Сони кто-то потряс за плечо. Он дернулся и замычал, не желая просыпаться. Его потрясли снова, и перед глазами вдруг с живостью предстали обрывки сна: мертвецки тихий, заполненный трупами город. Гудение в ушах - стук крови. И тянущаяся к нему длинная черная лапа, криво улыбающийся провал-рот, готовый поглотить его душу...
Вздрогнув всем телом, он подскочил.
- Спокойнее, спокойнее, сейдар, - северянин в потертой коричневой форме выбросил вперед руку, останавливая его.
Сони опустил взгляд туда, куда указывал мужчина, и вдруг обнаружил, что инстинктивно схватился за нож. С проклятием убрав его, он осоловело огляделся. Тренировочный зал Кольведской крепости был заполнен упражняющимися солдатами и стражниками. Грохот от оружия и доспехов стоял такой, что впору оглохнуть. Пречистые Небеса, как ему тут вообще удалось заснуть? Сони помнил только то, что сначала безуспешно пытался овладеть навыками боя на мечах, выполняя приказ капитана Оллета, временного командира, а затем плюнул на это, поработал с ножами и присел отдохнуть. Интересно, сколько времени он так "просидел"? Спину и ноги у него свело, словно он продрых в неудобной позе несколько часов, а во рту было кисло.
- Мне стрелковые мишени нужны, что под твоей задницей, - посмеивался в желтый ус разбудивший его северянин. - Небось перепутал их с лучшей постелью в доме твоей матушки, а?
Несмотря на кажущуюся издевку, тон у него был миролюбивым. Сони знал этого человека - как-то раз их вместе отправили в наряд. Знакомство было поверхностным, он даже не запомнил его имя, зато хорошо запомнил, как напарник признался в нелюбви к жителям центральных земель, которая длилась ровно до тех пор, пока Невеньен не пришла на выручку Кольведу с целой армией тех самых презираемых сейдар, совершенно не обязанных складывать свои жизни за эле кинам.
- Ну давай же, шевелись, парень, - северянин похлопал Сони по плечу, подтверждая свое дружественное отношение. - Опять в ночную ходил? Иди в казармы поспи.
- Извини. Для сна рановато - дел еще много.
- Вот ведь работяг к нам прислали, - с оттенком уважения усмехнулся солдат. - Но потренироваться-то нам дай, а то лейтенант с меня шкуру спустит, если я эти шасетовы мишени не притащу.
Он кивнул и подвинулся. За узкими окнами густели сумерки, значит, не так уж долго он и спал. Около четверти часа, наверное. Через пару часов Сони снова отправят на дежурство, а пока оставалось свободное время, его следовало потратить на что-нибудь полезное. Например, прогуляться в лазарет к Калену.
Не удержавшись, Сони широко зевнул, чем вызвал очередной смешок возящегося с пыльными соломенными мишенями северянина. Следовало бы поспать, но, как всегда, находилось что-то поважнее этого.
В Кольведе было совсем не так, как в Квенидире, и особенно все изменилось с приходом возглавляемой Невеньен армии магов, однако работы оказалось в разы больше, чем там. В Квенидире лихорадочно доделывали самое необходимое, причем на многое просто плюнули, потому что было уже ничего не исправить. В Кольведе к нападению када-ра готовились основательно - где-то расчищали улицы, где-то, наоборот, выстраивали заграждения, проводили массовые учения, регулярно прочесывали город в поисках мародеров, наводили порядок в соседних поселках... Безумие, которое поразило Квенидир, здесь отсутствовало. Было, конечно, достаточно иных эмоций, не менее пагубных, но все же наученный горьким опытом Ламан подошел к организации людей совсем по-другому. Да и власть в Кольведе кардинально отличалась от безалаберного Нендамьела - ратуша целиком осталась на своих местах (пусть и говорили, что чинуши сделали это под страхом смерти), а лорд Гарас Лейвен, владелец Кольведского замка, не стал покидать горожан и собственнолично занимался размещением прибывших на помощь солдат.
Да, все было иначе. Даже настрой был другой - те, кто присоединился к Невеньен, искренне верили, что они победят. Может, не выживут, но победят, даровав жизнь своим братьям и сестрам, детям, внукам. Поэтому люди и тренировались так яростно, изо всех сил готовясь к сражению, от которого в прямом смысле зависела судьба королевства. От их упорства в достижении цели и странного восторга от предстоящей битвы в зале стало так жарко, будто здесь разожгли костры. Сони с удовольствием разделил бы эти чувства, которые с недавнего времени начал считать прекрасными. Но не мог.
Спросонья забыв, где выход, он еще раз осмотрелся. Зал был огромным, несмотря на то что во дворе, как обычно, располагались обширные площадки для занятий. В Кольведе вообще все было огромным - здания, сады, площади, - будто северяне таким образом пытались поразить воображение чужаков. Сони обязательно бы впечатлился, если бы до этого не повидал красоты Эстала и не посетил Аримин с Квенидиром, поэтому теперь ему оставалось только злиться на то, что он постоянно теряется в этих гигантских пустых пространствах.
Однако сориентировался Сони достаточно быстро - все-таки гвардейцев заставляли заниматься тут каждый день. Зашагав мимо отрабатывающих удары или разминающихся солдат, он перекинулся приветствиями с теми, с кем успел познакомиться за несколько недель пребывания в Кольведе.
- Раз-два-три-четыре! - отчеканил над ухом незнакомый сержант. - Поглоти вас Бездна, я сказал "раз-два-три-четыре", а не "раз - и можно завалиться мордой в пол"! Новая попытка! Раз-два-три-четыре!
Сбоку от Сони занималась группа магов - похоже, самых слабых из прибывших с Невеньен, потому что некоторые не могли отжаться и пару раз, доводя сержанта до белого каления. Хмыкнув, Сони собрался их обогнуть и только тогда заметил за стонущими, пыхтящими фигурами силуэт коренастого сасаа.
Мастером меча Сеха было никак не назвать, и над его неуклюжими попытками победить набитый тряпками болван начали потешаться соседи. Вряд ли парень это слышал - он лупил "врага" с таким отчаянием, будто перед ним стоял убийца отца. Его фехтование было далеко от идеального даже на взгляд такого непрофессионала, как Сони, однако не стоило сомневаться, что, будь это настоящий бой, противник если бы не погиб, то по крайней мере серьезно пострадал: из порванного болвана торчали грязные лохмотья, а от шеста, к которому он был прикреплен, летели щепки.
Сасаа что-то явно разозлило, раз он орудовал мечом с таким исступлением. Сони, собиравшийся пройти мимо и не отвлекать товарища, вдруг передумал. Во владении клинком он ему не поможет, зато подскажет, как отбрить хихикающих острословов, если они окажутся чересчур наглыми. Или же удержит кого-то от драки.
- Сех! Эй, Сех!
Парня пришлось позвать еще пару раз, пока он наконец не обернулся. На его мокром, покрасневшем от натуги лице промелькнуло что-то - и бесследно исчезло. В мгновение ока Сех превратился из яростной бестии, разрывающей врага в клочки, в того мрачного и замкнутого затворника, которого он в последнее время из себя изображал.
- А, это ты, - сказал сасаа. - Здравствуй.
В нос ударил резкий запах пота - сасаа себя не жалел и выкладывался по полной. После тренировки он тяжело дышал; тем страннее казался его равнодушный тон.
- Что ты тут делаешь? - спросил Сони. - Я думал, ты тренируешь магические навыки во дворе.
Занятия с духом проходили исключительно там. Начинающие маги, которых в армии Невеньен насчитывалось приличное число, так часто промахивались, что если бы они практиковались в крепости, то давно не оставили бы в ней камня на камне.
Сех пожал плечом.
- Нам приказали осторожнее тратить дух в преддверии нападения Пожирателей душ, а мне хотелось поразмяться. Пары не нашлось, и я встал сюда.
- Ясно. И... как ты?
- Мы три дня уже не виделись, да?
Парень блекло улыбнулся, обнаруживая скрытое желание не видеть никого раза в четыре дольше. Когда они пришли в Кольвед, отряд временно расформировали, определив к разным командирам. Сони все равно не мог выполнять те же задачи, что Виньес и Сех, а Кален не вставал на ноги с того самого дня, как его подстрелили проклятые шпионы Таннеса. Три человека с настолько разными умениями, по мнению офицеров, переставали быть отрядом. Но если Виньес и Сони навещали Калена и изредка встречались сами, хотя бы просто перекинуться словцом в казармах, то сасаа делал вид, будто он ужасно загружен делами и ему недосуг даже заглянуть к Дьерду, приехавшему вместе с королевой.
- Да, три дня, - подтвердил Сони. - Все свободное время проводишь с Шен?
- Угу. А что?
- Нет, ничего. Хочу сходить в лазарет, к Калену, думал, что ты составишь компанию. Шен иногда оставляет королеву, чтобы помочь больным. Может, она сегодня тоже там будет?
- Нет, - вяло ответил Сех, отворачиваясь и покрепче хватаясь за меч. - Извини, у меня смена скоро. Я потренируюсь еще немного и пойду, ладно?
Намек был более чем прозрачным.
- Да улыбнется тебе Кайди на дежурстве, - от всей души пожелал Сони, невзирая на то что его так недвусмысленно спровадили.
- Спасибо, и тебя пусть благословят Небеса, - без выражения произнес Сех.
Отойдя на несколько шагов, Сони бросил на него быстрый взгляд и печально покачал головой. Куда делся тот кипучий деятельностью, целеустремленный мальчишка, которого они взяли в Остеварде в отряд? По нему пошли трещины еще в Могареде, а Квенидир сломал его окончательно, причем немалую роль в этом сыграл Кален, хотя поучаствовали и такие ублюдки, как быкоподобный Хид. Однако если правду про некоторых представителей собственного народа - и в целом о том, что мир не настолько прост, каким его некоторые мечтают видеть, - Сеху пора было узнать давно, то с историей командира определенно вышло что-то не то. Парень, похоже, решил, что его предали или он предал свои идеи, раз служил у такого человека, как Кален. У Сони, во всяком случае, получалось объяснить угрюмость сасаа только так. Его даже нежданный приезд Шен не особенно обрадовал - обидой на соратников это уже не оправдаешь. Ему бы следовало помириться с Каленом, тоскливо подумал Сони. Поговори они тихо, с глазу на глаз, обоим стало бы легче. Но к командиру Сеха и плетьми было не загнать.
В этом было что-то категорически неправильное. Один из новых напарников Сони, чудак по имени Тэлли, стражник-доброволец из центральных земель со шрамами от пожара и, пожалуй, самый надежный товарищ в дозоре, рьяно всех убеждал, что, невзирая на трагедии в Аримине, Квенидире и прочих городах, в Кольведе када-ра будут обязательно побеждены, как это уже случилось пятьсот лет назад. Главное - быть вместе, не разбегаться, набраться терпения и честно выполнять свою работу. Тэлли переспоривал людей с откровенно пораженческими настроениями и умудрился развернуть нескольких ребят, которые чуть не стали дезертирами. Да что там - ему и Сони начал верить. Но когда он видел Сеха и то, как мальчишка избегал недавних друзей, говорить о некоем "вместе" становилось сложнее.
Вздохнув, Сони мысленно махнул на сасаа рукой. Что Сех, что Кален - упрямцы те еще, и за них проблему не решишь. А может, скоро и решать нечего будет. После Квенидира выжили немногие: Ламан увел с собой по Кольведскому тракту всего пятьдесят человек, позже к нему присоединились еще несколько десятков. Тех, кто удачно сбежал, как отряд, или схоронился в городе, никто не подсчитывал, но все равно их было меньше, чем хотелось бы. Вполне вероятно, что в этот раз ни Сони, ни Калену, ни Сеху не повезет, а значит, и волноваться о чьей-то ссоре бессмысленно.
Покинув тренировочный зал, Сони переоделся в гвардейскую форму, набросил на плечи куртку и направился в лазарет, который располагался в нескольких сотнях шагов отсюда, за Синей площадью, в лечебнице при храме Небес и Бездны - красивом здании с клуатром и внутренним садиком, где разрешалось гулять больным.
Хотя солнце только-только закатилось, а храм и крепость находились в центре города, на улицах было хоть глаз выколи. Очи Бездны прятались за сизой дымкой; в пустующих зданиях светились единицы окон, совсем не разгоняя тьму. Здесь находились самые богатые дома Кольведа, почти все обитатели которых уехали подальше от Севера. У них для этого были средства и возможности, в то время как многие горожане победнее остались на родине - кто-то не мог уехать, а кто-то доверился армии магов. Окраины Кольведа все еще горели огнями и полнились людом, так что Сони боялся представить, сколько народа тут было до приказа Невеньен отправить всех женщин и детей в безопасные места. Из-за диспропорции - Сони слышал, как офицеры употребляли это ученое слово, - охранять кольведцев было очень неудобно, но и сделать с этим хоть что-нибудь не получалось. Не взламывать же поместья купцов и лордов, чтобы пустить туда чернь.
Так или иначе, крепость, заполненная тысячью магов, солдатами, стражниками и сопутствующим людом, гудела, как осиный рой; здесь, напротив, стояло опасное затишье. Сони невольно поежился. Когда-то мрак и безмолвие казались ему лучшими спутниками, но теперь, после Квенидира, они скорее пугали. К тому же - Сони было самому удивительно себе в этом признаваться - он успел от них отвыкнуть.
Весна в этом году на Севере развернулась раньше, чем обычно, - так, по крайней мере, говорили северяне. Днем воздух дышал летом, до наступления которого оставалось совсем немного, но ночи все еще оставались пронзительно холодными. К тому же недавно прошла целая серия буйных весенних гроз, и там, где не были уложены камни мостовой, размякшая земля чавкала под сапогами. Стараясь разогнать мрачное настроение, вызванное Сехом, Сони громко зевал, нарочно шлепал ногами по лужам и думал о том, что в отсутствии Виньеса есть одно несомненное достоинство - никто не даст тебе по ушам за отсутствие манер.
Ему оставался один поворот до Лечебной улицы, когда из переулка раздались подозрительные возгласы. Он инстинктивно приглушил шаги и притих. Кто-то как будто пытался закричать, хотя ему могло и показаться. Но если нет, то кто это мог быть? Вряд ли воры, они не рисковали подбираться так близко к замку. А может, у одного из дозоров возникли "внутренние проблемы" - так командиры называли в отчетах ситуации, когда кто-то из подчиненных "оступался" на лестнице? Сони мог спокойно пройти мимо: не его патруль - не его дело. Тем более что сейчас у него было свободное время, когда он имел право заниматься чем угодно. Однако, мгновение поколебавшись, он все же свернул за угол, туда, откуда доносились звуки.
- Какого?.. - вырвалось у него.
Картина перед ним предстала настолько неприглядная, что захотелось плеваться. Трое мужчин с нашивками добровольцев притискивали к стене полноватую женщину средних лет, зажимая ей рот. На ней было надето выделявшееся ярким пятном светлое платье, какие носили лекарки в лечебнице. Наверное, бедняжка шла домой, когда ее прихватили эти ублюдки. И ладно бы еще миловидная была, так ведь нет - насколько Сони мог судить по бледным очертаниям, она не из тех роковых красоток, которые сводят мужчин с ума взмахом ресниц. Таких в Кольведе остались единицы - женщин, и бордели в том числе, по требованию королевы заблаговременно эвакуировали. В городе остались лишь те, чья помощь действительно необходима.
Гораздо больше недоумения у Сони вызывали добровольцы - если они вообще ими были. Темнота не позволяла различить их лица; по силуэтам он определил только то, что по меньшей мере один из них зеленый юнец. В замке ходили слухи, что ушлые бандиты изготовили себе такую же форму, как у тех, кто присоединился к Невеньен, и под видом стражников свободно шныряли по городу, обчищая дома. Однако чтобы заниматься разбоем прямо за Синей площадью, нужно или быть идиотом, или знать, что даже в случае поимки кара не последует. И если верно второе предположение, то преступление насильников было мерзким вдвойне.
- Это кто еще? А где Нэри? - недовольно поинтересовался юнец у своих товарищей. - У этого придурка опять, что ли, живот прихватило? Или, скотина, испугался и удрал?
Нэри, похоже, должен был стоять на страже, спроваживая нежелательных свидетелей. Что бы с ним ни случилось, Сони был рад, что прикрыть преступников оказалось некому.
- Эй, ты бы шел отсюда, - прошипел сутулый доброволец, стоявший ближе всех к Сони. - Видишь, дела у нас тут... Преступницу отловили, - щербато осклабился он.
Третий из насильников, удерживающий женщину, грязно выругался, когда она трепыхнулась. Волновался он зря - полузадушенная его тесными объятиями, лекарка еле шевелилась.
- Отпустите ее, - потребовал Сони.
- А то что? - нахально спросил сутулый. - Других патрулей сейчас на Синей площади нет, а ты один. Или, чего уж там, присоединяйся к нашему развлечению, или иди куда шел, гвардеец, и помалкивай. А коли развяжешь свой язык, в замке потом встретимся - сочтемся.
Сони стиснул зубы. Один? Ну да, за его спиной не было ни надежного Тэлли, ни других ребят, ни тем более Виньеса, Сеха и Калена, на которых он привык полагаться. И в то же время нет - он был вместе с этой женщиной.
Если они будут вместе, они как-нибудь да победят. Пусть Сони и сомневался в этом.
- Отпустите ее, - повторил он.
В ладонь скользнул холодный нож. Только суньтесь...
- Ты сам напросился, дурак, - со вздохом сказал сутулый и угрожающе подступил к нему.
Юнец тоже напрягся, намереваясь пустить ход кулаки. Решая, в кого метнуть нож, Сони колебался всего миг и затем выбрал целью сутулого - более агрессивного и матерого, чем юнец. Самую серьезную проблему представлял собой третий доброволец, обладающий внушительными плечами, но, к счастью, он был увлечен тем, что старался не выпустить и не дать завопить лекарке. С ним можно было разобраться позже. А сейчас...
Сони метнул нож чуть раньше, чем на него набросился сутулый, и поэтому успел заметить непонятно откуда взявшуюся вспышку золотистого духа. Это поразило его настолько, что он чуть не пропустил удар и еле успел увернуться, получив ощутимый тычок в живот. С этого момента единственные вспышки, которые он видел затуманенным взглядом, были вспышками боли.
* * *
- Ашшш!
Сони зашипел, когда Шен начала смазывать очередную ранку, и тут же прикусил язык. С противоположной стороны комнаты, где врачуны принимали больных, за ним внимательно наблюдала Ниланэль, пришедшая в лечебницу за лекарствами для стражников, которые не могли сюда зайти сами. Она выглядела на удивление хорошо, хотя может быть, это Сони лучше к ней присмотрелся за последнее время. Ее тугая коса свисала с плеча, щеки с холода алели, губы налились яркой краской. Волосы сегодня были уложены так, чтобы в глаза не бросалась седина. Из-за белых прядей, смутно различимых в солнечных кудрях, Сони сначала решил, что ей должно быть за тридцать, но оказалось, что Ниланэль ненамного старше него. Поседела она несколько лет назад из-за гибели сына, утонувшего в реке, а потом горя подбавил муж, который обвинил жену в смерти ребенка и в итоге ее бросил. Но что было, то было, а сейчас, невзирая на седину, Ниланэль претендовала на звание самой красивой стражницы среди защитников Кольведа. Сони, чувствующий при ее появлениях необъяснимое волнение, предпочитал не позориться перед ней, завывая, как девчонка, из-за каких-то царапин, и старался сидеть ровно, чтобы выгодно демонстрировать обнаженный торс.
- У-уй-й! - все-таки вырвалось у него, когда сасаа выложила на ссадину добрую порцию ядреной мази. - Живодерка...
Она усмехнулась.
- Да ну? Сдается мне, это ты слабоват. Господин Залавьен хвалит меня и позволяет самой готовить микстуры для королевы. А это о многом говорит!
- Как мне жаль нашу бедную правительницу, - пробормотал Сони.
- Мне тоже жаль, - вдруг печальным голосом произнесла сасаа, явно думая не собственной коновальской помощи. - От того, что с ней сейчас происходит, ни одна припарка не поможет.
Наверное, она имела в виду ту мрачность, в которой постоянно находилась Невеньен. Сони с трудом ее узнал, когда увидел въезжающей в Кольвед на большом белом коне, и позже, когда встречал в коридорах замка. Королева была не той наивной девочкой, для которой он обворовывал Иньита, и не той целеустремленной девушкой, которая отдавала приказ проникнуть в Эстал и убить Гередьеса. Это был третий, абсолютно иной человек, который Сони слегка пугал. Иногда у Невеньен смотрела таким взглядом, словно она порождение Шасета, вселившийся в человеческое тело дух отчаяния, или, того хуже, живой мертвец, легендами о которых полнились северные сказания. Помнится, в Остеварде Кален утверждал, что в глазах Невеньен нет смерти, однако теперь это точно было не так. Гулял слух, что виной дурного настроения королевы стала грязная история с ее любовником, но Сони сплетен избегал. Других проблем хватало.
- А что у тебя с Сехом? - спросил он. - Я его звал с собой в лечебницу, но он сказал, что тебя тут не будет, и не пошел. Вы не поругались?
Шен неопределенно дернула плечом.
- Да нет. Со мной он старательно делает вид, что все в порядке, хотя я же вижу, что это не так. Но он молчит. Он вообще сильно изменился с тех пор, как вступил в ваш отряд.
То же самое можно было сказать и о ней, причем если перемены в Сехе Сони не нравились, то Шен они определенно пошли на пользу. Сасаа отъелась, округлилась и стала гораздо больше походить на девушку, чем на растрепанного мальчишку. Теперь вместо потертых штанов она носила темно-синее платье служанки с гербом рода Идущих, которое подчеркивало ее рыжину, перестала вытирать нос тыльной стороной ладони и даже разговаривала медленнее, четче, избавившись от вечных "ну" в начале каждой фразы. Над ее манерами кто-то изрядно поработал, что не удивительно, учитывая, какое место она занимала при королеве Кинамы. Было заметно, что девушка и сама страшно гордится высоким положением - она сияла, как маленькая свечка, и получала явное удовольствие от почтительности, с которой к ней вынуждены обращаться окружающие. Ладно, хоть нос не задирала.
- Сони, тебе стало лучше? - спросила Ниланэль. В ее ясных голубых глазах читалась тревога.
Он запыхтел, скосившись на Шен. Та как раз взяла с уставленного склянками стола новую мазь. Эта, по крайней мере, не смердела, как предыдущая, а пахла мятой, но сасаа тут же уничтожила крохотное преимущество, принявшись обрабатывать синяки и надавливать на них с изощренностью бывалого палача. С шумом втянув через зубы воздух, Сони выдавил:
- Куда уж лучше...
- Тогда, пожалуйста, скажи, что с тобой произошло. Кто были те люди, которые на тебя напали? Как ты от них отбился? Один против троих...
В ее голосе звучало уважение, смешанное со страхом. Сони поморщился. Ниланэль слышала часть рассказа, но самую смутную - ту, что пострадавшая лекарка выложила примчавшемуся патрулю. Перепуганная, трясущаяся женщина смогла сообщить только то, что первый из напавших очень молод, второй горбится, а третий ее чуть не задушил и от него нестерпимо воняло луком. Это если брать только достоверное. У страха глаза велики, поэтому лекарку прорвало целым потоком слов, в котором обычные бандиты представали настоящими порождениями Шасета. А спас ее Героический Гвардеец, причем эту на ходу сочиненную кличку она использовала вместо родного имени Сони, спросить которое, естественно, забыла. К счастью, дослушивать повесть о собственных "чудесах" ему не пришлось - он отчитался стражникам первым и мог спокойно уйти к Шен залечивать раны, поскуливая, закусывая губы и вообще поступая недостойно новоприобретенному званию Героического Гвардейца.
- Да, поведай нам, как ты додумался влезть в драку против троих и остаться относительно целым, - подзадорила Шен.
Она подначивала, и это Сони нравилось намного больше. Страх стал накатывать на него только теперь, когда он наконец осознал, во что чуть не вляпался. Избавиться от участившегося сердцебиения и противной дрожи в коленях было проще, если перевести все в шутку.
- Я не думал, - признался он. - Поэтому и влез. Если бы думал, наверное, бежал оттуда без оглядки.
Действительно, сейчас недавнее поведение казалось ему верхом безумия. Будто богиня Тарга накинула ему на глаза повязку глупости. Но, с другой стороны, ему же удалось прогнать насильников?
- Мне повезло, - помедлив, добавил Сони. - Кайди, наверное, за что-то меня очень любит. В такой темноте я мог бы и промахнуться, но все-таки попал в одного из них ножом. В ногу. Если бы не его вопли и не визг высвободившейся лекарки, привлекший патруль, то там бы меня и пристукнули.
- Везение или глупость, но своего ты добился, - тихо сказала Ниланэль. - Если они ранены, этих сволочей быстро отыщут, кем бы они ни были - хоть патрульными, хоть мародерами, которые ими прикидываются.
- Если у них неподалеку логово или есть связи с кем-то из замка, то мы скорее ветер в поле поймаем, чем их, - засомневался он.
- Ну и ладно, - мечтательно отозвалась Шен. - Зато это было так доблестно. Ты теперь станешь легендой этой лечебницы, обещаю.
Доблестно? Идиотизм чистейшей воды - вот что это было. И знала бы Шен, что называет доблестным человека, по вине которого они сидят тут, ожидая када-ра... Сони стало тошно от самого себя. Добро, которое он сегодня совершил по недомыслию, не перевешивало причиненное Северу зло и тем более не стоило того, чтобы становиться какой-то там легендой.
- Их обязательно поймают, - уверенно произнесла Ниланэль. - Во-первых, сейчас по тревоге все патрули в городе на уши встанут. А во-вторых, раненному в ногу человеку скрыться довольно сложно. Даже если они пересидят где-нибудь в подвале - что потом? Ему в любом случае придется обратиться к лекарю или знахарю в ближайшей деревне.
- И что? - перебил Сони. - Получат помощь, монетой закроют ему рот и пойдут дальше насиловать и грабить.
- О-о-о, нет, - протянула стражница. - Ты за эти два месяца бывал в окрестных деревнях?
- Нет. Гвардейцев мало, далеко от замка нас не отсылают.
- А я была. Меня отправляли сопровождать караваны с беженцами и охранять порядок в поселках. Ты не представляешь, что там творится... Деревни переполнены, жители от страха взвинчены до предела. Они хватают каждого, кто, как им кажется, может причинить вред им или их имуществу, даже если оно осталось в Кольведе, и казнят еще до того, как успевают вмешаться стражники.
- Можешь не рассказывать, - мрачно сказал Сони. - Я и так отлично помню, что случилось с Гирдином.
В отличие от Хида, в схватке возле Мадрисета неудавшийся разбойник выжил, и его пришлось тащить за собой в Кольвед. Поначалу Сони боялся, что присматривать за ним будет огромной проблемой, но вышло точно наоборот. О том, почему отряд ведет с собой пленника, никто не молчал, и в первой же деревне, где остановился отряд, "добрые" крестьяне предложили не мучиться и вздернуть парня на виселице. Сразу с веревкой пришли - чего уж там откладывать-то. Но пришедший в сознание Кален запретил прибегать к народному суду, и Гирдина не выдали. Когда во второй деревне история повторилась, он сам попросил у магов защиты, поклявшись, что не будет от них удирать. Еще бы - разозленные северяне пообещали, что разнесут сведения о нем на всю округу и если кто-нибудь заметит его на дороге, особенно с оружием, то Гирдин может быть уверен, что его тело никогда не будет должным образом похоронено. Угроза была суровой, и бывший предводитель банды, уверившись в искренности намерений крестьян, тихо-мирно дошел с отрядом до Кольведа, попросил об амнистии и присоединился к добровольцам. Правда, что с ним стало после этого, Сони не интересовался.
- Это чепуха, - Ниланэль махнула рукой. - Тебе повезло, что тебя держат поближе к королеве. В Кольведе на несколько десятков тысяч жителей больше, чем в Квенидире. Хоть ушли не все, но в округе сейчас похуже, чем в Бездне. Честно говоря, хорошо, что люди начали бежать отсюда задолго до разорения Квенидира, иначе эту землю затопило бы беженцами хуже, чем реку Транн в весеннее половодье. Но и нынешняя ситуация не обнадеживает, - она вздохнула и вдруг пылко, с неизъяснимым чувством произнесла: - Сони, эти люди готовы там глотки друг другу перегрызать. Они и рады вешать всех, на кого падает подозрение в разбое. Они как будто считают, что от этого появится больше свободного пространства!
- Значит, скоро окрестные леса будут увешаны телами всех сутулых, молодых и пахнущих луком кольведцев, - подытожил Сони. - Среди которых вряд ли окажутся правильные.
- Ну, что ты так мрачно к этому подходишь, - укорила его Ниланэль. Ее скулы, и без того румяные, порозовели еще сильнее - она поняла, что сама подвела его к этой мысли взволнованными высказываниями. - Я просто хотела сказать, что преступников быстро найдут.
Хорошо, если так. Сони тоскливо подумал, что лучше всего было бы, если бы он убил всех троих на месте. Жаль, он не мастер Майтен, чтобы так бойко расправляться с врагами.
- А где Виллета и Кийдан? - спросил он первое, что пришло в голову, лишь бы перевести неприятную тему в другое русло.
Стражница внезапно замялась. Это было так неожиданно, что на нее оглянулась даже Шен, закупоривающая банку с мазью. Сони обрадовался бы, что его мучения закончились, но все его внимание поглотило странное молчание Ниланэль.
- Я... Я отправила их в Квенидир, - наконец сказала стражница.
- Но там же Волчий генерал, - в голосе Шен слышалось недоумение.
- Он обещал не трогать мирных жителей, - потупившись, прошептала Ниланэль. Ливнем полившиеся после этого слова больше походили на оправдание, чем на объяснение причины, тем более что она и так была очевидна. - В Кольведе слишком опасно, и в деревни я тоже не могла их послать - там же Шасет знает что делается... А в Квенидире у нас все-таки дом, и ваши ученые сказали, что када-ра больше не прилетят туда... Как я еще должна была поступить? Ни мама, ни Кийдан не переживут очередного нападения Детей Ночи, а в округе старуху и сухоногого мальчика просто растерзают на куски!
Сони, не разжимая губ, помянул Бездну. Ниланэль фактически передала мать и приемного сына в лапы Таннеса. Кто-то мог бы счесть такое предательством истинной королевы и пособничеством мятежникам, но Сони разозлило другое.
Он взял на себя грех убийства Гередьеса затем, чтобы корону надел человек, готовый спасти свой народ и уничтожить када-ра, а не затем, чтобы множились проклятые претенденты на трон. Ирония состояла в том, что Таннес и пальцем не пошевелил, чтобы помочь северянам в борьбе с Пожирателями душ, а ему при этом с потрясающей легкостью доставалось так много: города, которые не нужно было брать штурмом, подданные, припасы, которые он отнимал у тех же самых подданных, и заложники - назвать иначе всех вернувшихся в Квенидир людей было сложно. За последние два месяца Волк настолько укрепился в землях окрест Квенидира, что местные стали поговаривать о заведомом проигрыше Невеньен.
И ради этого Сони убил Гередьеса? Все это, получается, зря?
Он тяжело вздохнул, ощущая себя втянутым в круговорот бессмысленных убийств. Шен, однако, истолковала это иначе. Она отвернулась от Ниланэль, которую созерцала с явным удивлением, и пристально оглядела Сони.
- Что такое? Где-то еще болит?
Одна рука сасаа потянулась к его голой, покрытой синяками груди, вторая - к ряду лекарств.
- Нет! - быстро выговорил Сони. - Спасибо, Шен. Ты божественный лекарь.
- Ну...
Она с сомнением окинула его взглядом, но на помощь Сони пришла Ниланэль. Судя по тому, как фальшиво это выглядело, стражница была только рада заговорить о чем-нибудь другом, чтобы все поскорее забыли о произведенном ей неприятном впечатлении.
- Это правда. То лекарство от боли в пояснице, которое вы дали моей матери, очень ей помогло. Она просила передать огромную благодарность и обещала помолиться за вас перед богами.
- Ах, это мелочи, - с притворным равнодушием ответила Шен, но ее глаза загорелись удовольствием. - Жаль, я не смогла помочь вашему мальчику.
- Его болезнь не вылечить никак. Спасибо вам хотя бы за то, что попытались.
- Да, ты молодец, Шен, - встрял Сони в этот обмен любезностями. - Мне можно одеваться?
- Можно, мазь уже впиталась, - буркнула она, не услышав в его голосе достаточно благоговения.
Он с облегчением соскользнул со стула и натянул рубашку с курткой. Рисоваться перед Ниланэль было, конечно, неплохо, но Сони уже слегка замерз. Топили в лазарете слабо - больных здесь было мало, и драгоценные дрова на них не тратили.
- Его нужно починить, - стражница указала на мундир Сони. Он рассеянно глянул вниз. Результатом схватки с насильниками стала дыра на локте, появившаяся, когда он упал на мостовую, и несколько грязных пятен, включая кровь, которую будет трудно отстирать. - Я слышала, что вы хоть и гвардия, а с прачками у вас здесь беда. Если хочешь, зайди ко мне завтра, я зашью и помогу отчистить.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Сони. - Я зайду.
Он широко улыбнулся и получил робкую улыбку в ответ. Да, воспользоваться ее предложением определенно стоило. Пусть она действительно просто зашьет мундир.
Торопливо собравшись, пока его не втянули в очередную длинную беседу, как любят женщины, Сони попрощался с ними и вышел из комнаты. Повод спешить у него был - до выхода в дозор оставался всего час, а он еще намеревался поболтать с Каленом. Однако, прикрыв за собой дверь, Сони на мгновение замер. Он сам не знал, почему - то ли надеялся услышать, как его будут обсуждать Ниланэль и Шен, то ли собирался с силами перед тем, как пойти к командиру. Но чего бы он ни хотел, донесшийся разговор был совсем не таким, какой Сони ожидал.
- И много в Квенидире людей, которые отсылают своих родственников к мятежникам, хотя сами служат истинной королеве? - без привычной жизнерадостной интонации поинтересовалась Шен.
Ниланэль выдержала паузу - наверное, смутилась.
- Простите, но я ведь объяснила, что защитить их как-то иначе невозможно, - словно извиняясь, сказала она. - Госпожа Шен... Вы же не пойдете докладывать обо мне королеве?..
- Нет, - тон сасаа был сухим. - Думаю, она и так обо всем знает. Ну а я всего лишь любопытствую, не проиграем ли мы генералу Таннесу, даже если успешно отразим атаку када-ра и спасем Север.
- Не проиграем. С такими магами, как лейтенант Кален и его отряд, мы не проиграем никому.
В ее голосе звучало столько жара... Почувствовав сжимающийся в горле комок, Сони отступил от двери. Что стражница скажет дальше, он слышать не хотел. Отряд разделался всего с несколькими Пожирателями душ, а она, кажется, считала магов чуть ли не святыми, которые преподнесут победу на блюдечке. Бездна с ней, с этой верой, народу в безвыходной ситуации нужно во что-то верить, но если бы Ниланэль знала, в каком состоянии на самом деле Кален, то что она сделала бы? Сбежала под крыло к Таннесу вместе с Виллетой и Кийданом?
Сони оборвал мысль. Ниланэль - честная женщина. А Кален... Что ж, нужно пойти и удостовериться, не стало ли ему лучше. А заодно сообщить, что он стал символом грядущей победы над врагами и болеть ему теперь нельзя.
* * *
Дверь в комнату для больных была широко распахнута. Сквозняк свободно гулял между кроватями и улетал в коридор, прихватывая за плечи прохладно одевшихся прохожих. Сони, войдя на цыпочках внутрь, чтобы ненароком никого не разбудить, посетовал на чью-то безалаберность и беззвучно запер за собой дверь.
Пахло повсюду развешанными травами. В опрятном помещении с дочиста вымытыми деревянными полами стояло пять кроватей. Заняты из них были всего две: на одной лежал Кален, на второй тяжелый сон сморил молодого мага, которого случайно ранили на тренировке. Он находился в лазарете уже три или четыре дня, и Сони еще ни разу не заставал его в сознании.
Кален ворочался в углу. Шерстяные одеяла были сброшены с кровати, оставляя незащищенной сильно его исхудавшую фигуру. Кроме бинтов, перетягивавших исшрамленную грудь, и льняных штанов на нем ничего не было, но холода он, судя по всему, не испытывал. Сони испуганно всмотрелся в бледное лицо командира, выискивая признаки лихорадки, которая непоправимо долго его жгла и до сих пор изредка возвращалась. Волосы Калена спутались, синяки под глазами углубились, однако характерного румянца на заострившихся скулах не было. Сони с облегчением выдохнул.
- Ты чего это тут раскидался? - тем не менее возмутился он шепотом, поднимая одеяла.
- И тебе здравствуй, - уныло откликнулся Кален, с трудом повернув негнущуюся от постоянного лежания шею. Голос у него был хриплым. - Будешь зудеть, как проклятые лекарки? Не суй мне эти одеяла, они мешают. И дверь отвори обратно, а то тут дышать нечем.
- Так это ты ее распахнул?!
- Да. И не рассказывай мне, что я застыну, - быстро произнес он, стоило Сони открыть рот для возражения. - Я северянин. Нечего всяким южанам указывать, как я должен мерзнуть.
Сони пожевал нижнюю губу, раздумывая, не взъяриться ли и не укутать ли его назло.
- Ты стал занудой, - заметил он.
- А ты - врединой, - парировал Кален. - И, кстати, можешь не шептать. В этого парня влили столько лекарств, что он конец света проспит.
Нрав у командира определенно испортился. Удивляться тут, впрочем, было нечему.
Лучше всего он, наверное, чувствовал себя, когда балансировал на грани жизни и смерти и находился в постоянном забытьи. Тогда Кален даже не осознавал, где он и что с ним. Сони раньше был уверен, что это худшая стадия болезни, однако по опыту командира убедился, что некоторые могут считать иначе. Когда кризис миновал, состояние Калена было далеко даже от удовлетворительного, хотя Виньес долго пытался всех убедить (и в первую очередь самого себя), что он по обыкновению сорвет с себя повязки и снова примется руководить. Но этого не произошло. Болезнь длилась ненормально долго, Кален до сих пор кашлял и еле шевелился. Ограниченный в простейших движениях, мучимый постоянной болью, он торчал тут почти два месяца, в кратких передышках между приступами лихорадки и болезненным сном вынужденный общаться лишь с врачами и другими пациентами. Ему, привыкшему действовать, было нестерпимо сидеть сложа руки и ждать, когда помощница лекаря принесет ему сваренную на воде кашку и скупо расскажет какую-нибудь новость, в то время как вокруг ежедневно происходили десятки важных для Кинамы событий. Сони только порадовался бы, если бы ему позволили месяцок поваляться в постели, пока остальные работают. Но Калена бездействие изводило до колик. Сначала. А потом...
А потом наступила апатия, которая изредка прерывалась раздражительным настроением, как сегодня. Он часами мог смотреть в потолок с отсутствующим видом или, наоборот, ворчать по поводу какой-нибудь мелочи. Перед товарищами он старался держаться молодцом, однако силы часто его подводили, и не обнаружить перемену было невозможно. Это было так не похоже на командира, что у Сони все переворачивалось внутри. Кален как будто бы потерял желание жить, и поэтому выздоровление настолько затягивалось. Сони не понимал, почему это произошло, и знал лишь то, что нужно каким-то образом пробудить его волю, но как это сделать, не представлял.
Пока командир устраивался поудобнее, чтобы не тревожить рану, Сони подтянул к его кровати свободный стул. Вблизи стал сильнее различим тяжелый запах гноя, который подавляли сушеные травы.
- Новости выкладывать?
- Разведчики же так и не нашли, где прячутся Дети Ночи, чтобы мы могли выступить им навстречу? Нет? Тогда остальное я знаю. После полудня ко мне заходил Дьерд и рассказал самое главное.
- Дьерд? - Сони весело оскалился. - Ну и как он тебе?
Командир усмехнулся.
- Мы все тощаем от недостатка продовольствия, а он поперек себя шире становится. Хорошо он устроился у королевы. Зря только в Кольвед напросился - ему надо было остаться с Эмьир, в Эстале. Хватит уже ему за смертью гоняться, а он все никак успокоиться не может, - добавил Кален с горечью.
- Он выполняет свой долг, - повторил Сони слова, которые сказал ему сам Дьерд в ответ на подобный укор.
- Скорее охотится за приключениями. Такие, как он, должны жить, а умирать от атаки када-ра нужно тем, кто действительно виновен. Но они, похоже, не доживут до сражения.
Его обескровленные губы искривила странная гримаса. Что она означала, для Сони осталось загадкой, а спросить он не успел.
- У тебя синяки, - заметил командир. - Свежие. Что случилось?
- А, это меня на тренировке поколотили, - соврал Сони. - Капитан Оллет уверен, что каждый гвардеец обязан быть отменным фехтовальщиком, но боец на мечах, как ты помнишь, из меня не очень.
Лучше Калену не знать, что случилось у лечебницы. Волноваться ему не стоит, к тому же в его нынешнем состоянии он может и обозваться, или будет битый час распекать подчиненного за безголовость.
Бывшего подчиненного. Сони никак не мог привыкнуть к тому, что теперь его командир, пусть и временный, до выздоровления Калена, это капитан Оллет. Его нельзя было назвать плохим человеком, наоборот, он очень боялся прогневить богов и, в отличие от других офицеров, никогда не кричал на солдат, но Сони он все равно не нравился. Главной проблемой было даже не то, что его приказы отдавали армейщиной, от которой Сони тошнило: ложиться спать в одно время, застегивать ремень именно таким образом, копать отсюда и до обеда... Основным недостатком Оллета было то, что он не был Каленом.
- И как он тебе? - словно прочитав его мысли, спросил командир.
- Ревнуешь? - хмыкнул Сони. - Не переживай. Я дождаться не могу того момента, когда ты наконец выйдешь из лазарета.
- Зачем мне отсюда выходить? Это же чуть ли единственное место, кроме замка, где сейчас кормят свежим хлебом! - пошутил он.
Сони попытался улыбнуться, однако ощутил, что задержаться на лице улыбке не получилось. Если бы Кален и правда хоть что-нибудь ел! Присматривающий за ним лекарь признался, что миски от него часто уносят нетронутыми.
- Тебе следует есть побольше, - посоветовал Сони. - Если не нравится, как готовят здесь, я могу принести что-нибудь из города. Или попрошу Дьерда, чтобы он стащил для тебя немного королевских харчей. Ему они явно на пользу пошли. Может, и ты скорее поправишься.
Сони и так догадывался, что его предложение бессмысленно - претензиями к еде Кален не отличался и всегда ел то, что дают. Вспомнить хотя бы ту мерзкую кашицу, которую сасаа выдавали за суп... Но когда командир отрицательно покачал головой, настроение Сони все равно упало.
- Тогда что нам сделать, чтобы ты встал? - в отчаянии спросил он. - Сплясать перед тобой джигу? Попасть в передрягу? Привести королеву, которая официально прикажет главному Орлу Гайдеварда выздороветь?
- Ничего не надо, - тихо произнес Кален. - Не стоит тебе и таскаться сюда каждый день. Уверен, в замке и без меня куча дел.
- А как еще заставить тебя бороться за выздоровление?!
От досады Сони хотел стукнуть кулаком по маленькому прикроватному столику, но вовремя опомнился, что они в комнате не одни, и просто сжал ладони, глубоко вонзая ногти в кожу.
- Никак.
Ответ командира был таким же бесцветным, как его глаза. Когда-то они сияли синевой горных озер, а теперь поблекли, посерели, как тающий по весне снег.
- Не бойся за меня, Сони. Я еще выйду отсюда - по крайней мере, когда появятся када-ра. Дьерд и Шен передали мне, что королева видит меня во главе атаки наряду с Вьюрином и другими сильными магами.
- Тебя считают символом победы, - добавил Сони. - Не только Невеньен. Слухи о том, как ты убивал Пожирателей душ, защищая нас с Сехом и Кийданом, разнеслись по всему Кольведу.
- Значит, я обязан оклематься к тому времени, чтобы никого не разочаровать, - слабо улыбнулся Кален. - Видишь, какая у меня отличная цель, ради которой нужно бороться за жизнь. Так что нечего упрекать меня в безволии.
Он иронизировал - это было намного лучше, чем недовольное бурчание или черная меланхолия. Тем не менее Сони отчетливо чувствовал, что Кален его обманывает. И будет обманывать. Командир всегда старался не показывать свои слабости, нарочно вызывая у подчиненных впечатление, будто он железный. С одной стороны, это было хорошо, иначе некоторые члены отряда перестали бы держать себя в руках. С другой - он не был железным. Когда ему требовалась помощь, он это отрицал, тем самым ухудшая собственное положение и притом искренне думая, что делает все правильно. Наверное, это была определенная форма заботы - Кален давно доказал, что подчиненные ему ближе родного брата, и пытался уберечь их от лишних тревог. Если так, то Сони не собирался поддаваться на эту уловку и успокаиваться, веря его словам.
- Вот что, - решительно произнес он, взяв одеяла, которые сам же сложил в изножье кровати. - Если уж наши цели совпадают в том, что ты должен выздороветь, тогда ты не будешь сопротивляться ...
Командир возмущенно дернулся, когда Сони начал заворачивать его в одеяла, но болезнь сделала его слабым, а без магии и майгин-таров он не мог насильно развернуть упрямого подчиненного. Спеленать Калена, как младенца, ничего не стоило, и уже через десяток ударов сердца Сони довольно рассматривал дело своих рук. Уголки шерстяных полотен были подоткнуты, а из-под верхнего края торчали только нос да заросшие светлой бородой щеки командира.
- Паразит, - пробормотал Кален. Злости в его голосе не слышалось - он слишком устал, чтобы сердиться по-настоящему. - Поглоти тебя Бездна...
- Потерпишь, - назидательным тоном ответил Сони. - Ты бы наверняка сделал для меня то же самое.
Он против воли усмехнулся.
- Сделал бы. И даже больше.
- Значит, я приду завтра и проверю, лежишь ли ты под одеялами и как ты питаешься. Если мне что-то не понравится, - Сони ткнул в него пальцем, стараясь выглядеть построже, - берегись. Пощады не будет.
- Уговорил, - кивнул командир. - Буду паинькой. Безропотно проглочу наипротивнейшие лекарства, которыми меня пичкают каждые несколько часов, и даже не буду жаловаться, если придет Шен и начнет по-живому отрезать от меня куски. Мне кажется, она уже прочувствовалась и получает удовольствие от моих стонов. Надо признать - еще немного практики, и из нее выйдет лекарь в сто раз лучше, чем любой из столичных. Ей единственной удавалось выдавить из меня мольбы прекратить мучения.
Он опять наполовину шутил, наполовину вредничал. Сони вздохнул.
- Ты неисправим. Но помни: я от тебя не отстану.
- Не сомневаюсь, - уголок губ командира приподнялся. - Вы только определитесь с Виньесом, кто из вас в какой день будет меня проверять, а то он тоже угрожал мне небесной карой. А если еще и Дьерд что-нибудь подобное заявит, то я ваших проверок не переживу.
Его бухтение могло продолжаться часами. Сони пропускал все это мимо ушей - Кален все равно жаловался не всерьез. На самом деле ему льстило внимание, и он наверняка расстраивался бы, если бы подчиненные к нему не приходили. Жаль, что Сех его игнорировал... Но командир о нем как будто и не вспоминал, удовлетворяясь короткими сообщениями, что сасаа занят и у него все в порядке.
Попрощавшись, Сони замер на пороге и в последний раз глянул через плечо на Калена. Он уже успел расслабиться, и маска, разработанная специально для посетителей, слетела с его лица, куда вернулось выражение боли. Но главное - глаза командира снова стали пустыми и безжизненными.
Ничего, он еще встанет на ноги. Уж Сони для этого постарается.
* * *
Кабинет лорда Гараса, любезно предоставленный королеве для ее нужд, выглядел по-северному аскетично. Близящееся к зениту солнце бросало лучи на стол, несколько кресел возле гранитного камина и, конечно, набросанные в несколько слоев ковры. Ни украшений, ни чайного столика здесь не было, и ничто не отвлекало от дел. Впрочем, Невеньен подозревала, что владелец Кольведского замка так обставил помещение ненамеренно. Судя по тому, что она видела, Гарас немного времени уделял труду.
То же, чем в предстоящие часы займется сама Невеньен, зависело от стоявшего перед ней темноволосого командира разведчиков. Его голубые глаза были ясными, взгляд - прямым, даже нагловатым. Губы мужчины всегда складывались в полуулыбке при виде королевы - его, похоже, забавляло докладываться не внушительному Ламану, а юной девушке. Несмотря на это, невысокий юркий Кийти, всегда носящий немаркую одежду зелено-коричневых тонов с капюшоном, Невеньен нравился. Он умел работать. Приказы исполнял четко, делал все быстро, лишнего не болтал. Поэтому, наверное, и дослужился до своего достаточно высокого для простолюдина звания, хотя начинал всего лишь звероловом.
- Мы обыскали местность тут, тут и тут, - он склонился над лежавшей на столе картой и обвел пальцем области, где побывали его подчиненные. Под обломанными ногтями у Кийти скопилась грязь, но Невеньен это не раздражало. Он выполнял срочнейшее задание, и времени прихорашиваться перед королевой у него не было. - Там пусто. Мы проверили также гору Тивергрет. Тамошние охотники говорили, что заметили нечто похожее на Детей Ночи.
- И что? - нетерпеливо спросила она.
- Ничего, - разведчик состроил гримасу. - Мы облазили гору вдоль и поперек и не нашли ни следа чудовищ. Охотникам просто привиделось.
А надежда была так близко...
- Какой будет ваша следующая цель?
- Я бы советовал отправить людей на эти две горы, - Кийти снова указал на карту. - Пока мы обследовали другие цели, но здесь тоже есть глубокие шахты, которые могли заинтересовать када-ра.
- Хорошо, так и поступим, - она макнула золоченое перо в чернильницу, торопливо заполнила подготовленную секретарем бумагу и передала ее Кийти. - Если у тебя больше ничего нет, можешь идти. Об остальном я позабочусь.
- Как прикажете, моя королева, - разведчик поклонился и направился к выходу, однако у двери вдруг остановился и обернулся, приковывая к себе удивленный взгляд Невеньен. - Спасибо вам. Вы первый командир, с которым удается поддерживать такой высокий темп работы.
- Это на благо всего кинамского народа, - смутилась она.
- Вот за это и спасибо.
Кийти еще раз поклонился и наконец ушел. Невеньен, вздохнув, откинулась на спинку кресла и вытянула ноги.
Высокий темп работы... Она всего лишь делала то, чем не могли или не успевали заняться Ламан и Вьюрин. Если по-правильному, то Кийти должен был докладывать сначала Ламану, но он умчался разбираться в беспорядках, случившихся в близлежащей деревне. Когда генерал вернется, никто не знал, а медлить было нельзя.
Разведчики Кийти оставались единственным шансом найти Пожирателей душ и напасть на них первыми, до того как они примутся уничтожать население Кольведа. Принять бой в городе значило повысить риск того, что произошло в Квенидире. Тогда паникующие жители стали давить друг друга, и сейчас кое-кто заявлял, что от рук земляков погибло не меньше северян, чем в пастях када-ра, - как и в Аримине, когда многие задохнулись в учиненных соседями пожарах. Допустить ничего подобного Невеньен не имела права.
К тому же многие закономерно боялись, что Дети Ночи нападут не на Кольвед, а на какой-нибудь городок или переполненный поселок, которые десятками окружали главный северный город. В прошлый раз расчеты ученых оправдались, но полагаться на то, что их предсказание сбудется и теперь, было попросту опасно. С каждым днем в Кольведе становилось все меньше людей - они убегали, искренне думая, что чудовища их не настигнут. Но если здесь не будет людей, зачем када-ра сюда прилетать? Они выберут другое место, возможно, размером не крупнее Тихого Лога. И тогда снова будут жертвы, а армии магов снова придется разыскивать порождения Шасета.
Тем не менее город к бою с Детьми Ночи был готов. И только боги знали, каких усилий стоило этого добиться. Пусть Невеньен по неопытности выполняла далеко не все задачи главнокомандующего, каким должен быть король, на ее плечи легло немало. Взять хотя бы лорда Гараса...
В кабинет постучали. Она вздрогнула, испугавшись, что боги прочитали ее мысли и действительно послали к ней Гараса. Этот человек не был мерзким, но Невеньен от него подташнивало. Старый, еле дышащий на ладан интриган только и думал о том, чтобы уехать из города, бросив подданных на произвол судьбы. Позволить ему это было нельзя. Чтобы население Кольведа не разбежалось, вызвав коллапс в ближайших землях, Невеньен требовалось любыми способами убедить горожан в том, что внутри крепостных стен они будут защищены. Примером для подражания проще всего было сделать чиновников из ратуши и хозяина замка. С первыми пришлось повозиться, но с последним Невеньен повезло. Если, конечно, это можно было так назвать. Его молодой женой была Мьетал, старшая сестра королевы, первенец генерала Стьида, счастливая обладательница самой выгодной партии из всех его дочерей. Пара писем из столицы, напор Невеньен - и Мьетал быстро убедила мужа, что уехать они ну никак не могут. Их дети отправились в безопасное место, но сами супруги остались в замке. Все бы хорошо, однако они не всегда одобряли то, как королева распоряжается их владениями, и частенько лезли спорить. Причем хозяйка замка причиняла беспокойства не меньше, чем ее благоверный. Общих воспоминаний об Острых Пиках у них не нашлось, потому что Мьетал выдали замуж, когда Невеньен исполнился всего годик. Зато нрав у сестрицы был не подарок, притом она изо всех сил выискивала время "пошушукаться" с коронованной родственницей. А так как с недавних пор Невеньен с подозрением относилась ко всем попыткам наладить с ней сестринские отношения, то Мьетал она старалась избегать.
- Кто там? - осторожно спросила Невеньен у слуги.
- Лорд Таймен, моя королева. Впустить его?
У нее отлегло от сердца.
- Конечно.
Таймен ворвался в кабинет весенним ураганом, чуть не снеся Окарьета и разметав его бумаги. Секретарь, от неожиданности ляпнувший кляксу на документ, исподлобья глянул на советника, привычным жестом прижал листы пресс-папье и на всякий случай убрал предметы с края стола. Если пришел казначей, жди нечаянных разрушений.
- Что-то случилось? - со вздохом спросила Невеньен.
Он ответил ей хмурым взглядом.
- Моя королева, если у вас есть время, пройдемте со мной, пожалуйста.
Говорил советник вежливо, но можно было не сомневаться, что, как только они покинут кабинет, он начнет кого-нибудь ругать на чем свет стоит. И все же пойти с ним следовало - уж кто-кто, а Таймен никогда не дергал королеву по пустякам. Сначала безмерно удивленная тем, что на Север с ней отправили казначея - человек его умений требовался прежде всего в столице, Невеньен постепенно стала понимать, почему выбор Тьера пал на него. Естественно, это было сделано не потому, что Таймен сам жаждал попасть на Север, и не потому, что его излишнее рвение увеличить королевскую мошну стало кому-то надоедать. Если другой советник ограничил бы себя кругом обязанностей, которые имели непосредственное отношение к его должности, то Таймену дело было до всего. У Невеньен даже закралось подозрение, что Тьер видел в нем замену для себя...
При воспоминании о наставнике, как и последние два месяца, в животе скрутился тугой жгут, а лица коснулся холод пустоты. Почувствовав дурноту, Невеньен старательно отогнала от себя все мысли о Тьере. Она не будет думать о том, что случилось перед ее отъездом в Кольвед. Не сейчас.
Когда они вышли из кабинета, стало еще заметнее, как сильно злится Таймен. Импульсивный северянин порывался бежать впереди королевы, но так как правила этикета этого не позволяли, ему приходилось постоянно сбавлять шаг. Зубы у него при этом скрежетали от сдерживаемых эмоций.
За два месяца Невеньен настолько хорошо выучила характер советника, что подсказок ей не требовалось - в чем-то провинилась она сама. Соверши глупость кто-нибудь другой, Таймен выложил бы это с порога. Невеньен к собственному изумлению оказалась одной из немногих, к кому казначей испытывал пиетет. Причиной, скорее всего, было то, что она девушка - Таймен не раз доказывал, что авторитет и титулы для него значат не очень много. Привыкший бодаться с упертыми мужчинами, перед женщиной он терялся.
- Лорд Таймен, - произнесла Невеньен, - будет лучше, если вы посвятите меня в суть проблемы уже сейчас.
- Увидите, - упрямо ответил Таймен.
Однако, спустившись во двор, она увидела всего лишь крупную телегу. Промасленная серая ткань скрывала объемистые тюки, нагруженные почти до предела. Если это была торговая поставка, то ее владельцев следовало вознаградить - чем ближе становилась примерная дата нападения Детей Ночи, вычисленная учеными, тем меньше купцов везли товары в Кольвед, опасаясь за свою жизнь. Им было выгоднее сбывать провизию в окрестностях, где бегущий с Севера народ покупал ее за любые деньги. Город еще не голодал, но отсутствие поставок сильно ударило по продовольственным запасам, которые и так сильно истощились за зиму, а как их увеличить, Невеньен не представляла. И тем более она не понимала, почему тонкие брови Таймена сдвинулись при виде впряженной в повозку чалой лошадки и опирающегося на поручень седого казначейского секретаря.
- Остальные мешки проверил? - спросил лорд, после того как Раллан поклонился королеве.
- Да. Там то же самое.
- Тогда открывай их.
Раллан подтащил к себе один из тюков, выбрав тот, который лежал подальше от края телеги. Его обдало облаком пыли, но выражение лица секретаря, и без того утомленное, не изменилось. Невеньен не помнила, чтобы сухощавый Раллан когда-нибудь выглядел иначе. Наверное, служить у Таймена было трудно, особенно немолодому человеку, и тем не менее он не задумывался о том, чтобы сменить хозяина, а казначей не желал брать другого секретаря.
Достав поясной нож, Раллан разрезал мешок вдоль, до самого низа, и обнажил его содержимое.
- Полюбуйтесь, - мрачно произнес секретарь.
Невеньен, все еще не понимая, что происходит, приблизилась к тюку. Из него на холщовую подстилку просыпалась мелкая пшеница, на первый взгляд вполне приличная. Невеньен потянулась за щепоткой зерна, чтобы на запах попытаться определить его качество, и тут же отшатнулась.
Пшеница была испорчена. Причем сверху хозяева насыпали в мешок хорошее зерно, а снизу - плохое. Чтобы догадаться об этом, не требовалось его нюхать - донельзя мелкие зернышки были поедены долгоносиками, чьи бурые панцири виднелись в россыпи. Хуже того, оно кое-где заплесневело, будто лежало в подтопленной части амбара, а потом его перемешали с другим зерном, чтобы была не так заметна гниль. Даже Невеньен, в жизни не занимавшаяся хозяйством, видела, что мешок можно было полностью выбрасывать. Если, конечно, кто-нибудь не собирался провести вечер за выбиранием немногих здоровых зерен.
Раллан, не дожидаясь приказа, вытащил следующий тюк и снова рассек пыльную мешковину. На сей раз в ней оказалась репа, тоже мелкая, побитая морозом и подгнившая, и тоже уложенная так, чтобы не слишком дотошные покупатели заметили подвох только дома. Но продукты в Кольведе были нарасхват, и внимательно изучать их вряд ли кто-то стал бы, боясь, что еду купят вперед него. Это означало, что нечестные торговцы озолотятся, а горожане мало того что лишатся монет, так еще и останутся голодными.
- Где хозяин? - сердито спросила Невеньен.
- Стража поймала его при проверке и увела с собой, - ответил Раллан.
- Они пытались продать это в замок?
- Если бы, - фыркнул Таймен. - Мы за своими поставками следим. Такими товарами хотят накормить простых жителей Кольведа.
- Кто?
- Как кто? - казначей как будто удивился. - Сасаа!
До Невеньен начало медленно доходить, почему из-за такой чепухи позвали ее, хотя Таймен мог бы разобраться с парой чересчур ловких мошенников и сам.
- Объяснитесь, пожалуйста, - сухо сказала она. - Я не вполне вас понимаю.
- Как пожелаете, - церемонно ответил казначей, но уже в следующее мгновение возмущение взяло над ним верх. - Моя королева, я ведь еще в Эстале предупреждал, что ваше поспешное решение разрешить сасаа беспошлинную торговлю приведет нас вовсе не к положительным результатам, - принялся выговаривать он. - Но вы сказали, что ваша честь не позволяет вернуть свое слово назад! Сейчас вы воочию убедились, чем чреваты прогибы под кесета Виша.
Святой Порядок... Невеньен устало отвела взгляд в сторону.
Кто бы мог подумать, что "да", ляпнутое вроде бы в ответ на совершенно невинную фразу Виша о застрявшем где-то там обозе, приведет к таким последствиям? Если бы не переполошившиеся советники, Невеньен и не вспомнила бы обстоятельства, при которых она дала сасаа это разрешение. Это случилось утром после измены Иньита, когда Виш подстерег Невеньен возле ее покоев. Ей тогда было наплевать на все, она слушала кесета в пол-уха и пропустила момент, когда он перескочил с портящихся товаров на то, как помогла бы сасаа беспошлинная торговля. Он продавливал эту идею уже давно и каждый раз получал категорический отказ, как и все, кто приходил к королеве с подобным предложением. Ставить кого-то в неравные условия в разоренной стране, которой отчаянно требовались деньги, Невеньен не собиралась. И тут - на тебе... Она даже не поняла, что сделала, а отнекиваться, когда к ней заявилась делегация счастливых сасаа, было поздно. Она ведь королева. И для кого-то ее слово было законом.
Эта слабость стоила ей дорого. И дело не в том, что каждый из советников не преминул тем или иным образом устроить ей выволочку. Наградив сасаа преференцией, в которой она отказала некоторым влиятельным, исконно кинамским родам, Невеньен приобрела новых врагов и добавила отличную причину своим противникам выступать против нее. Не помогли даже поспешные заверения, что право беспошлинной торговли выдано ненадолго. И ладно бы от недоразумения страдала только ее репутация или устойчивость на троне - с некоторых пор Невеньен это не беспокоило. Похоже, за ее ошибку расплачиваться будут простые люди.
- Это не единственные сасаа, которые так делают, - продолжал Таймен. - Пока вокруг неразбериха, никто не смотрит, есть ли у них разрешения от гильдии купцов, тем более что многие стражники-добровольцы не знают, как отличить подлинную бумагу от подделки. Если товары везет сасаа, пошлину с него не берут. Это оказалось настолько прибыльно, что я постоянно слышу рассказы о сбежавших слугах-сасаа, которые скупают такую вот дрянь, а потом продают ее на рынках!
- Но это могло произойти и без меня! - слабо возразила Невеньен.
- Нет, конкретно этот случай без вашего приказа не произошел бы. Знаете, как выкручиваются купцы? Они подделывают документы, проставляя в них владельцем товаров специально нанятого сасаа. Налог с него, соответственно, не взимают. А по приезду в город купец переодевает обратно "хозяина" в одежду слуги, встает за прилавок и получает двойную выгоду, продавая гниль! Именно это чуть не случилось сегодня на торговой площади Кольведа, благо кто-то пожаловался стражникам и его успели поймать!