Вася Бобов поймал кошку за хвост и, хоть она и расцарапала ему всё что могла (одежду, руку, где-то лицо...), он вытащил её из подвала и отшвырнул подальше, но проклятая зараза всё равно, как на магните рванулась в подвал, и, поскольку Бобов был дебилом, он кинулся за дурой этой следом (часть его головы соображала, а часть не фига не соображала и всячески сопротивлялась) и очень долго хватал руками пустой воздух, надеясь, что кошка точно также как и в предыдущий раз попадётся ему под руку (наверное, она была такой же ненормальной и, увидев живого человека, начала тереться и урчать от непонятного удовольствия, как это делают многие домашние сытые и довольные жизнью кошки), но в руки ему попалась взрывная волна, пролетевшая сквозь его хватающие безрассудные объятия и метнувшаяся в небо, по направлению к звёздам... Но, на хрена ей звёзды, когда хватит и этого дома, под который тупорылый Бобов заложил невесть где взятое взрывное устройство. Не даром ведь говорят, что только дуракам везёт, и Бобова никто не поймал - никто не заподозрил ничего неладного. Дом обыденно рухнул, а вся эта фигня, которую я описываю, снилась пятилетнему Гене Сидорову, который от взрывающегося дома находился в трёх улицах и девяти днях. Гена этот проснулся от собственного крика, когда он увидел скорость: то, как пролетели мимо него два дня (два солнца - одно за другим), как вновь вернулась ночь и из развалин вышел прозрачный Вася Бобов, вылазок которого Гена до этого не замечал. Гена знал Васю Бобова (этого местного дурачка знал весь район) и поэтому не ожидал, что выйдет тот, кого разорвало в самом подвале и будет производить хватающие движения, как будто до сих пор не может поймать кошку (как будто зациклило его на этой чёртовой кошке), даже если под руки ему начнут попадаться вполне реальные люди, работающие над развалинами.
Гена подскочил с кровати весь мокрый и долго не мог одышаться. Когда его вели в детский сад и проходили мимо дома, в котором жил Бобов, то Гена переводил дух, потому что дом стоял целый и невредимый (а что будет через девять дней, так это ещё аж у чёрта на куличках!, и потом - СОН!- а вдруг ничего и не случится).
Друзей у Гены не было, с которыми он мог бы поделиться тем, что ему приснилось - никто с ним не хотел общаться, потому что Гена часто мочил постель в тихий час (после обеда, когда особо-то никто и не спал, этот пачкун как будто специально усыплял себя, чтоб обоссаться на всю катушку, хоть и кошмары ему почти никогда не снились, но он любил тайком от взрослых пробраться к раковине и включить зимнюю холоднющую воду и присосаться к крану и хлебать-хлестать, пока ему никто не помешает и не оттащит за уши от этого ядовитого источника). Но Гена прислушался, как кто-то из ребят собрал вокруг себя толкучку и рассказывал... его сон. Вот же зараза!- огорчился Геннадий,- а почему я не стал рассказывать этот сон, а Сашка козёл стал его пересказывать, а так бы я опередил его и вокруг меня бы все собрались!- Он стоял в стороне и не решался подойти к толкучке слушателей, но, под самый конец пересказа сна, не выдержал-таки и решительно подошёл ко всем:
— А почему ты вперёд меня пересказываешь?— с неуместной капризностью громко спросил Гена, пытаясь заглушить всех до единого громких слушателей.
— Чегой-чевой?— мгновенно донёсся до Сани голосочек этого ссыкливого тюфяка.— А ну-ка все затихли!
— Моча, ещё разочек повтори свой вопрос,— обращался он уже непосредственно к Геннадию, когда все примолкли, заострив внимание на этой белой вороне,— а то я что-то плохо слышу.
— Я говорю, что этот сон приснился мне,— совсем ослабел его голос, когда на него пялилась вся группа - все до единого насмешливые взгляды детей надолго остановились на нём; остановились до тех пор, пока он толково не объяснит причину своего глупого и беспардонного вторжения.— И я должен был вперёд тебя рассказывать его!— заявил он с наглой уверенностью, но в ослабшем голоске ни наглости ни уверенности никакой не чувствовалось.
— Да как ты смеешь перечить великим людям!— театрально воскликнул Саня на него,— о, неблагодарная моча! Неужели ты стараешься доказать всем, что обсыкуну и приличному человеку способен присниться один и тот же сон?!
— Но это же мой сон,— ещё больше ослабел голос Гены от сыпавшихся в его адрес ехидных смешков,— я даже могу доказать и рассказать его от начала до конца.
— Иди лучше спать,— посоветовал ему ещё кто-то,— тебе постелили чистую простынь, так хоть после обеда не замочишь её! Чем раньше ляжешь, тем раньше выссышь.
Так Гена и остался ни с чем. Он опять удалился в сторону, но... к нему успела-таки прийти идея; идея необходимая для данной ситуации, которая проявляет свою возможность так редко, что воспользоваться ей можно только сразу (или никогда). И он постарался успеть воспользоваться, пока бурное обсуждение крутого сна постепенно утихало и участники туссовки расходились кто куда:
— Стойте,— закричал он, и сам удивляясь своему неуместному повышению голоса, но, на его взгляд, ситуация требовала поступать именно так.— Сойдитесь все назад.
Опять этот неудачник оказался в центре внимания.
— Надо же ведь действовать, а не наслаждаться увиденным!
— Оп!— реагировал всё тот же остряк Саня,— опять Моча чё-то вякает!
— Ты о чём, Ссаки?— не поняли его все.
— А давайте будем называть его Уриной!— пришла в голову Сане эта блестящая идея.
— Я говорю, что вы восхищаетесь тем, что вам рассказали, но не действуете. А нужно ведь действовать.
— А у нас девственников нет,— ответил ему Саня,— только ты один. Ты и девствуй.
— Мы должны спасти тот дом, пока не прошло девять дней и он не взорвался от рук Васи Бобова!
— Во придурок!— воскликнул Саня.— Да ты очумел совсем; придурошнее Васи Бобова! Я же сочинил этот "сон" на ходу, а ты и поверил! Ведь все поняли, что я его сочинил! А среди нас нашёлся один... полный дурачок...
— Но ведь я его на самом деле видел, этот сон!— распинался перед всеми Гена.— Как вы мне поверить не можете!?
— Ври врунам побольше!— хихикал тот,— а мы, быть может, и поверим... позавчера.