж так тебе приперло, подъедь к Викуле - она не откажется...

- Ты что, она ведь теперь замужем.

- Ну и что? Для Викули это явно не проблема. К тому же в свое время она на тебя имела примерно такие же виды, что и на меня.

-Я помню. Только я же не ты. Я тогда стеснялся, а потом Марина появилась.

-Ну а сейчас-то не стесняешься?

- Вроде нет, - ответил Олег неуверенно.

- Так в чем проблема?

- Я же Марину люблю.

- Ну и люби себе на здоровье, не путай божий дар с яичницей.

- Я так не могу, вот ты бы мог Кате изменить?

- Мог, только не хочу, мне это сейчас меньше всего нужно.

- А я вот хочу, но не могу. Как ты думаешь может хоть через месяц, а?

- Насколько я знаю Маришку, раскачивается она долго, так что не меньше 2-х, еще при условии твоего хорошего поведения.

- Эх, - Олег тяжело вздохнул.

- Ну ты особо-то не страдай, удовольствие скажу тебе ниже среднего, во-первых, длится не долго, во-вторых, чувствуешь себя потом по уши в дерьме, нажраться как следует иной раз и то лучше, еще думай об этих мерах предосторожности.

-У тебя все так, потому что без любви.

- Не знаю.

- Я-то хочу по любви.

- Хоти, хоти, - Вадим взглянул на часы. - Ладно, я побежал. Надо продукты бабке купить, мы ее завтра отправляем а летние каникулы.

Глава V

Вадим:

- И насколько ты уезжаешь?

Катя:

- На две недели.

Вадим:

- Это недолго.

Катя:

- Да я дня, часа без тебя прожить не могу, как это ни банально звучит. А тут две недели, и на кой мне сдалась эта чертова Италия.

- А я на тебя смотреть хочу и больше ни на кого и ни на что.

- Тогда давай поженимся.

Катя насмешливо:

- Давай сначала школу закончим.

Вадим:

- Как закончим так сразу.

Катя с ехидцей:

- Предпочитаешь лишать меня девственности исключительно на брачном ложе, как это трогательно.

Вадим смотрел на нее, слушал ее и любил ее все больше и больше, ему казалось, что еще немного и сердце его разорвется на клочки, потому что не привыкло оно быть таким счастливым.

Он обхватил ее лицо руками.

- Катька, какая же ты красивая, такая красивая, что дальше просто некуда. - И поцеловал ее в полуоткрытые губы.

Катя:

- Да, целуемся мы конечно хорошо, только вот застыли мы на какой-то мертвой точке, когда же будет движение вперед.

- Какое еще движение, Котенок ты мой заумный?

- Как какое? Девушка уже давно готова прыгнуть к тебе в постель, а ты ее не пускаешь, говоришь: Охладись дорогуша, мне на тебя пока еще просто смотреть приятно.

- Но мне, правда, приятно на тебя смотреть.

- Мне тоже Вадим, и смотреть на тебя и слушать и ... Я люблю тебя, я верю тебе, верю в тебя и верю в нас. Я хочу быть к тебе очень близко, понимаешь, совсем, предельно близко. Я хочу чувствовать тебя всего целиком, а не по частям, всего совсем, сразу, понимаешь.

- Солнышко, секс - это не совсем то, что ты думаешь.

- Нет то, - очень тихо сказала Катя, - когда любишь то только так и никак иначе, иначе просто не может быть, если любишь.

Они крепко обнялись.

Катя:

- Как только я вернусь из Италии, мы начнем нашу совместную интимную жизнь.

- Если хочешь. Просто я так боюсь чем-то обидеть тебя, что-то сделать такое, что не понравится тебе, и ты отвернешься от меня.

- Что бы ты ни сделал, я никогда не отвернусь от тебя, никогда.

***

Вадим вышел из лифта и подошел к Лиле.

- Лиля, что тебе нужно, зачем ты звонила?

Лиля подняла на него свои большие серые глаза.

- Я беременна от тебя, - тихо произнесла она.

- Что?! - Вадима даже пот прошиб. - Этого не может быть.

- Может, - чуть слышно прошептала Лиля

Повисло тягостное молчание. Он окинул взглядом ее округлившуюся талию - она действительно была беременна.

- Ты ничем не докажешь, что этот ребенок от меня, - сказал Вадим и сразу почувствовал себя последним гадом.

Ее глаза смотрели с таким укором, с такой болью, что он не смог выдержать этого взгляда и уставился в пол.

- Мне жаль, но я ничем не могу тебе помочь, извини, - процедил он сквозь зубы.

Лиля повернулась и ушла. А Вадима терзала только одна мысль - что будет, если Катя узнает?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава I

- Вадим!

- Катенька!

Они упали друг другу в объятья.

- Какая ты хорошенькая, загорелая, хорошо отдохнула?

- Да очень. Жаль только что без тебя. Ну мы на следующее лето обязательно поедим куда-нибудь вместе, я так хочу этого.

- Конечно, что-нибудь придумаем, только до этого еще дожить надо.

- Доживем. Мы до всего доживем, до всего, чего захотим, я никогда не перестану любить тебя Вадим, никогда - никогда.

- И я тебя, котеночек мой ненаглядный.

Они слились в страстно-нежном, радостном поцелуе. Погода была теплой и ласковой, лето еще и не думало заканчиваться. Катя щебетала как птичка про Италию, про Рим, впечатления ее переполняли, она находилась в радостном приподнятом настроении, а Вадим все никак не мог собраться с мужеством и выложить ей последнюю новость .Он прекрасно понимал, что если он не скажет ей этого сейчас, то потом она, не дай бог узнает от других , да хоть от той же Лильки, и тогда будет еще хуже.

А ничего не подозревавшая Катя продолжала радостно щебетать.

- Катя.

- Что? - он прервал ее на полу слове.

- Мне надо кое-что тебе сказать.

- Говори.

- Может, конечно опасения напрасны, и, чтобы не случилось, ведь это не должно отразиться на наших с тобой отношениях?

- Да не томи ты, говори прямо, я пойму.

- Уверена?

- Я постараюсь. Так что же случилось?

- Ты Лильку Чукину знаешь?

- Я вообще-то с ней в одном доме живу, но тесно никогда не общалась, чудная она какая-то. А что?

- Она беременна.

- Надо же. Интересно кто это постарался.

- Похоже что я, а может и нет, на что очень надеюсь, но надежда слабая.

- Ты? - Ее глаза удивленно расширились. - Как это?

- У нас это было только один раз. Короче я дурак.

- Вы что, не предохранялись что ли?

- Так получилось. Ты не представляешь как я сейчас жалею об этом.

- Надо было предохраняться. Катя находилась в состоянии полной растерянности.

Повисла пауза.

- Ну ты меня и огорошил.

- Может все-таки не от меня.

- А если от тебя?

- Тогда я даже не знаю.

- Я тоже не знаю. Что ты в ней нашел-то, ведь посмотреть не на что.

- Да я сам не знаю. Она мне даже не нравилась никогда.

- Тогда зачем?

- Кать, я же не знал тогда, что полюблю тебя, она захотела, а я не счел нужным отказываться.

- А должен был отказаться.

- Ты права. Я... я идиот. Я так люблю тебя, а это может разрушить наше счастье.

- Ну ладно, пока будем надеяться, что не от тебя. Ведь было только один раз, да? А когда?

- В конце февраля.

- Когда мы поссорились, - Катя грустно усмехнулась.

- Но ведь тогда мы еще не были так близки.

- Правда? А я уже тогда любила тебя, а ты оказывается нет.

- Ну что ты милая, я просто тогда еще не понял, что люблю тебя, а влюбился я в тебя сразу, как только увидел, просто я дураком был тогда.

- Понятно, - Катя тяжело вздохнула. - Мне пора домой, поздно уже.

- Только одиннадцать.

- Все равно. Мне нужно переварить все это, просто в голове не укладывается, вот уж чего не ожидала.

Они дошли до ее дома молча. Он попытался поцеловать ее на прощанье, но Катя отстранилась.

- Не надо, извини, до завтра.

Она ушла. И Вадим почувствовал такую тяжесть, будто она ушла навсегда и уже никогда не вернется, по крайней мере к нему. В сердце зародилось предчувствие чего-то плохого и неизбежного.

***

Катя поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру Марины Журавлевой. Открыла ее мама - симпатичная, полненькая, невысокая женщина.

- Здравствуй, Катюш, какая ты загорелая. Хорошо отдохнула?

- Да очень, - Катя протянула сумку с пятилитровой банкой меда. - Вот.

- Ой, какой хороший, светлый.

- Сколько?

- - - .

- И недорого. А в нашу деревню теперь пчеловоды не приезжают, и в последнее время у всех, у кого были пчелы - мед плохой. Она отдала Кате деньги.

- Кать, вам сливы не нужны?

- Ой, нет спасибо, самим девать некуда. А Марина еще в деревне?

- Она там до последнего будет. Что здесь-то пылиться, там такая благодать, правда народу у нас мало, но сестра там у нее двоюродная есть, да еще соседская дочка примерно ее возраста, а больше и не надо никого, народ - он в городе надоел, правда?

- Правда.

- А ты что ж? Пожила бы оставшиеся две недельки в деревне, там у вас сейчас кто есть?

- Да, тетя с двоюродным братом.

- А чего тогда тут пылишься?

- Да мне там как-то не по себе, там бабушка умерла.

- Но ведь она там не только умерла, она там еще и жила Катюш.

- Вы правы, но я пока еще не могу там быть.

- Это у тебя со временем пройдет.

- Наверное, ну я пошла, до свидания.

- Иди, маме привет передавай.

-Угу.

Катя медленно спустилась по лестнице. Ей было тяжело, она была растерянна и совершенно не знала, как правильно повести себя с Вадимом. У подъезда на скамеечке сидели Лиля и Вика Цыплакова.

-Привет, - сказала Лиля как всегда как бы виновато.

Катя остановилась в замешательстве, не зная что делать, но просто пройти мимо она тоже не могла. Лиля покраснела и спрятала глаза.

- Что ты перед ней тушуешься, подумаешь королева какая, - высказалась Вика, - расскажи ей, пусть знает с кем связалась.

- Я не могу, - Лиля еще больше покраснела.

- Расскажи, пожалуйста, - попросила Катя тихо.

***

Катя быстро шла по залитой солнцем улице, погода была теплой и ласковой, недавно прошедший дождик прибил пыль, и поэтому даже здесь в городе дышалось легко и свободно, а у нее на душе было темно душно, в голове стучала и отдавала болью по всему телу одна единственная фраза: Как же он мог. Она скорее ворвалась, чем вошла к нему в квартиру, дверь была открыта, он даже слегка испугался от неожиданности.

- Дверь надо закрывать, - кинула ему Катя зло.

- Я только что мусор выносил. Что с тобой?

- А я только что с Лилькой разговаривала.

- Значит моей версии происшедшего тебе недостаточно?

- Это были просто голые факты. Я не знала подробностей.

- А кто-то утверждал, что подробности моих похождений ее не интересуют, что тебе наплевать, что обо мне говорят и думают другие, я привык верить твоим словам.

- Я ошибалась. В данном случае подробности имеют огромное значение.

- Интересно чем этот случай такой уж отличительный?

- Тем, что у нее будет ребенок от тебя.

- Это еще вопрос спорный.

- Самообманом занимаешься. Да ежу понятно, что ребенок от тебя, и ты это отлично понимаешь, боишься правде в глаза взглянуть трус, подонок, ничтожество!

- Ну все хватит на меня ярлыки навешивать, в конце -концов, она была далеко не девочка, и это уже не моих рук дело.

- Если девушка не девственница - это еще ничего не значит, мало ли какие были обстоятельства.

- Вот именно, откуда мне знать какие там были обстоятельства, может ребенок вообще неизвестно от кого, а она меня заарканить хочет.

- Она на такое не способна, она же дура.

- На это много ума не надо.

- Этот ребенок от тебя!

- Ну что ты заладила, да хоть бы и от меня, мне - то какое дело, я этого видит бог, не хотел, сама должна была думать, и сейчас мне плевать и на нее, и на ее проблемы, она для меня как была пустым местом, так им навсегда и останется.

- Тогда зачем же ты с ней?

- Зачем? Зачем? Бабе приперло - а мне что жалко что ли, вечно ты все приукрашиваешь, давай называть вещи своими именами.

- Приперло! Это тебе приперло! А она так тебе в любви признаться хотела.

- Правда? А я не понял, болван. Оказывается сейчас так в любви признаются, большой и чистой, теперь буду знать, спасибо что подсказала.

- Она тебе сказала что...

- Что любит. Мне Викуля тоже говорила, что любит мальчиков от 13 до 18, с хорошими генетическими задатками, а я в эту категорию как нельзя лучше вписываюсь.

- Это разные вещи, ты, что не понимаешь?

- Не вижу разницы.

- Скажи лучше, не хочешь видеть.

- Может и не хочу, потому что вижу одну тебя.

- Ах меня, спасибо, какая честь. Вадим, а если бы на ее месте была я, где гарантия, что ты...

- Гарантия этому моя любовь к тебе.

- Значит я исключение, я тебе дорога, нужна, необходима, я ценность - меня беречь надо, а другие это так - вещи одноразового использования, прокладки Олвейз Ультра.

- Такова жизнь.

- Неправда!

- Правда.

- Тогда скажи мне, пожалуйста, зачем ты после еще какое-то время надежду в ней поддерживал, почему сразу не сказал, что она тебе без надобности, и не послал куда подальше. В цинизме тоже надо быть последовательным.

- Мне неудобно было.

- Ах ему неудобно было, не хватило мужества нет сказать, думал все как-то само уляжется, рассосется, а тут еще Зеленкова подвернулась, которая куда шикарнее. Думал: Лилька сама поймет. Ан, нет, не вышло, смалодушничал Вадим.

- Да ты права, смалодушничал, но теперь уже ничего не исправишь.

- Почему? Ты можешь, например, жениться на ней.

- Я что с ума сошел?

- Ну хотя бы всенародно признать себя отцом ее ребенка, рассказать об этом для начала своим родителям, а - то они все еще находятся насчет тебя в наивном заблуждении, пора бы им открыть глаза, как ты считаешь? Что страшно?

- Не страшно, противно.

- Трахаться с нелюбимой девушкой не противно, а признать это противно, не понимаю я твоей логики.

- Все ты отлично понимаешь.

- А я тебя Человеком считала.

- Что же это я, после того как Лильку трахнул, человеком перестал быть?

- Ты им престал быть гораздо раньше, жаль, что я только сейчас это поняла.

- Катя.

- Прощай Вадик.

Она хлопнула дверью, через несколько мгновений он услышал как она сбегает по лестнице.

- Катя я же так люблю тебя, что же мне теперь делать, - тихо прошептал Вадим.

Глава II

Катя с силой надавила на звонок, он пронзительно заверещал. Ничего нет противнее Ленкиного звонка, - подумала она, - как он только ее саму не раздражает. Через несколько секунд дверь открыла прекрасная Елена. Лена выглядела как всегда, на все сто. На ней был очень короткий атласный халатик, который выставлял на обозрение большую часть великолепных Ленкиных ног, на ногах - очень изящные бархатные домашние туфельки. Прекрасные солнечные волосы рассыпаны по плечам. Лицо ее было по-утреннему свежо, но не выразило никакой радости по поводу прихода Кати.

- И на хрена она так вырядилась, - подумала Катя, - ведь не для кого - утро и она одна дома, зачем?

- Ты чего приперлась в такую рань,- с недовольством в голосе спросила Лена.

- Ничего себе рань, двенадцать часов.

- Ну проходи, раз пришла.

- Благодарю, - выдавила из себя Катя и скорчила уморительную гримаску.

Лена прыснула. Они прошли в комнату.

- Ну так в чем дело?

- Да ни в чем.

- Ну как же?

- А вот так.

- Врешь, ты ведь плакаться пришла, признайся, думала, что я тебя пожалею, а оказалось...

- Соболева, ты самая жестокая, самая черствая, самая бездушная девка из всех кого я знаю.

- Спасибо тебе Максимова за эти нежные слова в мой адрес. Но ведь я права - ты не заслуживаешь никакого сочувствия.

- Соболева, есть ли придел твоей бестактности?

- Наверное нет. Господи, и она еще жалуется - такой парень, столько шарма, обаяния, просто восставший из праха Эл вис Пресни, а этой чушке неблагодарной еще чего-то не достает.

- Соболева, еще слово - и я тебя ударю.

- Ой, как страшно. Ты со мной не справишься крошка моя. Подумать только, наглость какая, заваливается ко мне в квартиру ни свет, ни заря, и еще грозится меня избить, у тебя Максимова ни стыда, ни совести нет.

- Не избить, а ударить. Лен, ну прекрати меня мучить, мне и так плохо.

- Плохо ей. Подумаешь, мелочь какая. Ну переспал твой Вадим с этой Лилькой, ну и что, физическая измена - не измена, главное, чтобы в душе он был всегда с тобой.

- Ты что действительно так думаешь? - Катя усмехнулась. - Значит, я тоже могу с кем-нибудь переспать чисто из экспериментальных соображений, и ты думаешь, он не обидится.

- Это, конечно, ударит по его мужскому самолюбию, но я думаю, он не обидится.

По-моему ты ошибаешься. И ерунда это все.

- Что ерунда?

- Физическая измена, духовная измена. По-моему, измена, какой бы она ни была, есть измена и все тут.

- Не будь идеалисткой, Максимова.

- Разве я идеалистка, хотя может быть, не знаю, Но меня мучает не это.

- И что в таком случае тебя мучает, прелесть моя?

- А то, что человек, которого я любила, оказывается способен на такую подлость.

- Ой, да перестань, ну какая это подлость?

- Подлость. Я видела Лилю. Она такая несчастная. Представь, себя на ее месте.

- Не надо было быть дурой. Она сама во всем виновата, на шею к нему бросилась, хоть бы в аптеку перед этим соблаговолила зайти, а он не преминул воспользоваться.

- Он ее использовал.

- Ну опять пошло, поехало. Максимова, меня твоя наивность пока еще умиляет, но уже скоро начнет раздражать.

- Лен, она же такая глупая, как он мог, я понимаю с такими как Викуля..., но Лилька, это же так недостойно.

- Перестань, не знаю как насчет Викули, но то, что Чукина в этом деле уж по больше нас с тобой разумеет - это точно.

- Правда, а я думала лучше тебя в этом деле никто не разумеет.

- Ну что ты. Я ведь еще девственница, Максимова.

- Ты девственница?!

- Ага.

- Лена Соболева, секс символ школы 395 - девственница. Да, забавно.

- Только никому не открывай этой страшной тайны.

- Не бойся. Не открою.

- А ты уже нет? Твой распрекрасный Вадим лишил тебя?

- Нет. Представь себе, не лишил.

- Ба, вот, оказывается, почему он сбежал от тебя к Чукиной, а я то думала.

- Ну что ты. Он даже не предлагал. Я уже была не против, а он все продолжал джэнтельменничать.

- Он тебя очень уважает, Максимова.

- Ага, а Чукину - нет.

- Верно, а Чукину - нет.

- Подонок он, этот Вадим.

- Он же парень, - многозначительно произнесла Лена.

- Ну и что? - фыркнула Катя.

Лена подошла к Катиному креслу, взяла ее за подбородок и, глядя ей в глаза, нежно прошептала: Ты еще такой ребенок Катенька, ничего не понимаешь.

Катя рассерженно мотнула головой.

- Не делай так. Меня это бесит. И ни какой я не ребенок.

Лена присела на корточки возле ног Кати, сделала растроганное выражение лица и сказала: Катенька, ты такая прелесть, когда сердишься, теперь я понимаю, почему ты так мальчикам нравишься.

Катя рассмеялась:

-Знаешь, я сейчас вспомнила один фильм про двух лесбиянок, так вот там была похожая сцена.

- Правда, ну и как фильм, - спросила Лена и встала.

- Да, дерьмовый такой фильм, - Катя тоже встала с кресла и подошла к застекленному шкафу. Там стояла большая детская фотография Лены. - Это ты, да?

-Катя, а ты вообще за свободу нрава? - спросила Лена, не отвечая на ее вопрос.

- Нет. Я вообще-то за нравственность, но в рамках разумного конечно. А что? - и она повернулась лицом к Лене.

- Да так, - Лена начала развязывать пояс халата, - ты такая милашка, к чему все эти предрассудки.

- Соболева, не сходи с ума.

- Как я могу не сходить с ума, когда рядом со мной такая складненькая девочка, - Лена сбросила халат и осталась в великолепном нижнем белье.

- Какая комбинашка, я такую же хочу, - пролепетала Катя.

Лена пошла на нее, покачивая всеми частями тела, кстати получалось у нее это довольно здорово.

- Ну ты, Ким Бессинджер недорезанная, успокойся, возьми себя в руки.

Лена загнала Катю в самый дальний угол комнаты.

- Пощади мою невинность, - это были последние слова Кати перед тем, как Лена набросилась на нее и крепко схватив за плечи, тряхнула и выдохнула: Ты так меня возбуждаешь! Потом она повисла на Кате , по инерции еще сильнее сжав ее плечи и рассмеялась. Катя тоже прыснула.

- Ты чокнутая Соболева. Ну отпусти, больно же.

- Ни за что, - выдавила Лена, смеясь, и отпустила Катю.

- Ты ненормальная, тебе к врачу показаться надо, Соболева.

- Обязательно, Кать.

- Катя.

- Что?

- Я люблю тебя.

- Верю. У меня от твоих страстных объятий синяки останутся.

- Да ладно тебе.

- Конечно ладно.

- Катя, а что тебя возбуждает.

- Ничего.

- Значит ты фригидна.

- Обидно конечно такое слышать, но я как-нибудь переживу.

- А меня возбуждает красный шелк, яркий электрический свет и кровь.

- Кровь? Ну значит у тебя точно крыша поехала.

- Наверное.

- Ну я пошла.

- Подожди.

- Что такое?

- Катя, я была не права.

- В чем?

- Он не имел права так поступать, - Лена вздохнула, - наверное. А вообще ты все правильно говорила. Ты очень хороший человек Катя, и, как не прискорбно мне это осознавать, ты лучше меня, ты чище.

- Соболева, а ты оказывается мне друг, а я даже и не подозревала, - Катя очень нежно улыбнулась, чмокнула Лену в щечку и скрылась за дверью.

А через неделю из деревни вернулась Марина Журавлева, и Катя получила от нее сочувствие уже, так сказать, в стандартной форме. Марина надавала ей кучу советов, как надо себя вести и как не надо, и что вообще она такая классная, что у нее таких Вадимов будет пруд пруди и прочее в этом роде. Катя все никак не могла ответить на вопрос: почему Марина, которую она знает сто лет и которая всегда все правильно понимает и готова помочь, по крайней мере словами, вызывала в ней намного меньше теплых чувств, чем непредсказуемая Соболева, с которой у нее не то что взаимопонимания, а просто нормального человеческого общения без взаимных порой хамских уколок не было. Парадокс, - решила Катя.

Глава III

Катя запуталась с деньгами сумкой и продуктами - рук явно не хватало.

- О, черт!

- Давай помогу, - это была Лиля, она придержала сумку.

- Спасибо, привет, а ты хорошо выглядишь.

- Спасибо.

Катя нервно засовывала продукты.

- Не спеши.

Объем сумки явно не соответствовал количеству продуктов. О,*** , какая же я дура, надо было взять синюю, она больше.

Лиля рассмеялась:

- Давай я куплю пакет, - она взяла у Кати кошелек, который уже вот-вот собирался выпасть из ее нагруженных рук.

- Видишь, какой здоровый пакетище, сейчас все войдет.

- Спасибо Лиль, знаешь, я в быту такой тормоз - вообще ничего не соображаю.

- Это нестрашно.

- А моя мама говорит, что это ужасно, и она просто не знает, как я буду жить.

- Ты будешь очень хорошо жить.

- Почему?

- Потому что вы с Вадимом помиритесь, и все будет замечательно,- Лиля потупила глаза.

- Лиль, прости меня, пожалуйста.

- Тебя-то за что?

- Ну, я даже не знаю, все равно прости, ладно?

- Это ты меня прости, а главное Вадима прости, он не виноват.

- Но...

- Не перебивай, пожалуйста. Понимаешь, я его любила очень давно, с седьмого класса и все боялась подойти, он же всегда занят был, вокруг него всегда было столько девушек, ну ты сама знаешь.

- Да уж, знаю.

- А тут я набралась смелости, и хотела все сразу получить, а так нельзя, это неправильно. Он наверное подумал, что я просто испорченная ,прожженная девка, которая бросается на каждого второго, я наверное так себя и вела - что по-другому он и подумать не мог, он же не знал, что мысленно, я уже сто раз обнимала его, целовала и..., - Лиля запнулась и смутилась, - все остальное. Понимаешь, наверное я выглядела опытной, даже смешно, я ведь совсем неопытная, совсем, правда.

- Почему ты все это мне говоришь.

- Не знаю. Просто очень хочется сказать.

- Тогда говори.

- Я уже все сказала Кать, извини, я дура, совсем дура.

- Нет, нет, никакая ты не дура, может я чем-то смогу тебе помочь, ты только скажи, я...

- Нет, у меня все хорошо. Это я сначала испугалась, я так боялась родителям сказать и поэтому уехала к сестре в Ленинград, она меня успокоила, она сама в молодости сделала аборт, и теперь у нее вообще детей не будет. И я не хочу, чтобы со мной было также, лучше уж я рожу, правда, боюсь жутко, но что поделаешь.

- Все будет хорошо Лиля.

- Я надеюсь. Знаешь, а родители мои оказались не такими уж консервативными.

- Это хорошо. Лиля, но Вадим все-таки должен признать себя отцом ребенка.

- Он не захочет.

- Что значит не захочет? Должен же он нести какую-то ответственность.

- А зачем Кать? Он меня не любит, он тебя любит очень, я знаю, и ты его тоже очень любишь.

-Я не хочу любить такого гада!

- И, тем не менее, ты его любишь.

- А как же ты.

- А я нормально.

- Ничего себе нормально.

Они вошли в лифт. Лиля нажала на шестой этаж.

- Лиль, ты заранее прости, можно один вопрос.

- Конечно.

- Вадим сказал, что ты не была ну...

- Девственницей.

- Да.

- Нет, ну, - Лиля опять смутилась и покраснела, - я ей была, просто у меня такая физиологическая особенность.

- А, ну конечно же. О господи, я Михайлова просто убью, подонок!

- Не надо, лучше помиритесь с ним и будьте счастливы, я не против, правда.

- Боже, ты святая, - выговорила Катя обалдело.

- Нет, я просто дура, - Лиля вышла из лифта, - пока.

- Пока, - Катя нажала на свой этаж. Оказывается, такие люди еще есть, даже удивительно, - подумала Катя.

***

Катя вышла из подъезда. Выглядела она просто замечательно. На ней был бордовый костюм, который подчеркивал все достоинства ее хрупкой фигурки. С причесочкой, которую она сделала с помощью специальной сеточки, Катюша походила немножко на Джульету, немножко на Белоснежку. Вдруг дорогу ей преградил Вадим.

- Котенок, да ты сегодня просто красавица.

Катя глянула на него, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше презрения, но это получилось у нее крайне комично.

- У тебя уморительная рожица, Котенок.

Катя ничего не ответила и двинулась вперед, Вадим пошел рядом с ней.

- Ты можешь со мной не разговаривать, - продолжал Вадим, - с такой милашкой как ты и помолчать приятно.

Катя не выдержала. Маска суровости сошла с ее лица, и она улыбнулась.

- Ну вот, ты уже улыбаешься. Ты очаровательна, когда улыбаешься, а когда ругаешься - ты просто великолепна, когда молчишь - тоже ничего.

Катя пыталась опять натянуть на себя суровую маску, но она не натягивалась, а улыбка расползалась все шире и шире.

- Отстань от меня. Ты мне не интересен. Я не хочу с тобой разговаривать.

Вадим схватил ее за запястья рук и прислонил к дереву. Сделал он это грубо, но и нежно в тоже время.

- Пользуешься тем, что ты физически сильнее меня, да?

- Ну, иногда можно этим попользоваться. К тому же иного выхода у меня все равно нет. Ты даже не хочешь разговаривать со мной Котенок, почему?

- Потому что, потому что ты очень плохой человек.

- Твои доводы не убедительны, Котенок.

- Я тебе уже все сказала. И повторять не намерена.

- Тогда ты была в состоянии аффекта, и я не принял твои слова всерьез.

- Я говорила серьезно. Какой же ты...

- Ну какой я Котенок? Скажи. Какие ты нецензурные слова знаешь? Давай начинай, не стесняйся.

- Прекрати, я не люблю выражаться, к тому же в такой солнечный день.

- Тогда давай помиримся.

- Ни за что. Отпусти меня.

- Не отпущу, пока не простишь.

- Интересная манера простить прощенья. К тому же не мне тебя прощать. Ну и держи. Подумаешь, на курсы английского опоздаю, не убьют же меня за это.

- Катя, какая же ты прелесть. Я по тебе просто с ума схожу, а какие у тебя глаза, особенно в минуты ярости, ты чудо Катенька.

Вадим обнял ее вместе с деревом и приблизился к ее губам.

-Э, э, э, я тебя еще не простила.

- Жаль, - он тяжело вздохнул.

- Какая же я безвольная, непринципиальная, слабая натура.

- Ну что Катенька, ты очень принципиальная, меня твоя принципиальность порой даже бесит.

- Опять ты со своими шутками дурацкими, в данной ситуации Вадим, это совсем не смешно. Пусти, а то я и вправду опоздаю.

- Иди, - он освободил ее из своих крепких объятий. - Английский -

это конечно архи важно в наше время. Ну мы больше не враги, Катенька?

- А когда мы были врагами? - сказала Катя и горько усмехнулась.

Глава IV

Тот самый чердак. Май, сирень, ее белое платье, музыка, смех - боже, как это было давно. Зачем я здесь? Вадиму казалось, что он куда-то падает и, тем не менее, остается здесь, вместе с этими дегенератами и их телками. Боже, какое отвратительное ощущение. Вадим что только ни пробовал за свою короткую жизнь, но его крепкий молодой организм довольно легко справлялся со всеми этими экспериментами, но эта дрянь была настоящей дрянью.

Я даже не спросил что это, какой же я дурак. Перед глазами все плыло, в ушах звон, вдруг ему стало казаться, что его голова начинает расти и тяжелеть, казалось еще немного и он отвалиться и покатится по полу как мяч. Вадим сжал ее руками, чтобы остановить этот жуткий процесс. Вдруг все прояснилось. Все те же, с позволения сказать лица, ничего не изменилось.

Зеленковский брат Димон дружески обнял его.

- Представляешь, а я ему хотел яйца отрезать, представляешь, - обращался он к кому-то. Ты Михалыч, не кисни, да ну их, этих баб, бляди они все без исключения, сплошные с ними неприятности, он похлопал Вадима по плечу.

В этот вечер Вадим с Олегом здорово бухнули по случаю того, что Олег благополучно завалил досрочные экзамены в институт. В скорости Олег свалился и заснул крепким сном младенца, а Вадим пошел домой. По дороге он встретил крепко выпившего Димона, брата Зеленковой, и между ними завязался очень теплый дружеский разговор, не содержащий ни одного членораздельного предложения. Наезжать на Вадима Димон не собирался, поскольку узнал, что за ним стоит Костик, а с Костиком ему никак не хотелось портить отношения даже из-за горячо любимой сестры. В результате Димон пригласил его в веселое место, пообещав много водки, много телок и много веселья. Вадим, решив, что терять ему уже нечего, согласился. Веселым местом оказался все тот же пресловутый чердак, через который они с Катей проникли на крышу, и который Вадим не раз имел удовольствие посещать ранее. Там какая-то телка предложила Вадиму таблетку, пообещав небывалый кайф, Вадим, не задумываясь, проглотил ее, хотя раньше никогда не позволял себе такого легкомыслия. Но в ту минуту ему было так погано, а выпитой водки было явно не достаточно, чтобы улететь так далеко и надолго, как того хотелось. И сейчас Вадим мучился противоречивыми, двойственными, полу мистическими ощущениями, которые не только не приносили никакого кайфа, а просто раздражали и даже пугали.

А народ тем временем разошелся не на шутку. Димон ударил ту телку, которая дала Вадиму таблетку, телка завизжала, завязалось что-то типа драки, потом все более-менее успокоились, далее все собрались идти на улицу подышать свежим воздухом. Вадим тоже пошел за ними, как ему удалось подняться, он сам не понял.

На улице ссора возобновилась. Все стали драться друг с другом, причем девчонки ни в чем не уступали ребятам, Вадим тоже кого - то бил, кто-то бил его, боли он совершенно не чувствовал, все происходило словно не по-настоящему, а в каком-то бредовом сне. Вдруг кто-то истошно крикнул, кровь, много крови, визг девчонок, дальше Вадим ничего не помнил.

***

На первом этаже, как всегда было шумно. Приближался урок химии, а вместе с ним контрольная, но Лену и Катю она мало волновала, что значит контрольная по сравнению с удачами и неудачами на личном фронте, пустой звук да и только.

- Лен, а я, наверное, все-таки прощу его.

- Правильно, и прощай побыстрее, пока он себе другую не нашел.

-Лен, вот, если бы на ее месте была Зеленкова, мне бы было наплевать, хоть она вся изойди злостью и отчаяньем, но Лилька - ведь это совсем другой случай.

- А тебе - то какая разница, кто на каком месте. Все мы живем один раз, и каждый имеет равное право на счастье, ты ей ничего не должна, она тебе тоже.

- Я не могу так.

- А ты учись.

Прозвенел звонок, но химика еще не было. Вдруг прибежал жутко взволнованный, с выпученными глазами Олег и объявил во всеуслышание: Вчера Димона пришили, а Михайлова в этом обвиняют.

***

А на следующий день пришла Зеленкова, вся растрепанная, с опухшими глазами-щелочками и совершенно отсутствующими взглядом. Создавалось впечатление, что она на всех смотрела, но никого не видела. Окружающие просто не знали, как на нее реагировать, и находились в полной растерянности. Наконец Катя решилась подойти и тихо спросила: Юль, извини пожалуйста, но может ты нам объяснишь, что случилось?

И тут Юлю прорвало:

- Что случилось, да ничего особенного, просто зарезали очередного дебила Димку Зеленкова, который был всех для вас пустым местом. Даже хорошо, что его зарезали, одним быдлом меньше станет, воздух будет чище. Для вас важно, что посадили вашего ненаглядного друга и приятеля, всеобщего любимца Михайлова. А мне на него наплевать, наплевать слышите, мне даже все равно он это или нет, я даже рада что...- голос ее сорвался, она закашлялась, нет, я не рада, мне наплевать просто, наплевать на него, на всех вас, на все... У меня погиб брат - единственный человек, который во мне хоть немножечко нуждался. Он бы всем вам за меня глотки перегрыз с большим удовольствием. Он конечно был дебилом, ограниченным, малограмотным, но дебилы тоже умеют любить, они ведь не во всем дебилы. А теперь я совсем одна. Вы меня за проститутку держите, причисляете к отбросам общества, - она издала какой-то странный звук, отдаленно напоминающий смешок.

- Юля, это не так, - попыталась возразить ей Лена.

- Так Лен, ты конечно более нормальная, чем все остальные, но, тем не менее, и ты думаешь также. Но мне абсолютно все равно, что вы обо мне думаете, меня это нисколечки не расстраивает, плевать я на вас хотела.

Она взяла сумку и сказала неожиданно спокойно: Ну все дети, я пошла домой, учиться я сегодня пожалуй не буду, да и завтра тоже, и вообще хвати мне учиться, ученая я уже, пока, - и она ушла.

- Зеленкова, а страдает, - удивилась Марина Журавлева.

Лена:

-А она что ни человек что ли? А чем его зарезали - то?

Олег:

- Осколком шифера.

Катя:

- А почему решили, что это он?

Олег:

- Потому что он там был.

Катя:

- Ну там же еще двадцать человек было.

Олег раздраженно:

- Что вы меня-то спрашиваете, я - то там не был.

Марина:

- А где ты был?

Олег:

- Мы с ним нажрались, я отвалился, я даже не помню, когда он ушел, а наутро узнаю от одного децела, он там был, но вовремя сматался. Мать его бедная, вообще в шоке, вчера к моей приходила, плачет, не знает что делать, Михайлова ни за что выпускать не хотят - прокурор санкцию дал, следовательница вообще какая-то больная... Главное Михайлов сам ничего не помнит и ничего вразумительного сказать не может.

Катя, побледнев:

- Но ведь это же не он. Этого просто быть не может.

Олег:

- А кто знает-то. Михайлов и тот не знает.

***

Голова у Вадима раскалывалась не то от духоты, не то от недосыпа, в камере спать он не мог. Хорошо еще с соседями повезло, одного из них Вадим знал, в одной шарашке тусовались, не раз водку вместе пили, а тут загудели вместе, правда тот товарищ за дело, а Вадим неизвестно за что, зато опера поработали над ним на славу, так что он с трудом передвигался. Тетка-следовательница была особой пре неприятнейшей, очень похожей на крысу, такой некрасивой женщины Вадим не разу в жизни не видел, при одном взгляде на нее у Вадима к горлу подкатывала тошнота. Вадим ей тоже не понравился. Она не любила красивых молодых парней и вообще красивых людей не любила, а точнее сказать, она просто не любила людей, любых, в независимости от масти , но красивых она ненавидела с особой страстью, и как только пред ее взором возникли великолепные, цвета плавленого золота, глаза Вадима, она решила, что этот виновен безусловно. К тому же тех двух подозреваемых сразу же отпустили - указание свыше, толи кому-то дали на лапу, толи у кого-то слишком большие связи. Крыса ненавидела и то, и другое, ненавидела продажную, коррумпированную систему, в которой проработала уже столько лет, понимая, что не в ее силах что либо изменить, и поэтому отыгрывалась на полную катушку на всех кто попадался ей в руки, для нее все были изначально виновны, все демократические веяния ей были глубоко чужды, и она делала все от нее зависящее, чтобы как можно больше испоганить им жизнь, считая при этом, что выполняет свой священный долг, договориться с ней было невозможно, в чем вскоре пришлось убедиться родителям Вадима.

- Итак, - продолжала крыса, голос у нее тоже был крысиный, тонкий, писклявый и очень пронзительный, - у нашей физички и то поприятнее, - подумал Вадим. - Ты утверждаешь, что никакой драки не было?

- Не было, чуть слышно, - прошептал Вадим.

- Правда? А я вот располагаю сведениями, что была, али у тебя память отшибло. Чем вы там нашпинговались?

- Ничем.

- Не ври! - она перешла на крик. - Я же тебя сучонка, насквозь, вижу, сколько вас таких паскудников через мои руки прошло. Хочешь расскажу как все было на самом деле.

Вадим будто физически чувствовал, как петля затягивается у него на шее, вдруг навалилась полная глубокая апатия ко всему происходящему, хотя инстинктивно он все еще продолжал сопротивляться. А может он и вправду убил этого огромного дебила Димона, но зачем? Вадим силился вспомнить подробности этого злосчастного вечера и не мог, полный провал, но даже, если это и так, Вадим отнюдь не жаждал понести такую жестокую кару, как наша пост советская тюрьма, но видно выкрутиться не удастся, конец всему, жизнь кончена, вдруг Вадим осознал это с предельной ясностью, ему стало так страшно, как никогда в жизни.

- Ну что я права? - ехидно выговорила следовательница, довольная собственной сообразительностью.

- Нет, громко и уверенно, - сказал Вадим.

Крыса мерзко рассмеялась.

- Ты можешь все отрицать. Можешь вообще ничего не говорить - это твое право, - последнее она выговорила с особой издевкой. - Твои родители могут нанять хоть десять адвокатов, если вам деньги девать некуда, но я тебе обещаю, слово даю, ничего тебе не поможет, уж я-то постараюсь.

Глава V

Катя шла по мокрой, залитой дождем улице. Было холодно, а она, как всегда была одета не по погоде, она думала о Лиле, о Вадиме, о том, что же будет дальше и ей становилось жутко. Апчхи,- ну вот кажется насморк начинается, - подумала она. - Надо зайти в Детский мир, а-то я тут совсем окочурюсь. В отделе письменных принадлежностей она купила ручку с ластиком и пошла смотреть игрушки. Игрушки были замечательные - одна одной лучше. Вдруг ее внимание привлекла маленькая мохнатенькая обезьянка, у нее был такой трогательно-печальный, застенчивый вид.

Кого-то она мне напоминает, - подумала Катя. - Да ведь это же Лилька! Сходство было просто поразительным, Катя даже рассмеялась. Не минуты не раздумывая, она купила игрушку.

***

Лиля открыла дверь:

-Ой, Катюш, привет, а у нас тут ремонт, но ты все равно заходи.

- Не, не надо, лучше ты выйди на минуточку.

Лиля вышла. На ней был очень симпатичный зеленый халатик, беременность ее явно красила, она просто расцвела.

- Это тебе, - Катя вытащила из-за спины обезьянку.

- Ой, какая прелесть, а по какому случаю?

- Просто я ее увидела, и мне очень захотелось тебе ее подарить.

- Спасибо, какая она миленькая, обожаю мягкие игрушки.

- Она тебе никого не напоминает.

- Вроде нет, а что?

- Да ведь она точная твоя копия, вы с ней как двойняшки, - сказала Катя совершенно серьезно и искренно.

Лиля аж закатилась:

- Ой не могу, Катька, ты просто прелесть, я тебя обожаю, надо же так сказать, ты чудо.

- А разве я не права, - произнесла Катя недоуменно.

- Конечно права, даже не сомневайся, - Лиля все никак не могла успокоиться.

- У врача была, все нормально?

- Да все хорошо. Я зря испугалась, такой хороший врач, спасибо Кать.

- Не за что, могу еще трех предложить.

- Не надо, это будет уже перебор, все-таки хорошо иметь связи в медицинской среде.

Катя:

- Да неплохо.

- Кать, знаешь, я так хочу ребенка и уже совсем не боюсь, боюсь только, чтобы с ним ничего не случилось и больше ничего.

- С ним все будет хорошо.

- А как насчет Вадима?

- Глухо, - Катя тяжело вздохнула.

- Какой кошмар. Но я надеюсь, что все образуется, я не верю что...

- Я тоже не верю. К нам в школу сегодня следовательница приходила, такая чувырла, просто жуть. А мне и сказать-то ей нечего было, кроме того, что он не мог этого сделать, потому что не мог.

- Может все-таки зайдешь.

- Нет, мне на курсы бежать надо, а -то я уже опаздываю.

- Ладно, беги, - Лиля опять посмотрела на обезьянку и нежно улыбнулась. - Кать, я тебя люблю, - она чмокнула ее в щечку. - Пока, все будет хорошо, не переживай, у меня хорошее предчувствие.

Дверь закрылась. Катя глубоко вздохнула и вдруг услышала: Благотворительностью занимаешься, Максимова? Она подняла глаза - в верхнем пролете стояла Соболева и насмешливо улыбалась. Для Кати это было словно удар. Что ты сказала, - процедила она сквозь зубы.

В следующий момент она оказалась рядом с Соболевой и просто пошла на нее.

- Что ты сказала?!

- Что слышала. Праведницу из себя корчишь.

- Я никого из себя не корчу, - Катя приблизилась к ней в плотную.

- Что ты прешь на меня как танк, подраться хочешь?

- А почему бы и нет, - Катя замахнулась, но Лена успела увернуться и при этом оттолкнуть ее от себя. Катя оступилась и покатилась вниз по ступенькам, громко шмякнулась об пол и скорчилась от боли. Все это произошло так быстро, что Лена даже не успела отреагировать.

- Катя, о господи, - Лена сбежала вниз по ступенькам, - с тобой все в порядке?

Катя сжала шиколодку.

- Да, даже удивительно, наверное пара синяков и вывих, и вот еще, - она посмотрела на свою окровавленную руку. - Мне везет.

- Прости, но ты первая начала.

- Нет, первая начала ты, - и вдруг Катя расхохоталась.

- Ты чего?

- Боже, и ты в него втюрилась, а я все никак не могу понять, что это на меня Соболева последнее время крысится больше чем обычно, а вот оказывается в чем дело. И не многовато ему девушек-красавиц.

- Ему сейчас не до девушек.

- Да, сейчас ему точно не до этого. О, господи, неужели все это на самом деле, - она усмехнулась, - ну мы однако даем, - деремся из-за парня как последние шалавы.

- Знаешь Максимова, я не дерусь, а только обороняюсь я еще не опустилась столь низко.

- Зато словом бьешь намертво и главное - за что?

- А что ты выпендриваешься. Не верю я, что тебе действительно Лильку жалко, хочешь добренькой выглядеть, так и скажи.

- Слушай Соболева, по себе других не судят, ну хочется мне ей помочь, ну я не знаю почему, она человек хороший - вот и все. И только попробуй еще раз сказать что-нибудь подобное - я тебя по стенке размажу.

- А я тебя с лестницы спущу. Будешь лететь до первого этажа, поняла?!

- Ладно, кончай, - Катя вздохнула. - Дуры мы с тобой Лен, а скажи честно, почему ты не попыталась у меня его отбить.

- Да ты что, за кого ты меня принимаешь, ты же моя подруга, я тебя люблю.

- Это ты уже говорила, - Катя хихикнула при воспоминании. - Значит предпочла ограничиться только тем, что при каждом удобном случае портила мне нервы.

- А что мне еще оставалось, обидно все-таки, я же тоже живой человек, а тебя и так хорошо было, у тебя Михайлов был, я пыталась хоть чуточку отравить твое безоблачное существование, чтобы тебе уж совсем жизнь малиной не казалась.

-Убойная логика. Забавная ты Лена , - Катя чуть поморщилась.

- Тебе больно?

- Терпимо.

- Тогда вставай, застудишься.

- Не хочу, мне нравится так сидеть.

- Мы на английский опоздаем, зря я тебя что ли ждала тут полчаса как дура.

- А..., черт с ним. Ты мне лучше скажи, чем тебя Михайлов прельстил?

- Он мне помог очень.

- Помог?

- Ну да. У меня тогда брат пропал, ночь, а его нет, я бы наверное с ума сошла, если бы не Вадим, мы с ним на улице случайно столкнулись. Он с вечеринки шел.

- А где родители были?

- На даче, представляешь?

- Почему ты мне не позвонила?

- А ты тоже куда-то уехала к родственникам каким-то, я так растерялась, Кать, ты же знаешь, какая я в критических ситуациях, вообще никакая, а тут Вадим с четким планом действий, понимаешь?

- Конечно.

- У меня эта ночь до сих пор перед глазами, я люблю его Кать, прости.

Повисла пауза.

- И где же вы его нашли?

- На берегу Яузы, он там гулял с новоприобретенным товарищем, а времени они и думать забыли, а был уже четвертый час.

Катя рассмеялась.

- Лен, из тебя получится замечательная мать, наверное

- Мне Вадим что-то похожее сказал, не помню что.

Катя:

- Все-таки в нем есть что-то очень хорошее, правда.

Лена:

- Конечно, не просто же так мы все в него втюрились как идиотки.

Но я тебе его уступаю, так уж и быть, только бы с ним ничего не случилось, только бы не случилось.

- Да.

- Вставай, придатки отморозишь.

Катя оперлась на ее плечо и встала.

-А-а.

- Что, серьезный вывих?

- Кажется да.

- Прости меня.

- Ничего, это все мелочи.

Глава V

Отовсюду несло казенщиной и запустением. Обстановка кабинета была убогой и серой. Казалось сам воздух здесь был пропитан толщенным слоем пыли, хотя на мебели ее вроде бы и не было. Наталья Андреевна задыхалась от всего этого. За это время она очень изменилась: из полной сил и здоровья женщины средних лет, она превратилась в жалкое, измученное дрожащие существо. Как же они хорошо жили все это время и почему не ценили этого, не понимали, пока не пришла беда. Еще говорят, что эта девочка беременна от ее сына, но это не может быть правдой, Вадим не такой, но сейчас главное спасти его, а после разберемся, но когда же он назовет цену, сколько еще он будет ее мучить.

Напротив нее за столом сидел маленький, хрупкий дядечка, такой он был, на первый взгляд, серенький, безвредный. И этот скукожившийся сморчок держал в своих руках жизнь ее сына, а значит и ее жизнь.

Надежда Андреевна в глубине души чувствовала, что делает все не так, но как иначе она тоже не знала, у них не было никаких связей и знакомств в правоохранительной среде. Ситуация для их семьи была настолько новая и страшная, что они просто не смогли вовремя, как надо, сориентироваться, с адвокатом тоже не сложилось, а тому, которого выделило родное государство было явно все равно, чем дело закончится, им популярно объяснили, что от него можно отказаться, они отказались, тот которого прислали на замену, оказался еще почище, в общем все было настолько плохо и безнадежно, что даже не верилось.

- Я вам глубоко сочувствую Наталья Андреевна, но вы и меня тоже поймите, работа у нас тяжелая, зарплата смешно сказать, время сейчас ужасное, вон коллегу мою, следователя, который вел до меня дело вашего сына, зарезали прямо у дверей собственной квартиры, и за что спрашивается, она была такой честный, верный своему служебному долгу человек, но так ведь она бездетная была Наталья Андреевна, а у меня трое детей - сами посудите.

Ну когда же он назовет цену. Еще немного и я задушу это гнусное созданье. Ей, рослой, сильной женщине он казался просто мухой, которую ничего не стоит прихлопнуть, а она должна была еще выслушивать его полностью находясь в его власти.

- Вашему сыну почти 17, его действия квалифицируются по ***. В 18 его переведут во взрослую тюрьму, а он мальчик красивый, не мне вам объяснять.

Наталья Андреевна вся похолодела при мысли о том, что может произойти с ее мальчиком. Ну когда же он назовет цену.

***

На улице глубокая осень. Дул сильный промозглый ветер. Наталья Андреевна продрогла до костей в своем элегантном, но очень непрактичном плаще.

*** тысяч долларов, - стучало у нее в голове, что ж не так уж дорого он оценил жизнь ее ребенка, только где они их достанут, но они должны их достать во что бы то ни стало и как можно скорее.

***

- Привет Кать, давно меня ждешь?

Катя стояла в очереди у киоска, Лена подошла к ней.

- Нет, недавно. Водку пожалуйста.

- Это на день рождение что ли?

- Нет, просто так. Катя открыла бутылку и отхлебнула.

- Максимова, ты что?

- А что нельзя? Кто-то тут недавно пытался обвинить меня в ханжестве. Так я хочу доказать, что во мне испорченности не меньше чем в некоторых. И я этого не скрываю.

- Кать, я, кажется, уже признала, что была не права, ты мне это всю жизнь помнить будешь, да?

- Извини. Я совсем не хотела тебя обидеть. Катя отхлебнула еще раз.

- Кстати ты была частично права, я действительно вела себя с Лилей не совсем искренно. Но я запуталась. Я не знаю, что мне делать и как поступать. Я люблю его, все равно люблю, несмотря ни на что, мне ни с кем не было так хорошо как с ним. Я не жила, я парила. Это глупо звучит, но это было именно так. А тут Лилька. Обвинение это дурацкое. Зачем, за что? Почему обязательно надо мучиться, какой в этом смысл? - Катя сделала три мощных глотка. Я не могу без него, не могу, понимаешь?

Лена вздохнув:

- Понимаю.

Катя грустно усмехнулась.

- Нас с тобой сближает любовь к одному и тому же человеку, задуматься - полный бред. И главное я совершенно не в силах хоть чем-то ему помочь. Я даже прорваться к нему не могу, понятие не имею, чем все это может закончиться.

- Надо надеется.

- Единственное что нам остается.

Катя опять прильнула к бутылки.

- Прекрати.

Ноль эмоций.

- Ну, дай тогда мне глотнуть.

- На.

Лена глотнула. Терпеть не могу водку.

Я тоже. Я, кажется, опьянела.

Лена:

- Вижу. Осторожно! - Она взяла ее под руку. - Ну ты даешь.

- Странно. Напилась, а легче жить. Громко: - Мир такой же сволочной, но я его больше не боюсь!

-Сворачиваем. - Лена дернула Катю за руку. - И они свернули с центральной парковой дороги на узкую тропинку.

-Зачем? - спросила Катя

- Там Лариса с внучкой шла, если бы она тебя увидела, представь, что бы было с твоей репутацией.

- Какая репутация. Я жить не хочу, а ты - репутация. И вообще, какая разница, что о нас думает наша дура - алгебраичка. Пускай она обо мне тоже плохо думает. Пошли с ней поздороваемся. А то так нечестно - я ни чем тебя не лучше. Пошли.

- Кать, я ценю твой порыв. Но, по-моему, лучше не стоит.

- Ты так думаешь. Ну ладно. Хочешь, - Катя протянула ей бутылку.

Они как раз проходили мимо обшарпанного бюста Есенина. Лена взяла бутылку. О, какая находка, - она увидела на земле забытый пьяницами граненый стакан. Лена налила в него водки, и поставила его вместе с бутылкой прямо перед носом знаменитого поэта. Надеюсь не свалится, - произнесла Лена.

- Это кощунственно, Соболева.

- Ничего подобного, это правда. Я, конечно, люблю его стихи. Но как человек он был такая срань.

- Вообще-то ты права.

- У тебя через три дня день рождения.

- Велика радость. Еще год жизни потеряла.

- Брось, мы еще так молоды.

- Единственно, что радует, но не переживай, это не надолго.

***

Было не то что холодно, а как-то зябко. Девочки ждали в скверике у роддома. В руках у лены был большой букет удивительно свежих розовых роз. Когда Вика Циплакова его увидела, она скептически глянула, но ничего не сказала. И сейчас она то и дело бросала на букет критические взгляды, так что Лена все крепче прижимала цветы к груди и закрывала бутоны ладонями, как будто боялась, что они от этих волн недоброжелательности обидятся и завянут. Ну почему никто не хочет поверить в мою искренность ? - с горечью подумала она. - Почему? Катя уткнулась носом в букет и, казалось, полностью погрузилась в себя. Царило тягостное молчание.

Немножко поодаль стояли родители Лили. Они казались такими маленькими, поникшими. Им было стыдно, и больно, но они мирились с суровой судьбой и отказываться от родной дочери и внука не собирались. Тут в дверях появилась Лиля с ребенком на руках. Она была бледной, исхудавшей, лицо ее осунулось, но глаза смотрели счастливо.

Глава VI

На дворе уже ноябрь стоял, и дело об убийстве Дмитрия Зеленкова наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Как это ни странно, но в результате расследования этого дела, которым никто категорически не хотел заниматься, как следует, случайно выяснилось, что Вадим тут совершенно ни при чем. Все-таки нашелся человек, который точно видел кто нанес этот роковой удар, этим человеком оказался двенадцатилетний подросток, чисто случайно попавший на тот шабаш, который сначала испугался, а потом, когда до него дошли слухи о том, кого хотят засадить, набрался мужества и вместе с мамой пошел к следователю, который был, кстати, уже третьим, и почти честным. А убийцей оказалась девчонка, которая в данное время, находилась в наркологическом диспансере, в состоянии близком к помешательству. В отношении ее возбудили дело, а потом закрыли его в соответствие с п. УПК РФ (поскольку субъект стал общественно не опасен). Весь этот кошмар длился в общей сложности чуть больше месяца, так что Вадим еще дешево отделался.

***

24 ноября. Два дня назад у Кати был день рождения, но она не захотела его отмечать и поэтому многие о нем просто забыли, чему Катя была искренне рада, не то у нее было сейчас настроение, сегодня Вадим пришел в школу, народ высыпал его поздравлять, все единодушно решили не идти на химию, а идти к бывшему исполкому пить, там было любимое место пьющих школьников. Когда Катя увидела его, у нее внутри все сжалось, ей захотелось подбежать, броситься к нему на шею, плакать и смеяться одновременно, но почему- то она не смогла этого сделать, ее будто что-то держало и не хотело отпускать. Она попыталась пересилить эту непонятно откуда взявшуюся скованность, но единственное что ей удалось сделать, это просто подойти к нему и тихо сказать: Я очень рада, что все обошлось. Это прозвучало так холодно, даже почему-то резко. Вадим посмотрел на нее стальными, мертвыми глазами, так, что она отшатнулась.

- Я тоже, - он зло усмехнулся. - Пить пойдешь?

- Нет, - неожиданно для себя самой сказала Катя.

- Ну, как хочешь, нам больше достанется, - сказал Вадим. - Пошли пить ребята! Я все-таки опять на свободе.

И все ушли пить. Буквально через две минуты примчалась Лена Соболева, ее задержала алгебраичка.

- А где все? - спросила она.

-Ушли пить, - ответила Катя.

- Ну, как он?

- Да так, - Катя пожала плечами. - Я бы не сказала, что он уж очень плохо выглядит, ну не хорошо конечно, но, в общем, вполне сносно.

- А ты почему здесь?

- Лен, ты даже не представляешь какая я идиотка.

- Да перестань ты, главное что его выпустили.

- Да конечно, это главное.

- Все хватит дурить, пошли пить.

- Я не пойду Лен, ты иди, если хочешь.

- Кончай валять дурака, все будет хорошо, поверь мне.

Хорошо все конечно же не было. Всю вечеринку Вадим вел себя так, будто Кати вообще не существует. А в конце - концов нажрался как свинья, так что его пришлось чуть ли не на руках нести домой. А потом все как-то постепенно вошло в свою колею, но особо радоваться было нечему.

***

Скоро опять зима. Да какой там скоро? Она уже наступила. Идет снег. Мокрый, противный, дует ветер, под ногами такая жуть - просто смотреть страшно. Небо серое и беспросветное. Сейчас бы в спячку впасть и не просыпаться до весны. А зима говорят в этом году будет совсем дрянь. Снегу выпадет мало. Морозов тоже не будет, а будет вот такое бесхарактерное, капризное недоразумения целых пять месяцев. Лиля стояла у подъезда, кокетливо покачивая коляску, и о чем-то весело ворковала с очень приятным, гладко выбритым молодым мужчиной. Мужчина все время улыбался, Лилька по всему ему нравилась. Когда Лена и Катя подошли ближе, они к своему удивлению поняли, что Лиля и ее собеседник говорят по- французки. Завидев приятельниц, Лиля чуть смутилась и представила их Шарлю. Шарль по-русски был, по-видимому, не бум-бум, к тому же он куда-то спешил, так что поговорить девчонкам с французом не удалось. Когда он ушел, Катя несколько обалдело спросила : Лилька, где ты так научилась шпарить по-французки, мы с Ленкой английский-то все никак освоить не можем?

- А я вообще к языкам способная, - призналась Лиля, - но это чисто разговорный, писать по - французки я не умею.

-Все равно здорово, - восхищалась Лена . - Лиль, а где ты его подцепила.

- Это не я, это сестра. У них в Питере была какая-то научная конференция и пригласили французких ученых. Моя сестра ведь очень талантливый специалист в своей области, правда сейчас наука в таком загоне, но иногда случаются подобные мероприятия, а сейчас в Москве проходит круглый стол как раз посвященный теме их исследования. И сестра опять встретилась с Шарлем, а потом привела его к нам в гости, девчонки я кажется ему нравлюсь, так чудно .- Лилька хихикнула

Лена:

- Почему чудно. Ты главное не теряйся. Смотри, не ровен час, во Францию укатишь.

- Да брось ты, - Лиля махнула рукой. Ну ладно девчонки, нам с Вовкой еще в поликлинику забежать надо.

Катя, заглядываю в коляску где мирно посыпал крохотный Вовка:

- С ним все хорошо?

Лиля:

- Да все отлично, здоров как бык, это просто обычное обследование, ну все, пока.

***

Когда она удалилась, Лена даже прыснула: Ну надо же. Кать, а так вообще-то бывает?

Катя:

- Ты знаешь, я раньше тоже думала, что нет, а оказывается... Боже, как это банально.

Лена:

- Дурацкий сериал, с дурацким хэппи эндом. А вообще я за нее очень рада. Ей, наверное, такое даже во сне не снилось.

Катя:

- Нет, я, конечно, очень хорошо отношусь к Лильке, но почему одним все и просто так, без борьбы, даже при наличии некоторых прегрешений, а другим шиш - за все заслуги перед отечеством.

Лена:

- Что-то я не совсем тебя поняла, другие это кто?

Катя:

- Неважно. Так разговор на тему.

Лена:

- Если имеешь в виду себя, то ты зря бога гневишь, если Лилька сойдется с этим французом, то ваши с Вадимом проблемы автоматически отпадают.

Катя:

- Вадим - это уже пройденный этап. Я уже давно исчерпала все возможности его не слишком большой души, вряд ли удаться выжать что-то еще. И теперь он для меня просто прочитанная и не очень интересная книга. Кстати, ты можешь забрать себе то, что от него осталось, я не против.

- Нет уж спасибо, объедками не питаемся, хотя, если серьезно: зря ты так.

- Знаешь Соболева, я решила, что с этого момента буду любить только тебя, потому что мне это совершенно ничем не угрожает, поскольку человек ты кристально честный и порядочный вплоть до идиотизма, а следовательно абсолютно безвредный.

- И как прикажешь это понимать?

- Считай, что я сделала тебе комплимент.

- Ничего себе комплимент.

- А к мужикам я теперь буду относиться исключительно как к средству удовлетворения своих низменных потребностей, не больше, не стоят эти примитивные животные того, чтобы открывать им душу.

- О господи, Максимова стала воинствующей феминисткой, спасайся кто может.

- И вообще, мы скоро закончим школу, и у нас начнется совсем другая жизнь. Кстати, в какой институт ты собираешься поступать.

- Во ВГИК.

- Это шутка?

- Катя, я очень тебя люблю, но в медицинский я поступать не собираюсь.

- А почему?

- Потому что это не мое.

- Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что ВГИК - это твое, творческая среда ..., да еще при плохом финансировании, Лен, это же полное дерьмо.

- А мне хочется.

- А вообще, чего я зря волнуюсь. Все равно ты туда не поступишь. И пойдешь в мой медицинский. Папиных связей хватит на нас обоих.

- Нет Кать, если я не поступлю, я пойду либо в юридический , либо в экономический.

- Юрист, экономист - меня от этих слов уже тошнит.

- Кать, ну какой из меня хирург.

- Будешь психиатром.

Лена прыснула:

- Нет Кать, извини.

- Соболева, ты так прочно въелась в мою жизнь, что я просто не представляю, как я буду жить и учиться без тебя.

- То, что мы будем учиться в разных институтах еще не значит, что мы перестанем дружить.

- Конечно нет. Так просто ты от меня не отделаешься, даже не надейся, актриса погорелого театра.

Глава VII последняя

За окнами сырость, серость, пасмурность, холод и грязь, а на кухне тепло, светло и уютно. На столе - бутылка водки и два стопарика, за столом два приятеля - Олег и Вадим, уже порядком бухие.

Олег, разливая:

- А у меня Михалыч, тоже никаких положительных сдвигов, Маринка до сих пор не дает, представляешь, а я ведь не железный, сорваться могу, неужели она не понимает.

- Кто о чем, а вшивые о бане, - хмуро пробурчал Вадим и осушил рюмку.

Горячительное разлилось по жилам и ударило в без того одуревшую башку Вадима. Он весь сморщился, на лбу появились две крупные складки, которые мгновенно исчезали, стоило ему расслабить лицо. Он смерил Олега убийственным взглядом, уронил голову на руки и сказал:

До чего же все-таки паскудная эта наша жизнь, мне сейчас все настолько в падлу, что в пору удавиться. Куда не глянешь, - он многозначительно окинул взглядом маленькую чистенькую кухоньку, - кругом одно дерьмо, вот смотрю я сейчас на твою поганую пьяную рожу и до того мне противно, что блевать в пору. Ты не обижайся, но я правду сегодня говорить буду, накипело, понимаешь?

- Да я понимаю и не обижаюсь, - Олег ударил друга по плечу. - Это у тебя Михалыч, запоздалая реакция на стресс.

- Ой, не мути, - Вадим чуть поморщился и налил себе водки, забыв про Олега. - Ты знаешь, у меня сейчас в душе все настолько перегорело, что мне не то что любить, разговаривать с кем бы то ни было в напряг, разве только что с тобой за бутылкой водки.

Он уже подносил рюмку ко рту, как вдруг Олег спросил: И Катьку ты тоже больше не любишь?

- Катьку? - рюмка застыла в руке, не достигнув желанной цели.- это сложный вопрос. Насчет Катьки не могу тебе сейчас с уверенностью ответить. И вообще не путай меня. Он осушил рюмку.

Друзья опустили головы и принялись сверлить глазами стол.

- Она ведь даже не обрадовалась, когда меня выпустили, - сказал Вадим с горечью.

- Да нет же, Михалыч, - возразил ему Олег, - обрадовалась, просто она затормозила, а что рада была это я тебе гарантирую.

- Вечно она тормозит, - зло сказал Вадим. Повисла пауза. Дура, - наконец выдохнул он. Более резко и оскорбительно высказаться в Катин адрес Вадим просто не смог.

Олег:

- Вот и моя тоже тормозит, что ты с ней будешь делать.

- Ты меня уже заколебал, - возмутился Вадим, - нет, чтобы учиться на опыте моих ошибок трудных, а он сам добровольно в ту же самую петлю головой лезет.

- Я же собираюсь с презервативом и вообще, ведь можно не кончать, вот ты бы не кончал, и не было бы всей этой мороки.

- Да я вроде и не кончал, - пробормотал Вадим, - хотя не помню уже, давай-ка лучше выпьем и забудем все наши горести - печали. Они чокнулись и выпили.

Не изменить, не исправить

Я так хочу, чтобы лето не кончалось , чтобы в даль со мной умчалось со мною вслед , я так хочу, чтобы маленьким и взрослым удивительные звезды дарили свет , - поется в одном , когда-то очень популярном шлягере. 1985 год , лето. И какое лето, боже мой. Мягкий ласковый ветер нежно обдувает ваши детские , веселые, загорелые лица с облупленными носами, робко касается ваших густых, торчащих в разные стороны волос и чуть-чуть шевелит их, будто заигрывает, солнце вызывающе-счастливо светит уже четвертый день подряд, но о засухе не может быть и речи , потому что до этого прошел такой обильный , благодатный дождь, что вся растительность стала настолько буйной и сочной, что поневоле позавидуешь мирно пасущимся и важно жующим буренкам, как мало им надо для счастья. А разве человеку так уж много надо? И разве он уже не счастлив, когда так поют птицы, стрекочут кузнечики, цветут цветы , а дерзкая яркая бабочка садится прямо на нос. О комарах не упоминаю, они будут только вечером, а сейчас можно радоваться жизни на полную катушку. Поговорим о вас . Сколько вам лет? 5 и 6 . Света чуть старше, а выше на целую голову своего 5-летнего братишку-Сережу, ничего он еще догонит и перегонит, сама увидишь. И не переживай о том, что ты такая тощая и длинная , у тебя будет очень хорошая фигура, ты станешь красавицей, ну почти красавицей, и ты-Сережа не всегда будишь таким мелким и хлипким и все девочки будут твоими, это только сейчас они над тобой смеются. А чему это так смеются дети, и во что играют на этом зеленом, залитым солнцем лугу? И что это за дурацкая тряпка у тебя на голове, Света. А , да у вас свадьба, как же я сразу не догадалась. Компания состояла из 5 - ти человек : 4-ре девочки и один мальчик. Иришка, пухленькая , маленькая девочка с ямочками на щеках недавно гуляла на свадьбе у своей старшей сестры, это событие произвело на нее очень большое впечатление и сегодня она предложила подружкам поиграть в свадьбу, никак не могли найти жениха, все знакомые мальчишки категорически отказывались от этой роли, наконец Оле удалось уговорить своего младшего брата. Сперва уговаривали, а теперь издеваются, вот такие уж мы, женщины. Сначала Иришка сама хотела быть невестой, такой, как ее сестра , но, как увидела с кем ей предстоит связать дальнейшую судьбу , тут же отказалась от столь незавидной участи. Остальные девочки тоже не захотели быть невестами такого горе-жениха. И пришлось ему бедному жениться на собственной сестре, которая, как уже было отмечено ранее, была старше его на год и выше аж на голову.

- Тебе Света его усыновлять надо, а не жениться на нем, - хихикала Иришка

- Почему , у нас только год- разница, - возмутилась Света

- А я не по возрасту сужу, а по размеру, - не унималась Иришка

- Ну и женилась бы сама на нем, ты меня меньше, - Света начала злиться

-Я че, дура что ли? - высокомерно молвила Иришка

- Значит я - дура - обиделась Света-

Иришка

- Но ты же его сестра, тебе неважно-

Света

-Но мы же не по - настоящему, а по игре, какая разница? -

Иришка

-Лично я даже по игре с таким жениться не хочу, я себе цену знаю-

Остальные девочки только хихикали.

- А мне может большие невесты больше нравятся, - подал голос вконец приниженный Сережа-

- А вкусах конечно не спорят ,- изрекла Ириша. - Но я лично считаю, что, если любовь ,то на руках надо носить, как мою сестру . А ты ее даже не поднимешь, а ,если поднимешь- то сразу же уронишь-

- Зато я его могу поднять, - сказала Света. - и схватила братца под подмышки