Когда она появилась на вечеринке в сопровождении двух общипанных куриц неопределенного возраста и английского дутыша, похожего на воздушный шарик, в зале стоял неимоверный свист и скрежет - гости неистово стучали вилками (а кто-то и клювом) об пустые бокалы, выражая крайнее недовольство. Количество бутылок не поддавалось счету. На изысканных тарелках с фальшивым клеймом Мейсен лежала нетронутая еда. Весь пол был усыпан разноцветным конфетти, подоконники - птичьим пометом. Осталось только взглянуть на подпись распорядителя вечера и вынести вердикт...
- Ну, часик, другой у вас еще есть в запасе,- съязвила Графиня, шумно усаживаясь во главе стола. Ее пышный бюст дрожал от негодования. Круглая, как колобок, с затаенной страстью в голубых глазах - чудо как хороша. Клянусь честью покойной мамы, графиня действительно принадлежала к клану кружастых и могла вертеться в воздухе не один час, за столом ее ничем не удержишь. Как только заиграет музыка, тут же закружится в танце.
Восхищенные кавалеры окружили ее плотным кольцом, отодвинув в сторону пеструю свиту. Было замечено несколько штук армавирских космачей, шалевых и даже саксонский священник (в качестве свадебного генерала, впрочем, и другие были тоже ряженые)
Струящийся шепот возмущенных гостей перешел в откровенный гул.
- Шампанского!
- Шампанского!- заверещал я.
От страха потерять уникальный тембр голоса (и дипломатическую неприкосновенность в частности) я плюхнулся в пустующее кресло и выбрал мимолетный зуд. На Востоке так часто поступают. Все лучше, чем извиваться под свирепым взглядом взбесившейся фурии. Обернувшись, приметил скромную фигурку нахохлившейся нимфетки, вцепившуюся острыми коготками в спинку стула... Белая как мел, словно напудренная. Мне показалось, она находилась на грани обморока. Я захотел сплести для нее что-нибудь необычное - например, брошку из красивых слов...
- Хочешь одну? На фарфоровой тарелочке с клеймом Мейсен (а неплохо придумано, черт побери) лежало безголовое существо, похожее на человеческого эмбриона. Просто тельце. Легкое, как снежинка.
Существо высунуло наружу свой крошечный язычок и открыло глазки. Черная полоса подкисшего соуса вульгарно разделяло это диковинное блюдо на две половинки.
- А вот и зебра,- воскликнул я.
Подлетевшая Графиня тут же вырвала у меня из рук это немыслимое создание, и, фырча от негодования, раздавила его как насекомое. Я чуть не заплакал от унижения, только не подумайте, что это всерьез. Просто, чтобы угодить даме (и не обидеть вторую). Очередная маска гражданского мужа. Главное, не переборщить с сантиментами.
Вроде не переборщил. Доморощенный трубач с громким и звучным боем перешел в крутое пике, и волосатая рука новоиспеченного голубятника промчалась мимо, не зацепив ни одного гостя. Можно передохнуть, и переключиться полностью на блондинку. Графиня удалилась в дамскую комнату...
- Это нечто совершенно невообразимое. Летающая головка опьяневшей от вина бабочки, почти парализованной от жажды. Вы когда-нибудь пробовали такое?
Она молчала.
Я обратил внимание на утонченную мордочку моей новой знакомой. Почти невменяема. Ужас. А что вы хотели в конце вечера? Обычное дело.
Близился час, когда колючие губы девы - кактуса будут целовать тебя взасос и тереться носом об растрепанные перышки. Час, когда из паучьей пряжи далеких звезд начнут свисать светящиеся нити и расползаться по всему горизонту, а роскошная луна нагло показывать всем влюбленным свои прелести. Час, когда воображаемая стайка невинных кокеток начнет яростно извиваться, норовя укусить напоследок. Ливень поцелуев, лавина ласк, снежно-белая гора грудок... Какое блаженство!
Благо, что вернувшаяся Графиня (видимо, нанюхалась кое чего) намертво вцепилась дерзким взглядом в потолочные балки, на которых болтались новогодние гирлянды. Щетинистые шары с подсветкой мерно раскачивались, будто летучие мыши, притворившись сонными тварями, но готовыми в любой момент вспрыгнуть на шею и перекусить горло. Частенько изводит себя она этой похотью, не думая о последствиях. Прямо до крайности. Но я не ревнив и охотно прощаю ее шалости, лишь бы не покалечилась. Хотя случается, что некоторые мужья жестоко избивают свою супружницу, а потом заискивают перед ней, бегая вокруг кругами. Я не из таких извергов и не стану подпитывать любовь ревностью. Такова моя твердая позиция, и такова природа. И среди минусов есть плюсы...
- А неплохо бы развести огонь, - завелась Графиня,- мне холодно.
И сейчас же шестеро крепких самцов побежали за спичками...
-Вам нужен огонь?- подсуетился я,- Нет ничего проще.
Я поднес огонек фирменной зажигалки к кучке сухих веток. Занялось с треском. И тут же из печной трубы (чердак, конечно) показалось нечто плоское, отвратительное и неприятное.
Реакция Графини была молниеносной. Одного слизняка она заколола шпилькой, другого проткнула шпорами. Еще один вскарабкался по ее левой ноге и уже нацелился жалом в глаз, но я не растерялся и вогнал острый коготок в его мягкую спинку.
- А можно было приготовить из них что-нибудь вкусненькое,- прогнусавил английский дутыш. Ноздри у него раздулись, перламутровая грудь выгнулась колесом. Он быстро ощупал лапками мертвое существо, понюхал, выпрямился как стальная пружина и взмыл под потолок, отталкиваясь всеми существующими и несуществующими крыльями. Покружившись, вылетел через чердачное окно. Пижон.
Графиня склонила голову в глубокой задумчивости (видимо, английский дутыш ей что-то обещал) притянула к себе измятую салфетку и вцепилась в нее зубами. Долго мусолила и, наконец, проглотила.
Я сник. Пора разлетаться по своим насестам.
Из-за отсутствия рук, пришлось кричать ногами: Отбой, лотбой, дорогие приглашенные... ухлопаем залетевшего комара глазом или ударом века, закроем гештальт, прикончим последнюю бутылку шампанского... а что? Мы не страдаем с похмелья. Если голубь заболеет, поклюет листочек лавра и выздоровеет. И никаких лечебниц, потому что он не вырабатывает желчь. Вот так вот.
И заметьте, если прочие скоты имеют время для любви, у голубя нет сезона года, когда бы он не крыл свою голубку...
Примечания. Породы голубей: английский дутыш, саксонский священник, трубач, армавирские космачи, шалевые, вертуны и проч.