В одном селе жила большая семья. Глава семьи был человек сильный и волевой. Все уважали и побаивались его. Орлиный взгляд, тяжелый кулак, жена и пятеро детей выполняли его указы беспрекословно. Родитель воспитывал детей, мечтая видеть в них продолжателей своего торгового дела. И все так хорошо под его сильным кулаком и смекалистым умом получалось. Беда была со старшим сыном. Ему дела принимать, а он как не от мира сего. Не то, чтобы ленится или волю родителя не выполняет, а просто какой-то не такой, как все. Не веселый, не грустный, не сильный и не слабый. Гульбы и веселья избегает, да еще пугливый очень. Вот эта черта больше всего раздражала родителя. Драться с братьями не ходит, почему? По ночам не спит, свечи жжет. Молится, что ли? А однажды сам таки и сказал, что боится темноты. Видит он что-то в ней, и видение это сердце чаще биться заставляет. Решил родитель, что дело надо исправлять. И исправлять, как его учили - клин клином вышибать.
Как не уговаривала его матушка, а папаша сделал, как решил.
Взял он сына своего, посадил в телегу, и поехали они. Куда едут не говорит отец. Проехали места известные и, видит сын, свернул родитель на дорогу заброшенную. Места безлюдные. Была тут когда-то деревня, да сгорела вся в одну ночь. Восстанавливать не стали - не кому. Почему и как сгорела, осталось загадкой. Приезжал следователь, да так ничего и не понял. А место без жизни быстро заболотилось, да столько гадов ползучих развелось, что туда давно уж никто не ездит. Да и далеко это.
Так ехали они день. И к ночи приехали на пепелище. Всю дорогу отец молчал. И теперь ничего не сказывает. Разожгли костер, поели, улеглись на телеге спать. А ходить-то по земле и вправду страшно. Куда не глянь, везде огромные гады черные лежат неподвижно. Кто клубком свернулся, кто как веревка. И только слышно в темноте, шипение и шорох. Лошади нервничают. Топчутся. Несколько раз отец вставал и хлыстом рассекал подползших змиев.
А утром они поехали дальше. Дальше туда, где дорога заросла в те времена, когда деревня еще не сгорела. Жуть прилипала к телу как пот. Отец сосредоточенно смотрел по сторонам. Несколько раз лошади что-то чуяли и останавливались. Только хлыст и брань отца заставляла их ехать дальше. К вечеру они приехали к огромному заболоченному озеру. Свет растаял и темнота вернулась. Разожгли костер. Отец все время молчал. А сыну было так страшно и жутко, что он готов был схватить руку отца. Но еще больший страх наказания удерживал его от этого порыва.
В ночной тишине казалось, что в целом свете все умерло. Небо усыпало звездами. Стало прохладно. Легли спать. От тяжелой дороги сын быстро заснул.
Проснулся он того, что кто-то поднимал его за руки. Был рассвет, небо светлело, отец за руки вытаскивал его из телеги. Он не понял, зачем отцу это было нужно, и хотел было вылезти сам, но тут он обнаружил, что ноги его туго связаны. Отец вытащил его из телеги и положил на землю. Сын в волнении встал на связанные ноги и едва не упал.
Отец молча показал ему на сосну, росшую на берегу озера в сотне метров.
"Нож там, дорога до дому одна, не заплутаешь". Сказав это, он ударил кнутом лошадей. Телега помчалась в сторону дома.
Прошла уже неделя со дня возвращения отца. Уж должен бы добежать сынок до дому, со страху-то. Родные стали беспокоиться. Мать все время плакала, а отец был спокоен. Он усмехался и говорил, что вернется другой человек. Вернется тот, кто уже ничего не будет бояться, кто продолжит его дело и защитит их в старости.
И он вернулся.
Не сразу. Первый раз он вернулся через печную трубу. Его не видели, но отчетливо слышали его хохот, раздававшийся из протопленной печи.
Ночью он хохотал и подвывал, как будто сидел в поддувале. И всю ночь бил железом по печным кирпичам. Вся родня в ужасе бегала вокруг дома и не могла найти его. И только хохот его заглушал их тревожные крики и плачь.
Спокойная жизнь кончилась не только в этом доме, но и во всей деревне. Он приходил всегда по ночам. Стучал в окно. И когда родные в ужасе смотрели в темноту, они видели смутные очертания человека одетого в лохмотьях и держащего в каждой руке по огромной извивающейся змее. Все начинали молиться и ложились от ужаса на пол. Отец хватал топор и выбегал в темноту. В темноте было слышно только шипение расползавшихся гадов. Сын исчезал.
А потом случился большой пожар. Деревни не стало. И некому было восстановить ее из пепелища. Места эти стали заброшенными. И когда спустя много лет сюда стали возвращаться люди в виде грибников и дачников, стали часто слышать они странный смех, раздававшийся в лесных буреломах и над далекими болотами. Но таких мест с каждым годом становится все меньше и меньше. И на том мете, где когда-то было пепелище упомянутого села, давно построен дачный поселок. А по колеям заброшенных дорого проложили асфальт. Предания забыты. И многие из случающихся теперь странных событий остаются не объяснимыми.
Вечер воскресного дня. В наших местах это время раскаяния и расплаты за прекрасно проведенные выходные, за общение с природой и друзьями. Мысленный взгляд в завтра, и голова втягивается в плечи. Будни отомстят за беззаботное счастье выходных. Работа, суровой необходимостью раздавит бесцельность прекрасных выходных. Так жили наши родители, так они велели жить и нам. Мучиться в будни, забываться в выходные. Приходить в понедельник в 8-00 на работу и страдать ужасно. По статистике больше всего инфарктов случается по понедельникам в 11 утра. Время подведения итогов недели, планирование грядущих дней.
А выходные заканчиваются вечером воскресенья. Проклятое время.
И так бы мы и жили и детей своих тому учили. Но времена изменились. И наступающий понедельник стал не так страшен. Многие вообще перестали по разным причинам ходить на работу, а у других ужас остаться без работы перекрыл реликтовое отвращение к понедельнику и его грозному предтече - вечеру воскресенья.
Сумерки воскресного дня конца октября на далекой подмосковной даче. Жуть! Еще до Москвы добираться. А эта компания никуда не торопилась. Все ее участники были разными обстоятельствами отстранены от феномена понедельника. Кое-кто из них и работал, но так, скорее это можно назвать хобби или ни к чему не обязывающему времяпровождению. А потому все дни праздники.
Компания готовилась к ночному пикнику.
Это был не совсем пикник. Хозяин дома, дядя Олег, решил оригинально отпраздновать день рождения дочки. Пятнадцать лет не шутка. И очень хотелось, чтобы праздник был ярким и запоминающимся на следующие пятнадцать лет.
Жил дядя Олег в основном на даче, так как с некоторых пор, несмотря на свою относительную молодость, решил уйти от дел. До этого у него, конечно, было очень сильное дело - он был бухгалтером в одном малом предприятии, но так со всем этим намыкался, что решил дух перевести. А тут еще дебет с кредитом сошлись в его пользу. От греха подальше пришлось отойти от дел и заодно поменять место жительства и номера телефонов.
Теперь он был не просто дачник диванного типа, а дауншифтер, человек со средствами и временем для их потребления. А у этих ребят идей на счет проведения свободного времени хоть отбавляй.
Вот он и решил порадовать дочку.
Что-то там сложилась так, что мама дочки не смогла присутствовать на представлении, так что Верочка, так звали дочку, приехала на дачу одна.
Компания собиралась поэтапно.
Еще засветло, на своем автомобиле прибыли давние друзья семьи - дядя Боря, его жена Алина и их подрастающий сын Вова.
Все они были очень талантливые и веселые люди, кроме маленького вечно орущего Вовы.
Дядя Олег пригласил их не просто так, какие-то у него были планы по их участию в готовящемся мероприятии. На юбилей так же, для увеселения дочки, был приглашен весельчак-поддавала и одновременно сосед по даче - дядя Витя. Дядя Витя пока ждал сигнал на своей даче. Решили звать его поближе к выходу на мероприятие.
Украшением компании был и бывший строитель дачи, местный житель дядя Гриша - не унывающий участковый в отставке. За звонким смехом и улыбчивым лицом лысой головы дяди Гриши скрывался великий комбинатор местного масштаба, основатель нескольких разорившихся кооперативов и знаток всех местных обитателей и их нравов.
Иногда мелькали подмастерья дяди Гриши - пенсионер Сергей и Александр - тихие местные жители, имеющие бизнес зимних сторожей дачных участков. За скудостью жалованья они подряжались на любую работу. И их наличие говорило, что фантазия дяди Олега требовала участия массовок.
Дядя Олег уже не раз устраивал разные детские и взрослые праздники по своему сценарию. Проходили они по-разному. В основном заканчивались не плохо, особенно если в дело подключалась мама, бывали и такие, про которые до сих пор вспоминают.
Понятно, что Верочка уже не раз участвовавшая в папиных представлениях, особо ничего не ожидала, и зачем она решила принять приглашения и тем дала волю папиной фантазии, мы узнаем в конце нашего повествования.
А пока гости потихоньку выпивали и весело беседовали. Бывает такое застолье, когда начинается кураж и даже самые скучные гости пытаются вставить шутку в общий поток веселья.
Во дворе топтались пенсионеры Сергей и Александр, они собирали огромные сумки и тихо перешептывались. Через некоторое время они куда-то ушли.
Проводив пенсионеров, дядя Олег засек время. Была объявлена часовая готовность, и тосты понеслись один за другим. В одно время было замечено отсутствие Верочки, но на это никто не обратил внимание, тем более ко времени, когда все стали готовиться к походу, она появилась.
Перед самим выходом позвонил пенсионер Сергей и дядя Олег сообщил, что выход задерживается на полчаса. Чтобы скоротать время дядя Олег предложил сменить тему и настроиться на что-нибудь ужасное, т.к. это будет в тему его постановки. Настроение было слегка не соответствующее, поэтому попытки рассказа дяди Вити о его приключениях в далеких сибирских лесах, о встрече с обезумевшими от непонятной истории геологами настрой не поменяли. Только тетя Алина стала немного серьезней. Она смотрела на темноту за окном, и внезапно перебив дядю Витю, предложила послушать ее историю. Так как тетя Алина большая артистка, то мы до сих пор не знаем причину ее серьезности и правдивость изложенных фактов.
Вот что рассказала тетя Алина, для придания компании ужасного настроения.
"Да, иногда странные вещи происходят. Вот из тех, чему была я свидетельницей. Я люблю рассказывать только то, что сама видела. Ведь там, где сам участвовал, история воспринимается острее для слушателей, ярче, чем пересказ кого-то еще. Когда перед тобой свидетель событий, краски еще не остыли, и дух истории не выветрился. Рассказываю.
Это было в мои школьные годы. Мне было 13 лет. Я тогда училась в художественной школе. Каждое лето школа выезжала в "поле". Это так называется летняя практика. Обычно выезжали куда-нибудь в Тверскую область, и целый месяц жили в палатках. Днем с преподавателями ходили рисовать природу. Вечерами сидели у костра и трепались. В то лето, преподаватель устроил для нас лагерь в деревенском доме какого-то своего дальнего родственника. Мы жили в огромном доме почти вымершей деревни, новгородской области. Когда-то это был огромный населенный пункт, были даже клуб и магазин. Во время нашего там присутствия это было уже как кладбище. Кругом развалившиеся дома, остов церкви и два пруда - черный и белый. Говорят, выкопаны были еще до революции, когда там усадьба графа была. И на все это хозяйство остался лесник - пенсионер, две бабки да на лето дачник приезжал из Новгорода.
Добраться до деревни было тяжело. Поэтому ее все и побросали. Так вот вечерами к нам частенько приходили оставшиеся обитатели. Интересно было с нами пообщаться. Мою историю я услышала от лесника-пенсионера. Мы сами попросили рассказать что-нибудь страшненькое, так как все место казалось было пропитано необычными сюжетами. Обычно рассказы лесника носили скорее анекдотичный характер. Начнет серьезно, становится действительно страшно и интересно, а закончит такой нелепой развязкой, что все события оказываются вовсе не ужасными и произошли по вине не нечисти какой, а вполне известного пьяного бригадира или другой неинтересной личности. Тайны не было. И только однажды вечером, когда мы уже собирались лечь спать, он пришел и долго сидел у нас в доме, казалось, хотел остаться с нами. Пару раз он уж собирался уходить , но каждый раз выйдя уж за порог, возвращался под разными предлогами. Преподаватель почувствовал, что лесника-пенсионера что-то тревожит и спросил, причину волнения. А лесник сказал "Вот опять. Не слышите?" Мы прислушались к звенящей ночной темноте и не обнаружили ничего необычного. "Не слышите? А звенят. Сколько раз уж слышал, а привыкнуть не могу. Смешно даже".
В ответ на наше приставание он рассказал нам небольшую историю, с привычным сюжетом.
Было это еще до революции. Жил в этих краях богатый, молодой помещик. Весельчак и самодур. Большую часть времени проводил в Новгороде, живал в Москве. И редко приезжал в свое имение. И в каждый свой приезд все переворачивал вверх дном. То праздник устроит, такой, что пару изб и пол имения спалит. То баталию проведет. Нарядит мужиков, во что горазд, и давай восстанавливать известные сражение древних римлян. Потом все в синяках ходят. Так вот, однажды положил глаз он на одну красивую девушку. Понятно, что он-то ей совершенно противен был. А он с его взрывным характером совершенно с ума по ней сошел. Говорили, что кто-то заколдовал его. И от этой его любви всем плохо кругом. Извел всех противников. Внезапно утонул прежний жених девушки. И, похоже матери своей, противнице его планов, пришлось неважно - заболела вдруг сильно и опасно. Говорили, что отравил ее.
Стал он буйным.
В конце концов всякими злодеяниями добился своего. Назначили день свадьбы. Понятно, что для невесты одна неприятность все это и идет на то без всякого желания и охоты. И вот в день свадьбы приехал за невестой своей на роскошной тройке. Кони резвые, огромные, коляска новая, вся в бубенцах. Перезвон по всей округе. Посадил невесту свою в коляску, да как хлестнет лошадей. Лошади помчали до его поместья. Только злится он, видя, что невеста невесела. И при въезде в усадьбу, вроде как неудачно он тройкой управился, то ли вывалился из нее, то ли еще что. В общем, налетела коляска на что-то там и разбилась вдребезги.
Он-то жив, а у невесты считай головы нет. Лежит мертвая, а рядом с ней бубенцы лежат. Тут-то он в скорости и сошел с ума. Стал бубенцами звенеть и песни свадебные петь. Пытались схватить его, успокоить. А он вырвался и так с бубенцами в лес убежал. И там пропал. Больше его никто никогда не видел. И только с тех пор, раз в году, когда приходит годовщина несостоявшейся свадьбы, возвращается он откуда-то, и слышны тогда бубенцы в лесу. И было так слышно каждый год, спустя многие года, и даже при советской власти люди слышат. Все про это раньше знали. В этот день никто не ходил вечером. Говорят, что возвращается он в деревню за невестой своей. И любую девушку может приять за нее. Так и утащит к себе в лес.
Когда лесник-пенсионер закончил историю, мы завалили его вопросами. Казалось, что он не слушает наши вопросы, а прислушивается к чему-то. Вдруг он взмахнул рукой, заставив нас замолчать, и приложил палец к губам. Он пошел во двор и поманил нас за собой. Мы вышли в темноту, и стали оглядываться, стараясь хоть что-то разглядеть или услышать. И тут где-то далеко в лесу, вдруг отчетливо раздался далекий звук бубенцов. Они звучали печально, все время отбивая один и тот же ритм. Мы стояли онемевшие от страха. А бубенцы все звучали и звучали, то приближаясь, то удаляясь от нас. Потом их звук погас в далекой тишине.
Когда мы вернулись в Москву, мы всем подряд пересказывали эту историю и даже пугали друг друга. Подберешься так неожиданно к кому-нибудь и схватишь его с криком "ты моя невеста!".
И тот, кто был там в ту ночь, вскрикивал не по шуточному.
Закончив свою историю, тетя Алина закурила сигарету. Дядя Боря с удивлением посмотрел на нее - она до этого никогда не курила.
За час до полуночи дядя Олег принял телефонный звонок от пенсионеров. Условный, тайный сигнал получен. Все вышли из дома и стали собираться в путь. Дядя Гриша выдал каждому по самодельному факелу. Виктор взвалил на себя позвякивающий рюкзак. Темнота и тишина полнейшая. Дядя Олег рад - природа не подвела.
Когда все уже собрались тронуться в путь, дядя Боря вдруг закатил глаза и свалился на пол, забившись в конвульсиях. Когда все замерли от неожиданности, он схватил Веру за ногу и противным голосом заорал "Стань моей невестой!". Вот такой он был веселый и артистичный. Все засмеялись, и отряд в прекрасном настроении вышел в поход.
Самодельный факелы горели так, что освещали только головы и плечи их несущего, погружая весь остальной мир в тьму неизвестности.
Расположились так: впереди шел дядя Олег, за ним занывающий Вова, за Вовой присматривали дядя Боря и Алина, потом шла Вера, замыкали шествие дядя Гриша и Виктор, насвистывающие военный марш.
Вышли за забор дачных участков и остановились от неожиданной картины. В поле, указывая путь, горели свечи, расставленные с интервалом несколько метров. Пенсионеры не напрасно потрудились. Все с восхищением отметили режиссерскую находку дяди Олега.
Без приключений пересекли поле, и ведомые огоньками свечей вошли в лес.
Внезапно совсем рядом с тропинкой послышался треск ломающихся веток и раздался рев неизвестного зверя. Казалось, что огромное чудовище несется из лесных глубин в сторону тропы. Девочки завизжали, Вова на всякий случай заплакал, взрослые с пониманием заулыбались.
Но потом в реве таинственного зверя послышались нотки и покашливание пенсионера Сергея и все упокоились и потом засмеялись.
Дядя Олег объявил, что представление началось, и чтобы все готовились к еще более страшным мероприятиям.
Спустя десять минут вышли на большую поляну. Там свечи стояли в круг. Посередине круга был огромный пень.
Дядя Гриша и Виктор стали громко обсуждать тему, что это именно то место, где последний раз несчастные грибники видели злую ведьму. Но так как дядя Витя постоянно путал реплики, стало ясно, что это все сценарий.
Дядя Витя и Гриша остановили группу точно в месте контакта с нечистой силой, и обратили внимание на слабый огонек, мелькавший в кустарнике на краю поляны.
Затрещали кусты и из леса вышла бесформенная фигура со свечой в руке. Фигура подошла к пню и запела старинную песнь-проклятие. Все конечно тут же узнали сторожа-пенсионера Сашу. Но все так необычно, так здорово. Спев песнь и изобразив колдовство пенсионер ушел обратно в лес, пару раз матернувшись, натолкнувшись в темноте на ветки.
Тронулись дальше по обозначенной горящими свечами дороге. Прошли лес, и вышли на следующее поле. Последняя свеча горела на выходе из леса. Впереди была темнота.
С обеих сторон поля возвышались два высоких холма. Все в нерешительности остановились, ожидая указаний от дяди Олега.
Внезапно, на вершите одного из холмов вспыхнул костер. Ага! Вот и наш сигнал.
Отряд повернул в сторону правого холма.
Спустя пару минут вдруг и на втором холме вспыхнул огромный огонь. Все остановились и смотрели на два пылающий костра. Так куда же? Дядя Олег стал набирать мобильник, но связи не было.
Внезапно дядя Витя проявил необыкновенную самостоятельность и повел отряд к правому холму. Дядя Гриша сказал, что Витя ошибся и предложил двинутся к левому. В результате отряд разделился.
Дядя Витя, Боря, Алина и примолкший Вова пошли к правому холму. Дядя Гриша и Вера к левому.
Дядя Олег заметался между уходящими отрядами, призывая объединить усилия. Но как по наваждению, отряды расходились в разные стороны, не внимая призывам главного режиссера.
Через некоторое время дядя Олег обнаружил себя в одиночестве, в полной тишине. Голоса внезапно стихли. Никто не отзывался на его призывы. Он некоторое время смотрел на горящие на холмах костры не понимая, как удалось пенсионеру Сергею одновременно зажечь сразу два костра. Перепутать холмы понятно мог, но в одиночку зажечь костры одновременно... Пока дядя Олег собирался с мыслями, обдумывая как вернуть все в запланированное действие, где-то совсем рядом, в зарослях кустарника послышался непонятный шум.
Казалось, что огромная масса замерла в нескольких метрах от тропы. Раздавалось посапливание, по моще и глубине никак не походившее на вздохи пенсионера. Дядя Олег не двигаясь прислушивался к звукам, гадая, кто же это там - Сергей или Александр. Он шепотом стал называть имена пенсионеров, но в ответ раздавалось непонятное урчание. Дяде Олегу стало не по себе, и он на цыпочках побежал в сторону одного из ушедших отрядов.
Вскоре он перешел на бег. Совсем рядом послышались голоса Виктора и Бориса. Впереди показался просвет. В тот момент, когда дядя Олег выбежал на поляну голоса внезапно стихли. На поляне никого не было. Дядя Олег принялся громко кричать, но накликал только знакомое шевеление в кустах и сопение неизвестного происхождения. Мурашки по черепу. Это уже не шутки! Где же преданные пенсионеры?
Голоса послышались вновь, но уже где-то там, откуда он только что прибежал. Стараясь не спровоцировать то, что стояло в кустах, дядя Олег побежал в направлении голосов.
Голоса оборвались на полуслове, в тот момент, когда, казалось, дядя Олег подбегал к говорившим. И так повторялось несколько раз. На призывы никто не реагировал. Зато отчетливо были слышны переговоры дядя Вити и Бориса, реплики Алины и нудение Вовы.
Опять тишина. И вдруг совсем в другом месте все закричали с переходом в визг. Крики потонули в треске ломаемых деревьев.
Тишина.
Шорохи окружали со всех сторон. Никто не отзывался. На далеком холме костер разгорелся до небес.
Дядя Олег выбежал на поле, на котором еще догорали свечи и побежал в сторону дачи. Мобила не работала. В ушах стоял обрывающийся визг. Никаких идей. Только всепоглощающий ужас.
А где-то на краю леса в полной темноте, параллельным курсом, неслось неведомое существо.
Если бы дядя Олег не был так поглощен ужасом, то он бы заметил, что свечи-то были переставлены, и вместо дороги к дому закручивали путь в огромную спираль, по которой дядя Олег несся медленно приближаясь к центру.
И когда вдруг отмеченная свечами дорога закончилась, дядя Олег остановился. Перед ним лежало нечто, покрытое белым покрывалом. Под которым явно лежало человеческое тело. Дядя Олег сел на корточки перед телом и медленно стал стягивать простыню с того места где должна была быть голова.
Когда покров был снят, он увидел лежащего на земле дядю Витю. Руки затряслись и потянулись к телу Виктора. Внезапно дядя Витя открыл глаза и закричал дурным голосом - "С днем рождения дочери!".
Обмякшее тело дяди Олега опустилось на землю.
Утром, когда дядю Олега отпоили водкой и чаем, начался разбор полетов.
Все страшно извинялись и валили друг на друга. Ну, типа, переборщили немного. Вспоминали, что когда Вера предложила разыграть папашу, всем это очень понравилось, тем более знали, как дядя Олег любит все такие штучки. Зная в общих чертах первоначальный сценарий, компания быстренько доработала его, для всеобщего удовлетворения.
Да, переиграли немного. И как все неожиданно ладно получилось.
Особенно эта идея с магнитофоном и голосами, внезапно возникающими в разных местах.
Все извинялись и, каясь, неохотно раскрывали свою роль в проекте.
Даже маленького Вову заставили признаться. Главным режиссером, конечно, была Вера.
А дядя Олег человек добрый. Узнав о руководящей роли дочери, он как-то взбодрился и даже дал пару критических замечаний.
А когда совсем успокоился, в целом остался доволен мероприятием. Потом все стали вспоминать подробности прошедших событий и детали их исполнения. Страшно развеселились.
Так за разговорами прошел день понедельника. Стало темнеть и гости стали разъезжаться. Проводили пенсионеров и Гришу. Выпив на дорожку, дядя Витя побрел на станцию.
Дядя Олег в нерешительности наблюдал за сборами, поглядывая на погружающийся в темноту лес.
Когда стало темно, дядя Олег неожиданно попросил прихватить и его до дому. Вера была очень рада возвращению папы. Семья вновь будет вместе.
Погасили свет, закрыли ворота. Борис вывел машину на дорогу. А где-то в темноте, недалеко от оставленного дома, затрещали ветки и утробный рык потряс небо над пустым дачным участком. Крик потонул в тишине, и огромная черная масса, ломая мелкие деревья побрела в сторону холмов, где еще дымились головешки ночных костров.