Виднеющиеся в дали горные хребты не редкость в землях Ямато. Но проросшие ввысь горы Этого поражают любого, кто впервые столкнулся с ними.
Они словно уберегают землю Этиго от соседей, окружая ее границы. Лишь на западе, с границей провинцией Эттю, горы ослабевают хватку. Плодородные земли -- главное богатство, на которых трудятся крестьяне, но рядом с горными хребтами земля становилась каменистой и непригодной. Зимой, в горах обычно сохранялось много снега, который с приходом тепла оттаяв, превращался в оползни.
Оползень не редко вырывал вместе с камнями и деревьями чернозем. Весной крестьяне обивали подножья гор, ища клочки земли. В эту пору люди оставляли свои уделы, таща за спиной небольшие мешки, набитые черноземом. В поисках плодородного клочка земли, крестьяне разных окраин сновали по подножьям гор. Позже, благодаря этой земле крестьяне выращивали рис.
Двое путников с пустыми мешками направлялись в сторону горы Ёнэ. На ней живности было мало, и каждый знал, что рядом с горой Ёнэ много земли не наберёшь.
Один из них был старше, преклонного возраста, а другой был еще юнцом.
Увидев их, никому и в голову не приходила мысль, что они были родственниками. Внешние различия были настолько видны невооруженным глазом, что подобные мысли сразу отмечались. Но все же одна черта объединяла этих двоих, по сравнению с другими крестьянами: они держались поодаль, лишь изредка отвечая на вопросы.
Сухость ответов, а главное -- холодный тон сразу убивали желание находиться рядом с ними. После знакомства, у простых крестьян нарастало странное чувство, граничащее со страхом. Путники не обращали внимания на слова крестьян, приближаясь к горе Ёне. Несмотря на тряпки, одетые на этих двоих путниках, крестьяне не могли сказать, кем они были.
Один из путников указал на гору, вернее на ту ее часть, где возвышался заброшенный храм. На горе Ёнэ когда-то был возведен храм Бишамонтэна, который в скором времени стал заброшенным. Стоило им увидеть его, как тут же они ускорили шаг.
Храм встретил их безмолвием. Внутренний двор храма был неубранным, но от зоркого глаза старика не ускользнуло, что неубранство было напускным.
-- Кто вы, и что вам здесь надо? -- отчетливо донесся голос.
Обладателем голоса был монах, который сразу же перегородил им дорогу.
Молодой бросил взгляд на своего спутника, но старик помотал головой. Эти жесты не укрылись от монаха, и он ухватился за нагинату.
-- Я Усами Садамицу...
Этих слов было достаточно, монах преобразился в лице и добавил:
-- Госпожа ждет вас!
***
Храм Бишамонтэна был просторным внутри, но деревянные стены еле держались. Разглядывая храм, Усами невольно сравнил здание с провинцией Этиго. Провинции тоже требовались кардинальные перемены...
После смерти господина Тамекаге, в Этиго начались смуты. Двое сыновей прежнего лорда были убиты, ходили слухи, что убийцы добрались до Кагеторы.
И вот, сидевшая возле алтаря Бишамонтэна и читающая сутры, называла себя Нагао Кагеторой. Ни монах, ни даже сам Усами Садамицу не осмелились потревожить девушку. Кагетора была одета в белую накидку, в ней она походила на монахов сохэй.
Клан Нагао был когда-то в вассалитете у великого клана Уэсуги, но нынешней лорд Уэсуги очень слаб, и Нагао воспользовался моментом, объявив о независимости. Уэсуги давно бы вторглись в Этиго и покарали бы Нагао, если бы не война с кланом Ходзе.
Внутренняя смута ослабила клан, и теперь угроза исходила не только от Уэсуги, но и от других соседей. Усами Садамицу не хотел в старости видеть, как землю Этиго завоевывают враги. Старик в жизни никого так ненавидел, как брата Кагеторы, Харукаге.
Харукаге был старшим, но с детства был очень слабым ребенком. Он поверил словам Хитати, который убедил Харукаге в том, что остальные его братья и сестры только и ждут, как усесться на его место. Харукаге убил двух своих братьев, оставив в живых лишь младшую сестренку, Ая. Но братоубийце не давала покоя мысль, что была жива Кагетора.
Тамекаге когда был жив, отдал в монахи свою дочь, Кагетору. Лорд видел, что Кагетора растет воинственной. Она всегда выигрывала в детских играх на мечах своих братьев. Её воинственность напугала лорда.
Усами хорошо знал бывшего лорда и мог с уверенностью сказать, что Тамекаге все же опасался её. Ведь от слабого Харукаге никто не видел угрозы...
-- Усами Садамицу...
Властный голос резко оборвал мысли Усами.
Девушка обладала необычайной бледной кожей. Черные локоны волос доходили до плеч.
-- Да, госпожа?!
Старик хотел было проявить уважение в поклоне, но та его остановила:
-- Ты первый явился на мой зов. Скажи же, ты последуешь за мной?
Усами не ожидал такого быстрого перехода и слегка растерялся. Он воочию убедился, что Кагетора жива. Но все преимущества были на стороне Харукаге.
-- Я понимаю твои сомнения...
-- Усами-доно, мы, монахи Бишамонтена, будем на стороне госпожи Кагеторы в предстоящей войне, -- подал голос монах.
-- Одних монахов сохэй будет не достаточно...
-- Верно. Поэтому на моей стороне будут вольные братья.
-- Госпожа, правильно ли я Вас расслышал? Вы хотите связаться с пиратами?
-- Да. Вольные братья помогут мне с людским ресурсом. Я понимаю твою обеспокоенность, но поверь, после войны пираты будут служить мне...
Многие лорды бросают все силы на борьбу с пиратами. Усами не видел в этом выгоды, намного полезнее для провинции было бы заставить пиратов служить себе. К тому же, пираты как тараканы -- раздави одного, как тут же его место займет другой...
Усами Садамицу не стал долго думать, ведь ему явно не по пути с бесхребетным Харукагой.
-- Вы можете полностью на меня положиться!
Поклонившись, Усами помолился богу войны, Бишамонтену. Присягнув в верности Кагеторе, старику и в голову не приходило, что с этой минуты он шагнул в бессмертие.
Такеда Харуна
-- Тигренок, а ну тихо!
Рыжий кот перестал мяукать, но все так же следовал за мной.
В эту ночь мне не спалось, и чтобы как-то скоротать время, я решила прогуляться. Нет, и речи не было о том, чтобы выйти за пределы резиденции. Ведь в противном случае, из-за моей прихоти многие слуги лишились бы сна...
Коридоры резиденции пустовали. Убедившись, что самураи-охранники остались позади, я побрела прочь от спальной.
В последнее время я много времени провела в стенах резиденции. Внутри зародилась такое чувство, что мне стало не хватать воздуха. Я ускорила шаг, направляясь в главный зал.
Обернувшись, увидела, как тигренок неуклюже пытается догнать меня. Рыжик за последнее время так растолстел, что я невольно улыбнулась, видя его потуги.
Открыв двери зала, я впустила его вперед. Внутри главного зала было темно, и мне пришлось отворить двери, которые выходили в сад.
Прохладный воздух приятно ударил в лицо, а за горизонтом небо окрашивалось в синеватый цвет. Наступало утро.
-- С добрым утром, -- сказала я, к никому не обращаясь.
Обведя взглядом помещение, я уселась на своё место, на место лорда. Кот сразу же расположился у меня на коленях. Поглаживая Тигренка, я мысленно представила лица своих вассалов, сидящих передо мной, ожидая приказа.
Свет внутри помещения был тусклым. То ли от этого, то ли от усталости, но мне на минуту показалась, что Итагаки и Амари сидят рядом. Моя рука дрогнула, на что кот заурчал, требуя порций ласки.
-- Воображение играет со мной, -- поделилась мыслями с котом.
Сегодняшний день был особенным, и наверное из-за этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Ведь ровно год назад, в этот день мы потерпели поражение от клана Мураками. Ту битву позже в народе прозвали "битва при Уэдахара", в которой погибли доблестные самураи моего клана...
Несмотря на то, что я приложила все усилия, ни у кого не было сомнения в том, что из-за этой битвы клан Такеды ровно год не предпринимал попытки вторжения в Синано.
Поражение при Уэдахара забрало много опытных самураев. К тому же, покоренные кланы Южного Синано почуяли возможность.
Благодаря своим шиноби мне удалось смутить умы простого люда, описание той битвы было предоставлено широкой массе как победа клана Такеды. Люди Южного Синано не то, чтобы поверили, но в тот момент сам Мураками Ёсикие сыграл мне на руку, уведя свои войска домой.
Лето в провинции Каи прошло неоднозначной. С другой стороны мы не вели войну, всецело уделяя время тренировкам новобранцев. Да и крестьянам пришлось по душе время затишья.
Однако, с другой стороны мы ожидали удара внешних врагов. Ведь даже такие соседи, как Имагава и Ходзе могли воспользоваться шансом. К счастью, мне удалось найти вассалов у обоих кланов, которые хотели обрести независимость. Стоило предоставить им денежную поддержку, как сразу же они начали смуты.
Если даже Имагава и Ходзе догадывались о моем участии, доказать они этого не могли...
Пока мои слуги строго выполняли приказы, я, в свою очередь, искала замены Итагаки и Амари. Потеря таких генералов невосполнимая утрата.
В тот день я поклялась всеми богами, что Мураками ещё ответит за это. Несмотря на то, что я не признавала это открыто, в глубине души я осознавала, что в поражении была виновата только я.
Обескураженная мыслью о быстрой победе, я сыграла на руку врагам. Им удалось применить прежде не слыханное оружие. Если бы не отвага моих самураев, поражение оказалось бы сокрушительным.
Мне никогда не искупить потерю стольких жизней. Горечь о той битвы были настолько тяжелыми, что я всё больше предпочитала одиночество шумной компании.
Конечно, мои слуги отмечали перемены, но я ничего не могла с собой поделать.
Бросив взгляд на рыжика, у меня в который раз нарастает чувство одиночества. И будто ища утешения, мой взгляд невольно останавливается на левой руке, а именно на кольце, подаренном Канске.
-- Тигренок, ты тоже считаешь, что Канске погиб в той битве?
Кот будто поняв, что я обращалась к нему, навострил уши.
Канске Харуюки провел манёвр, выйдя в тыл врага, всего с пятьюдесятью воинами. Благодаря этому маневру, моя младшая сестра Нобусина смогла выйти живой из сражения.
Канске был нашим стратегом, и было бы вполне логично, если враги потребовали бы выкуп за него. Ну, или они могли выбрать другой вариант, а именно убив его, сломить полностью дух моих воинов.
Но случилось странное: Мураками увёл свои войска, не оставив и следа от отряда. Мои слуги не смогли найти ни трупов, ни доспехов, принадлежавших тем воинам...
Стоило мне подумать об этом, как перед моими глазами снова развернулось сражение.
Тишина в зале уносит меня в тот день, когда судьба поднесла мне тяжелый урок.
-- Ха-Харуна, ты здесь? -- произнесённый шёпотом голос не сразу вывел меня из пелены воспоминания.
Возле двери, напряженно следя за мной, стояла моя младшая сестра, Нобусина. Она за последний год сильно изменилась.
Взгляд ее стал хмурым, теперь на её лице редко играла улыбка. Глупышка корила себя, ей в голову взбрело, что наш клан проиграл благодаря ей... Что только мы не говорили ей, но все было без толку. Нобусина была упряма.
-- Ты уже вернулась?
Утвердительно кивнув, она не смела подойти, села передо мной.
И лишь только в этот миг, я смогла увидеть ее лицо. Некогда чистая, белая кожа стала более грубой. Красивые локоны волос были безжалостно подстрижены. Если бы не подчеркнутая девчачья фигура, в тусклом свете её легко можно было принять за мальчишку.
-- Ты изменилась...
-- Да. Знаешь ли, волосы только мешают...
Ровно месяц Нобусина провела в Кофучу, после же сразу попросила отправить её в лагерь.
В Каи по моему приказу новобранцев собрали в три огромных лагеря. В каждом лагере заведовал отличившийся в битве генерал. Новобранцев обучали воинской премудрости, гоняя их в полигонах.
Нобусина сама решила упражняться вместе со всеми, к ней относились, как к простому офицеру. Ежедневный душ стал для неё недостижимой мечтой, так что она поступила мудро, подстригшись.
Даже при наступлении холодов, я не расформировала собранных новобранцев. В полях трудились лишь женщины и дети. Угроза нападения была не шуточной, мне пришлось направить воинов на зимние квартиры.
Конечно, Нобусина заработала уважение среди воинов, но мне было больно смотреть на это...
Пока я рассматривала её, сестрёнка собиралась с мыслью.
-- Харуна, снег скоро полностью растает, -- начала она издалека.
-- И?
Я знала, на что она намекает, но не собиралась ей помогать.
-- Люди уже начали задавать вопросы...
-- Какие?
-- Как долго ты собираешься сидеть на месте?
Говоря это, у Нобусины не хватило мужества посмотреть мне в глаза.
-- Если есть что сказать, говори, -- подтолкнула ее.
-- Мы почти год, не жалея себя, тренировались. Настало время показать врагам, что наш клан ещё полон сил!
На последнем слове, Нобусина повысила голос, будто выкрикивая. Рыжик сразу недовольно заурчал.
-- Можно потише? Видишь, ты напугала Тигрёнка, -- и чтобы добить её, я начала сюсюкаться с котом.
Я нечасто уделяла рыжику внимание, так что он был доволен. А вот сестренка чуть ли не скрипела зубами.
Признаю, вела я себя как ребенок. Но не смогла сдержаться, глядя на серьёзную Нобусину.
-- Харуна, клан нуждается в тебе!
В голосе сестрёнки таилась неприкрытая забота.
-- Нобусина, что насчёт моей просьбы?
Пару месяцев назад я попросила её найти доказательство смерти Канске. Канске в прошлой компании отличился не только в моём клане. Решив, что враги воспользуются случаем и нападут, я скрыла тот факт, что он "пропал" в той битве. Правду знали лишь доверенные лица, а остальным пришлось соврать.
Никто не мог ни доказать, ни опровергнуть это. Так что я не удивилась услышанным слухам, вокруг его исчезновения.
-- У меня есть сведенья. Но думаю будет лучше, если ты сосредоточишься на предстоящем.
Нобусина понимала, что выходит за рамки. Но её можно было понять, она говорила это из добрых побуждений.
Хоть руководство кланом полностью лежало на мне, в данный момент все вопросы решали мои доверенные вассалы, раз в месяц держа передо мной ответ.
Люди решили, что я тяжело переживала потерю своих генералов, в частности Канске. Даже Нобусина пыталась не затрагивать эту тему.
Сестренка напряглась, ожидая продолжения. Ведь просьба заключалась как раз в этом: в нахождении доказательства его смерти.
Мои шиноби были заняты добычей информации кланов, только недавно я смогла отправить их за доказательствами.
-- Пришёл доклад от Сендзиро. В нём говориться, что в клане Санада содержат самурая.
-- И что дальше? -- проявила я нетерпение.
Нобусина продолжила, делая вид, что не заметила.
-- Санада Юкитака тщательно скрывает своего гостя от взора любопытных. Но нашему шиноби удалось выяснить, что неизвестный гость появился сразу же после битвы Уэдахара.
-- Неизвестный?!
-- Да.
В зале на миг нависла абсолютная тишина.
Сколько раз меня пытались убедит в его смерти. Разумом я понимала, что вероятность его смерти велика. Но разве сердцу прикажешь? Лишь его мёртвое тело могло убедить меня в обратном.
-- Он жив?
Нобусина не сразу ответила, видно не я одна предалась размышлению.
-- Пока рано говорить об этом, -- уклонилась она от ответа.
После моего кивка, Нобусина добавила:
-- К тому же, нельзя исключать, что он мог продаться врагам!
-- Ты понимаешь, что несёшь?!
-- Харуна, Канске ведь никогда не был верен клану...
Признавая правду её слов, я быстро взяла себя в руки.
-- Как мы должны поступить? -- спросила у сестрёнки.
-- Мы не можем открыть правду исчезновения стратега. Тем более сказать, что он находиться в руках врага. Видимо, клан Санады пока не подозревает кого держит в плену...
Нобусина была права, знай они это, так сразу же воспользовались бы.
-- Харуна, клан Санады действительно держат в руках самурая. Но ты должна понимать, что этим самураем может и не быть Канске.
-- Нобусина, доставь всем мой приказ: завтра на рассвете мы выступаем в Синано.
Если Нобусина и была удивлена, она этого не показала.
Сколько раз я мысленно представляла нашу встречу, но признаться, мне никогда в голову не приходило, что он может предать клан Такеды, меня...
Смотря на удаляющуюся сестру, я тихо промолвила:
-- Если это правда, что ты предал меня, то ты так легко не отделаешься, Канске!
В этот год в "стране всадников" весна наступила внезапно, оставив обескураженными многих крестьян. Холодная зима быстро сменилась теплом, но от этого у крестьян только нарастало чувство тревоги.
Люди, конечно, знали причину тревоги, но не желали признаваться даже себе. А всё дело было в том, что с наступлением весны обязательно прольётся кровь, в нынешней ситуации -- море крови.
Синано, или страна всадников, всегда боролась с соседями, в основном с южанами. Не раз они давали отпор захватчикам. Во время угрозы уничтожения, кланы легко обеднялись в союзы и встречали врага.
Год назад, под предводительством клана Мураками, кланы нанесли тяжёлое поражение заклятому врагу, Такеде. Но это победа дорого обошлась победителям...
Ровно год враги не предпринимали никаких попыток. Но было ясно, нынешний лорд клана Такеды не такой человек, чтобы забыть о нанесённом оскорблении. Молва гласила, что амбиций у Такеды Харуны хватит на десятерых человек.
Наступление весны в Синано ожидали с обреченной неизбежностью. Умы людей смущало отсутствие вестей из Южного Синано.
Границы были закрыты и тщательно охранялись. Это, в свою очередь, дало повод для появления новых слухов и домыслов. Ни у кого не было сомнений, что новых битв не избежать.
Казалось бы, что в такое время надо действовать сообща, но вопреки здравому смыслу, среди кланов началось проявляться разногласие. Умные люди догадывались, что лидеры кланов попросту завидовали нарастающей популярности лорда, Мураками Ёсикие.
Там, где заводилась речь о битве при Уэдахара, нельзя было не вспомнить о Ёсикие. Дальновидный Ёсикие не смог предусмотреть, что другие лорды после победы начнут опасаться за свою власть...
Приход весны будто взбудоражил людей, открывая все краски.
Благовония и красивый вид сакуры не моги удалить тревогу, которая витала в воздухе. В этот год дождь начался рано. Суеверные люди уже успели разглядеть в этом признаки, а то и печати, судьбы.
Дождь не обошёл стороной и западную часть Синано, вотчину клана Санады.
Землю Санады с запада и севера окружали горные хребты; а в восточной стороне, словно грибы прорастали холмики, на которых уютно расположились военные крепости клана.
Клан Санады был готов к любым неожиданностям, стратегически на них можно было напасть лишь с южной части их земли. Вотчина клана напоминала собой крепость. Границы всегда бдительно охранялись, и чужаки редко задерживались.
Усадьба Санады Юкитаки находилась прямо в центре. В отличие от других кланов, Юкитака не обращал внимание на помпезность строений. Так что не было ничего удивительного в том, что его усадьба не отличалась роскошью.
Соклановцы гордились своим лордом, ведь все свои деньги Юкитака тратил исключительно на нужды клана. Старые рамки сёдзи, скрипучие полы говорили, если не о бедности, то уж отчетливо подчеркивали малое богатство владельца усадьбы.
Но лежавшего на циновке самурая всё это не заботило. Из-за дождя свет не проникал в комнату, оставляя её тусклой.
Человек бесцельно смотрел на потолок, будто отрешившись от всего.
Безвольный вид его подталкивал к мысли, что сей самурай весьма посредственный в военном искусстве. Однако все самураи в усадьбе были убеждены в обратном.
Хозяин комнаты удивился бы, узнай, что самураи клана Санады в некотором роде опасаются его. Но в данный момент мысли его блуждали в другом направлении. На глазах снова вырисовывались отголоски той битвы...
Ведя воинов за собой, он не предполагал, что их так быстро окружат. Спроси его кто, он не смог бы ответить, как очутился на земле.
В голове тогда всё смешалось, на них наседали со всех сторон. Каждый воин в красном бился с двумя, а то и с тремя противниками. Противники были простыми асигару, но они превосходили в количестве.
Сжимая рукоять катаны так сильно, что побели пальцы, он и сам бросался на врагов. Бешеный взгляд его метался из стороны в сторону, ища путь к спасению. Но все было тщетно, их крепко окружили.
В царившем хаосе, буквально в десяти метрах от него упал один из его воинов. Один из асигару ударил копьем сзади и принялся за голову ещё живого самурая.
Это взбесило его и он решил продать свою жизнь за дорого...
-- В круг! Стройся в круг! -- орал он не своим голосом.
В звуках лязгов мечей и предсмертных криков его голос донесся до остальных.
Уразумев его команду, воины в красном начали собираться вокруг него. Некоторые из них все еще сидели на конях, они то и шугали асигару, давая время своим перегруппироваться.
Асигару пришли в смятение, многие из них пытались добраться до самураев в красном. Но в этом поединке каждый второй из них падал замертво.
Внезапно, к асигару подоспела помощь, в лице вражеских самураев.
Туманным взором он снова прошёлся по комнате, будто не веря, что находится здесь. Перевернувшись на правый бок, на его лице заиграла улыбка, но лишь на секунду. Мысль о том, что почти все его соратники погибли тогда, омрачала сердце.
Хозяин комнаты чувствовал вину перед погибшими. Да и сейчас, в плену, с ним обходятся как с каким-нибудь гостем, а вот с другими его соратниками особо не церемонятся.
В добавок к этому, он ведь не получил никаких тяжёлых ран. Воины клана Санады удивлялись такому везению, но сам он не разделял их взглядов.
В сёдзи, разделявшая комнату и открывавшийся внутренний двор, была небольшое отверстие.
Самурай лениво переместил взгляд туда и увидел, что в это отверстие за ним наблюдает кто-то. Сразу прикинув в уме, кто это мог быть, он окликнул:
-- Цуна, нехорошо подглядывать за взрослыми.
Открывшаяся седзи явила к его взору негодующие лицо юной девушки.
Черные волосы еле доходили до плеч. Девушку можно было назвать обычной, если бы не глаза. Глаза у неё были выразительны и смотрели с неким вызовом.
-- Я не...
-- Прекрати врать! Я всё твоему отцу расскажу, и станешь ты моей женушкой, -- быстро перебил он.
Лицо девушки запылало красным то ли от смущения, то ли от ярости. Хозяин комнаты ставил на то, что от ярости. Ему нравилось выводить её из себя. Он не мог сказать почему, но общество этой девушки действовало на него по-особому. Веселясь, дразня её, самурай на мгновение забывал о своих невзгодах.
Совсем недавно отец девушки отругал её за то, что она так быстро поддается на провокации гостя. Отцом же её был ни кто иной, как сам Санада Юкитака, а девушку звали Санада Нобуцуна.
Нобуцуна не терпела, когда её имя укорачивали. Она давно смирилась с тем, что гость не обращал на это внимание. Чуть ли не каждый день Нобуцуна хотела отыграться. Но сегодня гость решил изменить тактику, обескуражив её.
-- Ты! Да ты...
-- Что я?
Хозяин комнаты состроил рожицу и похабно улыбнулся. Это стало последней каплей, и девушка резко поднялась на ноги.
Увидев, что она держит в руках тренировочное копьё, он только и смог выговорить:
-- Ой! -- и быстро став на ноги, побежал прочь.
-- А ну стой! -- бросилась девушка следом.
На улице дождь всё лил и лил, лужи были повсюду. В некоторых местах покрытая влагой земля стала скользкой из-за грязи.
Ни парень, ни девушка в опрометчивости не надели соломенные сандалии. Девушка, держа тренировочное копьё, не отставала от парня. Видя погоню в лице Нобуцуны, парень веселился от души. Несмотря на дождь и обстоятельства, парень в этот миг чувствовал себя живым.
Поскользнувшись, упав в грязь, парень быстро встал на ноги. Нобуцуна уже возликовала, но и она упала вслед за ним.
Его смех отчетливо слышался обитателям усадьбы.
***
Юкитака спешно вернулся к себе домой.
Он воздал хвалу богам, зато, что дождь лил по всему Синано. Если Такеда Харуна решится на вторжение, то дождь замедлит её передвижение.
Время, его так не хватало кланам. Ведь разброс внутри альянса уже начался.
Но вдруг до него донесся, приглушенный дождем, звук.
-- Ты это слышал? -- спросил он у слуги.
Слуга, держа зонт, отрицательно покачал головой.
Вдруг, из-за угла выскочила странная фигура, вся в грязи. За ним, не отставая, следовала вторая.
Заметив их, обе фигуры остановились.
-- Нобуцуна, Ямагата-сан, как всё это понимать? -- спросил удивленно лорд клана Санады.
Самурай, попавший в плен, назвался Ямагатой. Но у Юкитаки было смутное подозрение насчёт имени данного самурая. Несмотря на то, что другие пленники подтвердили, что их командира зовут Ямагата, Юкитака не поверил им.
Юкитака в отличие от большинства лидеров кланов понимал, что от живых пленников будет больше пользы, чем от мертвых. Даже Ёсикие придерживался другого мнения, но препятствовать не стал.
Юкитака не был суеверным, но в тот день он послушался своей интуиции и приказал взять врагов живыми.
Лорд клана Санады хотел заполучить к себе таких бесстрашных воинов и поэтому проявлял в отношении к пленным благородство. Пока рано было вынашивать каких-либо планов насчёт пленных, но бесспорно, в будущем с помощью них Юкитака мог повлиять на события, меняя их в свою сторону.
Ровно год Ямагата прожил в его усадьбе. Насколько помнил лорд Санада, гость ни разу не тренировался и не вёл себя грубо по отношению к пленителям.
Юкитака с легкостью мог читать, что творится в душе у собеседника. Но, к его изумлению, он не мог сказать, о чем думает его гость, что его тревожит и что им движет.
Избегая конфликтов, Ямагата-сан иногда вёл себя словно умудренный жизнью старец. Но он с такой же легкостью мог перемениться в младенца, который был свободен от всех традиций и устоев.
Нобуцуна, его старшая дочь, с младших лет воспитывалась в строгости закона чести. Юкитака многому учил её и ждал от нее столько же.
Все в клане смотрели на неё не как на ребенка, а как на будущего лорда. Бедняжке приходилось следить за каждым своим вздохом, чтобы не показаться слабой.
Как много раз Юкитака сознавал, что дал своей дочке непосильную ношу. Сверстники сторонились её, и Нобуцуна часто тренировалась одна.
Видя испачканные лица обоих, лорд Санада чуть не прыснул со смеха, но вовремя удержал себя. Состроив угрюмое лицо, он высказал недовольство:
-- Что вы тут затеяли?
-- Юкитака-доно, мы тренировались.
Заявление Ямагаты было наглой ложью, но Юкитака решил подыграть ему.
-- Да? И в чём заключалась тренировка?
-- Нобуцуна захотела потренироваться в более военных условиях. Вам ведь и самому известно, что в сражениях погода может играть не последнюю роль...
Глаза Ямагаты смеялись.
-- А, что ты добавишь, Нобуцуна?
Застав врасплох свою дочь этим вопросом, Юкитака слушал её объяснение в пол уха. Всё его внимание было обращено на парня.
Юкитака должен был признать хотя бы себе, что парень находил всё больше точек влияния на него. Взять к примеру Нобуцуну, ведь через детей легко можно влиять на родителей.
Что и говорить, пленник был далеко не прост. Если сравнивать его с самим Юкитакой, то они, пожалуй, были ровесниками.
Удивившись своему открытию, Юкитака прервал лепетание дочери:
-- Что же, после того как примете душ, жду вас обоих у себя...
Недосказанность слов провинившиеся могли счесть за начало расплаты, что и сделала Нобуцуна, опустив голову. Но Ямагата бесстрастно смотрел перед собой.
Удаляясь, до Юкитаки донёсся обрывок диалога:
-- Это ты во всем виноват!
-- Я? Да ведь это ты гналась за мной...
Канске.
- Дневной фонарь, ты все еще спишь?
Нобуцуна знала ответ, и специально вломилось в мою комнату. Девушка отыгрывалась за вчерашнее. Я же в свою очередь лишь притворялся спящим и состроил негодующее лицо.
Подняв взгляд, увидел как Нобуцуна нахмурилась и быстро подошла по ближе.
- Дневной фонарь, скажи почему твои глаза красные? Ты что, не высыпаешься?
- Ну конечно! Глаз не смог сомкнуть, мечтая о свадьбе...
Девушка и не подозревала, какую больную тему коснулась. Не желая казаться слабым, я быстро поменял тему.
- Хватить злить меня. Отец велел разбудить тебя, мы скоро выступаем, - с нескрываемой радостью заявила та.
- Да? Не могла бы ты выйти, я переоденусь.
- Поторапливайся, дневной фонарь! - почти выкрикнув, выскочила вон.
Санада Нобуцуна в свои годы считалась в клане гением. Ни у кого не было сомнений, что в скором времени девушка станет мастером копья.
Один на один в спарринге она легко могла одолеть взрослого, который имел неосторожность недооценить ее.
Взрослые в клане хвалили ее, но сверстники обходили стороной. Смотря на нее, я приходил к мысли, что и гением живется нелегко.
Вначале, Нобуцуна смотрела настороженна в мою сторону. Но затем ее отношение переменилось. Думается, что всему виной слухи ходившие обо мне.
|
