Это утро седьмого января 2022 года для лейтенанта Ковалева выдалось жаркое. Минус пятнадцать по Цельсию, но по ощущению - плюс тридцать. Не меньше. Лейтенант так быстро бежал, что от него пар валил, и под шапкой молодая лысина и лоб были мокрыми. По вискам стекали капли пота.
А как иначе? Сколько раз Ковалев мечтал засадить Самохвала за решетку... пять... семь или семьдесят семь? С Сеней же на селе одни проблемы. Недели не проходило без драки с его участием. Сейчас уже не важно. А важно то, что полчаса назад к нему к участковому в кабинет вбежала Динка - блондинка. Ее всю трясло, зубы стучали, вода предложенная участковым лилась мимо рта.
-Убили... Убил гад такой,- то ли шептала, то ли чревовещала она.- Убил Сенька Гришку. Топором по голове. Лежит там - в луже крови.
- Ты сама это видела? - лейтенант вскочил со стула, с грохотом выхватил из ящика стола пистолет, сунул в кобуру - подмышку... - И перестань трястись: если что уже случилось, то... уже и случилось. Слезами горю не поможешь.
Динка-блондинка, наконец, опустошив весь стакан мимо рта, поставила жажду на стол, оглянулась, а участкового и след простыл. Лишь за окном у Ковалева из под яловых сапог (дедово наследств) клубилась снежная пыль.
То что Сенька во хмелю буен и неуправляем знало все село. Но чтобы убийство? Такого еще не случалось.
Тем более между двумя лучшими друзьями. И все из-за нее - Лекшиной (Динки-блондинки).
Семен Самохвалов лежал мордой в пол и поэтому, когда лейтенант вбежал в дом, он даже немного расстроился, от того, что его коронная фраза "мордой в пол" сейчас была лишней.
Когда-то, в другой прежней жизни они с Сенькой были одноклассниками. Так что с того? Да, иногда, уже после школы им доводилось вместе и выпивать. И что? Этот Самохвалов, он же ненормальный. Как выпьет, так у него с кем-нибудь обязательно драка случится. По поводу и без повода. А тут покруче будет: два друга, и между ними - Динка-блондинка. Но если то, что она сказала подтвердится - огребёт Семен по полной. И поделом. Сколько можно?
А сказала Динка блондинка - страшное. Что она своими газами видела, как Сенька стоит в комнате с топором над Гришкой, а тот лежит мертвый в большой луже крови.
И все бы так?
Но на полу сейчас лежит Сенька, а Гришка на полу не лежит.
Ковалев недовольный тем, что ничего непонятно, подошел к Самохвалову, толкнул ногой в бедро, живой ли?
Семен медленно и тяжело поднял голову.
- Мордой в пол, Сеня,- тут же и откуда-то из горла вырвались заветные слова Лейтенанта. - Ну что, довыёживался?.. приплыл короче. На, наручники, сам одевай, тебе не впервой.
-Чо те надо?- раздраженно прохрипел Семен, поворачиваясь на бок. У него сильно болела голова: и от без меры выпитого самогона и от жесткой драки с Гришкой из-за Динки-блондинки.
Семен Самохвалов считал, что Динка - его баба, а его друг Гришка Лемехов считал, что Динка - его баба. Сама Динка не знала чья она баба. Ей нравилось быть и с Сеней и с Гришкой. Сегодня она кувыркается с одним, завтра с другим. И ей нравилось, что они из-за нее дерутся. Но когда она сегодня утром пришла к Сеньке в дом... и увидела Гришку, лежащего в луже крови, а Сенька молча стоял над ним с топором в руке... Стоял, стоял... вдруг обернулся и мертвыми глазами посмотрел на Динку,- она даже не вскрикнула. Она повалилась назад, вытолкнула плечами дверь, падая с крыльца перевернулась в воздухе со спины на живот, ударилась грудью о жесткий притоптанный снег у крыльца, лихорадочно подскочила на четвереньки, метров пять пробежала по снегу, как собака, пока не ткнулась головой в тын. Уцепившись за тын руками, поднялась и побежала, даже не заметив свалившейся с головы норковой шапки, и развязавшегося вязанного белого, как сугробы, платка.
Она бежала... снег хрустел, и при минус пятнадцати градусов у Динки в сердце звенел стоградусный мороз... как на Марсе. Ей казалось, что снег хрустит не у нее под ногами - это Семен хочет от нее избавится, как от ненужной свидетельницы убийства и бежит в двух шагах позади нее с топором... Вот сейчас он нагонит ее, махнет куском тяжелого, плоского железа и разрубит ее молодое, живое, трепещущее тело от самого затылка до самого хвоста.
Поэтому от такой жути несусветной, прибежав к участковому, она и выпила стакан воды мимо себя.
А сейчас что выходило? Лейтенант - в доме Самохвалова... И где покойник? Нет покойника. Топор на месте. Лужа, уже загустевшей крови, на месте, а вместо убитого Гришки - на полу живой Семен.
Самохвалов не без труда сел на полу, сунул наручники, что ему дал лейтенант себе в карман, стер полотенцем с подбородка и со щеки кровь, потянулся к недопитой бутылке самогона.
Ковалев перехватил бутылку.
-Хватит... ты свое уже отпил, и теперь надолго. Где тело?
-Чо? Ты чо несешь, какое тело?
-Тело Григория, дружка твоего?
-Тело улетело,- Самохвалов криво улыбнулся.- Ну выпили мы с Гришаней, ну стукнулись... Жестко стукнулись. Но он ушел.
-Куда ушел?
-Ну домой наверно, я откудова знаю, чо ты ко мне прилип, как банный лист к заднице. Отдай бутылку мне поправиться нужно.
-Обойдешься, я сказал. Где труп, говори, сволочь?
- Сам ты козел. Сначала сходи к моему корешу домой... Если, конечно, его черти еще куда-нибудь не понесли. Все же праздники. Новый год как-никак, кое-как встретили.
-А Динка? Она дура, чо ты ее слушаешь? Нашел кого слушать.
Дина уже тоже пришла в дом и стояла позади лейтенанта. Сейчас ей было совсем не страшно. Ни капельки. Вселенский страх, который она испытала, убегая из дома Самохвалова был до такой степени ревущуй, рвущий и всеразрушающий, что сам себя разорвал и разрушил. Ужас сам себя сжег дотла, до первозданной звездной чистоты. Очищенная от страха и всех грехов, Динка сейчас была совершенно спокойна.
-Слушай, Дин,- попросил лейтенант,- сбегай к Лемеховым - узнай, что к чему.
-Никуда я не побегу. Тебе надо ты и беги... Он здесь мертвый лежал, а если и там мертвый. Сам иди. Я просигналила, а ты разыскивай - ты за это деньги получаешь.
Ковалев,- заскрипел зубами, застегнул один наручник на руке Самохвалова, другой на руке Динки.
- Это для надежности. Побудьте так, я быстро.
Григорий Лемехов,(предположительно зарубленный топором) жил через два дома. Недалеко. В доме были мать и отец. Мать сказала, что сын пошел к Сеньке и назад пока не приходил.
Ковалев бегом, всего два раза упав на подтаявшем на солнце скользком снегу, вернулся в дом Самохвалова:
- Значит так,- запыхавшись сказал лейтенант, отряхивая колени от снега.- Григория Лемехова дома нет, и мать подтвердила, что он пошел к тебе.
-Как пришел так и ушел,- огрызнулся Семён. Давай расстегивай нас, хватит уже Ваньку валять.
Лейтенант снял наручник с Динки, застегнул на вторую руку Самохвалову.
-Пошли ко мне в участок, напишешь чистуху, покажешь в каком сугробе ты своего кореша закопал. Может быть тебе даже начислят срок за убийство по неосторожности.
-Это тебе лейтенанта дали по неосторожности,- с издевкой сказал Семен.- Твой потолок - ефрейтор - одна сопля. Так ты и в школе соплей был.
Участок - это простой сельский дом. Одна комната была отведена для вещдоков и для задержанных. В комнате - табуретка и в углу елка с игрушками: Ковалев перед самым новым годом конфисковал уже наряженную елку у Незнамовых за самовольную вырубку. Дети Незнамовы плакали, мать призывала лейтенанта бояться Бога, хозяин дома грозил ментяре страшными последствиями, но безжалостный Ковалев вырвал елку из крестовины, унес и нес елку вместе с игрушками - так, чтобы все село видело, и другим неповадно было. Яркие игрушки падали с ветвей на бело-голубой снег, и это было жутко красиво. Красиво и жутко.
После обеда Лейтенант вывел Самохвалова на допрос. Наручники не расстегивал. Семен поднял со стола обе руки в наручниках, показал однокласснику две дули и заявил, что пока тот не накормит его как следует, он ни единого слова не скажет. Вместе с потребованным обедом: на первое борщ со свининой, на второе котлеты с картофельным пюре и с подливкой, на третье - компот из сухофруктов... на десерт Сеня потребовал адвоката.
Ковалев предложил однокласснику стакан выдохнувшейся кока колы и кусок заветренного серого хлеба. Больше у него из еды ничего не было. Свой вкусный обед, утром женой собранный и в тормозок положенный, лейтенант съел сам - до крошки.
Семен хлеб сгрыз, кока колу выпил, обложил лейтенанта трехэтажным матом и ушел в комнату для задержанных.
Динке-блондинке приказано было молчать в тряпочку... никому ни слова. Она клятвенно пообещала держать рот на замке. Именно поэтому через полчаса уже все село знало о страшном убийстве Гришки. И кто-то уже позвонил в область.
Капитан из области появился в селе Новицкое после обеда. С лейтенантом поздоровался небрежно.
-Этот что ли душегуб? - он презрительно взглянул на Самохвалова.- Значится так лейтенант, я это дело забираю к себе и подозреваемого тоже. Дело мне передай.
-Так не завел я еще пока никакого дела, товарищ капитан. Непонятно же ничего. Может и в самом деле не было никакого убийства. Тела-то нет.
- Ну нет, так будет. Снега вон сколь вокруг, и сугробов - тьма. Все надо делать быстро, лейтенант. Вы тут в деревнях своих совсем мух не ловите. Спите на лету. Так дела не делаются, лейтенант. Так ведь всю службу проспать можно. А есть другие подвиги... Вот есть, например, такая военная программа Блиц-криц называется. Молниеносная, победная война означает. Вот как надо, чтобы - для чего бы, а не просто так. Я этого хмыря в момент раскручу. У меня не такие кололись на раз, два, три. До нового года его упакую.
-Не понял, товарищ капитан... Мы вроде новый год уже встретили?
Расслабься, офицер - мы в России, у нас есть запасной новый год - в смысле старый.
- Так бы сразу и сказали... Про старый новый год, это и дети малые знают.
На третий день в лесу, неподалеку от дома Самохвалова, в сугробе был найден труп молодого человека. Лицо обгрызано, то ли лисами, то ли крысами, то ли белками. Мать сказала, что на опознание не сможет поехать: у нее слабое сердце и плохое зрение. Сказала и упала в обморок. Отец зрение потерял еще три года назад. Выпили с корешами непонятно где достанного спирта, а он оказался метиловый. Из шести человек четверо умерли... Лишь отец и еще Васька Климов - друг закадычный выжили, но оба безнадежно ослепли.
Привезли для опознания Динку-блондинку, она опознала, не сумев и взглянуть на труп. А когда ее попросили посмотреть повнимательнее, она едва скользнув по лицу взглядом, вся передернулась, как рыболовный колокольчик при хорошей поклевке, сказала, Да, это он, и быстро ушла менять нижнее белье.
Адвокат склонял Самохвалова к чистосердечному признанию и обещал свести дело к непреднамеренному убийству... причинению смерти по неосторожности.
На что Семен неизменно отвечал: "Я никого не убивал, и тебе морду бы набил, за такую защиту. Обязательно бы набил, да так, чтобы кровь фонтаном брызнула... Но за это меня реально посадят".
-Так тебя и так реально посадят, все улики против тебя,- не унимался адвокат.
-Какие улики? Вам лишь бы человека невинного за решетку засадить.
Народу на судебное заседание набралось много. На самом заднем ряду рядом с стеклянной клеткой, в которой сидел подсудимый Самохвалов, оставалось несколько свободных мест.
Семен через стекло и через короткую остановку сердца, увидел Надежду Веснину. Она пришла в зал заседания суда одной из последних и села в заднем ряду совсем недалеко от клетки, в которой сидел Самохвалов. Она часто оборачивалась и глядела на Семена такими несчастными глазами, что Семену хотелось... ему очень хотелось... И он опускал глаза и думал лишь одно: "Держись, Надежда, твое имя сейчас - твой спасательный круг."
Последнее слово.
Самохвалов встал, осмотрел всех: судей, похожих на черные мишени в тире, грозного прокурора, безвольного адвоката...
- Граждане судьи и все причастные к моему осуждению,- сказал он дрогнувшим голосом.- Зачем вы так со мной? Вы же люди, а ведете себя как свиньи. Невинного человека в тюрьму провожаете.
После слова "свиньи", судья, ударом молотка по "наковальне" мгновенно лишил подсудимого слова.
Приговор был стандартный - восемь лет лишения свободы в колонии общего режима.
Надежда Веснина трудно, четырежды хлопнула в ладоши, и взглянула на Самохвалова глазами, в которых виделись лишь горе и боль.
Надежда Веснина. Она жила через улицу от Семена и Григория. Родители несколько лет назад переехали из Новицкого в город, а сама она после окончания пединститута вернулась в родное село, в родную школу в которой училась... В которой влюбилась... в Гришку Лемехова. Еще в седьмом классе.
Не раз и не два Семен и Гришка во время своих пьяных споров ее обсуждали.
История простая: Григорий Лемехов шофер, сын шофера и внук шофера. И вот он - шофер очень нравился Надежде Весниной учительнице русского языка и литературы.
- Гришаня, ты идиот!- криком, и не раз, кричал Самохвалов.- Она же в тебя влюблена, как кошка, а ты со мной Динку-блондинку делишь. Отступись от Динки. Отступись... пока добром тебя прошу. Хотя каким добром, если мы друг другу уже зубы кулаками расшатали.
-Да,- соглашаясь с другом, кивал в ответ Лемехов.- Надежда мне тоже нравится. Очень нравится. Но она же училка, а я простой шофер. Я - шоферюга, пойми ты. И всю жизнь буду шоферюгой. Вот если бы она была, к примеру, продавщицей в магазине продуктовом или посудохозяйственном, или фасовщицей на овощебазе, я бы на ней три раза уже женился.
- Это как это - три раза?
- Так. Один раз уложил бы ее в постель. Во второй раз... это жена гражданская, ну это для обкатки. Новая машина всегда обкатки требует, мало ли что. А третий раз - через Загс, чтобы все уже как у людей, и насовсем.
...Но в том то и дело, что она не продавщица, а совсем наоборот. Это мне надо через себя переступить... а ей еще тяжельше. У нее мама - в народные заседатели заделалась, и папа, как в город переехали, всегда в костюме и при галстуке... И тут я... шоферюга.
- Дурак ты, Гришаня, и не лечишься. Начхай на родаков. Они - вона где, у них своя жизнь, у тебя может быть своя. Надька - баба что надо. А от Динки отстань. Отстань я тебя прошу, а то мы с тобой точно друг друга поубиваем.
Вот такая простая, непростая история.
После вынесения приговора Семена Самохвалова вывели к полицейскому уазику, но старый служака, служивший еще в милиции а теперь в полиции, заводиться не хотел. Морозно было. Да и без мороза - долгие годы эксплуатации сделали свое дело. Искра не хотела искриться, а если искрилась то так слабо, что бензин не хотел загораться.
Откуда-то сбоку подошел капитан Стегнов, тот самый, увезший Семена из Новицкого.
-Ну что, Самосвалов,- сказал он не без злорадства,- получил свое? Фемида рулит. Я вас гадов всех пересажаю. Я сейчас еще троих наподобие тебя к посадке готовлю, а там, глядишь, меня и в центр переведут. Скучно мне здесь, размах узкий... и погоны на мне не те.
Стегнов повернулся к водителю:
- Сержант, если ты сейчас не заведешь свой драндулет я тебя на пятнадцать суток закрою.
"Уазик" продолжал не заводиться, уже аккумулятор издавал предсмертные жики-вжики, медленные и угасающие.
-Слышь, капитан,- громко спросил Самохвалов из Уазика,- ты Высоцкого любишь?
- В каком смысле?
- Ну песни его любишь.
- Высоцкого любой нормальный мужик любит. Тебе-то что?
-Да так... Песня у него есть классная... я всю наизусть не помню, но есть там замечательные слова в конце... Как это?.. Щас вспомню... вспомнил: "... но в конце разговора я обидел его, я сказал, капитан, никогда ты не будешь майором".
Капитан презрительно махнул рукой, ему было холодно и он ушел в здание суда греться. Подошла Веснина:
- Что замерзаешь?- спросила она так тихо, что Семен не расслышал и открыл заднюю дверь.
-Вот видишь, как плохо быть идиотом. И друга погубил и себе жизнь искалечил.
-Очень хорошо, что ты, Надюха, подошла. Ты такая классная. Я ему сколь раз говорил, чтобы он женился на тебе. Если б не моя Динка мы бы с Гришкой из-за тебя дрались. Нет, если хочешь, можешь за меня выйти замуж.
-Я не думала, что ты такой пошляк. Гриша, он же друг твой был. Я думала... Ты хоть немного раскаиваешься? Или тебе... экспертизу психиатрическую нужно провести?
- Самохвалов помолчал, посмотрел на морозное январское небо, и снова понес какой-то бред:
-Стреляет Гришка суперски. Кабанов на раз валит. А шашлыки... тут уж извини, подвинься, тут уже я царь и бог.
Пойду я,- сказала Веснина.- У тебя видно лед в извилинах, или стресс после приговора.
Обожди, Надюха, вот маляву передай,- Самохвалов против воли Надежды сунул ей в карман клочок бумаги свернутый в трубочку.
Капитан снова возник рядом с девушкой и шофером как из под земли:
-Это что здесь такое, мать вашу? Девушка, немедленно уходите. Сержант, почему дверь с осужденным открыта?
-Так замок сломался, товарищ капитан. И уазик этот меня уже задолбал. Да и куда осужденный денется, если мотор не заводится, он же не враг сам себе за побег трешку к сроку себе добавлять.
В голове у Весниной слегка помутилось - и Самохвалов и шофер говорили вроде на русском языке. Но о чем они говорили - непонятно.
Она шла по городской улице, в сторону автобусной остановки, чтобы уехать из областного центра в Новицкое и на душе у нее было стыло и мрачно... И тревога какая-то непонятная, и что-то еще...
" Ах да, у меня же в кармане "малява",- подумала она.- Не хватало мне еще стать соучастницей уголовника."
И было холодно. Веснина остановилась, не дойдя несколько шагом до кафе. У бара остановилась. Ни разу в жизни она не заходила в подобные мужские заведения, а сейчас неожиданно для самой себя... - вошла.
Глупая мысль в голове: "Самохвалов передал мне маляву, о господи, что за слова у этих зэков. Но кому? Может быть этот кто-то сейчас здесь в этом баре? Почему он не сказал мне - кому эта дурацкая малява? Значит нужно прочитать. Но читать даже чужие письма... нельзя, нехорошо, а здесь малява?"
Надежда, через "не хочу" прошла к барной стойке, за которой стоял молодой мужчина с табличкой "ВИТЯ" на груди.
-Виски двойной - без льда и снега,- сказала Веснина и сама себе удивилась.- Не мои же это слова... Из какого-то мужского фильма. Что со мной?
Бармен Витя налил в стакан виски.
-Это что двойной виски?
- Да.
- Странно... я думала двойной - это много... Или я не понимаю: двойной - это в два раза больше или в два раза крепче?
-Двойной - это в два раза больше - 60 граммов, а просто виски - это тридцать граммов - у их там такая доза,- мо́лодец кивнул головой куда-то за океан, пододвинув девушке блюдце с тонко нарезанными ломтиками лимона.
Надежда тут же отодвинула блюдце обратно и даже отвернулась - лимоны она не любила до такой степени, что даже не любила людей лимонолюбов.
У нее в сумочке были шоколадные конфеты "Красный мак", она разжевала первую конфету выпила виски залпом, закусила второй конфетой. У нее приятно закружилась голова, и на душе стало не так гадко. Рядом на высокий табурет запрыгнул молодой красивый парень, очень энергичный и подвижный.
-Девушка а давайте познакомимся, меня Тёма зовут, а вас?
- Отвали,- опять киношной фразой сказала Веснина.
- Понял.
- Что ты понял?
- Все я понял.
-Ничего ты не понял... Я просто хотела сказать, что вот в таких злачных местах вы в нас, женщинах влядей видите... или делаете нас влядьми. А как правильно? Я меж проч училка русского языка и литературы. Но я сюда случайно зашла, в первый и последний раз.
Тёма промолчал: "Эта мамзель сразу видно - залетная, и сюда пришла не развлечься."
-Командир,- Надежда улыбнувшись повернулась бармену,- налей мне еще двойной виски, а то меня что-то не штырит.
"О, божечки, что я несу? Откуда во мне такая пошлятина?.. Или может быть это душа моего Гриши в меня вселилась?
У нее еще оставались конфеты, но она попросила у бармена небольшую плитку молочного шоколада. Ей нужно было поближе сойтись с Витей, выяснить хоть что-нибудь насчет малявы. Она в кино видела, как бармены часто общаются, как с уголовниками так и с операми. Этот Витя должен знать или подсказать хоть что-нибудь.
Она снова выпила виски и немного посидев, почувствовала, что с ее стулом, что-то случилась. У табурета или отвалилась ножка или еще что-то... она не знала что, но табурет стал очень неустойчивый, он стал довольно сильно покачиваться, грозя сбросить с себя седачку на пол. Веснина на всякий случай вцепилась в барную стойку обеими руками.
Бармен Витя заметил, что девушку довольно сильно развезло.
-Вам помочь?
- Да, мне нужна помошь, но вот только не надо хватать меня за ноги. У меня другое... у меня малява. Мне нужно ее передать. Подскажи, как это незаметно сделать.
-Какая малява?
- Из тюрьмы.
-Интересный поворот... я-то тут причем? Если вас попросили передать кому-то маляву, так вы ее и передайте "кому-то". Я в эти игры не играю.
-Сеня не сказал кому малява. Сеня он убийца, понимаешь. Он убил моего жениха и попросил передать маляву... А вот где она... у меня? Веснина осторожно продолжая держаться одной рукой за столешницу, достала из кармана пальто клочок бумаги свернутый в трубочку, положила на стойку перед Витей барменом.
- Я не буду ничего читать,- Витя даже отступил на шаг назад.- А вдруг там написано такое, за что потом голову оторвут. Малява, она же как письмо - должен быть точный адрес.
-Тогда налей мне еще ... простой виски 30 граммов для храбрости.
- Мне кажется, вы уже и так дважды храбрая, сто двадцать грамм для мужчины немного, но для молодых и хрупких учительниц... У вас же совсем другие размеры,- сказал Витя, но виски девушке налил.
Надежда выпила, взглянула на шоколадку, но почему-то не смогла прочитать название. В глазах - туман, так она еще она держала плитку вверх ногами.
- Наверное это на французском языке написано,- решила Веснина.- А я училка на русском языке.
И тут она наконец о-с-м-е-л-и-л-а-с-ь развернуть маляву.
Развернула и прочитала: 9284348579. Посмотрела на записку с другой стороны - ничего, ни одной буковки.
И что все это значит?
-Витя, помоги мне, посмотри... Да посмотри, ты, Витя, трус ты какой-то... Не бойся, я же не боюсь. Нет тут ничего, а что это значит я не понимаю. Это с горя наверное. У меня жениха убили и в сугробе закопали. Я его с седьмого класса любила. Из-за него в наше село после пединститута вернулась.
- Ну это наверняка номер мобилы,- сказал Витя.
-Позвони на вот мой "фоун" позвони.
-Позвони сама.
- У меня от твоих вискас резкость в глазах пропала. Ты позвони, а говорить буду я.
-Витя набрал номер и сразу же передал телефон Весниной.
- Але... Але говорите... Ну что вы там молчите?.. Говорите, нето хуже будет, у меня денег на телефоне почти нет и батарейка садится.
Телефон выключился.
-Шифруется клиент,- Сказала Веснина Вите... и отфутболенному Тимофею, и еще какой-то парень похожий на девку слева подсел.
-Боится, что у меня менты на хвосте. Тоже, наверное, кого-нибудь в сугробе закопал.
Раздался звонок. Надежда посмотрела на телефон и подумала вслух:- Этот дзинь-зинь неспроста, если он звенит, наверное там внутри кто-то есть.
-Ало, Надя,- раздался в трубке голос Гриши. Как хорошо, что ты первая позвонила. Я бы сам не решился.
-А ты кто?- язык у Весниной уже заплетался.- Плохо слышно... какие-то трески, ты там что из автомата стреляешь?
- Здесь сигнал почти не проходит,- кричал в трубке Григорий. Я на зимовье... от села в пятнадцати километрах. Я тут работаю по заказам. Многие охотники в кавычках лицензии покупают, но охотится на кабанов не умеют или ленятся... А похвастаться перед женами или перед своими бл... близкими им хочется. Они мне делают заказ и хорошо платят - а я кабанов нахожу и хорошо стреляю. После завтра вернусь в село с кабанчиком. Сенька шашлык сделает...
Связь снова прервалась.
- Сейчас мне звонил мой жених,- задумчиво сказала Надежда.- Мы с ним скоро поженимся. А знаешь, Витя, что самое поганое... Я завтра проснусь и буду горько плакать из-за того, что это был лишь сон... И поеду к своему жениху на кладбище.
Первоначально назвал рассказ "Рождественский цирк", но переделал в искаженное "Блиц криц". Второе слово - цирк наоборот.
--------------------------
Хотел было поставить рассказ на Рождественский детектив... Но у них там так много условий, а мне, тем более совсем другое было надо... я в комменте написал... И удачи им...
---------------------------------------------
К тому же какой это детектив? Это скорее - сарказм в сторону нашего правосудия.
03.01. 22.