Аннотация: Навеяно белыми стенами в Русском Музее. Чудная идея о смерти в музее.
- Сюда, прошу сюда, миледи.
Белые стены, мраморные плиты, зеркала, улыбающиеся со стен девушки, юноши и старики. Что за чудак, мой сегодняшний клиент? Смерть в музее...
Я поудобнее перехватила пистолет и шагнула к картине: да, это оригинал. Вот и увидела я Мону Лизу.
- Интересуетесь? - старичек-провожатый засеменил в мою сторону.
- Да, - я склонила голову на бок, с прищуром изучая женщину, - не думала, что встречусь с ней на работе.
- Да что уж греха таить, я тоже не думал, - заборомотал старичек, с опаской глядя на оружие. Я только усмехнулась. Странные люди - они боятся всего, что может причинить им боль, но когда приходить время сами становятся под дуло.
- Что ж, пойдемте, - я решительно шагнула от картины.
- Да-да, мы уже почти пришли.
- Миледи...
- Просто Нордика.
Молодой человек двадцати пяти лет, Энрико Роберти, иностранец, обладатель несметных богатств. Таких, что смог позволить себе купить смерть в Лувре.
- Называйте меня Энрико, - улыбнулся он, оглядываясь по сторонам, словно видел это место впервые, - Знаете, миледи Нордика, я всегда хотел умереть в музее. Среди картин и скульптур...
- А вы не боитесь, что я промахнусь и поврежу какую-то вещь? - я обратилась к старичку, уже спешащему к выходу из залы.
- Нет, что вы, этот молодой человек все оплатил! - наконец он скрылся, лучезарно улыбаясь. Кажется, мой гонорар возрос вдвое.
- А я боюсь, - печально улыбнулся Энрико Роберти, облокачиваясь на стену. Затем, с болезненной гримассой на лице погладил раму картины, всматриваясь в ее содержание: ничем не приметный сюжет из жизни простых людей.
- А я боюсь, - он повернулся лицом ко мне, - что моя душа не вместит этих сокровищ. Вы не поверите, миледи, но я ходил в эту залу несколько лет подряд. почти каждый день. Я захотел здесь умереть.
- Почему? И почему так рано? Мои клиенты - состоятельные старички, пожелавшие остаться в памяти потомков живыми. А вы? Что вам терять? - я присела на краешек скамейки, наблюдая за молодым человеком. Пистолет покойно лежал на моих коленях.
- Состоятельные старички? - Энрико хохотнул, - нет, миледи, не мыслите стериотипно. У них есть потомки, которые желают прибрать к рукам деньги, а у меня? Что у меня? У меня есть золото, которое ни стоит ничего по сравнению с этими картинами. Я бы мог купить холст и раму, дюжину таких холстов и рам, но они остануться просто холстом и рамой, а дух этих картин будет жить вечно. Поэтому я и нанял... палача.
Мимолетная улыбка, взгляд.
- Ну что же, начнем и закончим?
- Да, конечно, - я поднялась, все еще разглядывая этого человека. Холст и рама... - Позволите вопрос?
- Сколько угодно, пока я могу говорить
- Вы говорили о холсте и раме. Но разве смерть - выход? Это та же история о холстах. Вы убиваете тело.
- Но остается дух, дух верный этим местам. И часть меня останется здесь навсегда - я упросил управляющего не убирать кровь после моей смерти.
- И что же, станете писать красным зловещие послания, как Кентервильское приведение?
- О нет, что вы! - Энрико Роберты, облакотился на стену.
Выстрел. Легко, быстро и чисто. Энрико улыбнулся мне и, морщась от боли благодарно кивнул. Затем как-то грустно вздохнул и умер, как всегда - легко.
Я коснулась следа крови, оставшейся на белой стене.
Холст и рама...
Еще один выстрел и отстрелянная гильза, прокатилась по полу.