Соболев Сергей Викторович : другие произведения.

"Скриптер". Ознакомительные фрагменты из ч. 1 и ч. 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фантастический роман "Скриптер". Альтернативная история. Ознакомительные фрагменты из двух первых частей.
   Сергей Соболев
  
  
  
  
   СКРИПТЕР
  
  
   Жизнь молодого программиста Даниила Логинова в одночасье переменилась после визита в клуб с многозначительным названием Enigma. Его попросили об услуге: требовалось декодировать файл, присланный на электронную почту малоизвестным американским историком, исследователем пророчеств и предсказаний. Очень скоро выяснилось, что любые попытки проникнуть в тайны проекта, впоследствии прозванного "Черным ящиком", грозят фатальными последствиями. Иные гибнут, другие просто исчезают, и даже биографии их вымарываются, или претерпевают редакционную правку.
   Сам Логинов попадает в поле зрения могущественных, жестко конкурирующих организаций. Структура, скрывающаяся за вывеской одной из московских редакций, всеми силами старается сохранить ему жизнь. И причины на то имеются веские: именно Логинов является тем единственным человеком, кто способен изменить сценарий некоего события, чреватого тяжелыми последствиями для Москвы и всей страны...
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Будда сказал: "Благородные сыновья! Это учение
   называется учением Неисчислимых Смыслов. Согласно
   природе закона возникает определенный закон.
   Согласно природе закона устанавливается
   определенный закон. Согласно природе закона
   изменяется определенный закон. Согласно природе
   закона исчезает определенный закон...Они
   устанавливаются, изменяются и исчезают".
   Канонические сутры Махаяны.
  
   Feci, quod potui, faciant meliora potentes...
  
  
  
   К Н И Г А I
  
   Э Н И Г М А
  
  
   Ч А С Т Ь I
  
   ТРЕТЬЯ РЕДАКЦИЯ
  
  
   Если бы мы стали быстрее времени,
   мы могли бы стать медленнее жизни.
   Станислав Ежи Лец
  
  
   Г Л А В А 1
  
   Объективное местное время:
   месяц май, второе число, 21.00 - 21.25.
  
   По улицам Москвы, лязгая гусеничными траками, приминая влажный асфальт широкими рифлеными колесами, фыркая сизоватыми дымками выхлопов, с северо-запада, от Ходынского поля, катила одним сплошным потоком тяжелая военная техника.
   Все шло по расписанию, составленному в высоких инстанциях. Подготовка к проведению военного парада по случаю предстоящего празднования Дня Победы началась заблаговременно, еще в феврале. По своим масштабам, по уровню организации, по количеству привлеченной техники и воинского контингента, планируемые на 9 мая мероприятия должны превзойти все, что показывала, что демонстрировала новая Россия в прежние годы.
   Более того. Майский военный парад нынешнего года по задумке организаторов способен будет затмить грандиозные парады прежней эпохи. Даже в лучшие свои времена вторая супердержава планеты не привлекала для демонстрации оборонительной мощи столь большое количество военной техники, столь многочисленный воинский контингент. Двести с лишним единиц техники, преимущественно, самой современной! И это не считая тяжелых транспортных самолетов, "белых лебедей", "стрижей", "витязей" и вертолетов, которые примут участие в воздушном параде!.. Двадцать пять тысяч военнослужащих различных родов войск готовы пройти в парадном строю по брусчатке Красной площади - вдвое больше, чем приняло участие в параде минувшего года.
   Чем именно продиктовано решение руководства страны осуществить столь масштабное и затратное мероприятие для большинства простых смертных оставалось тайной. Да и само большинство, скорее всего, об этом попросту не задумывалось, ибо каждый занят своими насущными делами. Возможно, что-то должно проясниться уже непосредственно 9-го мая. В день, когда первые лица страны будут произносить свои речи, адресуясь как к соотечественникам, так и к зарубежным "партнерам".
  
  
   Но это дело пусть и недалекого, но будущего. Сегодня еще только второе мая; идет предпоследняя по счету репетиция военного парада в честь Дня Победы. Часовая стрелка замерла на римской цифре IX, минутная на XII; куранты только что исполнили мелодию "Славься" из оперы Глинки.
   По обширному иллюминированному пространству главной площади страны разнеслись бравурные звуки фанфар... Публика, допущенная на репетицию, занявшая примерно половину мест на временной трибуне по обе стороны от огороженного декорацией Мавзолея, оживилась; послышались аплодисменты. Сводный оркестр заиграл "Прощание славянки", мелодию, традиционно открывающую официальную часть Парада Победы.
   Несмотря на прохладную погоду и вечернее время, несмотря на то, что многие центральные улицы начиная с шести часов вечера перекрыты для движения, - а может быть, именно поэтому - за проходом колонны наблюдало большое количество народа, как москвичей, так и гостей города. Некоторые даже взяли с собой детей. Как та пара молодых людей, что заняли наблюдательные места на углу Тверской и Глинищевского переулка, неподалеку от Тверской площади с памятником основателю Златоглавой.
   Впереди военной колонны, приближающейся по чуть наклонной Тверской, необычно пустынной, свободной от транспорта на всем пространстве до Манежки, следует "гаишная" машина, пульсирующая проблесковыми маячками. За ней катят два открытых военных "газика"; на одном укреплено красное знамя, над вторым полощется российский триколор. И уже вслед за ними, по две машины в ряд, дистанция между рядами двадцать метров, сотрясая воздух слитным гулом движков, к проезду на Красную площадь устремилась колонна военной техники - в голове ее движутся, фыркая выхлопами дизельных двигателей, знаменитые Т-34 с гвардейскими эмблемами на башнях.
  
  
   Несколькими минутами ранее откуда-то из глубины тихого Вознесенского переулка выехал синий микроавтобус с тонированными стеклами. Транспорт покатил не к Большой Никитской, как следовало бы ожидать, но проехал в соседний Леонтьевский и повернул направо, к арочному проезду.
   Двое мужчин в штатском, коротавшие время в салоне припаркованного на другой стороне переулка джипа BMW-Х5, многозначительно переглянулись. Водитель завел двигатель; черный внедорожник выехал с тротуара на проезжую часть и покатил, держась совсем близко, вслед за микроавтобусом. Второй мужчина, устроившийся в кресле пассажира, включил видеокамеру. В ушную раковину вставлен микродинамик; в нем только что прозвучал голос оператора Центральной:
   - Третий пост, доклад принят!
   - Какие будут инструкции, Центральная?
   - Находитесь в постоянном визуальном контакте, пока они не вернутся обратно на свой объект! Не спускайте с них глаз ни на секунду!
   - Вас понял, Центральная! Сопровождаем объект. Отбой связи.
   Старший, капитан госбезопасности Зимин, продолжая снимать на камеру через лобовое стекло следующий впереди транспорт, негромко произнес, адресуясь водителю:
   - Все слышал, Сотник?
   - Слышал, - отрывисто бросил тот. - Странно только, что они поехали в эту сторону! Проезд-то здесь перекрыт наглухо.
  
  
   Водитель микроавтобуса притормозил под аркой у выставленного полицией ограждения (в качестве такового служат секционные металлические щиты). Сотник хотел остановиться у него по корме, но коллега жестом показал, что они должны встать не позади, а рядом с "фольксвагеном". Горловина Леонтьевского переулка в этот час, кстати, была свободна от транспорта - такое случается здесь довольно редко.
   - У них, наверное, новенький за рулем, - полушепотом сказал Зимин. - Тупит мужик конкретно... Как будто для него только сейчас открылось, что Тверская перекрыта! А ты что думаешь по этому поводу, Сотник?
   - Маловероятно, чтобы водитель не знал о "перекрытии".
   - По-любому, напрасно он сюда сунулся! Хотя...
   - Есть варианты?
   - У них могут быть и свои резоны, чтобы так себя вести. Вот только мы этого не узнаем.
   - А почему бы не поставить на прослушку их каналы связи? Неужели это так сложно? Тем более, для нашей конторы?!
   - Извини, Сотник, я как-то упустил из виду, что ты у нас без году неделя. - Зимин как-то невесело рассмеялся. - Вот если ты пару месяцев продержишься... да, хотя бы столько! Вот тогда будешь считаться в нашем спецотделе ветераном.
   - И что это мне даст?
   - Помимо хорошей зарплаты? Гм... Кое-что поймешь, кой чего увидишь и узнаешь из того, чего не видят и не знают простые смертные. Как ты распорядишься обретенными знаниями и навыками, что и как в твоей жизни поменяется, это уже другая тема.
   - Тогда переформулирую вопрос. Что именно такого я узнаю, о чем не ведал до перехода в Спецотдел? Если, конечно, продержусь на новом месте службы не пару дней, а, скажем, два месяца?
   - Много чего. Например, что не следует задавать лишних вопросов.
  
  
   В салоне микроавтобуса с нанесенной на бортах аббревиатурой - белой краской на синем - ВГРТК тоже находятся двое. И они так же, как и та парочка спецслужбистов, что дежурят сегодня в Вознесенском, неподалеку от офиса Гильдии, расположились в передней части салона. На дисплее плоского экранчика справа от водителя виден фрагмент карты города. Внешне прибор, встроенный в панель, мало чем отличается от современных навигаторов ДжиПиЭс вроде моделей Garmin или Magellan, или комбинированного приемника GPS / ГЛОНАСС. Верхняя треть экрана светится голубым; разграничительная линия, линия "запретки" нынче проходит ровно посередке Тверской улицы, по которой от Белорусского к Манежной площади спускается колонная военной техники. Весь район юго-восточнее Тверской - на фоне разметки улиц и проулков - закрашен пунктирной сеткой красного цвета. Местонахождение самого транспорта обозначено на карте навигатора пульсирующей точкой, отмаркированной взятой в кружок цифрой 3.
   О водителе микроавтобуса мало что можно сказать помимо того, что это довольно молодой еще - ему под тридцать - и крепкий физически человек, обладающий внешностью и повадками квалифицированного бодигарда.
   Мужчине, устроившемуся в кресле пассажира, лет около сорока. Выше среднего роста, одет в темные брюки, черную водолазку и легкую плащевую куртку того же цвета. Несмотря на нештатную ситуацию, заставившую их только что покинуть офис в Вознесенском, выражение лица у этого человека спокойное, даже несколько отрешенное. Тщательно выбрит; прямые светлые волосы забраны на затылке резинкой. Как минимум, еще одна деталь способна привлечь к нему внимание: хотя в салоне царит полумрак, он и не подумал снять очки с круглыми черными линзами.
   В ушной раковине у него прозвучал встревоженный мужской голос:
   - Редактор Третьего, выйдите на связь!
   Мужчина в черном тут же отозвался:
   - Слушаю вас, Диспетчер.
   - У нас Четвертый канал завис!.. И лента тормозит! Все штатные редакторы уже подключились, но и они не могут купировать баг!
   - Что, все так серьезно?
   - Только что я общался с редактором Четвертого! Утверждает, что они не способны решить возникшую проблему! Окно возможностей для них только что закрылось. Для вас оно открыто по нашим расчетам... до конца суток!
   - Понятно. Задача?
   - Необходимо купировать возникшую проблему и уже затем отредактировать новостную ленту! Когда прибудете на место, я перегоню файл с событийным роликом.
   - Понятно, - повторил мужчина в черных очках. - Кто-то накосячил, а мне подчищать? У нас, кстати, на хвосте сидит наблюдатель.
   - Делайте свое дело, а об остальном позаботятся другие редакторы.
   - Часовщик?
   - Уже вызван! Работать будете на нашей ближайшей к вам станции, за пределами запретки! Все, действуйте редактор Третьего! Удачи!
   Мужчина, закончив обмен, тронул водителя за локоть.
   - Николай, нам надо как-то проехать на ближний объект. Если двинем в объезд - не успеем.
   - Добро, Алексеич, я понял задачу. Вы только команду дайте. - Водитель кивнул в сторону застывшего рядом внедорожника. - А с этими как?
   - У них имеется свое начальство. На счет "три", Николай. Раз...
  
  
   Двое молодых людей и ребенок стояли у самого ограждения, выставленного здесь полицией. Такое же временное ограждение установлено на всем пути следования колонны: на Ленинградском проспекте, на 1-й Брестской и Тверской, в тех местах, где ожидалось массовое скопление народа или же имелись развилки и съезды на другие улицы и в переулки.
   - Па, я ничего не вижу! - крикнул шестилетний мальчуган своему отцу, который в этот самый момент снимал проходящие мимо "тридцатьчетверки" на цифровую камеру. - Я хочу смотреть на танки!!!!
   - Саш, а Саш! - молодая женщина дернула мужа за рукав куртки. - Возьми сына на руки! Он же ничего не увидит!..
   - Пусть сначала мороженное доест! Я ведь предупреждал, что вот-вот коробочки пойдут!!
   Вслед за "тридцатьчетверками" точно так же, по две в ряд, строго выдерживая скорость и дистанцию, лязгая гусеницами, катили самоходки времен Отечественной войны - САУ-100. Мальчишка торопливо слизнул остатки мороженого. Конечно, было жалко вот так в спешке поедать его, потому что вряд ли родители купят еще одно эскимо. Но уж очень хотелось посмотреть - и хорошенько их разглядеть! - на танки и самоходки.
   Мальчишка хотел было бросить палочку, оставшуюся от шоколадного эскимо, завернутую в обертку, под ноги. Но женщина, погрозив пальцем, отобрала у него влажный липкий комок и выбросила в урну. Мужчина усадил парнишку на плечи, откуда тому и впрямь будет много лучше видно проплывающую мимо технику, чем если бы он и дальше смотрел через решетку ограждения. "Держись!" - скомандовал сыну. Сам же вновь стал выискивать объекты для любительской съемки. Раз уж они пришли сюда, надо нащелкать побольше интересных кадров для домашнего фотоальбома.
   - Па... - подал голос мальчишка. - А они не столкнутся?
   - Держись крепче! Вот так... Ты о ком это?
   - Танки!.. А если один остановится?! Ну, или сломается?!
   - И что?
   - Как это что, па? Так другой ведь врежется в него!! А потом... потом третий! И будет... эта... авария!!! Будет "бэмц", как ты сам говоришь!
   - Не болтай ерунду, - мужчина снисходительно улыбнулся. - Такого быть не может!
   - Почему?!
   - Потому! Это ж не "кольцевая", где бэмцы случаются каждый день!
   Мужчина поймал в кадр современный танк Т-90. "Щелкнул" и его - пусть будет для коллекции. Танки и современные самоходки мчали мимо наблюдавших за ними с обеих сторон Тверской граждан со скоростью легковушек! Зрелище, надо сказать, стоило того, чтобы прийти сюда всей семьей и увидеть происходящее собственными глазами.
  
  
   Возле горловины Леонтьевского переулка, рядом с аркой, там, где выставлены переносные ограждения, за порядком наблюдают трое сотрудников ППС. Двое полицейских дежурят близ закрепленных в секцию металлических щитов. Они стоят спиной к дорожному полотну, лицом к тем гражданам, которые наблюдали отсюда, с тротуара близ дома номер пятнадцать за проходом техники по Тверской. Патрульные делают свою работу; они следят за порядком, следят за тем, чтобы никто из пешеходов не попытался выскочить на проезжую часть улицы (в попытке ли сделать удачное фото, или же по собственной дури, а то и под воздействием хмельных паров). Третий сотрудник находится в припаркованной на обочине служебной машине, в которой включена на рабочей волне рация.
   На этой стороне улицы тоже собралось немало народа. Среди тех, кто пришел сюда намеренно, целенаправленно, чтобы посмотреть вблизи на военную технику, или оказался здесь случайно, направляясь куда-то по своим делам, но остановился, поддавшись общему порыву, был и мужчина лет пятидесяти, одетый в несколько старомодный темный костюм и шляпу. Под пиджак одета черная или темно-коричневая рубашка; на горле видна белоснежная вставка или полоска; такие воротники носят обычно священнослужители. Наружности он европейской; лицо вытянуто к низу, узкие губы поджаты, на носу, покрытом веснушками, солнцезащитные очки.
   Эти темные очки в вечернее время, надо сказать, выглядят не очень уместно. Но в разношерстной и разноплеменной толпе на московских улицах нынче кого только не встретишь... Вот и на этого мужчину, стоящего неподалеку от арочного проезда, никто не обращал внимания. Благо и без него есть на что посмотреть.
  
  
   - Зимин, а тебе не кажется странной одна деталь? - нарушил тишину водитель.
   - Что именно, Сотник?
   - Машина наших коллег из полиции стоит не в самой горловине, не на выезде с переулка, а на обочине... пусть и неподалеку.
   - Хм... Я тоже обратил на это внимание, - запоздало отреагировал старший по возрасту и званию. - Ну и что?
   - В таких случаях должны ведь максимально "огораживать". А меж тем, кроме хлипкого ограждения из щитов - ничего нет.
   Спецслужбист направил видеокамеру на синий "фольксвеген", остновившейся у перегороженного щитами проезда на Тверскую - до кормы вэна рукой подать.
   - Обычное разгильдяйство, - процедил он. - Наличие прорех в такие дни, как сегодня, отмечают каждый раз, уж поверь мне.
   "Два!" - произнес мужчина в черных очках.
  
  
   Сотрудник ППС, экипированный, как и большинство его коллег, в форму нового образца, наконец обратил внимание на две машины, застывшие по другую сторону ограждения на выезде из Леонтьевского. Водители их ведут себя странно... ведь проезд на Тверскую закрыт до двух ночи. То есть, до той поры, пока техника и военные не освободят центр города после репетиции и пока коммунальные службы не сделают на той же Тверской "влажную уборку" дорожного полотна.
   Поэтому напрасно они тут встали, только время даром теряют.
   Патрульный подошел вплотную к ограждению. Хотел знаками показать водителям, чтобы не торчали здесь, в проезде, все равно их никто в ближайшие часы не пропустит на Тверскую. Но вовремя сориентировался, приглядевшись к этим машинам. На бортах микроавтобуса он заметил надпись ВГРТК; и в силу ли своей невнимательности или похожести логотипов, сделал вывод, что это транспорт телевизионщиков, который
  доставил сюда, на Тверскую, съемочную группу и аппаратуру.
   Номера же другой машины, а именно, внедорожника, сама серия, четко указывает на принадлежность транспорта к одной из отечественных спецслужб.
   - Водитель "фолькса" движок завел, - сказал Сотник. - Ну а я и не глушил.
   - Тут еще вот какая штука, Валерий, - старший шумно зевнул. - Охо-хо... Это все пустое, уж поверь мне!
   - В каком смысле? Что значит - "пустое"? Я не понял.
   - Обычно у них в ночь по нескольку машин выезжает... Веером рассыпаются - отвлекают внимание. Путают нашего брата, сбивают со следа. А сегодня у них в город выехал только один этот транспорт. Причем, что не часто бывает, из этой их конторы в Вознесенском, где мы сегодня дежурили.
   - А зачем "путают"? С какой целью?
   - Вот опять ты со своими вопросами! - старший коллега недовольно поморщился. - Нам какое дали задание, Сотник?!
   - Сопровождать повсюду этот транспорт! Держать плотно, не терять с ними визуального контакта.
   - Вот именно, - в голосе старшего сотрудника прозвучали сухие нотки. - Нам поставили четкую задачу: висеть на хвосте у этих! Ну а все прочее - не наш бизнес.
   "Три!" - скомандовал Редактор.
  
  
   - Почему не может быть? - не отставал мальчишка, сидевший на плечах у своего отца. - А если...
   - Никаких "если"! Слыхал такое выражение - "порядок в танковых войсках"? Нет? Потом объясню. И вообще...
   Договорить молодой папа не успел: толпа людей, собравшихся поглазеть на проход военной техники, вдруг пришла в движение!
   Некоторые подались вперед, чтобы получше рассмотреть то, что происходило в данные мгновения по другую сторону Тверской.
   Другие же, наоборот, отшатнулись, стали отступать назад, поддавшись древнему инстинкту самосохранения.
   Послышались чьи-то предупреждающие крики. И тут же прозвучал звонкий мальчишеский голос:
   - Па, смотри!! Машина!! Сейчас ее танк с ракетами раздавит!!!
   Синий микроавтобус марки "Фольксваген", стартовавший из горловины Леонтьевского, как показалось, легко, играючи, снес бампером ограждение из металлических секций! Одна из них, отлетев в сторону, едва не зашибла опешившего постового... Но все для того обошлось благополучно!..
   Далее случилось то, чего и вовсе не ожидал никто из тех, кому довелось стать свидетелями данного происшествия. Транспорт, взявший старт с места неожиданно резво для машин таких габаритов и такого класса, истошно сигналя, вынесся на проезжую часть Тверской!
   И тут же оказался в непосредственной близости от двух идущих в ряд массивных тягачей, несущих на бортах камуфлированную расцветку - это самоходные пусковые ракетные установки, грозные "искандеры"!
   Столкновение казалось неотвратимым; уж слишком мизерным было расстояние между СПРУ и "фольксвагеном"! Но микроавтобус каким-то чудом успел проскочить! В самый критический момент его корма прошла всего в нескольких сантиметрах от передней скулы СПУ "Искандер М"!..
   Водитель "фолькса" заложил еще один рискованный вираж; он едва не врезался в стоящую на другой стороне Тверской машину ППС - сине-белый "форд"! Но каким-то чудом обогнул и ее!.. Микроавтобус, протаранив левой скулой щиты ограждения, - благо несколько зевак, стоявших там, отпрянули в стороны! - влетел в Глинищевский переулок...
  
  
   Мужчина, пришедший на Тверскую с женой и сынишкой, на какие-то мгновения опешил, растерялся... А затем принялся лихорадочно снимать происходящее на свою цифровую камеру!
   - Па! - крикнул мальчишка. - Еще одна! Сейчас точно будет "бэмц"!!
   И вновь колыхнулась, вновь зашумела толпа собравшихся на Тверской зевак! Только сейчас, в эти самые мгновения, многие из присутствующих заметили вторую машину, выкатившуюся оттуда же, из Леонтьевского переулка. Это был черный внедорожник... Водитель джипа в точности повторил маневр синего "фольксвагена"! Разве что проделал он этот сумасшедший, смертельно опасный номер с некоторой задержкой. "Фолькс" уже удалялся по Глинищевскому, когда за ним, в промежуток между катящими по Тверской махинами СПУ и столь же внушительных размеров парой транспортно-заряжающих машин маханул черный джип!..
   - Сотник... мать твою! - заорал старший коллега. - Рехнулся?! Ты же нас чуть не угробил!!!
   - Нормально... уже проскочили!
   - Да куда же ты прешь?!! Нас сейчас протаранят!! Или свои же палить по нам начнут!!!!
   - Я что-то не слышал, чтобы Центральная отменила приказ, - сказал Сотник, переключая коробку передач. - А вы, коллега, снимайте на камеру, не отвлекайтесь на пустяки! Сейчас мы их нагоним.
  
  
   Сотник прибавил газу, едва только перед ним открылось свободное пространство!.. Он успел увидеть корму микроавтобуса; транспорт, как показалось, мчал со скоростью, намного превышающей дозволенную!
   А уже в следующий миг стало происходить нечто странное, если не сказать иначе - страшное.
   Одномоментно - и внезапно! - исчезли видимые очертания окружающих предметов. Стерлись силуэты строений; погасли электрические огни. Пропали также все городские шумы, обрезало все звуки, включая звук работающего на максимальных оборотах движка.
   Единственное, что он, Валерий Сотник, сейчас слышал, единственное, что не давало оснований предположить, что он оглох, что он целиком и полностью лишился слуха, попав в полосу - или в зону - этой аспидно-черной темени, было его собственное учащенное дыхание...
   Дышать, кстати, было так же трудно, как если бы он находился на высокогорье, в зоне разреженного воздуха.
   Руки по-прежнему сжимали руль внедорожника; шестое чувство подсказывало, что они все еще движутся. Он даже ощущал легкую тряску. Его пылающего лица коснулось прохладное - и почему-то пахнущее мятой - дуновение воздуха. То, в чем они сейчас передвигались, определенно, не было пустотой, не было космическим вакуумом.
  
  
   Впереди, по другую сторону лобового стекла, не близко, но и не далеко, вдруг появилась светящаяся точка. Затем вспыхнули в разных местах еще несколько!.. Они, эти мерцающие и быстро перемещающиеся светлячки, смахивают на искры раздуваемого ветром костра. А еще на звездный дождь; а еще на слетающихся отовсюду на золотую пыльцу пчел...
   И вот уже целый рой их теперь кружится в расширяющемся к верху огненном вихре! И не где-нибудь, а у самого бампера несущегося невесть куда в темноте внедорожника!
   Не успел Сотник толком сообразить, что бы это значило, - равно как не успел по-настоящему испугаться - как вихрь распался, разделился на отдельные лоскутные фрагменты!.. В эти мгновения спецслужбист не столько управлял машиной, сколько изо всех сил держался за руль - так, как держится утопающий за соломинку!.. Теперь уже, после того, как сначала образовался, а затем и распался у него на глазах вращающийся огненный куст, темнота вокруг не была непроницаемой глазу. Более того, уже вскоре Валерий мог наблюдать уходящий куда-то вдаль - и, как показалось, прожигающий саму эту темень, как пламя - бумагу - сдвоенный золотисто-оранжевый след.
   Несмотря на диковинную цветовую гамму, Сотник не сомневался, что то, что он видит сейчас, является ни чем иным, как автомобильной колеей, следом, оставленным транспортом, за которым он столь безоглядно, столь безрассудно бросился в погоню.
   Руки, голова, все тело налились свинцом. В салоне сделалось нестерпимо жарко. Коллега, сидящий в кресле пассажира, с того момента, когда они попали в полосу мрака, не произнес ни слова; Зимин вообще никак и ничем себя не проявил. Не было сил ни говорить, ни даже повернуть голову, чтобы удостовериться, что его сослуживец на месте, что он в сознании, ну или хотя бы - жив.
   Преодолевая нахлынувшую слабость и дурноту, Сотник убрал ногу с акселератора; затем нажал на тормоз и одновременно дернул "ручник".
  
  
   - Вот это да! - ахнул мужчина. - Сына, ты видел?! Вот же психи!.. За такие дела надо сразу к стенке ставить!
   - Я все видел, Па! - звонко крикнул мальчишка (сидя на плечах у отца, он отчаянно крутил головой по сторонам, стараясь не пропустить ничего интересного). - Гляди... за ними в погоню менты поехали!! Их поймают, да?
   - Не "менты", а полиция, - поправил сынишку отец. - Поймают, не сомневайся! Центр почти весь перекрыт... Куда они денутся, эти лихачи!
   У них на глазах полицейский "форд", тот, что стоял у обочины ближе к "их" стороне улицы, резко тронулся с места! Осветившись сполохами проблесков, с включенной сиреной, помчался вслед за нарушителями!.. По Тверской, по свободному пространству дорожного полотна, вдоль обочины - параллельно военной колонне - с включенными сиренами и маячками к повороту в Глинищевский устремились еще три машины!
   Мужчина на короткое время отвлекся; опустив голову, стал смотреть на экранчик, проверяя, оценивая, что именно он успел заснять в этой суматохе. Плечам вдруг стало легко; но молодой папа даже на это обстоятельство не обратил никакого внимания.
   Он еще несколько секунд вглядывался в экран цифровой камеры, гоняя "скроллером" заснятые картинки туда и обратно. На последнем по времени отснятом им кадре запечатлен танк Т-90... Лоб прорезала поперченная морщина; он хотел что-то сказать, но мысль, казавшаяся ему чрезвычайно важной, вдруг ускользнула, растворилась среди сизых дымков, которые оставляли после себя катящие по Тверской к Манежной и Красной площади массивные военные транспорты...
   Мальчишка стоял рядом с родителями. Приоткрыв рот, широко распахнув глаза, он смотрел через прутья щитов ограждения на проносящиеся мимо их "зрительского места" боевые машины. Он только что видел нечто яркое, интересное, даже захватывающее... А потому вновь пытался выискать глазами то, что привлекло его внимание.
   Но та картинка, которая только что была в его голове, быстро распалась, растворилась, как растворяется горстка соли в океане воды. Нечто похожее случается, когда ты просыпаешься, а сон быстро улетучивается; и вот ты уже не можешь вспомнить ровно ничего из того, что только что, казалось бы, целиком занимало твою голову.
   Обнаружив, что в руке у него эскимо - а он-то думал, что уже доел мороженое! - мальчуган принялся торопливо слизывать с палочки шоколадно-пломбирную смесь.
   - Саш, а Саш! - молодая женщина дернула мужа за рукав куртки. - Возьми сына на руки... он же ничего не увидит!
   - Пусть сначала мороженое доест!..
   ...По Тверской к проезду на Красную площадь катила военная техника. "Тридцатьчетверки" уже выехали на брусчатку главной площади страны. Мимо граждан, расположившихся близ московской мэрии и памятника Юрию Долгорукому, мимо сотрудников полиции, следящих за безопасностью и порядком, проследовал хвост колонны. Десятки, или даже сотни людей, только что, казалось бы, наблюдавших воочию некую явно нештатную ситуацию, лишь чудом не приведшую к жертвам, теперь уже никому и ничего не смогли бы рассказать об этом странном эпизоде. Да и было ли это на самом деле?
   Мужчина в строгом темном одеянии, выдающем в нем служителя культа, посмотрев на наручные часы, зафиксировал точное время проезда редакционного транспорта. Выждав минуту или две, он выбрался из толпы и неспешно зашагал в ту сторону, откуда недавно в сопровождении "хвоста" вынеслась служебная машина Московской редакции.
   Он думал о том, что у каждого события есть свои истоки, своя первопричина.
   Ну что ж, пока все идет в полном соответствии с составленным в высоких инстанциях расписанием. Все идет строго по плану, в который теперь даже сам Господь - если он существует реально - вряд ли сможет внести свои редакционные правки.
  
  
  
   * * *
  
   Г Л А В А 2
  
   За несколько дней до событий.
  
   Несмотря на полуденное время, посетителей в кафе, расположенном в Китай-городе, сравнительно немного. Заняты две трети столиков; но за многими из них посетители расположились по два, по три; кое-где сидят одиночки. В будни здесь не протолкнуться; а вот для субботнего дня эта некая разреженность - обычное дело.
   Молодого человека, одетого в дымчато-серые - с прорехами на коленках - джинсы, вишневую водолазку и вытертую замшевую - винтажную - куртку, окликнули сразу же, как только он вошел.
   - Дэн, мы здесь! - из-за столика, расположенного чуть в глубине, у окна, ему помахала рукой светловолосая девушка. - Иди к нам!
   Рослый худощавый парень лет двадцати с небольшим, с правого плеча которого свисает на ремне чехол с лэптопом, - в левой руке он держит букетик синих ирисов - направился к окликнувшей его девушке. Подойдя, он на короткое мгновение остановился (она была не одна; в пластиковом кресле по другую сторону стола сидит какой-то парень примерно их возраста). Перевел дыхание: он сильно запыхался, это заметно и по его разгоряченному лицу. Сдержанно улыбнувшись, - не ожидал увидеть здесь, в компании своей девушки, этого незнакомца - протянул Шаховской букетик ирисов.
   - Любаша, прости... Не обижайся, ладно?! Я чувствую себя последним гадом!
   - Я думала, Дэн, ты уже не придешь! - Девушка поднялась со своего места. - Это мне цветы? Спасибо!..
   Взяла у парня букетик. Они обнялись; Дэн неловко клюнул губами в надушенную женскую щечку. Девушка эта была его сверстницей; довольно рослая, с хорошей фигурой, миловидная, светлокожая и светловолосая. Одета в брючный костюм цвета морской волны; такого же цвета были и ее глаза. Под расстегнутым пиджачком видна белоснежная блузка.
   - Присаживайся, Дэн! - девушка легким жестом своей алебастровой руки с ярко-красными ногтями указала на соседнее кресло. - Закажи себе что-нибудь. Мы-то уже перекусили, пока тебя ждали...
   - Правильно сделали. Но сейчас мы подкрепимся более основательно! Здесь неплохая средиземноморская кухня. И оба повара тут, кстати - натуральные итальянцы...
   Дэн попросил официантку принести ему для начала cappuccino, а подруге и ее знакомому то, что они пожелают (те вежливо отказались, кивнув на стоящие пред ними чашки с недопитым кофе). Снял с плеча чехол с ноутом, повесил его за ремень на крючок, туда же определил и куртку. Часть стены, у которой они устроились, обклеена московскими газетами разных лет. В окно видна проезжая часть Никольской. Снаружи кафе-клуба обычное для этого времени суток бурление; по обе стороны текут людские потоки; большая же часть улицы, выходящей на Красную площадь возле ГУМа, отдана во власть автомобилистам.
   - Ах да... - спохватилась девушка. - Вы ведь не знакомы?! Это Артем... Мы учились на одном потоке в универе... Я тебе о нем рассказывала!
   - Дэн!
   - Артем!
   Парни обменялись рукопожатиями. Артем со своей бородкой и очками походит на типичного молодого ученого-ботаника, каковым, судя по рассказам подруги, он и является по жизни. Одет в темные брюки - которые не мешало бы прогладить утюгом - и свитер с серыми и синими ромбиками. Горло укутано клетчатым шарфом, концы которого свисают на грудь.
   - Заочно мы знакомы, полагаю, по меньшей мере, два года, - улыбнувшись мягко, как-то по-свойски, обезоруживающе, сказал Артем. - Люба много рассказывала о тебе, Дэн...
   - Ругала, наверное?
   - Такого я как раз не помню, - Артем поправил сползшие на переносицу очки. - Наоборот, чуть что - "а вот мой Дэн придумал бы, как выйти из ситуации!.." "а мой Дэн нашел бы решение задачи..." И все в таком духе.
   Дэн несколько секунд пристально смотрел на него своими яркими синими глазами. Сдержанно улыбнулся. Положил свою руку сверху на женскую ладонь. Рука у Любаши оказалась холодной. Если не сказать - ледяной.
   - А вы, Артем, как я слышал от Любы, специализируетесь на исторических загадках? - Вопрос был задан им из вежливости. - Раскрываете тайны времени?
   - Не совсем так, - лицо Артема сделалось задумчивым. - Загадок этих и тайн слишком много... У меня более узкая специализация.
   - Понятно... Интересная, должно быть, у вас работа?
   Не дожидаясь ответа, Дэн повернулся к девушке.
   - Любаша, я дико извиняюсь! Чувствую себя до крайности неловко!.. Сам же назначил тебе свидание! И так круто выбился из графика.
   - На тебя это не очень похоже, Дэн. Что-нибудь случилось?
   - Да как сказать... Высыпала разом куча траблов! Сначала машина отказалась заводиться...
   - Вот как? - девушка бросил на него удивленный взгляд. - Надо же, какое совпадение.
   - В каком смысле?
   - Я папину машину хотела утром взять... Моя-то "мазда" все еще в ремонте.
   - И что?
   - Не завелась! Новая почти машина... "ауди-концепт". И года нет, как купили! Прикинь?! Пришлось вызывать такси, чтобы добраться до музея!..
   - Я тоже вызвал такси через "колл-центр"...
   Она посмотрела на часики.
   - Дэн, мы ведь на половину первого договаривались?.. Ты опоздал на час с лишним.
   - Только выехали со двора, как тачка вдруг заглохла! Встали прямо на проезжей части! Пришлось вызывать по телефону другую машину...
   - Какой-то мор напал на автомобили сегодня, - девушка улыбнулась краешком губ - А чего же не позвонил, Дэн? Почему не сообщил о задержке?
   - Я-то как раз пытался тебе дозвониться! Но у тебя телефон не отвечает.
   Девушка достала из сумочки "нокию". Раскрыла; посмотрела на темный экранчик сотового... Удивленно покачала головой.
   - Надо же... разрядился. Хотя я вчера вечером включала его на подзарядку.
   - Так и это второе такси меня до места не довезло, представляете? - продолжил Дэн. - На светофорном перекрестке на малом кольце у водилы тормоза отказали! Въехали в корму какого-то фургона!..
   - С тобой все в порядке? - встревожено спросила девушка. - Надеюсь, ты не пострадал?
   - Да нет же, все нормально... Дэн криво усмехнулся. - Ни синяков, ни царапин... обошлось! Я пытался тебе дозвониться, Любаша. На второй твой номер я тоже звонил...
   - Извини, это уже моя вина. Запасная трубка осталась на работе... Если бы я вовремя увидела, что сотовый разрядился, то сама позвонила бы тебе с этой резервной трубки.
   - Ладно, проехали...
   Дэн попытался взять женскую ладонь в обе руки, надеясь ее согреть, - ледышка, иначе не скажешь - но девушка аккуратно вызволила ее.
   - Ну и вот... О чем это я?.. Потерял нить.
   - Ты рассказывал про аварию на перекрестке. Теперь понятно, почему ты так основательно опоздал. - Девушка коснулась кончиками холодных пальцев его щеки. - И никакой твоей вины в том я не вижу. Обстоятельства зачастую бывают сильнее человека.
   - Я должен был заложиться на эти вот траблы, - пробормотал Дэн. - Если что-то случается, в этом всегда кто-то виноват. Всегда.
   - Иногда бывает так, Дэн, что в случившемся не виноват никто, - мягко заметила девушка. - Человек не способен противостоять, к примеру, стихии. Про Божий промысел тоже не следует забывать...
   - Ты еще скажи, Любаша, что все в руце Божией, - Дэн усмехнулся. - И что каждый наш шаг контролируется "свыше".
   - Ну нет... социальная система, в которой мы существуем, не является, конечно же, моделью с жестко детерминированными условиями. Хотя...
   - Никому не дано знать, что может случиться уже в следующую секунду, - сказал Артем. - Наверное, Люба хотела сказать именно об этом.
   - И это я слышу от дипломированных историков, - Дэн покачал головой. - Ушам своим не верю.
   - А я вот утром застрял в лифте... - продолжил задумчиво Артем. - Так что и у меня было сегодня некое приключение.
   - Это уже форменный бунт роботов, - Дэн бросил на него удивленный взгляд. - Что стряслось, Артем?
   - Какие-то проблемы были с электричеством.
   - Погас свет?
   - Хорошо еще, что лифт остановился между первым и вторым этажами, а не на верхотуре. Я сообщил диспетчеру; тот прислал ремонтника, который все быстро наладил. В итоге я всего лишь на несколько минут опоздал к началу рабочего дня.
   - А где вы работаете, Артем? - поинтересовался сугубо из вежливости Дэн.
   - Там же, где и Люба, в ГИМе... Но в другом подразделении, в Отделе письменных источников. Занимаюсь архивными изысканиями.
   - Материала на десятки не то что кандидатских, но - докторских! - продолжила тему девушка. - А вот в моем отделе, в Отделе драгоценных металлов, ситуация прямо противоположная. Все без исключения наши музейные экспонаты находятся на строгом учете. Выставлялось в лучшем случае два или три процента нашего фонда...
   В этот момент к их столику вновь подошла официантка.
   - Что будем заказывать?
   Дэн вопросительно посмотрел сначала на подругу, потом на нового знакомого.
   - Что будем заказывать? - эхом повторил он вопрос официантки. - Не знаю, как вы, друзья, но я голоден, как волк.
   Девушка вновь бросила взгляд на часики.
   - Дэн... нам вообще-то пора идти. И мне, и Артему.
   Тот удивленно уставился на девушку.
   - Н-не понял? Как идти? Куда? Мы же договаривались, что проведем день вместе!..
   - Подожди, Дэн, дай сказать...
   - Так что же изменилось в твоих планах? И почему?
   - У нас выставка на носу!
   - Выставка? Гм... Да, ты говорила. Что-то с золотом связано?
   - Экспозиция называется так - "Золото. Металл богов и царь металлов"...
   - И что? Почему ты, молодая девушка, должна чахнуть над каким-то музейным златом? Да еще в выходной день?!
   - Дэн, начальство попросило меня... и меня тоже... подключиться к подготовке экспозиции. Она открывается завтра, в воскресенье, в десять утра. Я отпросилась до двух дня... Думала, пообедаем вместе, а потом я вернусь в музей.
   Она положила сверху на его горячую сухую руку свою холодную ладошку.
   - Не обижайся... Я ведь и сама не предполагала, что меня могут припахать!
   - В музее сегодня штурмовщина и дым коромыслом, - подал реплику Артем. - Меня вот тоже попросили приехать в выходной... Завтра открываются сразу три новые экспозиции.
   - Ах да, - спохватилась девушка. - Совсем забыла. У Артема есть к тебе одна просьба...
   - Просьба? - удивился Дэн. - Ко мне? Какая?
   - Вернее, так... Это я сказала, что ты ему сможешь кое в чем помочь.
   - Ну что ж, - Дэн откинулся лопатками на спинку кресла. - Внимательно слушаю.
   - Мне, право, неловко вас просить... - Артем поправил дужку очков. - Но
  Люба сказала, что вы тот человек, который сможет мне помочь... Что вам, как специалисту, это будет не сложно.
   - Артем, среди всего прочего, занимается анализом предсказаний, сделанных разными деятелями в прошлом, - прояснила ситуацию девушка.
   - Предсказаний? Каких именно? Пока не врубаюсь, о чем речь.
   - Тех предсказаний, что не слишком известны широкой публике...
   - И зачастую не известны даже многим профессиональным историкам, - дополнил Артем. - Потому что большинство из них считает ниже своего достоинства заниматься так называемыми "фальсификатами" и "новоделами". То есть, меня занимают те материалы, которые считаются поддельными, те источники, чья достоверность у ученого сообщества подвергается сомнению.
   - В основном это эпоха ранних Средних веков, да, Тёма?
   - Верно, - Артем кивком поблагодарил свою сокурсницу по истфаку МГУ. - Но не только "темные века". Некоторые источники, дошедшие до нас в позднейших списках... равно как упоминаемые либо комментируемые в различной степени достоверности литературе, относятся к эллинистической эре, к эпохе Древнего мира.
   - Все это, наверное, жуть как интересно, - глядя на "ботаника" из ГИМа, сказал Дэн. - Но при чем тут я? Я ведь специализируюсь на Ай Ти технологиях... То есть, на современных компьютерных примочках, а не на древностях.
   - Именно поэтому я и посоветовала своему коллеге и давнему другу обратиться к тебе, - сказала девушка. - А когда ты позвонил и пригласил меня сюда пообедать, я... ты уж извини, - она сдержанно улыбнулась, - взяла с собой за компанию и Артема.
   - Коллега, - задумчиво произнес Артем. Он на короткое время снял очки и с усилием потер переносицу. - Коллега... Да, именно от коллеги из Соединенных Штатов некоторое время назад... если быть точным, в минувший вторник, я получил письмо с прикрепленным к нему файлом. Зовут его... звали, вернее - Майкл. Он работает... - Артем вновь запнулся, - работал до недавнего времени в Смитвессоновском институте. Слыхали, Дэн, о таком заведении?
   - Краем уха.
   - Это крупный, весьма крупный даже по мировым меркам и очень известный научно-исследовательский и образовательный институт в США! Ему, этому институту, принадлежит целый комплекс музеев...
   - Комплекс этот крупнейший в Штатах! - уточнила девушка, после чего вновь бросила взгляд на часики. - Артем, прошу тебя, не распыляйся! А то наш обеденный перерыв растянется на неопределенное время! И так уже опаздываем...
   - Мы с Майклом состоим... состояли... в переписке некоторое время, - выпалил скороговоркой Артем. - У него серьезные связи и доступ во многие закрытые американские архивы. Где-то, где точно, я не знаю, в одном из архивов, по-видимому, он откопал несколько страниц одной рукописи, считавшейся утерянной... Это была часть рукописи одного средневекового предсказателя, имени которого я сейчас называть не стану. Майк предположил, что это оригинал рукописи, а ее датировка - примерно - середина шестнадцатого века.
   - Артем, я все еще не врубаюсь, чем я-то могу вам помочь? - сухо произнес Дэн. - В истории средних веков я полный профан.
   - Фрагмент... отсканированный, понятно, фрагмент... этого найденного им материала Майкл выслал мне по электронной почте. Но файл не раскрылся... Вернее, он-то раскрылся, но текст оказался недоступным для прочтения.
   - Так запросите у своего коллеги, чтобы он продублировал, - сказал Дэн. - И почему вы, Артем, говорите о нем в прошедшем времени?
   - Этот человек... Майкл, то есть... его больше нет в живых.
   - Весьма прискорбно. Сочувствую... - Дэн допил свой каппучино. - Хм... Я так понимаю, он умер совсем недавно? Раз вы получили от него сообщение с прикрепленным файлом на днях?
   - Да, это так. Майкл погиб во вторник вечером...
   - Вы сказали - погиб? То есть, умер не своей смертью?
   - Он чуть старше нас, ему не было еще и тридцати. - Артем печально покивал головой. - Еще бы жить, и жить... Он даже семьей не успел обзавестись.
   - А что произошло? Известно, как он погиб?
   - Его сбила машина... Это случилось в одном из пригородов Вашингтона, где-то недалеко от Арлингтонского кладбища. Я читал короткие сообщения на эту тему в американской печати и в интернете.
   - И вы, Артем, как я понимаю, хотели бы восстановить тот файл, который он отослал вам во вторник, в тот самый день?
   - Вы правильно поняли. И еще один момент. Пропало ведь и само письмо от него... Хотя это и не так уж важно, поскольку я запомнил его содержание.
   - Письмо пропало? Из вашего электронного ящика?
   - Да, именно так.
   - А где этот ваш "бокс"? Какая именно почта?
   - Я переписывался с Майклом через гугловский сервис.
   - Джимейл? Надо отправить соответствующий запрос в Службу поддержки! Всех-то делов.
   - Я им направлял запрос... Но...
   - Но что?
   - Исчез сам "ящик"! Вместе со всей заархивированной перепиской и приложениями. В том числе, пропали и сообщения, полученные мною от Майкла, а их было не менее полусотни за два года.
   - Вот как? У вас, как я понимал, не открывается джимейловская почта?
   - Не совсем так... То есть, да, не открывается. Но...
   - Хотите, я войду в вашу почту прямо сейчас, отсюда, через смартфон или с ноута? Если вы забыли или перепутали пароль, ничего страшного. Мне понадобится лишь ваш электронный адрес, - Логинов покосился на сидящую рядом девушку. - Я не хакер, Артем, у меня другая специализация... Но это все элементарно делается.
   Что-то в словах или в интонации Дэна - нет, не пренебрежение к "чайнику", не высокомерие, что-то другое - заставило историка уточнить ситуацию.
   - Поймите, я не забыл пароль к ящику. - сказал он после паузы. - И я ничего не перепутал... Мне ответили на мой запрос, что моей почты, что самого указываемого мною электронного ящика на их почтовом сервере с указанными мною данными - не существует.
   - Хм...
   - И никогда не существовало.
   - Продолжайте.
   - Пропали в итоге все те письма, которые я пересылал с джимейловского бокса себе на другой электронный адрес.
   - Так, так... Любопытный поворот.
   - Так вот, Дэн.... Когда я открывал файл, присланный Майклом, то не смог его прочесть. Вместо текста в "ворде" открылась какая-то абракадабра. Набор значков и символов...
   - Файл оказался битым?
   - Вроде того. Но я успел скопировать и даже распечатал на принтере первую
  страницу...
   - Можно попробовать восстановить первоначальный текст... - перебил его Дэн. - Хотя заранее ничего не гарантирую.
   Артем вытащил из кармана пиджака сложенный пополам листок писчей бумаги формата А4. Он, то ли по рассеянности, то ли из-за спешки сложил его таким образом, что текст оказался сверху. Хотя, нельзя исключить полностью и того, что этот лист бумаги имеет записи с двух сторон.
   Привстав, протянул через стол этот листок приятелю сокурсницы по МГУ.
   - Дэн, внизу страницы я указал адрес этой джимейловской почты, АйПи своих домашнего и служебного компьютеров, а также пароль к ящику.
   Дэн взял этот листок у "ботаника". Смотреть не стал; сложил лист еще раз, в "четвертушку". Встал из-за стола вслед за поднявшейся Любашей и ее знакомым. Думая о своем, сунул бумагу в задний карман брюк...
   - Люба, мне надо с тобой поговорить, - сказал он чуть севшим голосом. - Можно тебя на несколько слов?
   - Дэн... дорогой... не обижайся. Не сейчас, ладно?
   - Почему? Ты слишком рациональна... дай же сама себе свободу!
   - Не место и не время для серьезных разговоров. Нам пора идти.
   Он помог девушке надеть плащ - он светлой расцветки, почти белый, в тон ее волосам.
   - Я вас провожу до музея! А то из-за моего сегодняшнего опоздания мы так и не смогли толком поговорить...
   Девушка обняла его за плечи.
   - Мы ведь договорились взять паузу, - шепнула она ему на ухо. - Мы условились с тобой, что каждый из нас должен хорошенько подумать... Не торопи меня, Дэн. И сам не торопись.
   Она коротко - наспех - поцеловала его в губы.
   - Не провожай нас, ладно? Тем более, что ты сам еще не обедал. Я тебе сама позвоню.
   - Когда именно?
   - После работы. А уже завтра... вечером, ближе к восьми, когда закроется экспозиция, мы можем сходить с тобой вдвоем куда-нибудь поужинать.
  
  
  
   Дэн, проводив взглядом Любашу и ее знакомого до двери, - Артем, обернувшись, помахал ему рукой - застыл у стола, как каменное изваяние.
   Его неудержимо тянуло на улицу. Туда - вслед за вышедшей только что из кафе девушкой...
   Он едва мог справиться с собой. Он думал о том, что забыл сказать ей что-то важное... Что-то такое, чего нельзя было не сказать.
   Вдруг резко, пронзительно запиликал телефон!..
   Этот звук, как ни странно, несколько отрезвил его, заставил очнуться, вывел из столбняка.
   Дэн встряхнул головой, приходя в себя.
   Достал из поясного чехла смартфон. Плюхнулся в кресло... И увидел в оконном проеме вышедших только что из заведениях Любашу и ее приятеля, любителя исторических тайн и загадок.
   Девушка взяла под руку этого очкарика. Они шли по тротуару, - к Красной площади - о чем-то беседуя на ходу, переговариваясь на какие-то общие для них темы.
   Дэн, чуть пригнув голову, продолжал за ними наблюдать - зачем, и сам не понимал.
   Смартфон продолжал громко и неистово наяривать мелодию заставки из "Under worlds". Дэн, не глядя на экранчик, ответил на вызов.
   - Да.
   В трубке царило молчание.
   - Алло?
   Молчок...
   - Говорите, я вас слушаю!
   Опять тишина...
   Зато со стороны проезжей части, отчетливо, как при выпущенном на всю громкость звуке слышимый даже здесь, в зале кафе, вдруг прозвучал громкий, режущий, кромсающий тишину скрежет!..
   Дэн - через окно - увидел вылетевшее из переулка нечто... Кажется, то был массивный темный внедорожник!
   Этот следующий неизвестно откуда и куда по одному из центральных московских переулков на бешенной скорости автомобиль уже в следующий миг сбил своим массивным передком - буквально, снес их! - двух молодых людей, шествующих по пешеходной части Никольской к Красной площади...
   Удар был настолько мощным, настолько ужасающим по силе, что девушку подбросило в воздух! Картинка казалась сюрреалистической; какое-то время еще были видны развевающиеся в воздухе полы длинного светлого плаща - то ли последний взмах крыльев умирающего лебедя, то ли это душа человеческая, подхваченная на ангельских крыльях сразу же после смертельного столкновения, без задержки, устремилась куда-то в горние выси...
   Дэн вскочил из-за стола. Ничего уже не видя, не осознавая толком ни себя, ни того, что произошло буквально только что - и у него на глазах! - на Никольской, неподалеку от кафе, он бросился к выходу!..
   А далее произошло невероятное, необъяснимое: дверь заведения, в которую он вошел около получаса назад, сама, казалось, перед ним распахнулась - открывая проход в сотканный из мрака тоннель, ведущий неведомо куда.
  
   * * *
  
  
   Г Л А В А 3
  
   Редакция Третьего канала.
   Объективное местное время:
   месяц май, второе число, 21.25 - 21.50.
  
   Сотрудник ЧОПа, дежурящий в офисе первого этажа одного из строений по Петровскому переулку, увидев на мониторе подъехавший микроавтобус с тонированными стеклами и надписью ВГРТК на бортах, нажал на пульте охраны нужную кнопку. Тут же взметнулась стрела шлагбаума. Водитель аккуратно въехал через довольно узкий проезд во внутренний двор, образованный этим и двумя соседними пятиэтажными строениями. Прежде, чем заглушить двигатель, он еще раз посмотрел на экран навигатора. Удовлетворенно покивал головой; две трети экрана дисплея в данный момент окрашены в синий цвет. В том числе и зона, в которой они сейчас находятся.
   А вот его спутник, светловолосый мужчина в черном одеянии и черных очках, определенно, чем-то встревожен.
   - Секунду, Николай! - Редактор придержал водителя за локоть. - Пока не выходите... Сначала я сделаю пару звонков!
   Он произвел набор; в наушнике гарнитуры "хендс-фри" послышался знакомый мужской голос. То был коллега с Четвертого канала.
   - Редактор Третьего! - сухо произнес человек в черном. - Дружище, что это было? Диспетчер заверил, что вы обеспечите наш проезд!..
   - Да косяк вылез неожиданно! - в голосе говорящего проскользнули отчасти удивленные, отчасти раздраженные нотки. - У нас "ленту" перекосило! И без того весь вечер в мыле, а тут еще...
   - Займитесь этим в первую очередь! - перебил его мужчина в черном. - Отредактируйте, как следует!
   - Сделаем, Пал Алексеич! Уже занимаемся! Можете работать спокойно!
   - Уверены, что справитесь сами?
   - Если не устраним баг, то вы первые об этом узнаете, - в трубке послышался мрачный смешок.- Отбой связи.
   Мужчина осуществил другой набор. На линии связи теперь был Диспетчер.
   - На связи редактор Третьего. Мне нужна дополнительная информация.
   - Это касается порученного вам задания?
   - Нет. Хотя... возможно, и касается.
   - Говорите, я вас слушаю.
   - Я извещал вас, что нас сопровождала машина Спецотдела?
   - Да, вы говорили. Они дежурят в Вознесенском... это ведь обычное дело.
   - Прошу внимательно отсмотреть "ленту". И мою, и Четвертого канала!
   - Отсмотрим. Хотя, как вы понимаете, у нас и без этого дел хватает!
   - Меня интересуют имена, фамилии и должности тех людей, что дежурят сегодня по линии Спецотдела на посту возле нашего офиса в Вознесенском! Конкретно тех двух, что передвигаются на черном внедорожнике.
   - Добро, перешлю файл, когда он будет готов.
  
  
   Редактор и водитель выбрались из микроавтобуса. Павел Алексеевич при этом не забыл прихватить из салона палку с костяным набалдашником. С этим атрибутом, как и с черными очками, он расставался лишь во время сна.
   Водитель, выполняющий по совместительству функции телохранителя, свободен от поклажи. Надо сказать, что сотрудники Каналов никогда и ни при каких условиях не перевозят ничего незаконного. Они также не имеют при себе - именно при перемещениях по городу - никаких неконвенционных приборов и предметов. В транспортных средствах, используемых как в служебных так и в частных целях сотрудниками Каналов, кроме навигаторов, которые имеются далеко не у всех, тоже не предусмотрено наличие запрещенных Конвенцией предметов. За этим очень строго следят. Настолько строго, что человек, нарушивший данный пункт служебной инструкции, может не только попрощаться с должностью, но и огрести куда более серьезное наказание.
   Как только эти двое покинули микроавтобус, вновь взметнулась стрела шлагбаума. Во внутренний двор с Петровского вкатил канареечного цвета Mercedes с шашечками. Редактор, услышав звук подъехавшего авто, усмехнулся про себя. За все годы службы на Каналах он не помнил ни одного случая, чтобы кто либо из гильдии Часовщиков приехал на вызов с опозданием. Или же прибыл не в то место, куда требуется.
   Водитель, такой же крепкий и немногословный молодой мужчина как тот, что опекает Редактора, вышел из авто, обошел его и сам открыл правую заднюю дверку. Из салона "таксомотора" - это одна из разъездных служебных машин, закамуфлированная под такси - выбрался пожилой мужчина. Одет он в темно-синий плащ и шляпу. Медлительной, осторожной походкой подошел к двум ожидающим его поблизости мужчинам. В левой руке у него саквояж из коричневатой вытертой кожи, лета которого, по всей видимости, столь же почтенны, как и у его владельца.
   Это был невысокий, заметно сутулящийся человек весьма преклонных лет. Лицо цвета пустынного ландшафта - под стать цвету кожи саквояжа - испещрено, изрезано морщинами, мелкими и глубокими: следы прожитых лет и пережитых событий. Из-под кустистых седых бровей неожиданно молодо, остро, зорко глядят многое повидавшие глаза ветерана, еще в недавнем прошлом действующего главы Гильдии Часовщиков.
   - Здравствуйте, Петр Иммануилович. Вы в прекрасной форме. И вы, как всегда, пунктуальны.
   - Рад вас видеть, Павел Алексеевич. - Часовщик коснулся двумя пальцами поля шляпы. - Я даже не спрашиваю, откуда вы знаете, что на вызов прислали именно меня.
   - Если люди считают меня незрячим, это еще не означает, что я ничего не вижу... Мне и самому хотелось бы знать, почему руководство вызвало именно вас, уважаемый Петр Иммануилович.
   - Хотите сказать, что таких древних ископаемых, как я, на серьезные вызовы не посылают? - произнес хрипловатым голосом Часовщик. - Спасибо уже на том, что хотя бы время от времени вспоминают о старике.
   Лицо Редактора, особенно по контрасту с его темным одеянием и черными линзами очков, казалось даже более бледным, нежели обычно. Человек он суховатый, неулыбчивый; с окружающими неизменно вежлив, но держит дистанцию. Возможно, причиной его внешней холодности - и даже черствости, как некоторым казалось - является физический изъян. А именно, возникшие после некоего ЧП проблемы со зрением.
   Двое мужчин обменялись рукопожатиями. На бледном, гладко выбритом лице Редактора появилось подобие улыбки. Появилось, и тут же пропало.
   - Пожалуй, ваше замечание касается и меня, - сказал он негромко. - С некоторых пор я тоже ощущаю себя "древним ископаемым". Времена сильно переменились, Петр Иммануилович...
   - Нет времен плохих и времен хороших, - перекладывая саквояж, на котором местами видны заплаты из шорной кожи, обратно в левую руку, сказал пожилой мужчина. - Есть время, в котором мы живем.
   Часовщик еще раз коснулся полей шляпы, посмотрев уже на охранника. Тот ответил почтительным, но сдержанным кивком.
  
  
   Они втроем направились к крыльцу служебного входа, рядом с которым на стене, по обе стороны серой металлической двери укреплены с полдюжины вывесок с названиями агентств и фирм. Водитель "такси" остался во дворе: он стоял у машины спиной к зданию, лицом к проезду, перегороженному сейчас опущенной стрелой шлагбаума. Николай достал из внутреннего кармана портмоне; вытащил карточку, смахивающую на банковскую карту с чипом, вставил в прорезь идентификатора.
   Прошли вовнутрь; дверь за ними сразу же закрылась. В коридоре не видно ни одной живой души. Офисы в это время суток не работают, сотрудники разъехались по домам. Николай своей индкартой открыл дверь сервисного помещения. Миновав его, они втроем неспешно спустились по металлической лестнице. Здесь опять потребовалось вставлять карту в прорезь, чтобы разблокировать еще одну металлическую дверь - такую же массивную, как та внешняя, через которую они попали в это строение.
   Николай первым перешагнул порог служебного помещения. Щелкнул пакетником. Над входом загорелась неяркая - максимум, на сорок ватт - лампочка, которая вдобавок находится внутри матового плафона. Вслед за ним вошел Часовщик; этот направился к своему рабочему месту.
   Последним в рубку прошел Редактор; он, кстати, перемещался без сторонней помощи. Надо сказать, что если бы не черные круглые очки и палка, вряд ли кто мог бы заподозрить, что этот человек - слепой. В том понимании, конечно, которое принято среди обычных людей относительно незрячих собратьев.
   Как только последний из их небольшой компании оказался в обустроенной в цокольном этаже здания служебной рубке, дверь встала на место, отрезав этих троих от внешнего мира.
  
  
   Площадь помещения, в котором им предстоит провести какое-то время, составляет пятнадцати квадратов. Длина, если брать от входной двери - пять метров. Ширина, соответственно, три. Высота равна ширине комнаты.
   Окон здесь нет; единственное отверстие в потолке над дверью, предназначенное для принудительной вентиляции, снабжено тройным сеточным фильтром. Из мебели есть лишь стол на цилиндрических металлических ножках без тумбы и ящиков (столешница из шлифованного черного мрамора), да пара обычных офисных кресел с темной обивкой.
   Пол выложен черной плиткой, но не полированной, как это практикуется, а матовой. Три стены и потолок окрашены специальным составом Ultra Black. Цвет и структура их таковы, что поверхности не бликуют; они целиком поглощают световые лучи. Для человеческого глаза с его ограниченным оптическим диапазоном невозможно даже различить ту границу, где заканчивается пространство освещенной скромным светильником "рубки". Такое ощущение, что ты находишься на крохотном плотике, зависшем среди бездонной и безграничной тотальной тьмы. Окажись здесь сторонний человек, не имеющий соответствующей подготовки и не наделенный определенными качествами и способностями, у него, как бы ни были крепки его нервы, возникли бы весьма неприятные и даже болезненные ощущения...
   Впрочем, даже подготовленным сотрудникам, по крайне мере, некоторым из них, приходится предпринимать меры предосторожности. На мраморной столешнице лежат две пары очков, напоминающие формой и дизайном мотоциклетные или авиационные очки "консервы". Николай взял одну пару очков для себя; но надевать не стал пока, держал наготове, продев через крепление кисть руки. Вопросительно посмотрел на Часовщика - тот, сморщив лицо в улыбке, отрицательно качнул головой. Николай положил лишние "консервы" у входа прямо на пол, чтобы не занимали место на столе.
   Часовщик поставил свой саквояж на стол. Неспешно снял плащ, перекинул его через спинку кресла. Снял шляпу и положил ее на край стола. Остатки седых волос, окаймляющие венчиком почти голый череп, смахивают на тополиный пушок. На нем добротный, хотя и несколько старомодный костюм тройка темной расцветки. Петр Иммануилович расстегнул пуговицы на пиджаке; привычным жестом извлек из кармашка жилетки карманные часы. Верхняя и нижняя крышки имеют редкий для такого рода изделий цвет: не серебристый, не золотой, а черный. На верхней крышке, в центре, видна небольшая вмятина, от которой как лучики разбегаются к краям трещинки. Но она, верхняя крышка, не была деформирована и легко открылась. На внутренней поверхности крышки помещен - выгравирован - двуглавый орел. Если хорошенько присмотреться, то под этим державным символом видна надпись мелкими буковками - Павелъ Буре - Поставщикъ Двора Его Величества. Циферблат эмалевый, цифры латинские. Сам механизм у них, что называется, "свой", оригинальный. Часы эти, изготовленные в начале прошлого века на заводе Павла Павловича Буре, сына основателя этой знаменитой торговой марки, отличает надежность, простота и точный ход.
   Единственная деталь, которую пришлось поменять, это минеральное стекло - оно со временем вытерлось и покрылось мелкой паутинкой трещин.
  
  
   Петр Иммануилович коснулся кончиками пальцев - неожиданно чутких и точных для человека его возраста - головки часов. Убедившись, что механизм заведен, положил часы на стол. Придвинул к себе саквояж. Несмотря на затейливую форму застежки, открывается он просто и легко - одновременным поворотом двух фиксаторов. Крохотный замочек спрятан под ручкой. Часовщик достал из другого кармашка жилетки такой же миниатюрный ключик; провернул, затем сунул его обратно. Действуя все так же неспешно, но точно, размеренно, извлек из саквояжа "амуницию" - самодельный наголовный шлем с очками специальной формы и креплениями по бокам для телекамеры (если таковую надо будет задействовать) и источника света. Потом настал черед деревянного футляра, в котором хранится метроном. Сам этот прибор, способный производить определенное количество тактовых долей времени на слух, состоит из деревянного же корпуса пирамидальной формы, одна из граней которого срезана; на этом
  срезе находится маятник с грузиком. Метроном откалиброван должным образом; грузик на маятнике выставлен с таким расчетом, чтобы одно колебание - один щелчок, если воспринимать на слух - составляло ровно одну эталонную секунду.
   Последним предметом, который Часовщик достал из саквояжа, был фонарик в форме тонкого карандаша с подсиненным светофильтром. Его он сразу вставил в соответствующий паз "наголовника".
   - Я готов, - сказал Часовщик хрипловатым голосом. - Местное физическое время - месяц Май, Второе число, двадцать один час сорок три минуты.
   - Добро, - отозвался Редактор. - Отпираем сейф.
  
  
   Нужно быть очень внимательным человеком, чтобы обнаружить в этом помещении не то что сам сейф, но даже прорезь считывающего устройства.
   Николай вставил свою карточку в узкую щель. Та на несколько секунд исчезла там вся целиком; затем её "выщелкнуло" обратно, подобно тому, как банкомат возвращает владельцу карту после завершения операций. Часовщик, достав из портмоне индкарту, повторил эту нехитрую процедуру. И, точно так же, как и в первом случае, ничего - казалось - не произошло. И лишь когда Редактор "продернул" свою служебную карту вслед за двумя другими членами дежурной бригады, послышался тихий щелчок...
   Фрагмент одной из двух "длинных" стен, казавшейся до этого момента гладкой, монолитной, расслоился на две части. Эти сегменты механизма, в свою очередь, уйдя по направляющим в стороны, открыли нишу в стене размерами примерно полтора метра высотой, метр в ширину и столько же в глубину. В открывшемся их взору служебном сейфе имеется несколько отделений. Одну из верхних ячеек открыл охранник Николай. Он достал оттуда небольшой приборчик, внешне напоминающий трубку сотового (но без экранчика и с двумя кнопками вместо обычных клавиш набора). Сунул это портативное устройство в нагрудный карман простеганного свитера. Затем извлек из этой же ячейки замотанную в поддерживающие ремни кобуру с пистолетом. Свой "травматик", который был при нем все это время, положил в сейф на освободившееся место. Отойдя в сторону, быстро и умело прицепил кобуру на ремнях под левой мышкой.
   Часовщик открыл свою ячейку. Достал оттуда деревянный ящик с хронометром, - вес которого составляет около восьми килограммов - и самолично перенес его на свой рабочий стол. Открыл поочередно обе крышки: верхнюю, защитную, и непосредственно хронометра. С виду это обычный прибор такого рода, напоминающий более всего стандартный отечественный морской хронометр 8МХ, который в свое время Московский часовой завод им. Кирова выпускал ежегодно сериями в несколько сотен экземпляров. Но имеются и существенные отличия. Во-первых, эти массивные часы в двойном деревянном ящике, в котором на карданном подвесе закреплен механизм для поддержания часов в горизонтальном положении при качке, оснащены дополнительными компенсаторами на случай вибрации. Во-вторых, к самому этому прибору предъявляются намного более жесткие требования по всем физическим параметрам, чем к любой известной марке хронометров, включая морские или авиационные модели. В-третьих, с большим круговым циферблатом совмещены скользящие - перемещаемые - шкалы. Их в этой конкретной модели две. При помощи ближней к циферблату, можно выставить день - деления от единицы до тридцати одного - напротив двух совмещенных стрелок. Другая имеет двенадцать делений, она служит для выставления календарного месяца.
   Подобных этому часовых механизмов невозможно ни заказать, если вы сторонний человек, ни приобрести с рук, ни купить в антикварном салоне или на аукционе. Ни за какие деньги.
  
  
   Николай извлек из нижней секции сейфа еще один прибор. Штатное название, которое отчасти имеет и маскировочный характер - "проектор света" (ПС). Помощник Редактора открыл двойной кейс. Он достал оттуда сначала секционную "треногу"; разложил и поставил ее почти что у порога дверей. Затем вытащил сам проектор. Установил - имеются пазы - ПС на штатное место поверх треноги; проверил, устойчива ли сама конструкция. Модели такого рода приборов отличаются друг от друга как весом, так размерами и формой. Тот, с которым придется сегодня работать, смахивает на старомодный диапроектор конца 70-х начала 80-х годов прошлого века. Но это, опять же, лишь на первый взгляд. На приборе нет ни клейма с названием модели или фирмы изготовителя, ни ящичных либо барабанных диамагазинов, ни даже шнура с вилкой, чтобы подключиться к сети.
   Последнее, что извлек сотрудник из внутреннего бокового отделения кейса, была плоская батарея питания. Аналогом которой - опять же, сравнение весьма условное - является элемент питания для ноутбуков.
   С того момента, как они вошли в "рубку" и до полной готовности всей аппаратуры к работе миновало ровно пять минут. Фрагмент стены, за которым находится сейф, встал на место. Николай, как, впрочем, и Часовщик, старался не смотреть на четвертую стену, возле которой почти все это время, сложив руки на груди, простоял в задумчивом ожидании Редактор. Она, в отличие от трех других стен и черного матового покрытия потолка и пола - белого цвета. И не просто белого, но ослепительно белого, сверкающего почище снежных кристаллов на вершинах самых высоких гор в самую солнечную погоду... Эти кристаллики некоего вещества, входящего в состав краски, которой покрыта эта четвертая стена, поглощают волны любой частоты и практически любой интенсивности оптического диапазона.
   Стена "рубки", обработанная спецсоставом, служит рабочей поверхностью. Это экран Канала. Или, выражаясь иначе, проекция пространственно-временного канала определенного уровня. В данном случае - Третьего.
  
  
   Часовщик - он сидит в кресле за столом, установленным вплотную к левой от входа "черной" стене, спиной к редактору - надел свой наголовный шлем. Включил фонарик. Повертев головой, убедился, что концентрированный пучок света послушен движениям его головы, что трехсантиметрового диаметра лучик перемещается так и туда, как и куда требуется.
   Самый молодой член их небольшой команды уселся возле входной двери, в полуметре от установленного проектора. И тоже, подобно Часовщику, спиной к "экрану" и Редактору. Николай надел "консервы"; поправил подмышечную кобуру, еще раз проверил наличие в нагрудном кармане двухкнопочного пульта. Вход в Систему по одному из существующих каналов всегда таит в себе некую долю неизвестности, всегда содержит в себе определенные риски. Даже в тех случаях, когда работа идет планово, в рубке обязан находиться кроме Редактора и Часовщика еще и третий. Тот, кто в случае возникновения нештатной ситуации способен подстраховать своего Редактора, и/или подать сигнал тревоги на диспетчерский пульт.
   Редактор надел пару специальных перчаток, взятых в одной из ячеек сейфа. Материал, из которого они сделаны, столь тонок и эластичен, что само их наличие не ощущается. По сути, это вторая кожа.
   Павел погладил кончиками пальцев прохладную и чуточку шероховатую поверхность "белой" стены. Он никогда не молился перед тем, как войти в "ленту". Потому что знал твердо: редактор во время рабочего сеанса, в те секунды, минуты или часы, когда и пока он взаимодействует со временем и пространством в подотчетном канале, есть никто иной как Творец. Молиться же самому себе занятие не только нескромное, но пустое и даже глупое.
   - Часовщик, местное физическое время?
   - Месяц Май, Второе число, двадцать один час пятьдесят минут ровно.
   - Время зафиксировано. Редакция Третьего канала приступает к работе.
  
   * * *
  
  
   Г Л А В А 4
  
   Объективное местное время:
   месяц Май, Второе число, 21.50 - 23.59.
   Третья редакция.
  
   Часовщик запустил свой метроном; в помещении рубки теперь слышались ритмичные щелчки. Тик-так. Тик-так. Время сеанса пошло.
   Редактор пересек комнату. Остановился возле проектора, положив руку в перчатке сверху на кожух прибора. За те несколько лет, что он проработал замом Главного на Втором канале, Павел Алексеевич успел отвыкнуть от используемых на здешнем уровне старомодных технологий. Отвык иметь дело с подобными - порядком устаревшими - приборами. В принципе, он не нуждался сейчас в ПС для того, чтобы войти в канал, чтобы получить доступ к ленте. Он не сомневался, как и прежде, в себе; не сомневался в том, что и без этого источника "света" способен увидеть как сам пространственно-временной экран, так и свою рабочую панель.
   Но он сейчас должен действовать строго по регламенту, в соответствии с должностной инструкцией своего уровня, своей редакции. Его ведь потому и понизили в должности, - с переводом на Третий - что он время от времени позволял себе лишнее. За то, что позволял себе вольно трактовать существующие правила или же делать вид, что некоторые из пунктов и положений писаны не для него.
   - Внимание всем присутствующим, - разнесся по рубке сухой голос Редактора. - Николай, выключайте пакетник! Готово? Включаю проектор!
   Он прислонил палку к тыльной стороне проектора (она служила теперь как бы четвертой "ногой", помимо штатной треноги). Отвинтил крышку, блокирующую излучатель проектора; положил ее сверху на кожух. Затем нащупал пальцами рычажок и перевел его в положение "ВКЛ".
  
  
   Редактор пересек комнату в обратном направлении; остановился в полуметре от стены, практически по центру.
   В данный момент его нисколько не заботило то обстоятельство, что он сам находится между источником и экраном. Это никак не мешало рабочему процессу; не могло навредить ни ему самому, ни тому делу, которым он здесь намерен заняться. Как и многие другие приборы или же технологии, используемые Каналами и Редакциями, тот, что находится у него сейчас за спиной, имеет название скорее знаковое, формальное, нежели существенное, содержательное.
   Дело в том, что свет, излучаемый данным прибором, представляет собой не совсем обычный свет.
   Более того, он не является таковым вообще, если судить о его природе с позиции современной науки. Хотя совершенно точно не является и его противоположностью (а такую версию то и дело выдвигали некоторые из его коллег). Даже термин "невидимый свет" - в том понимании, что человеческий глаз способен улавливать лишь незначительную часть спектра лучистой энергии, или, формулируя иначе, электромагнитные колебания в определённом диапазоне волн - не является точным и исчерпывающим в данном случае.
   Редактор снял очки; неспешно сложив дужки, сунул во внутренний карман легкой куртки, которую он снимать не стал, но лишь расстегнул.
   Если бы в помещении рубки вдруг оказался посторонний, - обычный человек, наделенный присущими хомо сапиенсу органами чувств - то этот некто заметил бы, ощутил, почувствовал, отследил лишь самые поверхностные следы некоего процесса, некоей локальной трансформации. Он увидел бы, как экранирующая стена - дотоле девственно белая, белизна и сияние которой, кстати, столь же вредны, столь же опасны для сетчатки глаза, как сварочная дуга или солнце для незащищенного светофильтром глаза - спустя несколько мгновений после включения ПС стала менять свой цвет. Края потускнели; затем начали быстро темнеть, пройдя все оттенки от серого, до фиолетового и черного. А вот весь центральный сегмент этой противоположной входу стены, квадрат размерами примерно два на два метра, - нижняя кромка его отстоит на полметра от пола - наоборот, вначале несколько высветлился.
   Ну а затем, по мере "нагрева", по мере взаимодействия с генерируемыми оборудованным сегментным ленточным набором линз ПС волнами, окрасился в цвет небесной синевы, в лазоревый оттенок синего - это стандартный фон заставки. Получился эдакий "черный квадрат" наоборот - в образовавшемся внутреннем периметре открылось окно в некий мир, а за его пределами - чернота (но не пустота).
   В помещении несколько упала температура; возникло ощущение, как будто в комнату наведался легкий сквозняк. Дуновение озонированного воздуха и взявшийся непонятно откуда легкий запах мяты - первейшие, хотя и не единственные признаки открывающегося канала.
   Панель с окнами и набором рабочих инструментов загрузились полностью лишь на шестидесятом щелчке метронома. Редактор покачал головой. Вот уже двое с лишним суток, начиная с полудня тридцатого апреля, система заметно притормаживала.
  
  
   Левую треть высветившегося экрана занимают - в два вертикальных ряда - окна основных и вспомогательных программ рабочего стола редактора канала. Наличествует некая объемность самой картинки; изображения, символы, сами окна, само пространство заставки, кажутся не электронным отображением, а чем-то совершенно реальным. Такого "живого" изображения не увидишь на самых совершенных ЖДК панелях. Даже симуляторы последнего поколения, наиболее близкое по степени отображения - конструирования - реальности семейство технологий и оборудования, по степени вовлеченности оператора, по степени приближения к существенному и содержательному, не могут идти ни в какое сравнение с тем, с чем имеют дело редакторы каналов.
   Тип управления - сенсорный; хотя можно, среди прочего, вызвать и электронную клавиатуру. В центре лазоревого экрана появились оба рабочих маркера. В отличие от стрелочного курсора, более привычного для обычного ПК, эти маркеры имеют форму трехпалой десницы (формально "леворукий" маркер должен бы называться "шуйцей", но и его сотрудники редакции по заведенной кем-то привычке называют "десницей"). Количество "пальцев" на управляющем маркере-курсоре, равно как и величина и даже цвет, имеют существенное значение для дальнейших манипуляций. Дежурному редактору Третьего полагается именно "трехпалая" десница; цвет маркера - черный либо красный.
   Редактор первым делом - нажатием "десницы" на нижнее в правом ряду окно - открыл формат Живой ленты. Соответственно, большая часть "окон" закрылись. Тут же вверху и внизу экрана появились узкие полосы с символами и значками - отображение панели инструментов и служебная "утилита" соответственно. Пароль для входа в систему ему не нужен. С идентификацией пользователя дело здесь обстоит просто и в то же время невероятно сложно. Ты либо способен войти в канал в данное время и в существующих условиях, либо - нет.
   Лента отконфигурирована в привычном для редактора Третьего формате. Перемещение файлов идет автоматически, - при нормально работающей ленте - синхронно времени возникновения или развития того или иного события. Превью этих файлов - или событийных роликов, как их называют сами редакторы - набиваются через равномерные интервалы, как патроны в длинную пулеметную ленту. Сама лента движется слева направо. Опять же, это дело вкуса и привычки самого редактора, как ему настроить свою ленту. Японские иероглифы читаются сверху вниз, европейские тексты - слева направо, арабские и еврейские письмена, наоборот, справа налево. Существующие настройки позволяют конфигурировать тексты или файлы любым способом, даже самым причудливым, вроде принятого некогда в протоиндийском языке метода написания, получившего название бустрофедон (буквально "ход быка") или гораздо, гораздо более сложных языковых и визуальных комбинаций.
   Неподготовленному человеку картинка, появившаяся на двухметровом экране - и занимающая сейчас большую его часть - ни о чем бы не сказала. Он бы ее попросту не увидел. По сути, никакой цельной картинки или даже быстрой смены изображений в данный момент не наблюдалось. Сам экран теперь сиял и переливался приглушенным светом; могло показаться, что в нем, как в водном зеркале, отражается полярное сияние... Скорость быстродействия и наполнения этого канала автоматически отобранной информацией, как и скорость отображения постоянно сменяющих друг друга "превью" к запакованным файлам, столь велика, что человеческий глаз попросту не успевает фиксировать смену картинок. Хотя в данном случае - еще одно уместное уточнение - надо говорить не о зрении, как таковом, но о возможности самого восприятия подобного рода информации.
   Впрочем, просматривать весь этот массив, представляющий из себя невероятное количество, сотни, иногда тысячи - даже с учетом уже проведенной фильтрации - событий самого разного рода, от уличного ДТП или пьяной драки в подворотне, до более серьезных и опасных вещей - не было необходимости. В каком-то смысле редактору канала работать даже проще, чем его коллеге в книжном издательстве или на телевидении; процесс выявления разного рода багов и косяков предельно автоматизирован, он попросту не требует человеческого участия.
   Да и будь иначе, вся система каналов и редакций рухнула бы, была бы погребена под чудовищных объемов горами информации. "Битые" файлы, равно как выуженные из ленты по тем или иным признакам события - запакованные в ролики с "превью" - помещаются в отдельную папку. Соответствующая запись с раскрывающейся "ссылкой" помещается непосредственно под лентой; она выделяется - пульсирует - на фоне остального экрана. Так что не заметить ее, не обратить внимание на эту предупреждающую надпись - невозможно.
   Запакованный редактором Четвертого и перенаправленный Диспетчером для редактуры файл оказался снабжен двумя рабочими пометами.
   Одна гласит: "Теракт_Москва_ЮАО_Орджоникидзе_11_03/5. 15:49".
   Вторая запись, от Диспетчера, предельно лаконична: "Отредактировать!"
  
  
   Павел Алексеевич, энергично перемещая изображение правой рукой, проскролил ленту на максимальной скорости справа налево. Временной диапазон Третьей редакции, если брать настоящее - так называемое "местное физическое время" - за точку отсчета, составляет двадцать четыре часа. Иными словами, лента имеет суточный ход - в одну и в другую стороны, равно как в прошлое, так и в будущее. Суммарный диапазон по шкале времени Живой ленты Третьего канала, соответственно, составляет сорок восемь часов.
   Потребовалось всего несколько секунд, чтобы отмотать всю целиком ленту назад. Курсор в форме десницы наведен на крайний - конечный файл ленты. Сам ролик Павел Алексеевич открывать не стал, лишь сверился со временем отображенного в ленте события; показания тайминга высветились на экране под "превью" - 01/5. 23:02.
   В помещении, перекрывая сухие ритмичные щелчки метронома, прозвучал голос Редактора:
   - Часовщик, местное время?!
   - Месяц Май, Второе число, двадцать два часа... четыре минуты ровно.
   - Принято.
   Убедившись, что в реверсе все работает, как положено, Редактор запустил несколькими отточенными, быстрыми жестами ленту в другом направлении - уже слева направо. Вскоре она остановилась; крайним роликом оказался тот файл, который ему велели отредактировать. Проскролить, действуя с налета, продвинуть ленту далее - в будущее - до отметки "актуальное время плюс двадцать четыре часа", не разобравшись в природе возникшего бага, у него не получилось. Точно так же, как не получилось это и у работавшего ранее с данным файлом, с данным событием коллеги с Четвертого канала.
   Павел Алексеевич закрыл - временно - ленту. И тут же нажатием на ссылку с файлом открыл сразу две проекции.
   На одной, чуть меньших размеров, разместил карту Южного округа Москвы (вернее, она появилась автоматически, стоило "деснице" активировать запакованный файл). Выделив нужный квартал - место события помечено красным флажком - Редактор укрупнил масштаб. Подведя маркер к любой части этой карты, он имеет возможность - по желанию - открыть картинку в нужном масштабе.
   На другой проекции, представляющей из себя живую объемную картинку, появилось изображение места события, которое, если рассуждать формально - а значит, линейно - пока еще не произошло. Картинку эту можно теперь перемещать и так, и сяк; созерцать под любым углом, укрупняя ее, так что будут видны мельчайшие детали, или же, уменьшая масштаб, получать удобную для последующих манипуляций проекцию с привязкой на местности.
   Длительность всего ролика составляет сорок три секунды. Место действия - квартал бывших производственных строений (частью отремонтированных), бизнес-парк "Орджоникидзе 11". В действительности, по этому адресу расположено более полусотни зданий и строений разной величины и различного назначения. В минувшую эпоху здесь размещался Станкостроительный завод им. Серго Орджоникидзе (занимал весь квартал между улицами Орджоникидзе и Вавилова, 5-ым Донским и Верхним Михайловским проездами и Третьим транспортным кольцом). В настоящее время большая часть территории завода сдана в аренду. В бывших цехах расположены как известные в столице заведения, вроде клуба Б1 Maximum, дисконт-центр "Спортмастер", торгового центра "Орджоникидзе, 11", так и более мелкие магазины. В юго-восточной части квартала ведется строительство крупного торгового комплекса. В некоторых зданиях биснес-парка размещаются офисы различных фирм компаний: турагентства, риэлторы, ритейлеры, консалтинг, IT аутсорсинг и тому подобное.
   Уточненная локация: северо-западная часть комплекса, строение в форме буквы П, паркинг. Центральная часть этого строения насчитывает четыре этажа. Оба крыла, явно более поздние пристройки, имеют три этажа и сложены, в отличие от панельной основы строения, из светлого силикатного кирпича. Редактор включил ролик на воспроизведение, концентрируясь как на самом событии, так и на показаниях тайминга.
  
  
   Начало события (появление объекта в ленте) - 03/5. 15:49:07.
   С внутриквартальной дороги к паркингу, занимающему внутренний двор П-образного строения, сворачивает тентованный грузовичок "Газель". Сталистого цвета кабина, серый борт, такой же расцветки и тент. Номерные знаки и какие-либо надписи на бортах или на кабине отсутствуют. Редактор сразу же навел на перемещающийся объект курсор-"десницу". В открывшемся чуть ниже - и тоже перемещающемся вслед за этим объектом - небольшом окошке появилась россыпь вопросительных знаков - в три столбца. Редактор хмыкнул. Сведений о владельце транспорта, водителе, равно как о перевозимом грузе ни в одной из доступных баз данных не содержится.
   03/5. 15:49:21.
   Водитель припарковал "Газель" на свободном пятачке. Весь внутренний двор уставлен разнокалиберными машинами. Здание проектировалось и строилось в ту пору, - во всяком случае, его центральная "панельная" часть - когда местный служивый люд добирался на работу не на собственной машине, а в общественном транспорте, или же на своих двоих. Двор тесен; паркинг способен уместить не более полусотни машин. Так что многие из тех, кто трудятся здесь, в одной из фирм, арендующих офисы в данном строении, или тех, кто приехал сюда по своему делу, вынуждены оставлять машины на расположенной по соседству площадке.
   На табло идентификации объекта, как и прежде, высвечивается россыпь вопросительных знаков. Что за машина, какой организации принадлежит, кто именно за рулем, что за груз... все это покрыто мраком неизвестности. Рассмотреть, кто находится внутри кабины, тоже не получается - как ни укрупняй изображение, вместо силуэта в лобовом или боковом стекле наблюдается лишь размытое пятно.
   Редактор, с учетом последующего, ощутимо приглушил звук.
   03/5. 15:49:31.
   Грузовик "Газель", припаркованный почти у самого входа в центральную часть этого П-образного строения, в доли секунды вспух огнем, и тут же начал распадаться... Рожденный силой взрыва адский огненный кулак обрушился почти всей своей мощью именно на фасад панельного здания, на центральную часть этого П-образного строения!.. Разодранный - с треском - воздух, накаленный и нашпигованный разлетающимися осколками и фрагментами поврежденных конструкций... Какое-то время, кроме тяжкого вздоха-гула, не было вообще ничего слыхать. Центральная часть строения на глазах рушилась - перекрытия и панели попросту "схлопнулись", сложились! Потом, как сквозь ватную стену стали доноситься заполошные звуки автомобильной сигнализации... И еще спустя несколько секунд - крики и стоны людей.
   03/5. 15:49:50.
   Весь двор с искореженными машинами заволокло дымом и пылью. Видны языки пламени; от "газели" не осталось, кажется, ничего.
   Сквозь пелену дыма, пыли и крошки хотя и смутно, но просматривается общая картина разрушений. Видно, что в П-образном строении вместо четырехэтажной серединки зияет провал; крылья - трехэтажные здания - устояли, но вместо окон и дверей зияют провалы. Этой кошмарной картинкой, собственно, ролик и заканчивается.
  
  
   Редактор какое-то время потратил на осмысление увиденного и поиск вариантов решения проблемы. Затем в помещении прозвучал подчеркнуто сдержанный, спокойный голос:
   - Часовщик, принимайте показания операционного времени.
   - Я готов.
   - Месяц май...
   Петр Иммануилович - луч подсиненного фонаря сейчас направлен на хронометр - убедился, что на соответствующей шкале против осевой отметки стоит соответствующий сегмент - пятый месяц года, месяц май.
   - Выставлено.
   - Третье число.
   Часовщик переместил на одно деление вперед - по часовой стрелке - шкалу, разбитую на тридцать одно деление.
   - Выставлено.
   - Пятнадцать часов сорок девять минут...
   Петр Иммануилович расфиксировал крепеж головки часовой стрелки. Ориентируясь как по малой - часовой - шкале, имеющей не двенадцать, а двадцать четыре деления, так и по основной круговой, выставил требуемую величину. Затем подвел минутную стрелку к указанному редактором делению. После чего зафиксировал обе головки механизма, часовую и минутную.
   - Пятнадцать часов сорок девять минут. Выставлено.
   - Тридцать одна секунда...
   Часовщик включил механизм секундомера. Стрелка плавно, ровно пошла по круговому циферблату, сегментированному на шестьдесят делений. Он стал про себя считать "щелчки" - "один... два... три...четыре..." Одной эталонной секунде соответствует одно полное колебание этого обычного с виду механического метронома. Петр Иммануилович сидел ровно, почти не сутулясь. На тридцать первом щелчке он остановил - положив правую руку на конус стоящего перед ним прибора - маятник метронома.
   В это же мгновение остановилась стрелка секундомера хронометра (хотя старые часы фирмы "Павелъ Буре" продолжают отсчитывать текущее физическое время). В установившейся в рубке полной тишине прозвучал хрипловатый голос Часовщика:
   - Операционное время выставлено.
  
  
   Редактор некоторое время созерцал застывшую картинку, занимающую теперь две трети экрана. "Газель"... через доли секунды она, вернее то, что погружено в ее кузове - взорвется. П-образное строение, в котором размещены офисы и арендуемые помещения нескольких фирм - оно пока еще цело. Внутри здания люди... они все пока еще живы (пусть даже речь идет не о настоящем, но о будущем). В чем же состоит потаенный смысл этого события? Для чего оно? Против кого или чего направлено? Почему не удается не то что идентифицировать транспорт, равно как и его владельца (ну или водителя), но и даже установить, откуда именно он приехал, выявить начальную точку его маршрута? Материализовался, словно из воздуха... Кто за всем этим стоит? И почему именно это событие привело к остановке Живой ленты? А последнее может, кстати, привести - если не вмешается какая либо из более высоких инстанций и не отредактирует, не поправит ленту - к самым непредсказуемым последствиям.
   Ни на один из этих вопросов у него, редактора Третьего, пока нет четких ответов.
   Надо сказать, что в его прямые обязанности, как и в обязанности всех прочих редакторов и сотрудников каналов, не входит борьба с террором. Или же, если брать шире, противодействие криминальными проявлениями действительности. Борьбой с преступностью в целом и терроризмом в частности ведают другие службы и организации. ФСБ, МВД, подразделения антитеррора... да хотя бы тот же Спецотдел, созданный как раз для парирования тайных неочевидных угроз. Это их хлеб, это их бизнес, они, наконец, именно за это получают зарплату, звания и награды.
   Но если событием, которое вычленяется программой канала как неправильное, ошибочное, несовместное, или опасное для существующей системы, событием, которое в отведенном Редакции временном диапазоне, произойди оно наяву, останавливает Живую ленту является теракт, то таковым вынужден заниматься Редактор соответствующего канала.
  
  
   Павел Алексеевич совместил один из двух маркеров с застывшей на стоп-кадре тентованной машиной. Захватил ее; когда объект для последующей манипуляции превратился в маленький квадратик, переместил на проекцию карты города. Так, так...Карта мегаполиса, не говоря уже о карте области - не открывается. Для оперативных манипуляций открыта лишь часть территории Южного административного округа столицы.
   Это еще один не слишком приятный "сюрпрайз". Мало того, что он, Редактор, ограничен по временному параметру - сорок три секунды вместо двадцати четырех часов - так еще и лимитирован по "месту". Опять же, окно возможностей открыто, как сказал Диспетчер, максимум, до полуночи. И хотя на его канале сейчас задействован режим операционного времени, это вовсе не означает, что местное время остановилось. Ничего подобного. В реальности оно продолжает идти. Тик-так. Тик-так.
   Ну-с... куда бы переставить эту начиненную взрывчаткой "газель"? В какое место ее перепарковать? Где бы найти в этих нескольких кварталах между Ленинским проспектом и Шаболовкой такой пустырь, где взрыв этой "адской машины" не привел бы к человеческим жертвам?
   Мелькнула мысль о Донском кладбище... Но и там, понятно, будут люди, там тоже не вот чтобы совсем безлюдное место.
   И все же он разместил "газель" на северной окраине кладбища - пока лишь как вариант возможного решения.
   - Часовщик, отмена операционного времени!
   Петр Иммануилович отпустил маятник. В рубке вновь зазвучали сухие щелчки метронома. Живая лента даже не дернулась. Она стояла на месте, как приклеенная. Редактор, вздохнув, дал команду Часовщику вновь выставить "операционное время" - только в нем и можно работать редактору, только найдя правильное время, место и способ можно отредактировать в режиме, схожем со стоп-кадром, то или иной событие.
  
  
   Оставив на время в покое "газель", припаркованную у одного из строений бизнес-парка, Редактор занялся поиском причины - возможной причины - появления здесь этого смертоносного транспорта.
   И, как он вскоре смог убедиться, это было верное решение.
   Наведя один из маркеров на П-образное строение, Редактор запросил справочную информацию. На экране появилось несколько небольшим окон. Он открыл первым то, в котором содержатся сведения об арендаторах, а также названия фирм, которые имеют офисы в этой части бизнес-парка. Самой крупной из них - она и была в списке первой - значится ЗАО "ПрогнозГрупСофт", дочернее подразделение "АйТи Энвижн групп ЛТД". Название последней Павлу Алексеевичу знакомо - это одна из крупнейших отечественных компаний, занимающихся разработкой софта для инфосистем нового поколения. Всего по стране функционирует полтора десятка филиалов этой компании. Шесть из них, включая ЗАО "ПрогнозГрупСофт", если верить полученной справке, находятся в столице.
   Так вот, именно этот филиал одной из самых продвинутых IT занимает целиком всю центральную часть П-образного строения.
   Редактор навел маркер на высветившуюся справочную запись. В здании находится сорок восемь сотрудников этой фирмы, включая двух охранников и техперсонал. Он захватил маркером папку целиком со всем списочным составом... и переместил для начала на проекцию карты Южного округа.
   И тут произошло нечто интересное. Случились сразу две вещи. Во-первых, туда же, вслед за маркером, вслед за десницей, в которой сейчас находятся судьбы почти полусотни людей, переместилась и... "газель"!
   Во-вторых, что не менее удивительно, в правом верхнем углу экрана появилось - всплыло - окно аспидно-черного цвета.
   Редактор сразу же навел туда один из рабочих маркеров. Это что еще такое?!! В таблице идентификатора высветились сплошь непонятные значки, от хаотического набора латинских и русских букв, иероглифов и цифр, до знаков препинания и графических символов...
   Изображение вдруг дернулось, как от мгновенного перепада напряжения; но картинку и в целом заставку с рабочим столом не "сорвало". Из невидимых динамиков зазвучал механический голос:
   - Внимание, опасность! Внимание, опасность!! Измените конфигурацию на рабочем столе!! Удалите неустановленный файл и закройте лишнее окно!!
   Павел Алексеевич быстро вернул - манипулируя маркером - на штатное место, в П-образное строение весь списочный состав филиала IT фирмы.
   "Антивирус", как редакторы называют между собой автоматическую программу защиты канала от вредоносных инфопродуктов, не унимался.
   - Внимание, опасность! Срочно переконфигурируйте рабочую панель! Начинаю отсчет! На цифре "ноль" связь с каналом будет разорвана! Десять... девять...
   Едва Павел Алексеевич перенес маркером "айтишников" в их офис, на прежнее место - на паркинг - переместилась и смертоносная машина.
   - Восемь...
   Следом закрылось окно с неустановленным файлом. Механический голос оборвался; можно продолжить работу над редактированием Живой ленты.
  
  
   От калейдоскопического перемещения проекций даже у такого подготовленного человека, как редактор Третьего, уже мельтешило в глазах.
   Он работал, он манипулировал изображениями и событиями, он действовал в оперативном времени и локальном пространстве настолько быстро, насколько позволяли его собственные рефлексы и умения...
   Редактор переместил поочередно за пределы офиса уже десятка два сотрудников, беря их в десницу по два или по три! И... ничего не происходило! В том смысле, что "газель" не перемещалась вслед за теми, кого он поочередно выводил из зоны события; она оставалась на паркинге. Не открывалось окно с "черным квадратом", помалкивал и "антивирус".
   И все же он находился на верном пути. В какой-то момент Павел Алексеевич "притормозил". Стоя по другую сторону реальности, но и находясь мысленно и едва ли уже не физически там, он смотрел на раскрытые им только что внутренности четырехэтажного здания, 3-й этаж, отдельный кабинетик рядом с общим залом. Он видел силуэт сидящего в полупрозрачном "боксе" парня. В отличие от прочих сотрудников, которых он, Редактор, мог разглядеть с любого ракурса, этого он видел не так хорошо.
   Вернее, видел, в чем тот одет - голубоватые вытертые джинсы, клетчатая рубаха, мокасины. Видел даже изображение на экране ЖДК панели - какая-то девушка в смелом прыжке - почти балетное па - парит над каким-то темным пространством. Но почему-то не мог разглядеть его лица. И лица той девушки, чье изображение на плоском экране занимало внимание этого молодого человека, кстати - тоже.
   Павел Алексеевич навел маркер на объект своего интереса. Появилась надпись:
   Скриптер
   Затем высветилась еще одна:
   Стажер с испытательным сроком
   И, наконец, с некоторым запозданием, еще одна, последняя запись, касающаяся конкретного индивидуума:
   Возраст - физический - двадцать три года. Имя - Даниил
  
  
   Редактор ощутил, как меж лопаток повеяло холодком. Именно по душу этого молодого человека пожаловала сюда смерть в виде начиненной взрывчаткой "газели". Остальные, как бы ни цинично это звучало - статисты.
   Файл, то и дело появляющийся на экране с предупредительным маркером - НЕ ВСКРЫВАТЬ! - тоже связан с данным субъектом. Когда перемещаешь, захватив "десницей", этого подозрительного молодца - из этого здания в другое место, сразу же всплывает зловещий "черный квадрат". И тут же - вернее, туда же - перемещается с парковки "газель".
   И еще немаловажный момент. На все производимые Редактором по данной теме манипуляции чутко реагирует защита канала. Будь он, редактор, хоть чуточку менее расторопен, "антивирус" запустил бы программу выключения. А следом, с большой долей вероятности, закрылось бы и "окно возможностей" для редакции Третьего.
   Особую опасность - вредоносность - представляет, по-видимому, некий файл - неопознанный автопрограммой идентификации скрипт - в то и дело всплывающем окне в форме небольшого черного квадрата. Живая лента по-прежнему стоит, не "продергивается", зависнув именно на данном событии.
   Не слишком ли замного для "стажера с испытательным сроком"?
   Павел Алексеевич достал из бокового кармана куртки носовой платок. Промокнул влажный от испарины лоб; давненько ему не приходилось так нервничать, так напрягаться, как сегодня. Аккуратно сложил платок, сунул его обратно в карман. Продумав план дальнейших действий, скомандовал:
   - Часовщик, отмена операционного времени!
   - Исполнено!
   - Теперь выставляем оперативное время. Начало ролика... Месяц май третье число пятнадцать часов сорок девять минут... ноль семь секунд! Длительность события - сорок три секунды!
   Петр Иммануилович изменил настройки хронометра.
   - Показания выставлены.
   - Запускайте метроном!
   Как только включился на воспроизведение ролик, Редактор выделил маркером одно из внутренних помещений офиса ЗАО ""ПрогнозГрупСофт". А именно, кабинет главы филиала, расположенный на втором этаже. Еще прежде он обратил внимание на то, что в этом помещении находятся двое мужчин: директор фирмы, дочернего подразделения компании "АйТи Энвижн групп ЛТД" и старший системный администратор. Руководитель филиала стоит у окна спиной к паркингу, прижимая пальцем гарнитуру; он, похоже, разговаривает с кем-то по сотовой связи. Сисадмин сидит в кресле своего начальника. Напряженная поза, пальцы на клавиатуре, взгляд устремлен на ЖДК экран; выражение лица... растерянное, скажем так.
  
  
   Одновременно с первым щелчком метронома картинка на рабочем экране ожила, включился звук.
   Директор (говорит по сотовому). - Этого не может быть! Мы не запрашивали дополнительные мощности!.. Дата-центр компании на грани остановки? Но... есть же многоуровневая защита!
   Сисадмин (растерянно). - Нич-чего не понимаю... Игорь, идет колоссальный рост трафа!! Взрывной!! Я не верю своим глазам!!!
   Продолжая вслушиваться в речи этих незнакомых ему людей и всматриваться в картинку, Редактор, манипулируя в дополнительном окне, перенес маркером фигурку человека - некоего Даниила - за пределы здания. Что автоматом повлекло за собой перемещение "газели"... Не проделай он этих манипуляций, не смог бы дослушать звуковую дорожку. Вернее, слышал бы уже не человеческий разговор, а, начиная примерно с четырнадцатой секунды "ролика", с момента взрыва "газели", кошмарную какофонию звуков.
   Д. (в трубку). - Вот и мой админ говорит, что объем трафика просто запредельный... Что?! Именно от нас идет управление процессом???
   С. (обескуражено). - Мы подключены... через "широкий" канал... к "терафлопнику"... фига себе... к "Ломоносову"!!
   Д. - Кто-то управляет этим? А это не программа, не "закладка"?!
   С. (изумленно). - Игорь, глянь-ка сам... Нет никакого трафа! Был...я же видел по...
   Механическим голосом напомнила о себе блокирующая защитная программа. Метроном щелкнул в сорок первый раз; звук сразу же оборвался. Как водится - на самом интересном месте.
  
  
   Редактор вновь вернул всё на свои места. И сделал это очень вовремя, иначе защитная программа сама закрыла бы доступ к каналу Третьего.
   Ну что ж, с конфигурацией события, с расстановкой он более или менее разобрался. Узнал он, правда, немногое, но приходится исходить из того, что у него есть. Сценарий, названный редактором Четвертого "Теракт_Москва_ЮАО_Орджоникидзе_11_03/5. 15:49", содержит в себе как взаимосвязанные, так и взаимоисключающие элементы. Попытки развести, разлепить эти элементы, эти части некоего сложносоставного скрипта, приводят к активации защитной программы. Либо возвращают к существовавшему на момент начала работы негативному сценарию - к остановке всей Живой ленты.
   Ситуация казалась патовой. Сейчас можно лишь гадать, кто или что за всем этим может стоять. Для реализации сценария задействованы механизмы и технологии, недоступные - а зачастую и неизвестные - большинству простых смертных. Определенно, скрипт составлен первоклассными специалистами, настоящими мастерами (это если абстрагироваться от правовой или этической стороны дела). Но и он ведь не начинающий, не новичок в своем бизнесе.
   Павел Алексеевич выделил - вырезал как можно точнее - злополучную "газель" маркером; теперь она была как бы в подсиненной рамке на фоне застывшего стоп-кадра. Открыл окно буфера обмена, открыл новый бланк, чтобы переместить туда фрагмент картинки с "газелью", вызвал режим "кодировка".
   Осталось лишь скопировать уже частично обработанный фрагмент скрипта - "газель" - и перенести в открытое окно. Если бы он, редактор, успел это сделать, то далее произошло бы примерно следующее. Изображение мгновенно бы рассыпалось, приобретя вид графических символов - подобно тому, как в HTML формате картинка или видеоролик преобразуется в свою первооснову, в набор тегов, символов, простейших элементов скриптового языка. Но сделать этого он не успел - "десница" вместо выделенной только что картинки захватила пустоту.
   Редактор хмыкнул. Вот так, так... Это могло означать только одно: скрипт составлен таким образом, что процесс декодировки автоматически приводит к его "рассыпанию", фактически, к самоликвидации. Собрать заново миллиарды или триллионы хаотически перемешанных знаков и символов в первоначальный скрипт заведомо не представляется возможным.
   В следующее мгновение закрылось окно, в котором Редактор работал с файлом "Теракт_Москва_ЮАО_Орджоникидзе_11_03/5. 15:49". Такого события более нет.
   Павел Алексеевич проскролил ленту вперед - она шла теперь свободно и на весь свой суточный ход.
   - Часовщик, местное физическое время?
   - Месяц май, второе число, двадцать три часа... тридцать пять минут ровно.
   На экране появилось изображение кнопки с надписью:
  
   СОХРАНИТЬ
  
   Редактор нажал правой "десницей" на эту кнопку. Проскролив для верности ленту в обе стороны, удовлетворенно качнул головой. В помещении раздался его бесстрастный голос:
   - Местное физическое время - месяц май второе число двадцать три часа тридцать пять минут. Вредоносный файл удален. Живая лента - в суточном диапазоне. Редакция Третьего канала завершила работу.
  
  
   Спустя короткое время все трое выбрались во внутренний двор одного из строений по Петровскому переулку. Редактор, - его глаза вновь сокрыты черными круглыми очками - негромко сказал:
   - Петр Иммануилович, можно вас на пару слов?
   Пожилой мужчина, которого дожидалась во дворе разъездная машина, закамуфлированная под таксомотор, подошел к нему вплотную.
   - Я вас слушаю, Павел Алексеевич.
   Третий из их компании, - и самый молодой - не дожидаясь команды, сам забрался на свое водительское место в "фольксвагене", оставив этих двоих наедине.
   - Спасибо вам, Петр Иммануилович, - выждав небольшую паузу, сказал редактор. - Вы лучший часовщик из всех, с кем мне только доводилось работать. И я рад, что именно сегодня мы работали вместе.
   - Вы мне льстите, Павел Алексеевич. - Пожилой мужчина сморщил загорелое лицо в улыбке, но глаза под кустистыми бровями оставались серьезными. - Стар я уже для этой работы. С трудом держал время... особенно под конец сеанса.
   - Сам сеанс был сложным... Петр Иммануилович, вы лучше меня знаете существующие правила и наши обычаи. Я не имею права делиться с вами содержательной информацией.
   - А я не должен задать вам вопросов, - мягко произнес Часовщик.
   - Тем не менее, у меня к вам просьба.
   Редактор, прикусив нижнюю губу, какое-то время молчал. Затем, выдохнув, тем же ровным бесцветным голосом сказал;
   - У вас огромный опыт, большой послужной список, вы заслуженный человек. Уверен, что у вас сохранились определенные связи... Мне нужно встретиться с кем-то из Хранителей.
   Часовщик должен был бы, как минимум, удивиться, услышав такую просьбу. Но его реакция была спокойной.
   - Вы уверены, что следует действовать через голову вашего же начальства?
   - Не вижу иного выхода. Нет времени на бюрократические согласования.
   - Я так понимаю, у вас срочное дело?
   - Да, срочное.
   - С кем именно из Хранителей вы хотели бы встретиться?
   - С тем, кто стоит как можно выше в иерархии.
   - Не знаю, смогу ли выполнить вашу просьбу, - обдумав услышанное, сказал пожилой часовщик. - Попытаюсь... это все, что могу пока обещать.
   Петр Иммануилович коснулся пальцами краешка шляпы.
   - Всего доброго, Павел Алексеевич. Берегите себя.
  
  
   Сотник - как ему показалось - задремал. Голова была тяжелой; во рту пересохло. Валерий, пошарив рукой, нашел в межкресельном пространстве пластиковую бутылку. Свинтил крышку, сделал несколько жадных глотков. Минералка была теплой и, как показалось, слишком соленой; по вкусу она мало чем отличается от морской воды.
   На переднем сидении завозился его старший коллега. Похоже, и он успел вздремнуть, пока они стояли у выезда на Тверскую.
   - Что ж так душно-то, - проворчал старший. - Зачем печку включил?
   - "Печка" выключена...
   Сотник приспустил стекло со своей стороны; в салоне сразу стало легче дышать. Напарник, зевнув в кулак, покосился на стоящий всего в метре от них синий "фольксваген". Затем бросил взгляд на часы.
   - Ого... без двух минут полночь, - сказал он недовольным тоном. - Не знаю, за что этим парням деньги платят... Тупо простояли три часа. Ну и ну.
   - Коллега, а вам не кажется странным...
   - Заводи! - перебил его старший, направляя камеру на тронувшийся с места микроавтобус. - Ну, наконец-то... Давай за ними!
   Водитель "фольксвагена", сдав задним ходом, развернулся и покатил по тихому переулку в сторону поворота на Вознесенский; и далее - к офису ВГРТК. За ним, держась почти вплотную по корме, последовал и черный внедорожник.
   - Центральная, Третий пост! Объект снялся с места. Следуем за ним!
   - Принято, Третий пост.
   Мужчина в темном плаще и шляпе, с белоснежной полоской воротничка, хорошо различимой в вырезе плаща, прогуливавшийся в глубине Вознесенского в этот поздний час, во второй раз за сутки посмотрел на часы. Редакционная машина вернулась в особняк Гильдии несколько раньше, чем можно было предположить. Но и это пока что ровным счетом ничего не означает.
   По пустеющему пространству Красной площади разнеслись мелодичные звуки; куранты Спасской башни проигрывают за минуту до полуночи "Гимн России".
   Репетиция парада завершилась. На Ленинградском и Тверской появились поливальные и мусороуборочные машины. Еще до наступления утра следует привести в порядок городское хозяйство, наложив свежие заплаты на поврежденные траками и колесами многотонных махин участки дорожного полотна.
  
   * * *
  
  
  
   Ч А С Т Ь II
  
   "ГРОЗОВОЕ РАЛЛИ".
   ЧЕТВЕРТАЯ РЕДАКЦИЯ
  
  
   Г Л А В А 1
  
   4 мая, Волынское.
  
   Верхушки модерновых башен Сити и остроконечия ампирных сталинских высоток окутаны низкими плотными облаками. Из-за опустившегося густого тумана город стоит в пробках. В такие дни, как нынешний, лучше всего, страхуясь, выезжать с солидным запасом по времени. Особенно, если у тебя назначена встреча с влиятельным человеком, который не терпит опозданий.
   Незадолго до полудня "лендровер" цвета мокрый асфальт с тонированными стеклами, - разъездная машина ВГРТК - миновав развилку между Матвеевским и Давыдково, свернул под ограничительный знак на внешне ничем не приметную дорогу.
   Николай притормозил у первого КПП. Опустил боковое стекло; продемонстрировал в развернутом виде подошедшему от сторожки сотруднику в штатском служебное удостоверение. Тот что-то сказал в рацию; стрела шлагбаума взметнулась вверх, открывая проезд к укрытому от любопытных глаз в лесочке объекту. Редактор Третьего сидел на заднем сидении, погруженный в свои мысли.
   Объект, на который они направляются, обнесен деревянным забором и со всех сторон окружен лесом. Возможно, не таким густым и протяженным, как в те времена, когда тихий пригород Кунцево и весь Кунцевский район еще не входили в состав столичного мегаполиса, но все же. С учетом развития технологий в сфере безопасности, с учетом появления новых систем слежения и охраны, достаточно и этого.
   Данный объект по-прежнему, как и семь десятков лет назад - так же, как и при всех последующих правителях, кстати - тщательно охраняется. Статус у него неопределенный; тем не менее, охрану обеспечивает ФСО. Попасть кому либо без длительных согласований сюда, на объект "Волынское" - невозможно. По слухам, в эпоху перестройки и гласности, а также и в первой половине девяностых на территорию и в само строение впускали каких-то журналистов, какие-то съемочные группы. И даже проводили экскурсии (опять же, по слухам, за большие деньги). Эти слухи имеют под собой реальную почву. Но, в то же время, как любые иные слухи, являются лишь частью правды.
   Или, что суть одно, частью неправды, призванной сокрыть что-то и от кого-то.
   Более того. За прошедшие годы разными людьми и разными организациями ставился вопрос о том, чтобы превратить этот объект в
  музейный комплекс. Доводы их выглядели вполне разумными, резоны - резонными.
   С этим расположенным на западе столицы обнесенным забором двухэтажным строением, окрашенным под цвет травы, связано достаточно многое в истории страны. Именно здесь, в "ближнем кругу", а отнюдь не на Политбюро, не на пленумах ЦК, и даже не на партийных съездах, решались серьезные, зачастую судьбоносные вопросы. Решались судьбы как отдельных деятелей, так и миллионов советских граждан. И не только советских, учитывая размах и масштабы событий того времени.
   Одних косили, как траву, других же - выделяли, приподымали, всячески поддерживали.
   Надо сказать, что попытки открыть в Волынском полноценный музей, или филиал какого-нибудь музея, - к примеру, Государственного Исторического музея (ГИМа) - или же просто сделать этот объект доступным для посещения обычных граждан, в том числе, и иностранцев, никогда ни к чему не приводили.
   Все эти разговоры как-то незаметно сходили на нет.
   Общественные активисты, профессиональные или самодеятельные историки, политики, журналисты, диссиденты, оппозиционеры, все, кто высказывались подобным образом и пытались как-то продвинуть эту затею, уже вскоре забывали о самом предмете своего недавнего интереса.
   Подавляющее большинство этих неравнодушных, казалось бы, к истории Государства Российского людей, почему-то отвлекались на какие-то другие дела. Переключались на другие проекты.
   А затем и вообще переставали интересоваться судьбой объекта "Волынское", более известного под другим названием - ближняя дача Сталина.
  
  
   На втором КПП их тоже не задержали. "Лендровер" вкатил в открытые ворота на территорию объекта. Редактор, не дожидаясь, пока Николай откроет дверь, сам выбрался из салона.
   Здесь, во дворе у главного входа, их дожидался помощник Авакумова, сухощавый мужчина лет сорока с внимательными глазами и неприметной внешностью. Фамилия его - Щербаков.
   - Добрый день, товарищи! - поздоровался он. - Николай, подождите в машине. А вас, Павел Алексеевич, прошу следовать за мной.
   Помощник Авакумова, одетый в неброский деловой костюм, четко, по-военному, повернулся и зашагал по дорожке, огибающей двухэтажное деревянное строение. Он не оглядывался, поскольку знал, что идущему вслед за ним человеку не нужен поводырь, что тот не нуждается в дополнительных подсказках. Знал, что тот вопреки медицинским показателям способен передвигаться так же уверенно, как и любой человек с нормальным зрением. Особенно, если находится в обстановке, которая ему знакома; особенно,
  если передвигается в местности, которую некогда уже видел, в месте, в котором ему прежде уже доводилось бывать.
   А Павел Алексеевич на Ближней даче уже прежде бывал.
   Двое мужчин обогнули с торца это вытянутое двухэтажное деревянное здание. Пройдя по другой дорожке в открытой калитке, выбрались через нее в примыкающий к ближней даче небольшой лесок. Прошли по обычной тропинке еще несколько десятков шагов. Остановились; навстречу им, свернув с другой тропки, шел Авакумов.
   Хранитель легким кивком поблагодарил помощника. Тот, не произнеся ни слова, по-уставному четко повернулся на сто восемьдесят. Отойдя чуть в сторону, - ближе к калитке - он замер там, сделавшись совершенно незаметным.
   - Здравствуйте, Павел Алексеевич!
   Редактор пожал сухую, прохладную, но все еще сильную руку.
   - Добрый день, Михаил Андреевич.
   - Денек-то так себе, кстати. - Авакумов усмехнулся. - Серенький денек... К вечеру дождь соберется. Будет ливень с грозой. Уж поверьте мне, старому ревматику... Ну да ладно, мы не вольны выбирать погоду. Спасибо, что приехали, Редактор.
   - Спасибо за приглашение, Хранитель.
   - Давненько мы не виделись. Месяцев шесть, наверное, как прошло со дня нашей крайней встречи?
   - Год с небольшим... я у вас здесь был в апреле минувшего года.
   - Надо же, как быстро время летит!.. Ничего, если я о вас обопрусь? - Авакумов взял визитера под локоть. - И разговору нашему это не повредит... Надобно бы нам пошептаться!..
   Редактор усмехнулся про себя. Этот человек умеет выбирать слова, умеет находить подходы; он всегда выстраивает ситуацию так, чтобы ненароком не уязвить, не оскорбить посетителя. Если тот, конечно, вообще заслуживает его внимания и того времени, которое будет затрачено на беседу с ним.
   Кстати. Сам Авакумов, несмотря на весьма преклонный возраст, предпочитает ходить без палочки. Во всяком случае, так было в те времена - сравнительно недавние - когда они контачили много чаще, чем нынче.
  
  
   Они медленно шли по дорожке. Пахнет распустившейся листвой, оттаявшей после зимы почвой, молоденькой травкой; вокруг тишина и покой. Лишь слышны редкие птичьи голоса, да свежий майский ветер шелестит в верхушках сосен.
   Авакумов молча, не перебивая, выслушал доклад приехавшего на ближнюю дачу человека, занимающего должность редактора Третьего канала. Человека, одетое во все черное; человека, который в свое время доставил немало хлопот и неудобств Хранителям и редакторам всех без исключения каналов.
   - Ну что ж, Павел Алексеевич, благодарю за подробный рассказ. Я как будто вашими глазами картинку увидел... Кто, по вашему мнению, за всем этим может стоять?
   - Михаил Андреевич, я не мастер гадать на кофейной гуще.
   - Вы не пытались идентифицировать создателя... или создателей данного события?
   - На моем уровне, на уровне Третьей редакции, этого сделать технически невозможно.
   - Почему? Что этому мешает?
   "Вам ли не знать ответа на этот вопрос, товарищ Авакумов?" - усмехнулся про себя Редактор. Но вслух сказал другое.
   - У меня нет, Михаил Андреевич, после перевода на новое место службы доступа к лентам других подписантов Римской Конвенции. И нет технических возможностей для проверки чужеродных внешних скриптов.
   - Так, так...
   - Даже интегрированные совместные проекты вроде EuroNews Live, L'Osservatore Romano Online, Atlantic Group Revue, Union Mission News, Asia International Online, не говоря уже о World History Live&News и прочих специализированных лент, мне с некоторых пор недоступны.
   - И все же вы, как меня известили, пытались вскрыть этот чужой скрипт?
   - Я действовал в рамках дозволенного.
   Помолчав, редактор добавил нехотя:
   - Или, скажем так, на грани дозволенного мне, как редактору Третьего.
   - Я вас ни в чем не обвиняю, Павел Алексеевич. И хочу, чтобы вы это поняли. Вы действовали единственно возможным способом. Это подтверждается и ходом последующих событий.
   - Я понял. Но...
   - Но что?
   - Сделанная мною редакция того события, о котором мы сейчас говорим, это не решение проблемы, но паллиатив. Если возник опасный симптом, не стоит ограничиваться временными полумерами. В любой момент это может нам аукнуться.
   - Я понял вашу мысль, Павел Алексеевич. Более того, я целиком разделяю ваши опасения. Вы в курсе, что Лента опять встала?
   Редактор, хотя и ожидал услышать нечто похожее, все же - удивился.
   - Нет, этого я не знал. У Третьего канала ограниченный - суточный - лаг...
   - Примите к сведению.
   - Гм... А до какого числа, до какой даты продвинута лента?
   - Сейчас четвертое, половина первого пополудни. По последним данным, Лента остановилась на некоем событии, которое состоится - или, наоборот, не состоится - уже через полтора суток, в ночь на шестое.
   - С чем это связано? Или - с кем? Если, конечно, это не секрет.
   Авакумов слегка потянул своего замедлившего было шаг собеседника за локоть; они вновь принялись неспешно прогуливаться по дорожкам этого небольшого леска.
   - Накануне нашей встречи я получил сообщение от главреда Второго. Событие, о котором мы пока мало что знаем, будет как-то связано сразу с несколькими людьми, с их судьбами. Двое из них находятся здесь... это вы, Павел Алексеевич, и ваш покорный слуга.
  
  
  
  
   Г Л А В А 4
  
  
   Служебная рубка Третьего канала.
   Файл "ЧП_ENIGMA".
  
   Часовщик одновременно - одномоментно - проделал необходимые манипуляции. В тот самый миг, как его правая рука легла на маятник меньшего размера "пирамиды", остановив тем самым его движение, левой рукой Петр Иммануилович подтолкнул маятник другого метронома. Того самого прибора точного счета, который Николай извлек из сумки и затем, по просьбе Часовщика, надежно прикрепил струбцинами к краю столешницы.
   В помещении рубки вновь зазвучали ритмичные звуки отсчитывающего равные доли времени - длительностью в эталонную секунду - маятника метронома.
   Но это уже было иное время.
   Это идет счет секундам и минутам сеанса, начиная с того мгновения, как открылся в ходе доступа к каналу рабочий аккаунт Редактора.
   Это именно то внутреннее, существующее лишь в определенных пространственно-временных континиумах и измененных состояниях время, которое принято называть - оперативным.
   - Петр Иммануилович, вам нужен для работы штатный хронометр? - не поворачивая головы к Часовщику, поинтересовался редактор. - Или обойдетесь имеющейся у вас аппаратурой?
   - Зачем мне, голубчик, второй хронометр? - тоже не оборачиваясь, ответствовал пожилой мастер часовых дел. - Да и места для него на столе не осталось...
   - Добро, - сказал Редактор. - Николай, пульт экстренной связи с Диспетчерской у вас при себе?
   - Да... как всегда. Но в сейфе - боевое оружие.
   - А что у вас в наплечной кобуре?
   - У меня там - травматик. Вы же в курсе, что при перемещениях по городу нам не рекомендовано иметь при себе боевое оружие...
   - В курсе. Но оружие вам... и нам всем - не понадобится.
   - Так что... сейф открывать не будем?
   - Нет, не будем. Под мою ответственность... И еще, Николай...
   - Да, Павел Алексеевич?
   - Вы наделены, при возникновении форс-мажора, правом прерывать рабочий сеанс...
   - Только в том случае, если и когда возникнет такая необходимость.
   - Именно об этом и речь. Я не могу вам приказывать, Николай, у вас своя
  епархия, свои правила. Не знаю пока, как сложится этот наш сеанс... Прошу только об одном: не торопитесь давать сигнал в Диспетчерскую.
   - А я разве похож на торопыгу? Или на невротика?
   - К счастью для нас - нет. С нервами у вас все в порядке, - Редактор скупо усмехнулся. - И вот еще... Николай, не включайте пакетник до того момента, пока я не закончу! Или же пока нас не закроет автоматическая защитная система.
   - Хм...
   - Вы понимаете, о чем я прошу вас, Николай? Думайте, я вас не тороплю...
   - Добро, Павел Алексеевич, - наконец сказал охранник. - Постараюсь выполнить вашу просьбу.
   - Спасибо!
   - Но гарантировать на все сто, что не стану отключать доступа к каналу - не могу. Поскольку таких обещаний я давать не имею права.
   - Хорошо, Николай, - помолчав немного, сказал Редактор, - это меня вполне устраивает.
  
  
   Павел Алексеевич переместился ближе к "экрану". Ему и прежде не раз доводилось работать без "инфоперчаток", так что отсутствие оных в данный момент - а перчатки остались в запертом сейфе, как и некоторые другие приборы и атрибуты - его совершенно не смущает.
   Он сразу же обратил внимание на то, что статус его - повышен. Свидетельством тому служит большое, гораздо большее, нежели полагается иметь редактору Третьего, количество рабочих инструментов, формализованный списочный перечень которых он вывел в открывшемся окне на левой трети экрана.
   Есть и другие приметы состоявшегося как факт "апгрейда" и повышения статусности. Так, например, маркеры - визуально они изображены как десницы - приобрели иной вид: из трехпалых превратились в четырехпалые (да еще и сам размер их увеличен как минимум вдвое против стандартного).
   И все же понадобилось еще какое-то время, две или три минуты, чтобы он, редактор Третьего, проник в канал, слился с ним, оставаясь самим собою, в единое целое.
  
  
   Павел Алексеевич открыл Живую ленту. Проскролил ее всю, не открывая - покамест - никаких файлов и даже не заостряя внимание на рабочих пометах и превью к событийным роликам. Временной диапазон Ленты, как выяснилось уже вскоре, оказался неравномерно распределенным или же недоступным для мониторинга - а, значит, и для редактуры - в обе стороны, как в прошлое, так и в будущее.
   Он принялся отматывать Ленту назад, запустив ее с огромной скоростью отработанным движением левой руки - и в левую же от себя сторону. Среди тысяч файлов-событий, оказавшихся в поле зрения редакций и каналов, отобразившихся в той или иной степени на Живой ленте, крайним оказалось событие, начальной точкой хронометража которого является тридцатое апреля сего года, 13:35 по местному времени.
   Редактор не стал - пока не стал - открывать этот файл, обратив лишь внимание на две рабочих пометы, оставленных коллегами. Он запустил Ленту в другом направлении, уже слева направо. Она остановилась - застряла и далее не продергивалась - на некоем событии, имеющем следующий тайминг - 06/5. 01:30.
   Павел Алексеевич задумчиво покачал головой. Собственно, чего-то именно в таком духе он и ожидал. Более того, картинка, которую он сейчас видит, - пусть и предварительная, не подвергнутая еще глубокому осмыслению и тщательному анализу - во многом подтверждает то, что он слышал недавно из уст одного из Хранителей.
   Авакумов, когда они прогуливались в лесочке в окрестностях ближней дачи, сказал как бы между прочим о самом важном: о том, что Лента вновь встала. И что ее остановка, согласно имеющимся у него, Авакумова, сведениям, вызвана неким событием, которое должно произойти в ночь с пятого на шестое мая.
  
  
   Редактор также обратил внимание на появившиеся окна иностранных новостных лент. Они всплывают, когда наводишь "десницу" на соответствующий значок в виде аббревиатуры того или иного канала... Авакумов - человек слова. Он и на этот раз сдержал свое обещание; доступ к иностранным ресурсам у редактора Третьего теперь есть в полном объеме. Вот только нет у него сейчас ни времени, ни особого желания копаться в чужих лентах, выискивая то ли иголку в стоне сена, то ли жемчужину в огромной куче чужеземного словесного и событийного навоза. Со своими бы файлами разобраться...
   Ну что ж. Пришла пора заняться прямым делом.
   А именно, редактированием файла, присланного в редакцию Третьего вышестоящей инстанцией.
   Редактор отмотал Ленту в самое крайнее по направлению к минувшему, к прошлому, положение. С теми полномочиями, какие у него сейчас имеются, с апгрейдированной мощностью, с нынешней оснасткой он рассчитывал получить временной диапазон, по меньшей мере, в две календарных недели. По семь дней в одну и другую стороны центральной - или главной - временной оси Живой ленты...Он еще раз убедился, что далее этого оказавшегося крайним запакованного и отмаркированного коллегами "ролика" лента в прошлое скролиться не желает. Что-то ей мешает, что-то не так с этим событием.
   Превью озаглавлено коротко, но многообещающе: "ЧП_ ENIGMA".
   Редактор навел десницу на окно, в которое перемещен присланный ему рабочий материал. Запакованный Главредом Второго канала и перенаправленный Диспетчером - не рядовым, не дежурным, а Главным Диспетчером! - файл снабжен двумя служебными пометами.
   Одна, сделанная рукой коллеги, гласит:
   "ЧП_Москва_ЦАО_Никольская_4_ ENIGMA_30/4. 13:35 - 13:57"
   Вторая запись, уже от Главного Диспетчера, предельно лаконична:
   Отредактировать!
  
  
   Павел Алексеевич закрыл - временно - Живую ленту. Убрал с панели лишние окна. И тут же нажатием на ссылку с рабочим файлом открыл сразу две проекции, которые теперь делили весь экран, за исключением трех узких полос слева, вверху и внизу, испещренных понятными лишь редактору значками, символами и метками, на две равные части.
   На проекции, занявшей левую часть экрана, он увидел открывшуюся карту Центрального округа столицы. Место события помечено на ней красным флажком; и находится он, этот флажок-репер, в непосредственной близости от самого сердца исторической Москвы, неподалеку от Кремля, Красной площади, Манежки, ГУМа, здания Исторического музея...
   Редактор укрупнил масштаб. Когда он навел "десницу" на красный флажок, высветилась справочная надпись - Кафе-клуб "ENIGMA", ул. Никольская д. 4.
   Павел Алексеевич тут же - и в этом же окне - развернул изображение, кликнув по всплывшему окошку "Панорама".
   На экране появилась перемещаемая под воздействием маркера картинка. Сначала открылась панорама переулка между Ильинкой и Никольской. Называется он Ветошный; недлинный и неширокий переулок-сквозняк с двухполосной проезжей частью, узенькими тротуарчиками - кое-где их нет вовсе - с близко стоящими к проезжей части с "нечетной" стороны трех, четырех и пятиэтажными зданиями постройки преимущественно прошлого и позапрошлого веков. По другую его сторону тянется стена восточного крыла ГУМа.
   Редактор открыл изображение фасадной части четырехэтажного строения, на первом этаже которого находится означенное заведение; фактически это угол Никольской улицы и Ветошного переулка.
   Дверь заведения окрашена в ультра-черный цвет. Над ней, укрепленный на двух тросиках, вмурованных в стену, закреплен прямоугольный козырек, каковой служит заодно и вывеской.
   На этом козырьке - он тоже, кстати, выкрашен в Ultra Black - белыми буквами надписано название заведения.
   Что любопытно, хотя подобное и не является редкостью для Москвы или иного российского города, название начертано на двух языках.
   Наверху надпись на русском - ЭНИГМА.
   Ниже название заведения указано на латыни - ENIGMA.
  
  
   На открывшейся в правой части экрана проекции, представляющей из себя ожившую объемную картинку, появилось изображение места события.
   Каковое, кстати, если рассуждать в рамках формальной логики, в рамках закона "исключения третьего" - а значит, мыслить линейно - уже произошло несколько дней тому назад. Каковое уже свершилось. Речь о некоем происшествии, имевшем место тридцатого апреля, в субботу, в полуденную пору.
   Данный формат более всего пригоден для режима предварительного просмотра. Главное - есть возможность просматривать ролик из любой точки событийного пространства. При необходимости, можно также выделить любой предмет для дальнейшего исследования его доступными редактору способами и инструментами в уменьшенном или увеличенном размере.
   Длительность ролика составляет двадцать две минуты тридцать четыре секунды. Локация события: зал кафе-клуба "Enigma", а также улица близ входа в заведение - угол Никольской и Ветошного.
   Начало события (появление объекта в ленте) - 30/4. 13:35:10.
   Редактор включил ролик на воспроизведение, концентрируясь как на самом этом событии, так и на показаниях таймера.
   Качество изображения, отменный звук и сами технологии, с которыми не могут сравниться даже самые продвинутые симуляторы, позволяют целиком и полностью погрузиться в происходящее. Позволяют видеть и слышать все так, как будто ты сам находишься в данном месте; иными словами, позволяют добиться максимально возможного эффекта присутствия.
   Событийный ролик, снабженный старшими коллегами короткой пометой "ЧП_ENIGMA", начинается с того места, с того момента, когда в дверях кафе появился новый посетитель.
   Когда Редактор увидел, кто именно вошел с улицы в кафе, он - хотя и предполагал нечто подобное - ощутил тревожный холодок меж лопаток.
   То был ни кто иной, как молодой человек, известный ему уже под именем Даниил Логинов.
  
  
   Павел Алексеевич захватил "десницей" из расположенной на левой полосе экрана рабочей панели маркер "наблюдателя". Он, это маркер, несет в себе графическое изображение обезличенной человеческой фигурки; прямо под ним - красным цветом на лазоревом - обозначение РедIII (один из видов формализованного служебного никнейма редактора Третьего канала). Редактор медленно переместил "человечка" - переместив тем самым, в условном, конечно, отображении, самого себя - в центр экрана. После чего совместил - с максимально возможной точностью! - с силуэтом только что вошедшего в одно из заведений Китай-города молодого человека.
   Для начала (для начала) он попытается увидеть и услышать максимум из того, что видел и слышал в тот день молодой человек, о существовании и, тем более, роде занятий которого до недавних пор ни он сам, ни, кажется, его коллеги из других редакции, не знали ровным счетом ничего.
   Иными словами, он, редактор Третьего канала, попытается проникнуть в суть неких вещей и процессов, глядя на них глазами Логинова.
   ...Павел Алексеевич ощутил подошвами туфель легкие колебания почвы. Это были едва уловимые толчки, некие слабые, невыраженные пока явно вибрации. Наверное, такие же ощущения испытывали те, кто, находясь на пешеходной части центральных московских улиц, наблюдали не так давно за проходом по Ленинградскому проспекту и Тверской улице колонны тяжелой военной техники...
   Эти легкие толчки, эти вибрации гладкого черного пола служебной рубки, передающиеся через подошвы туфель, возникли тот час же, как только Павел Алексеевич открыл присланный ему для редактуры файл.
   Но он уже был готов к чему-то подобному; да и мысли его были заняты сейчас совсем другим.
   Всё внимание Редактора теперь полностью отдано тому, что видит и слышит молодой человек, только что вошедший в дверь расположенного в Китай-городе кафе с многозначительным названием Enigma...
  
   * * *
  
  
   Г Л А В А 5
  
   Операционное время:
   30 апреля 13:57.
   "Roma Aeterna".
   Четвертая редакция скрипта.
  
   Павел Алексеевич внимательно просмотрел весь ролик. Последним, что он увидел, - увидел именно с той позиции, в которой находился Логинов - была дверь заведения. Та самая окрашенная в радикально-черный цвет с двух сторон входная дверь в кафе-клуб Enigma, в которую менее получаса назад - отсчет по таймингу события - вошел Дэн.
   В какие-то доли секунды она, эта дверь, как бы сама собой открылась, распахнулась; и в то же самое время превратилась в нечто подобное сотканному из мрака тоннелю, уходящему неведомо куда.
   Именно этим мимолетным, весьма странным видом и завершился событийный ролик под рабочим названием "ЧП_ENIGMA".
  
   Примечание от 12.05.2012
   Книгу в электронном виде можно приобрести в магазине ЛитРес:
   http://www.litres.ru/sergey-sobolev/skripter/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"