Чужие вещи сгинувших владельцев
 я расставляю по углам квартиры
 на несколько мгновений,
 чтоб потом
 они опять отправились скитаться,
 приобретая шарм и шрамы свалок
 чьё имя - антикварный рынок жизни.
 А мне глядеть в их лица восхищенно -
 совсем недолго,
 только б угадать,
 где след зацепки, что любовь питает
 к чужому бессловесному предмету.
 Она меня манит попутным ветром
 из книги непрочтённого вчера
 желаньем угадать. 
Сильнее многих
 оно иных, прославленных пороков,
 но ваза, сохранившая букет
 в привычном единенье равновесья,
 мне обещает от хандры защиту,
 как обещает гладкая стена
 спине поддержку
 в миг перед расстрелом.
 Фарфор ласкаю маленьким теплом
 своей руки над бездною пространства
 забвения. 
 Поверхность сохранит
 лишь пальцев ненадёжные пометки
 но пусть блестит забытый черепок
 в раскопках неумелых смысла жизни.

 12.03.2010