"Церрелы - раса, соседствующая с людьми. Внешне - гуманоиды, чуть ниже ростом, худые, как скелеты, кожа серовато-зеленая. Амфибии... Соломин поморщился.
"....Я горцев этих не люблю. Не место им здесь. Всем. Если б они исчезли в один день (такое только Сталин и мог! С чеченами так поступил, хотя и сам не лучше), то я бы этот день считал самым великим праздником:))" (c) Ивасенко А.Ю.
>>>Рейтинг Путина, вопреки официальным заявлениям, продолжает падать
>Ну так посмотрите сайт Левада-центр. Рейтинг последние 3 месяца растет.
Черта с два. А вот так называемую внесистемную оппозицию,кормящуюся на амерские деньги мы рано или поздно будем судить военно-полевым судом за измену родине
"Пусси-Кэт" был огромен, массивен и страшен. Именно таким и должен быть линейный крейсер, основной задачей которого является наводить ужас на противника. Но это чудовище не было и лишено некоей элегантности, скромного обаяния, воплощенного в некоторых новомодных конструкциях, позаимствованных у Варлонов. Это были пушистенькие ушки и милый хвостик, болтающийся за кораблём. Вводящие врага в заблуждение своей игривостью, редкой в условиях сурового дальнего космоса, ушки и хвостик, между тем, были сильнейшим парализующим инструментом для всякого другого вражеского вооружения. Стоило капитану Михнееву дать команду начать ушкам и хвостику вилять, как все бортовые пушки и лазеры на вблизи расположенных кораблях переставали функционировать, но, отнюдь, не на самом "Пусси-Кэт".
- Взять на абордаж противника! - Отдал Михнеев короткий приказ в капитанской рубке "Пусси-Кэт".
Он имел в виду небольшой курьерский звездолёт, вынырнувший только что из-за планеты прямо у них по курсу. Пилот-курьер, обнаруживший засаду, уже ничего не мог поделать, поскольку менять курс было поздно, его кораблик оказался в опасной близости к пиратскому котокрейсеру. Заказчик грабежа оказался точен в своих данных, точка появления курьера оказалась верной. Не зря экипаж страдал всю последнюю неделю диареей и рвотой из-за опасной близости к планете, типа "сортир", относящейся к открытой недавно учёными звёздной нефтянки новой разновидности планет, обладающей невероятно вонючим космическим запахом, разносящимся на многие парсеки, но, обычно, обладающими большими залежами нефти.
- Будет сделано, капитан! - Отрапортовал старпом Ивасянко фальцетом.
Как и многие, он был в последнее время весьма обезвожен из-за нарушенных пищевых процессов, а главная нагрузка по выполнению идиотских команд капитана, лежала, всё-таки, на нём.
Пока остальные члены команды корчились животами по отсекам, или делали вид, что корчатся, чтобы отлынивать от работы, ему приходилось всё проверять самому, орать как последнему боцману на нерадивых, навешивать пинки ленивым, давать тычки задохликам, которые неизвестно каким хитрым способом умудрились попасть в задницу пиратского корабля.
Вот его голос и "поплыл". Превратился из весьма приличного баритона в писклявый фальцет, и с этим совершенно невозможно было что-то поделать! Это случилось в тот момент, когда он орал на юнгу Коротина за то, что тот недостаточно чисто отдраил капитанский унитаз в туалетной комнате, примыкающей к капитанской рубке. Как и все на корабле, последнюю неделю Михнеев тоже болел из-за близости к сортирной планете, поэтому его личный унитаз отдраить было весьма непросто. Короткий схалтурил, и, вместо того, чтобы выполнять свою работу, вдруг уселся на унитаз, достал смартфон и принялся сочинять продолжение своей эпопеи "Броненосцы". Все в команде знали об этой, мягко говоря, специфической, наклонности юнги, и потешались над этим, как только для этого представлялась возможность.
От Ивасянко Короткий получил пинок под зад, потом упал на "четыре кости", и рьяно, словно очнувшись от забытья, принялся счищать капитанскую грязь специальной щёткой под ободком платинового толчка.
- Запустить уши с хвостом! - Просипел между тем Ивасянко, повернувшись к стрелку-радисту Филинбаке, немому гуманоиду-бородачу, подобранному ими когда-то на одной из диких планет Большого Схвата. Филинбака получил своё прозвище из-за того, что его тело сплошь было покрыто птичьими перьями, ржавчато-жёлтой пёстрой раскраски.
- У-у! У-у! - Прогукал тот в ответ и нажал нужную кнопку.
Курьерский кораблик был маленький и слабовооружённый. Всё в нём было отдано для скорости, а не для боя. Но кто знает, что придёт на ум его пилоту, вдруг он выстрелит по "Пусси-Кэту" своей пукалкой и повредит чего-нибудь. Ушки и хвостик завибрировали, и вокруг Михнеевского корабля возникло поле чёрной материи, в котором перестали работать и двигатель курьерского кораблика, и его пушки, и, даже, канализационное оборудование.
Абордажная команда "Пусси-Кэта" , облачённая в экзоскафанры, с гиканьем и улюлюканьем в эфире, то и дело, запуская корректирующие двигатели, ринулась в открытое пространство, навстречу застывшему теперь неподвижно, курьерскому кораблику. Как будто сорок гремлинов прилепилось одновременно со всех сторон к обшивке бедного корабля. Зажужжали алмазные болгарки и затарахтели титановые долбогнёты, вгрызаясь во внутренности, теперь уже навсегда покалеченного курьера, принадлежавшего её величеству Королеве.
Буквально через десять минут всё было кончено. Вокруг "Пусси-Кэта" зависли в пространстве внутренности курьера, куски обшивки основного корпуса, перекрытия отсеков, куски лестничных маршей и лифтовых шахт.
- Как дерьмо в проруби! - Довольно констатировал Михнеев, разглядывая через главный иллюминатор своё любимое зрелище.
Он не отличался изысканностью манер, и любил крепкое словцо. Ивасянко уважал его за это, потому что сам был далёк от "интеллигентщины" и "либерастизма". Но взамен приходилось терпеть заторможенность капитана, его необыкновенный тупизм во многих вопросах. Например, недавно, в системе Центавра, они точно так же брали на абордаж другое небольшое торговое судно. Всё было как обычно, но среди пленённой команды оказалось двое церрелов, гуманоидов-земноводных с планеты Симбиоз-17. Михнеев с отвращением относился к этой расе.
- Этих за борт! - Распорядился он Ивасянко тогда безапелляционным командирским тоном.
Его не волновало то, что у церрелов наружняя пищеварительная система, и что они сами состоят из довольно вязкой, дурно пахнущей, субстанции, обладающей свойствами растекаться, а потом собираться вновь. Ивасянко пришлось вместе со всей командой вымазаться в дерьме, пытаясь совочками выдворить за борт двух церрелов, почуявших недоброе, и растёкшихся прямо в кают-компании, в руках, держащих их охранников. В результате многочасовых ассенизаторских работ, команде, всё же удалось это сделать. Но теперь всё равно никто не мог быть уверенным, что церрелы сгинули. Во-первых, какие-то их части могли остаться на корабле в труднодоступных местах. Во-вторых, даже вытолкнутая за борт церрельская масса никуда не делась, а преспокойно растеклась по обшивке корабля, сбиваясь в кучки в местах неровностей корпуса, стыков узлов и лонжеронов возможно впитываясь и вживляясь в тело корабля, грозя когда-нибудь причинить неудобства. Все знали о необычайной живучести церрелов даже в условиях открытого космоса. Не хотел об этом думать только Михнеев.
"Нет бы сплавить тех двух недобитков перекупщикам рабов, как и остальных пленников, так нет же!" - Зло Думал Ивасянко, глядя на веселящегося капитана. - "Ничего! Придёт и моё время!"
Вскоре, извлечённых из курьерского кораблика, пленников доставили в капитанскую рубку "Пусси-Кэта". Их было всего двое. Пилот Нерлин, и таинственный пассажир Га Рцев. Таинственный потому, что при нём не было обнаружено никаких документов, а имя удалось узнать только с его слов. Сколько-нибудь существенного груза в курьерском кораблике обнаружено не было. Очевидно, что вся ценность груза заключалась в таинственном пассажире.
- Кто ты такой? - Властно спросил Михнеев у пассажира, одетого в чёрный хитон с капюшоном, как священник. Пилот курьерского кораблика пока его не интересовал. Прежде всего, его интересовало выполнение заказа.
- Мишуа Га Рцев, добрый человек! - Мягким голосом ответил тот, внимательно смотря Михееву в глаза.
- Какой же я добрый, идиот?! - Усмехнулся Михнеев. - Мои оглоеды от злости только что чуть не поубивали вас, не найдя в ваших карманах ничего ценного!
- Все люди добрые по своему, уважаемый! Только не все это понимают! - Что-то странное было в этом пассажире.
Впервые за долгое время Михнеев почувствовал себя не в своей тарелке. Внезапно заболел правый висок. У него возникло ощущение, что будто его мозг кто-то сканирует.
Ивасянко с тревогой наблюдал за своим капитаном, трущего с ожесточением правый висок. Словно почувствовал, что тот сейчас опять сморозит какую-нибудь глупость.
- Ладно! - Сказал вдруг Михнеев. - Отведите обоих в разные арестантские. Что-то я сегодня слишком устал. Завтра с ними раберёмся!
- Имейте в виду! Ваш корабль под нашим полным контролем! - Прокричал пилот Нерлин, когда Ивасянко с Филинбакой схватили пленных за руки, чтобы вывести их из рубки.
Все находящие в капитанской грубо заржали.
- Даже если вы техномаги, с "Пусси-Кэтом" вам никогда не управиться! - Устало сказал Михнеев вдогонку пленникам.
Ночью Михнееву не спалось. В бреду он часто просыпался на влажной от пота подушке, вскакивал в кровати и смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, наяву, или во сне церрелы облепили корпус его корабля вязкой жижей настолько, что "Пусси-Кэт" потерял способность к движению, потому что сопла двигателей с регулируемым вектором тяги безнадёжно залепились церрельской массой враскорячку, и теперь разгонялись друг другу навстречу. Во сне, или наяву, пилот Нерлин опять говорил: - "Имейте в виду, что ваш корабль находится полностью под нашим контролем!". Во сне, или наяву, таинственный пассажир Мишуа Га Рцев называл его добрым человеком, пронзая одновременно насквозь его душу своим завораживающим взглядом.
Утром, выпив кофе, капитан приказал привести Га Рцева.
- Здравствуй, добрый человек! - Сказал тот, только войдя в каюту Михнеева.
- Опять ты за своё! - Поморщился капитан, удивляясь невероятно свежему виду Га Рцева, проведшему ночь в камере. - Прекращай мне говорить "добрый человек", иначе Филинбака может наказать тебя за это!
- Ты можешь наказать меня, добрый человек, но позволь сначала помочь тебе!
- Как ты можешь мне помочь?
- Я знаю твою беду. Ты латентный гомосексуалист, но отказываешься признаться в этом себе самому!
Лицо Михнеева побагровело. Ивасянко, присутствовавший при этих словах, охнул, и вжал голову в плечи.
- Ну ка! Выйди! Оставь нас одних! - Гаркнул ему Михнеев.
Ивасянко поспешно выскочил из каюты. Теперь ему стало ясно, почему долгие годы их капитан жил без жены, и, даже во время долговременных ремонтов на пиратских базах, не пользовался услугами жриц любви, хотя вся команда, обычно, пропадала в борделях.
А ещё он вспомнил, что, как то раз, заскочил в капитанскую каюту рано утром без предупреждения. Парой секунд позже, ему пришлось выскочить в коридор быстрее пули, даже не обнаружив своего присутствия. Дело в том, что он увидел капитана чистящим зубы в туалетной комнате. Дверь туда была раскрыта. Капитан что-то мурлыкал себе под нос, водя по зубам турбомультиплексовой щёткой. Всё, вроде бы, было вполне буднично, но... опустив свой взгляд ниже, Ивасянко заметил на белых трусах капитана большую дыру, за которой было видно волосатые ягодицы. Дыра наполовину была закрыта майкой, тоже белой, заправленной в трусы.
Всё это тогда показалось Ивасянко очень странным, и он решил выскользнуть из каюты капитана незамеченным. Обдумав потом это происшествие, Ивасянко никак не мог придти к однозначному выводу: - "Что это было?!" Ведь на корабле был изрядный запас исподнего мужского белья, ограбленный ими с турецкого лайнера ещё в прошлом году. "Неужели капитан не знал, что у него такая большая дыра сзади на трусах?!" "Не может быть!" "Или..."
Некрепкая на размышления голова Ивасянко прекратила тогда мозговать на эту непростую тему, а просто отбросила её в небытиё, как скверный необъяснимый случай, типа неожиданной вспышки на Солнце. Но теперь, в свете новых сведений, полученных от странного пленника Мишуа Га Рцева, всё начинало приобретать совершенно новый, необъяснимо влекущий смысл...
Между тем в командирской рубке котокрейсера продолжался допрос.
- Что ты хотел этим сказать Мишуа? - Спросил Михнеев, когда они с Га Рцевым остались одни. - Что значит латентный?
- Латентный, значит не осознавший свою сексуальную направленность полностью. - Выражение лица у Га Рцева приобрело несколько жалостливо-снисходительное выражение. - Видишь ли, добрый человек, я немного умею читать чужие головы и память, заключенную в них.
Я увидел в твоей голове довольно неприглядный эпизод жизни, когда в лётной гимназии ты подставил своего сослуживца за то, что он тебя поймал на воровстве личных вещей товарищей. Но дело не в этом, а в том, как ты выкрутился из этой ситуации. Ты, боясь огласки своей преступной наклонности, оболгал того сослуживца, назвал его гомиком и даже предоставил подтасованные улики. В результате несчастному, находящемуся в сообществе людей, резко отрицательно относящихся к мужеложеству, доведённому до отчаяния насмешками сослуживцев и наложенной на него епитимьи молчания, пришлось застрелиться.
- Откуда ты... - Михнеев в отчаянии схватился руками за голову. Его охватило чувство омерзения к самому себе.
- Но дело, опять-таки, не в этом! - Невозмутимо продолжал Га Рцев. - Ты не догадываешься, почему сослуживцы тогда поверили тебе, а не тому несчастному? Покопайся в своей голове. Тебе было приятно сочинять гадкие омерзительные подробности про мужеложеские отношения несчастного. У тебя получилась целая любовная история про него и одного из преподавателей, настолько убедительная красочная история, что сослуживцы поверили именно тебе.
- Да... Да... - Михнеев словно впал в транс. Он весь раскраснелся и закрывал лицо руками, словно надеясь скрыться от самого себя.
- У тебя получилось так хорошо сочинить историю про гомосексуалистов потому, что ты сам постоянно в глубине души об этом думаешь. Твой нетрадиционный мозг, независимо от тебя, проигрывает в подсознании разные ситуации удовлетворения именно таким способом. Ведь ты несчастлив! Именно поэтому ты бороздишь просторы космоса в виде пирата, ненавидишь церрелов, грабишь всех подряд, убиваешь и выполняешь грязные заказы. Ты неудовлетворён жизнью. Тебе надо признаться самому себе в том, что ты есть на самом деле. Ведь гомосексуализм вовсе не такое уж преступление, не стоит из-за этого уничтожать планеты и грабить пассажирские звездолёты. Приглядись получше к своему экипажу, хотя бы. Среди окружающих тебя людей есть личности близкого свойства к твоей сущности. Посмотри внимательно, хотя бы, на Ивасянко, или на Филинбаку. По-моему, вы все тут неосознанно собрались в одну команду. Мой совет! Просто получше приглядитесь друг к другу, и вы вполне сможете стать счастливыми. А счастье - высший смысл человеческой жизни!
Сказав это, Га Рцев невозмутимо повернулся и вышел из командирской рубки, поскольку командир Михнеев корчился на полу в душевных муках и неспособен был продолжать разговор. За бесшумно открывшимся люком его поджидали Ивасянко и Филинбака, которые тотчас же схватили его за руки.
- Отведите меня в мою камеру, добрые люди! - Сказал Га Рцев. - Ваш капитан просил его не беспокоить в ближайшие пару часов...
ГЛАВА ВТОРАЯ
Всё смешалось в доме изнанцев.
Вот уже пару недель самым необъяснимым образом Михнеевский котокрейсер "Пусси-Кэт" успешно скрывался от могущественного заказчика, межзвёздного нефтяного концерна "Би-Пи". Необъяснимым потому, что скрыться от боевых кораблей концерна до сих пор ещё не удавалось никому. Невозможно было улизнуть от боевых кораблей самой последней конструкции, вооружённых самыми мощными сканерами и долбогнётными пушками, стреляющими кусками свёрнутого пространства, разворачивающимися уже внутри атакуемых кораблей. Но Михнеевскому экипажу это сделать удалось.
Необычайная слаженность команды, возникшая неделю назад, взаимная дружба и любовь, сделали невероятное. Крейсер "Пусси-Кэт" стал недосягаемым для любых врагов. Он так искусно уходил от погони сквозь астероидные облака и атмосферу чужих планет, что концерновским боевым кораблям приходилось отступать несолоно хлебавши.
Члены команды "Пусси-Кэт" понимали друг друга с полуслова, почти что телепатическим способом. У капитана в командирской рубке появился блеск в глазах и румянец на щеках. Ивасянко с Филинбакой тоже светились от неожиданно нахлынувшего счастья. Даже невооружённым глазом было заметно, что со всеми троими произошло нечто экстраординарное. И не беда, что форма одежды Ивасянко и Филинбаки несколько поменялась, вместо обычных космокомбинезонов на них появились килты (шотландские мужские юбки) и игривые блузоны, зато сыгранность команды возросла многократно.
Заключённые, Мишуа Га Рцев и Нер Лин, хотя и продолжали оставаться пленниками на этом странном корабле, но положение их значительно улучшилось. Их стали лучше кормить, даже приносить кофе по утрам, ежедневно выпускать на двухчасовые прогулки в корабельную оранжерею, и ежедневно менять постельное бельё, как в третьезвёздочных гостиницах.
Что двигало капитаном Михнеевым, непонятно! Почему он не захотел отдавать пленников заказчику, концерну "Би-Пи", подставив тем самым свой корабль и всю команду под угрозу аннигиляции, мы поймём из последующего изложения событий...
Ничто не длится вечно ни под луной, ни в просторах неизмеримой вселенной. Так случилось и в этот раз.
Корабли концерна "Би-Пи" всё же загнали "Пусси-Кэт" в угол между каменными дебрями Адемордна и антигалактикой Окалбо Овоналлегам. В окрестности галактики соваться было нельзя по причине возможной аннигиляции, а каменные дебри были настолько насыщены малыми планетами самых безобразных форм, вращающихся по безобразным орбитам вокруг безобразной двойной мёртвой звезды, готовящейся стать безобразной чёрной дырой, что о том, чтобы сунуться туда, не могло быть и речи.
- Попались! - Сказал задумчиво Ивасянко, стоя рядом с капитаном Михневым в командирской рубке "Пусси-Кэта", наблюдая через главный смотровой экран чёрные корабли концерна, завершающих манёвр обшаривания (в трёхмерном космическом пространстве одного окружения мало, нужно обшаривание). - Даже уши и хвост нам теперь не особо помогут!
- Да! У них есть нейтрализаторы тёмной материи. - Мрачно ответил капитан, сидя в командирском кресле, уперев подбородок рукой о подлокотник сидения. Автоматические роботы-массажёры, выползшие из кресла, ползали по его шее, рукам и спине, выполняя свои прямые обязанности, издавая слабый, почти неуловимый писк. Они помогали Михнееву думать.
- У-у! У-у! - Прогукал, тоже стоящий рядом, Филинбака.
- Верно! - Ответил ему Ивасянко. - Если отдадим им пленников, то потеряем хорошего врача-психотерапевта. А сейчас это большая редкость! Команда нас не поймёт!
- Да! Он научил нас правильно жить! Мне даже расхотелось быть пиратом. Мне теперь хочется творить добро! - Михнеев в отчаянии оглядывал лица своих боевых друзей, ища в них хотя бы намёк на какой-нибудь выход из создавшегося положения.
В этот момент главный экран ожил:
- Капитан Михнеев! - С вами разговаривает командор боевой охраны концерна "Би-Пи" Пэ Бэ. Даю на размышление час! Если не отдадите то, что нам принадлежит, мы распилим вас на кусочки, и заберём своё сами. За ваши жизни не ручаюсь.
Экран погас, забрав с собой вид сурового командора. Что-то неуловимо знакомое показалось Михнееву в его облике, но сейчас вспоминать было некогда.
- Приведите пленников! - Коротко распорядился он.
После этого он жестом подозвал к себе Филинбаку. Тот склонился к нему, и он что-то шептал ему на ушко целую минуту, чем вызвал у Ивасянко кратковременный приступ ревности.
- Здравствуйте добрые люди! - Раздалось в рубке минут через пять, уже набившее всем оскомину, знакомое приветствие. - Чем обязаны? Нам с Нер Лином весьмо неплохо медитировалось в оранжерее, а вы прервали наши философские беседы!
- Концерн требует вас выдать, мессир! - Перебил его Михнеев. - Зачем вы ему так понадобились?!
- Я знаю этот вопрос. Позвольте объяснить! - Начал говорить пилот Не Рлин. - Вы слышали о ноосфере, информационном поле Вселенной?! Дело в том, что мессир Гар Цев является важной составляющей частью этой ноосферы. Концерн стремится овладеть тонкими ноосферными технологиями и заполучить неограниченную власть над простыми смертными.
Нефтяники всю жизнь считали себя пупом земли, и лезут во все дыры! Представляете! Некоторые из них даже писать книжки начали!
- Пути Господни неисповедимы! - Продолжил сам Га Рцев. - Нефтяники никогда не смогут написать ни одного приличного псалома, а уж правильно излагать историю в житие святых, им вообще недоступно. Графоманы, одним словом. Нечисть от лукавого!
- Поэтому мы с мессиром полагаем, что вы должны нас выдать нефтяникам! - Подытожил Не Рлин.
Все в рубке впали в шок от сказанного. Как это было возможно?!
- Так в чём же логика?! - Изумился Михнеев. - Почему обязательно выдать?
- Именно потому, что пути неисповедимы! - Невозмутимо сказал Га Рцев, слегка покачивая головой.
В этот момент, чуть позади него, пилот Не Рлин, незаметно для мессира, кое-что изобразил Филинбаке на языке жестов (перевод: "Да заколебали вы уже, яойщики!"). Филинбака яокнул, но вида не подал, слишком велико было чувство благодарности к их пленникам. И он ещё был изумлён, что Не Рлин знаком с языком немых.
- А как же наш экипаж? Неужели вам было плохо с нами? - Горестно вымолвил Ивасянко. - Мы успели привязаться к вам, вы такие добрые! И вы так умеете разбираться в наших психологических проблемах!
- Мы всё равно обшарены, и нам просто некуда деваться! - Жёстко сказал пилот Не Рлин. - Не беспокойтесь, мы когда-нибудь ещё вернёмся!
- Да! - Подтвердил мессир Га Рцев. - Мы обязательно вернёмся!
На том и решили. Пленников тотчас же отправили на боте на головной корабль нефтяников. Нельзя было долго испытывать терпение командора Пэ Бэ, о жестокости которого ходили легенды по всему дальнему космосу. Рассказывали, что он, вместе со своим рабом Бликусом, живьём сдирали кожу со своих пленников, перепробовав на них вначале все способы тантрического секса в самых извращённых формах (Хмм! Вот ещё одна сладкая парочка для углублённого психогенеза мессира Га Рцева).
После этого обшаривание немедленно было снято. Корабли концерна испарились в пространстве, унося с собой самое дорогое, что возникло в последнее время у экипажа, загнанного в угол, но не потерявшего своей гордости, линейного крейсера "Пусси-Кэт".
В командирской рубке, смотря на главный экран, стояли, обнявшись, трое. Капитан Михнеев, старпом Ивасянко и инопланетный гуманоид, капитанский денщик, весь в перьях, Филинбака. Их глаза были влажны от переживания за добрых людей Га Рцева и Не Рлина.
- Они ещё вернутся! - Вдруг сказал Филинбака. - С ними не должно случиться ничего плохого!
Михнеев и Ивасянко остолбенели. Их близкий любимый друг умеет разговаривать?! Какие ещё невероятные приключения ожидают их души в этот чёрный день жизни...
- Если бы ты знал, друг, как это мне всё надоело! - Сказал Га Рцев Не Рлину внутри пассажирского бота, подлетающего к флагманскому кораблю нефтяников. - Ведь сейчас опять придётся говорить: "Здравствуй, добрый человек!" и " Я знаю, что гложет твою больную душу. Я знаю, как помочь тебе!"
- Но ты же знаешь, Га! Что без этого спектакля мы не сможем выполнять нашу миссию. - Пожал плечами Не Рлин. - Если хочешь, мы можем поменяться ролями. Но, мне кажется, что у тебя получается гораздо лучше. Ты же видел умильные глазки этих извращенцев, когда они смотрят друг на друга. Я бы так не смог! А их килты...
Оба техномага громко, по мужицки, заржали так, что тонкие стенки космобота угрожающе завибрировали на грани перегрузки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
В которой капитан Михнеев, в погоне за флагманом Пэ Бэ, попадает в крупные неприятности.
А техномаги Га Рцев и Не Рлин приближаются к цели своего секретного задания.
- Здравствуй, добрый человек... - Начал было мессир Га Рцев в рубке командора Пэ Бэ, но был грубо прерван хозяином.
- Прекращай свои инсинуации, шельмец Га Рцев! - Буквально рыкнул командор Пэ Бэ, гневно оглядывая пленников. - Меня ты на мякине не проведёшь!
Бэ Пэ был гуманоидом-рептилоидом из системы Нокард-2, между пальцев у него были перепонки, а на безобразной ящерной голове топорщились наросты в виде небольших бараньих рогов.
- Что вы имеете в виду, неуважаемый! - Гневно вскрикнул в ответ пилот Не Рлин. - Потрудитесь объясниться!
Бедного пилота тотчас же скрутили охранники.
- Объясняются только перед равными себе, Не Рлин! А вы с Га Рцевым будете гнить у меня в трюме до скончания века безо всяких объяснений.
- Что же такого произошло в твоей жизни такого, добрый Пэ Бэ, что бы делало тебя выше нас с Не Рлином? - Сказал Га Рцев. - Неужели то, что у тебя до сих пор нет семьи и детей, что ты продался корпорации с потрохами, и даже ночами модерачишь в пространстве, сея везде, где появляешься, раздражение и ненависть к своей жестокосердой глупости и ничтожности?!
Мы понимаем, что "Би-Пи" поставило тебя в такое незавидное положение, но Пэ Бэ! Неужели всё настолько запущено в твоей жизни?! Неужели ты потерял всякую способность здраво мыслить и принимать независимые решения?!
- Ты меня не заморочишь, Га Рцев! - Голос Пэ Бэ ничуть не дрогнул. - Вы с Не Рлином заказаны, и этим всё сказано! Я лишь хотел убедиться, что это на самом деле вы.
Когда Бэ Пэ начинал злиться, за его бараньими рогами раскрывались небольшие перепончатые зонтики. Что произошло и в этот раз. И это не ускользнуло от внимательных взглядов техномагов.
- В самую худшую камеру их! - Рыкнул Пэ Бэ.
Ночью командору не спалось. Он ворочался с боку на бок в своём, пахнущем сероводородом, наполненном болотной жижей, подогреваемом бассейне (не будем глумиться над пристрастиями некоторых инопланетных гуманоидов, Вселенная слишком многолика и непостижима для простых выводов).
Ему снился один и тот же непонятный сон. То он сверху, то он снизу, то он сбоку... с несколькими земными гуманоидами занимается "шпили-вили". Он даже узнал их! Это были Михнеев, Ивасянко, обросший перьями с головы до ног, денщик Филинбака и, почему-то, корабельный юнга Короткий!
Что бы это значило?! Всех перечисленных он видел в капитанской рубке "Пусси-Кэта" во время двухстороннего сеанса связи, при обшаривании беглецов. Почему они так глубоко проникли в его душу, что теперь даже снились в яойных снах?!
"Надо завтра вызвать к себе корабельного массажиста Бликуса!" - Подумал Пэ Бэ, пустил в болотную жижу ветры, свернулся калачиком на искусственной кочке, и опять заснул.
Юнга Короткий в эту ночь был в ударе. В коротенькой матросской юбочке, топлесс, он танцевал на столе чунгу-чангу. Потом, резким движением руки, запустил какой-то непонятный аппарат в своих руках, какую-то допотопную бензиновую тарахтелку, с несколькими фаллическими движущимися черенами, какими-то метёлками и латексными губками, и упал со стола на лес ловящих рук, среди которых были и перепончатые руки Пэ Бэ...
На следующее космическое утро, которое, сами понимаете, в дальнем космосе, имеет весьма условное значение, командор перед делами решил принять тайский массаж от своего раба Бликуса. Раб был полностью человеческим гуманоидом, его предки даже были родом с матушки Земли, кажется из Хмельницкой области. И это доставляло особенное удовольствие рептилоиду Пэ Бэ.
- Почему ты не опускаешь свои шаловливые ручки ниже? - Спросил усмехаясь рептилоидный командор у Бликуса во время сеанса массажа. - Мои чресла смущают тебя?
- Нет, командор, сейчас я примусь и за них! - Пришлось ответить раскрасневшемуся бедному рабу.
В который раз Бликус клял себя за то, что в своё время не приобрёл сколько-нибудь значимой специальности, нефтяника, скажем (ах да, в Хмельницкой области нет нефти), пилота, как сволочь Михнеев, который продал его когда-то в рабство командору Пэ Бэ, или, хотя бы, токарем, что ли, каким-нибудь, на космическом металлообрабатывающем заводе. В который раз он клял своё тщеславие за то, что вздумал когда то стать поэтом. Потратил на это свои лучшие годы жизни, и упустил свою птицу удачи.
Литературная деятельность Бликуса не увенчалась успехом, стихи получались убогие и несовершенные (большей частью сварганенные на компьютерном стихогенераторе). В основном, потомок бандеровцев занимался склоками между литераторами, травлей по-настоящему талантливых поэтов, подлогами и клеветой.
Закончилось всё это естественным образом. Бликуса с позором выгнали из Союза литераторов Земного союза планет, лишили всех грантов и доступа в глобальную сеть графоманов. Пришлось ему наняться простым матросом на одно торговое судно, которое в скорости и ограбил уже всем нам знакомый капитан котокрейсера Михнеев. Далее - понятно. Из-за полной профнепригодности Бликуса, его продали в рабство, насильно научив прежде интимному тайскому массажу, заставив тренироваться этому искусству целый месяц на всех членах команды котокрейсера "Пусси-Кэт" (даже на покрытом перьями Филинбаке).
Но, что то, мы отвлеклись от главной темы повествования. В тот самый момент, когда Бликус массажировал гениталии Пэ Бэ в его, заполненном болотной жижей, подогреваемом бассейне, пилот Не Рлин и мессир Га Рцев не теряли время зря...
"Оставь надежду всяк сюда входящий!" - Так было написано крупными буквами вдоль борта боевого линкора "Карась 27". Командир этого огромного металлического межзвёздного убийцы, просто Карась, хищно, по-рыбьи, ухмыльнулся в командирской рубке, когда его радары засекли неизвестное судно в пределах досягаемости дальних орудий. Это глупым приборам было неизвестно, что за корабль возник у них на пути. А его сельдевый нос сразу учуял, что за добычу им посчастливилось встретить!
- Старпом! Орудия к бою! Нейтрализаторы хвостов и ушей на полную мощность! Сегодня мы достанем этого самодовольного полудурка Михнеева!
- Готово командир! - Радостно доложил, сидящий чуть позади капитана, в кресле старпома, Серый Лисс. Верный помощник, скунсовый гуманоид из созведия Гончих псов...
А в это время на командорском корабле 'Би Пи' начало твориться невообразимое. Стенки корпуса, самого совершенного в обозримом космосе, корабля, завибрировали очень неприятной амплитудой. Это вызвало панику среди команды. Бликус, бросив капитанские чресла Пэ Бэ, выскочил в коридор и начал кидаться всем на руки с криком: 'Это Гамазин, Это Гамазин!'. Все, конечно, знали об этой странной его болезни, хотя никто так и не смог узнать, кто такой Гамазин, и почему его следует так бояться. Поэтому осторожно отпихивали Бликуса от себя, как прокажённого. Сейчас было не до него.
Вслед за Бликусом из своей спальни, то бишь подогреваемого бассейна с болотной жижей, выскочил, прикрывая чресла, сам командор Пэ Бэ.
- Что случилось?! - Грозно спросил он у первого же, пробегавшего мимо матроса, схватив его за шкирку.
- Техномаги Га Рцев и Не Рлин сбежали! А наш корабль затягивает в чёрную дыру, мой господин! - Бедный матрос дрожал от ужаса, потому что не знал, что командор предпримет дальше. Сразу его порвёт, как грелку, или сделает рабом, как Бликуса (а это было бы гораздо хуже).
Но бедному матросу повезло. Пэ Бэ отшвырнул его в сторону,и, прямо как был, нагишом, помчался по коридорам корабля в командирскую рубку. Ситуация была критической. Командор это понял мгновенно, взглянув на показания приборов. Невесть откуда взявшаяся чёрная дыра неумолимо затягивала всю эскадру в своё невидимое чрево. Мощность двигателей уже не могла вырвать их из этой западни. Точка возврата была пройдена.
'Техномаги?!' - Подумал Пэ Бэ.
Впрочем сейчас надо было думать о другом. Оставался только один шанс выжить.
- Принесите Джимаку! - Приказал Пэ Бэ.
Все, находившиеся в командирской рубке, остолбенели.
- Мне отстрелить кому-нибудь наследство, чтобы мой приказ начал исполняться?! - Взревел от ярости командор. - Принесите Джимаку!
В рубке все засуетились, двое ымперцев куда-то выбежали (здесь и далее под 'ымперцами' имеются в виду солдаты межзвёздного нефтяного концерна 'Би-Пи'). Через несколько мгновений люк командирской рубки открылся, и четверо солдат внесли носилки с огромным чёрным орангутаном, невероятно растолстевшим, и источающим необычайно тлетворный запах. Это было немудрено, ибо всё тело орангутана - была одна сплошная гнойная язва. Казалось, все самые страшные болезни дальнего космоса поразили это бедное животное.
На самом деле, Джимака от роду был человеком. Родился на Земле, и подавал в школе неплохие надежды в математических науках. Но потом всё как-то пошло наперекосяк. Джимака связался с плохой компанией, заразился игрой в карты на деньги и шулерством, обокрал школьную премиальную кассу, и сбежал в поисках приключений. Несколько лет его видывали в разных притонах, работающим кидалой для преступных авторитетов.
Кончилось всё тем, что Джимаку посадили в колонию для отщепенцев на спутнике Марса, Фобосе, где он отбыл наказание несколько лет за воровство. Неизвестно точно, чего именно он натерпелся от сокамерников в те годы, но именно с этого времени Джимака обозлился на весь мир и стал наиподлейшим существом во всём обозримом космосе. Не было ни одного гнусного злодеяния, ни одного грабежа, или убийства, к которому бы Джимака не имел какого-нибудь отношения. Мамы на многих планетах пугали своих детей его именем.
Долго так продолжаться не могло. Джимаку 'опустили' его же друганы из преступного сообщества, потому что его характер стал таким язвительным и гадким, что стал невыносим даже для них. Его высадили на планету Еиноволз, прославившуюся тем, что на ней доминирующее положение имела цивилизация червей. Поговаривали, что у Джимаки был с ними какой-то симбиоз, потому что внешность его сильно изменилась с тез пор. Он растолстел и весь покрылся гнойными язвами, в которых теперь жили черви, потерял человеческий облик и стал похож на огромного больного орангутана.
Вы спросите почему подобное существо понадобилось Пэ Бэ в столь неблагоприятную минуту? Вы же знаете, что провидение забрав одно, обязательно даёт взамен другое. Забрав здоровье Джимаки, превратив его тело в одну сплошную червоточину, оно дало ему возможность видеть и чувствовать особые флюктуации пространства, так называемые мюонные червоточины. Да-да! Сплошную червоточину Джимаку именно для этого содержали на судне Пэ Бэ. Для того, чтобы в крайнюю минуту он показывал экипажу мюонные червоточины, которые, до сих пор, не мог показывать ни один прибор.
- Он жив? - Спросил командор, когда носилки с Джимакой поставили перед ним, и бесцеремонно пнул сапогом бесформенное вонючее тело, сам вид которого, казалось, противоречил понятию 'жизнь'.
- Неделю назад он принимал пищу и изрыгал отходы, сэр! - Доложил один из матросов.
- Тогда поднимите ему веки! - Распорядился Пэ Бэ.
Дело в том, что веки Джимаки за годы неподвижной жизни настолько набухли и отяжелели, что теперь сам он их поднимать был не в состоянии. Матрос наклонился к Джимаке и, с брезгливостью, начал поднимать ему веки. И тут, о, ужас! Одно из век отвалилось совсем! Все в рубке охнули от отвращения, а кое-кто даже выбежал в уборную из-за спазмов в желудке.
Но, слава богу, Джимака ещё был жив. Жёлтые глаза его всё ещё светились ненавистью ко всему, что он видел перед собой. И он не преминул бы отправить этот корабль в преисподнюю, если бы на нём не прозябало его бренное тело.
- Он жив! - Радостно вскрикнул Пэ Бэ. - Надевайте на него шлем!
Его команда тот час же была исполнена. И Джимака мысленно, с помощью шлема, направил корабли нефтяного концерна 'Би-Пи' к ближайшей мюонной червоточине в пространстве. Слава богу, они были почти на каждом шагу, и нужно было только вовремя перевести двигатели в гиперпространственный режим, чтобы вынырнуть совсем в другом месте, иногда даже за несколько парсеков от точки входа.
В этот раз Чёрной дыре не удалось заглотить, заказанных ей, кораблей. Би-Пишные звездолёты испарились прямо перед её носом через мюонную червоточину.
- Чёрт бы побрал эти мюонные червоточины! - Выругалась Чёрная дыра и ринулась вдогонку...
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
В которой - Первый сон Андрюши Ивасянко, техномаги растворяются в пространстве, Джимака опять становится королём червей, а у Пэ Бэ намечаются изменения в семейной жизни.
Сны обычно бывают у женщин (помните Веру Павловну?). Ну вы понимаете. Если сны бывают у мужчин, то они обычно об этом рассказывать не любят. Ибо это свидетельствует о некоторой расшатанности психики.
Но Ивасянко и не был мужчиной в полном смысле этого слова (ну вы понимаете). Стоило только взглянуть на его килт, безволосые (или бритые, не знаю) стройные ноги, всякие сомнения в этом сразу улетучивались.
В эту ночь Андрюше приснился цветной сон. Это был райский летний денёк в земном лесу. Пели птицы, кусались комары и мухи, дул тёплый ветерок. Ивасянко брёл по лесу, утопая почти по колено в мягкую тёплую губку мха, нагой и прекрасный. Чувство неведомого тянуло его всё дальше и дальше в чащу леса, ему вспомнилось, как он эксгибиционировал в парке перед мальчиками в молодости, вспомнил, как ему до умопомрачения нравилось демонстрировать случайным прохожим, прогуливающимся по парковым аллеям, свою вздыбленную плоть. Сейчас его наполняли подобные же чувства.
Вдруг он услышал голоса. На полянке, внезапно открывшейся впереди, разговаривали двое. Это были пилот Не Рлин и мессир Га Рцев. Они сидели друг перед другом на траве в позах лотоса и вели беседу, не подозревая, что их подслушивают.
- Понимаешь, друг Горацио, - Сказал Га Рцев Не Рлину. - Этот мир создан для экспериментов. И, кто знает, может быть в эту самую минуту происходит новый эксперимент, в результате которого всё изменится в худшую, или лучшую сторону.
- Согласен, мессир! - Ответил ему пилот Не Рлин. - Именно поэтому мы должны обратиться к изначальным за помощью?
- Да! Этот эксперимент зашёл слишком далеко...
Ивасянко ничего не понял из разговора техномагов. Но он понял другое. Он влюбился!
Он влюбился в пилота Не Рлина, этого чудного мальчика со светлыми волосами. 'Я непременно займусь им!' - Подумал Андрюша Ивасянко...
Между тем, вот что творилось на, ставшем нам уже родным, котокрейсере 'Пусси-Кэт' незадолго до уже известных событий.
В поисках техномагов корабль Михнеева бороздил космическое пространство в разных направлениях, не теряя надежды вернуть себе разумное руководство в виде мессира и его пилота.
- Давайте уничтожим эту планету! - Воскликнул, недавно заговоривший чудесным образом, Филинбака, когда они сканировали радарами очередной, попавшийся по пути, планетоид, на предмет присутствия техномагической мысли.
- Почему ты хочешь сделать это, друг мой? - Спросил его капитан Михнеев, поправляющий одновременно килт Филинбаки, несколько сбившийся непропорционально набекрень.
- Ну, там... одни горы, и эти, всякие... котогуманоиды живут! А они иногда поедают птиц!
- Полегче, друг Филинбака! - Мечтательно и задумчиво встрял в разговор старпом Ивасянко. - Наш крейсер тоже, своего рода, из семейства кошачьих.
- Зря ты мечтаешь о пилоте Не Рлине, Андрюшка, ведь он натурал, в отличии от тебя! Переключись лучше на действительность! - Филинбака решил добиться своей прихоти во что бы то ни стало, и щёлкнул перьями прямо перед носом Ивасянко. - Ну что нам стоит?! Сколько раз мы уничтожали планеты за просто так?!
- Это было до озарения нашего разума техномагами Га Рцевым и Не Рлином. - Не будем трогать планету с горцами-кошками без особых на то причин!
В этот момент их спор был прерван неожиданным сбоем всех навигационных приборов сразу. Творилось что-то невообразимое! Центр галактики неожиданно уплыл на девяносто градусов вниз, а её ребро, Млечный путь, встал им прямо в анфас. Стартовые и рулевые двигатели сообщили в своих электронных рапортах, что подчиняются теперь неизвестному внешнему хозяину.
- Всё пропало! - Взвизгнул от ужаса фальцетом Михнеев. - Нас поймал Карась...
- Сделано, капитан! - Доложил в этот момент Серый Лисс в рубке линкора 'Оставь надежду всяк сюда входящий' капитану Карасю. - Прикажете их аннигилировать, или сначала будем 'немного помучить'?!
- Что ты! Что ты! - Лукаво усмехнулся Карась, давно привыкший к близкому запаху скунса, и не обращающий на это внимания. - Михнеев со своей гоп-компашкой хоть и полные сволочи, но они наши сволочи! ... Разумеется будем мучить! И очень долго будем мучить! ... Возможно даже 'черенами' (непереводимое ругательство членистоногих, заражённых имбецилизмом)...
А в это время техномаги, выполняя своё предназначение, пребывали в баре на планете Аркаем, под сенью пальм, на песчаном острове, в окружении премилых местных креолок (вы не поверите, но иногда у них бывает именно такая работа).
- Вы знаете, мессир! - Сказал пилот Не Рлин напарнику, потягивая местную разновидность пива из невидимого бокала (пиво как будто висело в воздухе). - Здешние девушки мне кажутся абсолютно непривлекательными! То ли голос крови, то ли что-то иное. Мне нравятся только наши, русские девушки!
- Да-да! - Усмехнулся в ответ Га Рцев. - Ничего не имею против русских девушек! Хотя, позволь с тобой не согласиться! Девушки у всяких народов бывают хороши, просто ты не умеешь их разглядывать.
В этот момент к ним на высокий стул у стойки бара подсела одна из местных креолок:
- Мужчины! Не хотите весело скоротать вечерок?
- М-м-м! Нам и так негрустно! - Рассмеялся Не Рлин. - У нас тут спор как раз насчёт кровосмешения с милыми инопланетянками.
- Позвольте представиться! Меня зовут Шитя Нефери Пи-пи. И я знаю всё о кровосмешении! - Было заметно, что девушка изрядно выпила и была готова на всё.
- Может быть вы всё знаете о кровосмешении, но не всё о том, что видите вокруг! - Жёстко сказал Га Рцев. - Мы уже уходим!
- Почему мессир?! - Удивился пилот. - Сегодня мы свободны!
- Действительно! У вас друг какой-то грубиян! Поговорите со мной! - Девушка Ипи настойчива прилипла к пилоту Не Рлину и всем своим видом показывала, что теперь его не упустит.
В ответ на это Га Рцев силой выхватил, слегка окосевшего от пива, друга, из рук местной прилипалы, и они оба, слегка пошатываясь, направились к выходу из бара.
- Дружище Рлин! - Начал объяснять мессир Га Рцев по пути пилоту. - Ты весьма неопытен в таких делах, и не в курсе о местных обычаях! Тебе потому не понравились здешние девушки, потому что они здесь почти все с кадыками... переделанные мужские особи, не заметил? И эта Нефер Пи-пи тоже!!
- Что-о?! - Рассмеялся Не Рлин. - Они все бывшие мужики?!
- Да-да, именно так! - Тоже веселился мессир. - Не расстраивайся! Для натуралов на этой планете есть специальные заведения. Мы сейчас пойдём именно туда, где только стопроцентные девушки...
Но не тут-то было! Шитя Нефер Пи-пи, с несколькими 'соратницами', или 'соратниками' (с какой стороны посмотреть), все, соответственно, с кадыками, и, невесть откуда взявшимися, кривыми корсарскими плазменными кинжалами, быстро обступили техномагов со всех сторон, отрезав путь к выходу.
- Сегодня нам не дадут культурно отдохнуть, мессир! - Вскрикнул пилот Не Рлин, выхватывая из своего кармана миниатюрный мезонный долбогнёт, предназначенный именно для таких случаев.
- Не беда! Хорошая схватка - тоже серьёзное развлечение! - Ответил Га Рцев, моментально выхвативший своё долбогнётическое оружие.
Техномаги встали друг к другу спинами, заняв круговую оборону.
И в следующий миг плазменные клинки и силовые волны переплелись на небольшом пятачке инопланетного алкогольного бара в невообразимый хаотичный сумбур криков, стонов и валяющихся тел транссексуалов. Техномаги, конечно же, не стали включать своё оружие на полную силу. Их долбогнёты причиняли местным трансам только болевые шоки, вывихи и ушибы. Техномагические заповеди включали в себя такие понятия, как 'не убий' и 'пощади падшего и безрассудного'.
Через пару минут всё было кончено. Неагрессивные посетители бара, среди которых были и настоящие девушки и мужчины, персонал пролетавших мимо этой странной планеты, грузовых звездолётов, опасливо жались по углам, смотря с уважением на техномагов. Девять, переделанных в женщин, бывших особей мужского пола, решивших вспомнить своё былое природное предназначение в 'доминировании', пребывали в плачевном состоянии на полу бара. Они стонали, тёрли вывихнутые локти и колени, страдали над своими испорченными плазменными клинками, бросали взгляды, полные ненависти, на своих обидчиков.
- Ну что, Шитя Нефер Пи-пи! - Спросил мессир Га Рцев у валяющегося на полу, недавно пристававшего к ним, трансвестита. - Не помнишь меня?! Я ведь тебя сразу узнал!
- Нет. - Проскрежетала особь непонятного пола сквозь зубы.
- Мы же с тобой были в параллельных группах техномагской академии! Я помню твою историю!
Тебя невзлюбили сокурсники за стукачество преподавателям, и несколько уродов тебя, как-то ночью, 'опустили' за это в студенческом общежитии. Всё бы ничего! Да тебе понравилось это дело, и с тех пор Шитеков стал Шитей Нефер Пипей!
Техномаги переглянулись между собой и расхохотались.
- На сегодня приключений хватит, мессир! - Сказал пилот Не Рлин. - Возвращаемся на свой корабль. Я больше ни секунды не хочу оставаться на этой грязной планетке!
Однако, что-то мы слишком увлеклись этими занудными техномагами, а между тем давно пора заканчивать четвёртую главу. И ещё ничего не сказано про то, как Джимака становится королём червей, а командор Пэ Бэ обретает семью.