Лето. Жара. Черноморское побережье. Курортный город. Своеобычная утренняя пробка. Колонна машин выстроилась за несколько километров. Медленными рвотными толчками, исторгая кислый смрад выхлопных газов, разнокалиберный транспорт движется к центру. Навстречу по практически пустой полосе с "мигалками" и "крякалками" следует очередной кортеж очередного "отдыхающего". И местные жители и, редкие теперь уже приезжие, недовольными взглядами и неласковыми словами провожают выводок чёрных лимузинов. Не один раз в день, туда-сюда-обратно. Картина привычная. Жара. Пробка. Рутина.
Но, чу! Что это? В колонне, не далее как через три машины, так же медленно, как и все остальные, следует что-то широкое иностранное, неведомой марки и расцветки. Неведомой потому, что оно целиком укрыто толстым слоем пушистого снега. Снег сияет на солнце, стекает тонкими струйками на горячий асфальт, отделяется лоскутами, которые шлёпаются под колёса едущих сзади машин. Хрупкие сосульки, отделившись от бампера, прыгают, разлетаясь на мелкие сверкающие осколки. Кто там внутри не видно, потому, что стёкла тоже залеплены снегом, кроме переднего, в котором дворниками проковыряна амбразурная щель. Водители настолько уже успели осоловеть в пробке, что, каким-то образом, никто не заметил, как такое чудо оказалось в колонне.
Однако гаишников никакое чудо не интересовало, их беспокоил факт залепленного снегом номера. И машину останавливают, как раз перед поворотом на "Бочарку". Машина послушно покидает единственный ряд и тормозит в кармане рядом с тремя изнывающими от жары инспекторами.
Те, кому видно, из колонны следят, кто же выйдет из снежной машины. Наконец ожидания оправдываются, дверца с трудом приоткрывается и, в клубах морозного пара на яркое солнце выбирается кто-то высокий в рыжей меховой куртке и огромной меховой же шапке. Снимая на ходу исполинские тёплые рукавицы, человек(?) небрежно захлопывает дверцу, в результате чего с неё обрушивается небольшая лавина, образующая рядом с машиной сугроб. Переступая тяжёлыми унтами из какого-то совершенно северного зверя, водитель идёт к гаишнику. До которого, наконец, начинает доходить нестандартность ситуации. Причём, человек, больше похожий на полярника, сбежавшего со станции "Северный Полюс N такой-то", движется на инспектора не сбавляя скорости, медленно, тяжело, но неотвратимо, как танк на "Запорожец".
Инспектор вдруг начинает чуять неладное, вертит головой в поисках напарников и пятится, заслоняясь полосатой палкой, как святым крестом от нечисти. А человек-полярник всё идёт размеренно, и теперь в руках у него видна целая пачка разноцветных документов, которую он настойчиво протягивает милиционеру.
Водители и пассажиры медленно ползущей колонны теперь даже рады её черепашьей скорости, всем не терпится увидеть развязку. Узнать, что же это за странная машина и её водитель в антарктическом одеянии. Но наезжающие сзади тоже любопытны, они сигналят, чтобы впереди едущие не тормозили, они выглядывают в окна, вытягивают шеи, строят предположения одно нелепее другого. А что может быть нелепее человека в меховой одежде, среди июльской жары, вышедшего из заснеженной машины?
Сцена скрывается за поворотом. Если бы бурную человеческую фантазию можно было солить в бочках - город на весь зимний сезон ей был бы сегодня обеспечен по гуманным ценам.
И не спрашивайте меня, что происходило там дальше. Правительственная трасса - инциденты разглашению не подлежат. Достоверно известно только одно - на следующий день милицейский пост в том месте был утроен.