Однажды одна девочка взяла и выросла из своего города.
--
Как? - спросишь ты.
Очень просто.
Обычным утром вышла из своего дома, прошла несколько улиц, и город закончился прежде, чем устали её ноги. Девочка растерялась и заплакала... Это не значит, конечно, что она стала Взрослой, но всё-таки...
Нельзя же носить платьице, что тебе не по размеру, а как быть с городом, который тебе мал? - Стояла на дороге и утирала слёзки кулачками. Одну слёзку утёрла, другую. А третья слёзка проворной оказалась, между кулачками мокрую дорожку оставила и спрыгнула на землю. Да на земле расти стала: всё больше, да больше, всё шире да шире.
Удивилась девочка:
--
Что за слёзка такая, откуда взялась? - и сразу плакать перестала, вдруг и остальные слёзки такие же, этак и целую реку наплакать можно.
А слёзка ей и говорит:
--
Неспроста я такая большая, загляни в меня.
Девочка никогда ещё в собственную слёзку не заглядывала, любопытно ей стало...
Наклонилась, а слёзка и впрямь как зеркальце, только зеркальце особенное - и себя видать, и далеко видать. А за далеко - чудный город растёт, издалёка вырастает, деревьями прикрывается.
Вгляделась девочка как следует в слёзку, и очень ей в этот город захотелось, в своём-то давно делать нечего.
--
Полезай, если хочешь, - загадочно улыбнулась слёзка и раскрылась, как цветочек поутру.
Недолго думая, девочка одну ножку в слёзку поставила, другую и тут же в чудном городе оказалась.
А там - и деревья невиданные, и дома огромные, и фонтаны, и карусели, и улицы все - длинные-предлинные, целый день по ним ходить можно, пока не устанешь.
Обрадовалась девочка - места-то сколько! - и стала ходить. Ходит, на чудеса поглядывает, наглядеться не может. - В домах окошек не сосчитать; часы на весь город звонят, время проговаривают; звери дикие в одном месте живут и не ссорятся...
Целый день ходила. Да только и четверти чудес не увидала, а ножки - устали... Никуда дальше идти не хотят, на родной порог просятся:
--
Что делать?
Вспомнила девочка про третью слёзку и стала её звать. Жалко с городом расставаться, да ножки слушаться не хотят, всё маминой каши просят.
А слёзка тут как тут и улыбается хитро:
--
Ну что, - говорит, - полезай, если хочешь.
--
Хочу, хочу, ножки хотят, - закричала девочка и поскорее в слёзку нырнула.
Нырнуть-то нырнула, а там - далеко-далеко ещё один город виднеется, чудеснее первого. Забыла девочка об усталости и кричит:
--
В этот город поскорее хочу!
А слёзка - добрая:
--
Иди, - говорит.
Так не терпелось девочке в новый город попасть, что не пошла, побежала вприпрыжку. А там - чудеса пуще прежних: дома ещё выше, деревья краше, а улиц столько - за год не обойдёшь.
Целый год ходила девочка, да только и четверти чудес не увидала, как ножки устали.
Всё хорошо, да одна беда - не ждёт никто девочку, в дом не зовёт. А всё потому, что волшебные - слёзкины города, не живут в них люди и не с кем девочке подружиться.
Присела она под первое деревце, что на пути встретилось, хотела заплакать, а третья слёзка сама уж тут как тут.
--
Ладно, - говорит, - покажу я тебе ещё один город, только знай, последний он у меня... Выбирать больше не из чего.
Поглядела девочка на свои мокрые кулачки, ничего слёзке не сказала, улыбнулась только и побежала поскорее домой.
МАЛЕНЬКАЯ ЛЕСНАЯ ИСТОРИЯ.
Жил-был волк, в общем-то, не волк, а маленький волчонок, который очень любил съезжать со снежной горки. Так как у него не было санок, а у волчат никогда не бывает санок, он плюхался на собственное брюхо и с упоением съезжал, и даже подвывал от восторга.
Однажды, после очень длительного и пушистого снега, тайком от домашних, волчонок убежал на самую высокую и самую снежную горку в своём лесу.
--
Эх, прокачусь, - думал волчонок.
--
Эх, прокачу, - вторила горка.
Горка была высока, и малыш едва одолел её. Уставший, он присел на вершине.
--
Здравствуйте! - кто-то робко сказал рядом.
--
Здравствуйте! Но ведь я здесь один...
--
Нет, - сказал тот же голос.
--
Кто же Вы, если я не один?
--
Посмотрите, пожалуйста, вверх! - сказал тот же голос и уронил маленький комочек снега прямо на нос волчонку.
Волчонок улыбнулся, потому что очень любил снег и забавно уткнулся носом в совсем близкое небо. Ведь иногда гора бывает так высока, как тебе хочется, и небо можно достать носом, не то что лапой.
--
Я ничего не вижу, - огорчённо сказал волчонок и вздохнул. - Здесь на горе только я, небо и дерево.
Он же знал, что деревья не умеют бегать, а только позволяют бегать вокруг себя, а раз они не умеют бегать, то, конечно, не умеют и разговаривать. И приготовился съехать с горы.
--
Нет, нет... Погодите, - опять сказал голос и уронил ещё немного снега. - Мне так хочется скатиться с горки, а я не могу.
--
Почему? - удивился волчонок. - Ведь это так просто.
--
Потому что я - Веточка! - проплакал голос. - И не могу покинуть своё дерево.
Волчонок не знал, дружат ли волки с Веточками, и поэтому тихонько потрогал Веточку лапой. Она дружески поприветствовала его остатками снега. Волчонок отпрыгнул и повилял хвостиком, потому что волки не всегда бывают злыми и тоже умеют дружить.
--
И что же... Вы всегда только и делаете, что висите в воздухе? - спросил волчонок и попробовал повисеть, но у него, конечно, ничего не получилось.
--
Только и делаем, что висим... - совсем грустно ответила Веточка.
Волчонок подумал, что он никогда бы не смог всё время висеть в воздухе и подчиняться ветру, это было бы так скучно. Ему захотелось чем-нибудь утешить Веточку, поэтому он встал на задние лапки и подставил ей спину.
--
Представьте, что это - маленькая горка, очень маленькая горка, - сказал волчонок. - Извините, я не умею быстро расти...
Веточка засмеялась и ловко скатилась с такой необычной и очень удивительной горки, а потом подтолкнула волчонка. Он летел с горы и думал о том, как весело кататься по очереди, даже если у тебя совсем нет санок и - иногда - настоящей горы.
ОТЧЕГО НА ДЕРЕВЬЯХ СРЕДИ ЛЕТА ЖЁЛТЫЕ ЛИСТЬЯ БЫВАЮТ.
Отпустило однажды Солнышко своих деток погулять да наказало к вечеру домой возвращаться.
Улыбнулись лучики и помчались резво на землю, очень уж им хотелось с кем-нибудь подружиться... А утро выдалось такое красивое, в самый раз - бегать наперегонки.
Обрадовались солнечным лучикам на земле деревья и травы, обрадовались звери, обрадовались птицы, и люди - немножко. Ласковые были у Солнышка детки, никому на свете не было с ними грустно да холодно. Всех согреют, всех утешат.
Те, что постарше были, отправились на крышу домов в чехарду играть.
Порезвей да пошаловливей - за прохожими бегать, их тень укорачивать.
А самый маленький лучик присел к одной девочке на рукавчик - отдохнуть, где ж ему за старшими-то угнаться? - Сидел тихонько и грел девочке руку.
А мама в то утро дала девочке зеркальце поиграть, вот и гляделась девочка в зеркальце, сама себе нравилась, а лучика не замечала.
Обиделся лучик.
--
Что за девочка? - подумал. - Такая красивая, а играть не умеет.
Хотел было на пчелином крыле до цветка долететь, стал с рукавчика спрыгивать, да оступился и упал - прямо на зеркальце.
--
Ой, какой красивый солнечный зайчик! - воскликнула девочка и стала быстро-быстро зеркальце поворачивать: то на скамейку, то на крышу, то кому-нибудь в окошко солнечный лучик направлять.
--
Я не зайчик, я - солнечный лучик, я к маме хочу, - пытался сказать лучик девочке и не мог, зеркальце так вертелось у неё в руке, что у лучика голова закружилась, чуть поспевал, бедный, прыгать. С крыши - на столбик, со столбика - на окошко, с окошка - в глаза прохожему. Прохожий зажмурился - яркий лучик, а лучик шепчет:
--
Это не я виноват, это девочка шалит.
А девочка не унимается, ничего слышать не хочет: с крыши - на ворота, с ворот - собаке на хвостик, с хвостика - опять в окошко. Весело ей.
Устал лучик, даже плакать захотел. Вот старшие братья домой зовут, а девочку не угомонить, никак не хочет зеркальце своё в карман спрятать.
Уже и Солнышко заволновалось:
--
Младшенький сынок домой не идёт...
Увидела туча Солнышкину беду, и заслонила собой Солнышко на минутку, не стало в зеркальце зайчика. А лучик тем временем на дерево запрыгнул, на один листик присел, а другим - укрылся, ни за что не найти.
Поплакала девочка и домой ушла. Жалко ей стало лучика, да поздно.
А лучик посидел немного на деревце и на Солнышко вернулся...
Только листики те, что лучика прятали, пожелтели чуть-чуть, жаркий лучик-то, хоть и маленький... Но дерево не обиделось, ведь лучик ему напоследок спасибо сказал.
Оттого-то на деревьях среди лета листья жёлтыми бывают.
ПАУЧОК - МУЗЫКАНТ.
Пришла в один город осень, что за город - сказывать не буду, сам догадаешься. А впрочем, осень - в любой город вперёд зимы заглядывает.
Небо посерело, дождик то и дело ребятишек со двора гонит, даже собаки от него охотнее в будки прячутся. - Глядишь, только носы у них под дождём и мокнут.
Хозяйничает в городе осень, ничего не боится, близкими холодами грозит.
Одним паучкам вольготно - на собственной паутинке катаются. Сплетут себе длинную паутинку, ухватятся крепко и прыг - по ветру. А ветер подхватит и несёт за горизонт - хорошо! А уж если к верху паутинки дождевая капелька пристанет, надвое её перегнёт и как фонарик светит - совсем хорошо!
Нагляделись на паучков листики и тоже стали деревья свои покидать; летят, разноцветные; полным парусом на ветру кружатся; с паучками соревнуются - кто дальше от родного дерева отлетит...
Не веришь? - В окошко погляди... В-о-о-н паутинка летит, а за нею следом - листик кленовый! ... Где здесь сказка, спросишь ты? - А сказка дальше...
Слушай.
Жил-был вот такой ма-а-хонький паучок... - А вот и ничего, что маленький, зато добрый. - Другие пауки огромные сети плетут, мух и мотыльков в них заманивают... А этот сплетёт - не сеть, а сплошной ажур, - как бабушкина салфетка, - и висит такая салфетка на дереве, покачивается. Росой поутру покроется, - какая уж тут добыча! - а паучок рад! Одной росинкой умоется, от другой испьёт; присядет, довольный, и давай клейкие ниточки-струнки от своей паутинки перебирать, нотки озвучивать... Чем не лира?
Смеётся паучье братство: разве пауки так живут? - А нашему - всё нипочём, знай себе, играет: и вальс, и чарльстон.
Встанет утром солнышко, только первым лучиком до дерева дотронется, а паучок уже гаммы пробует:
--
Здравствуй, солнышко!
Улыбнётся солнышко, прислушается... - Хороша - Музыка! - И уйдёт гулять по небу: от края до края, - с тучками бороться и людям светить.
Иная тучка близко к дереву нашему подплывёт. Встрепенётся дерево: вот-вот дождик! - соберёт в стожок листики, затихнет... Тут-то и услышит паучка тучка:
--
Что за храбрец дождика не боится? - спросит.
А паучку - некогда отвечать. Не ждёт - Музыка!
Пожалеет тучка музыканта, только серебряными капельками и осыплет деревце: живи - Музыка!
Наш паучок и вправду ничего не боялся - разве только нотки свои растерять...
Без НОТ ведь МУЗЫКИ не бывает...
Пусть семь их всего, а тяжело всё время с собой носить, а ночью - и вовсе деть некуда. Паучок их и в лапках держал, и паутинкой обвязывал, и месяцу отдавал - сторожить, да всё неспокойно...
Паутинку - ветерок рвёт, месяц сам за горизонт рвётся...
Плывут по небу звёздочки, а паучок - мечется: ДО, РЕ, СОЛЬ и МИ - в карман, ФА, СИ и ЛЯ - в ладошку, а то все семь - будто подушку - под щеку кладёт...
Так всё лето и маялся бедный паучок, но Музыку не забывал...
А осенью - оплошал. Собрался однажды отдохнуть, приклеил нотки паутинкой к листику, а листик - ветром унесло... Заплакал паучок навзрыд, но с силами - собрался, выткал себе длинную паутинку и следом за листиком отправился. А за ним - ещё один листик с деревца сорвало, и ещё один, и ещё - один.
Загрустило без Музыки дерево, быстро листья свои растеряло, а вместе с ними и всё паучье братство сбросило.
Долго искал наш паучок нотки, и ветер ему помогал, и солнышко, и другие паучки - следом, но не нашёл.
Нет с тех пор существа беззвучнее, чем паук, а время это - когда пауки по всему свету Музыку ищут, люди Бабьим летом зовут. А отчего - и сами не знают.
СОСУЛЬКА.
На краю водосточной трубы одного невзрачного дома, очень близко к пешеходной тропинке висела маленькая сосулька.
Она родилась во время отчаянно пробежавшей по февральским дням оттепели, окрепла в последовавший за оттепелью резвый мороз. И теперь радостно поблескивала глянцевыми боками, считая водосточную трубу своим родным домом...
Мимо трубы день-деньской бежали люди, вдавливая звук своего шага в ее ржавые внутренности. - Труба подрагивала, а сосулька с любопытством поглядывала на спешащих...
Ей очень хотелось знать, куда бегут эти многие пары разноцветных, больших и маленьких башмаков. Отчего они - иногда, замедляя шаг, - сходят на легкий, неторопливый, добавляя к звуку такого шага смех и восторженные слова. Сосулька не могла видеть лиц, проходящих мимо людей, и их разговор спускался к ней и к краю дорожки милым и шальным облаком, и сосулька куталась в него, как в палантин.
Она очень любила человеческие слова и даже пыталась их повторять, стараясь не потерять их милого задора:
Когда люди торопились, вихрь быстрых шагов разбивал слова на маленькие осколки и смешивал их с летящим на дорогу снегом. Сосулька не успевала вовремя подхватывать их смысл и потому тихонько вздыхала вослед:
--
Ну куда же вы?... Кап...
А потом добавляла немного взятой от людей восторженности:
--
Я же люблю вас!... Кап. - но, кажется, ее никто не слышал. Только однажды какой-то седой старик, не имевший спутника, устало обернулся и очень тихо прошептал:
--
Капель? Откуда - капель? - и, откашлявшись, добавил. - Значит, скоро весна.
Этого слова сосулька еще не слыхала.
--
Простите, что такое - вес... ВЕСНА? Кап... - спросила она, отчего-то сильно волнуясь. - Что такое - ВЕС-НА? Кап, кап-кап...
Но старик уже удалялся.
Всю ночь не спала сосулька и все старалась понять, что означает это дивное слово - ВЕСНА. А на утро у водосточной трубы вовсю раздавались звуки капели...
--
Простите, вы не знаете, что такое - ВЕСНА?
--
Простите, вы не знаете, что такое - ВЕС...
--
Простите, вы не знаете... Кап....
--
Простите, а вы ... кап-кап....
--
Простите... кап-кап... кап....
Уставшая сосулька еще потянулась к бездомной собаке, ненадолго присевшей у водосточной трубы:
--
А вы, простите, не знаете, что такое - ВЕСНА? - но та, равнодушно зевнув, лишь понюхала сосульку и тоскливо отправилась за очередным прохожим.
--
Бедная собака... - подумала сосулька. - У меня хотя бы есть свой дом.
И от жалости и непрекращающегося волнения еще сильней зазвучала ее капель...